Белая Хризантема**
19.12.2008, 13:02
Бабник, бабник...
Бабник (http://www.proza.ru/avtor/babnik)
– Бабник, бабник!!! – кричали заводские пацаны вслед убегающему от них девятилетнему мальчишке в белой майке.
Ещё два часа назад в парке он вместе с ними играл в ножичка, лазил за черёмухой, купался в ставке и курил в заброшенном окопе папиросы "Север". Солнце стояло в зените, когда они, увидев чёрного, бесхозного котёнка, решили его поймать. Было это в посадке возле девятого общежития. Загнав перепуганное животное в кусты жёлтой акации, они с трудом достали его и стали решать, что с ним делать дальше. Мальчик сразу же предложил отпустить котёнка или отнести его к студенческой столовой, которая находилась на другой улице. Но шестиклассник Валерка авторитетно заявил, что его нужно повесить, раз он ничейный. Остальные ребята нехотя согласились. Никто не хотел идти против драчуна и задиры Валерки, который всегда верховодил и считался только с мнением Митьки-хромого, известного на весь посёлок алкаша и матерщинника. Мальчик, было, собрался сразу же уйти – но почему-то остался. Дома никого не было, а сидеть одному на лавочке возле своего подъезда, не очень-то и хотелось.
Верёвку пацаны отыскали на ближайшем мусорнике и, неумело смастерив петлю, накинули её на шею царапающегося и хрипло мяукающего котёнка. Валерка самолично подвесил его на ветку куста желтой акации. Достал рогатку, и стал стрелять в дёргающегося котёнка, стараясь попасть в голову. Потом он властно пустил рогатку "по кругу". Каждый из компании хотел показать другим, что он не хлюпик какай-то там, а настоящий мужчина, и что ему ничуть не жалко несчастное животное. Когда же очередь дошла до мальчика, то он сказал, что этого не будут делать, и что нужно отпустить котёнка и направился, было, в его сторону, чтобы освободить его.
– Ты трус и баба, раз не можешь быть таким, как мы, – сплюнув в его сторону, презрительно сказал Валерка и передал рогатку следующему "герою".
– Тебе только с девчонками в куклы играть, а не с нами дружить, – вдруг выпендрился молчаливый Колька, который всегда держался особняком. Он взял из рук Валерки рогатку и прицельно стрельнул в котёнка. Тот хрипло мявкнул и судорожно задёргался на верёвке.
Мальчику было обидно, что его считают трусом, но он продолжал стоять и вздрагивать при каждом новом попадании. В его горле застыл неприятный, предательский комок. Вечно услужливый Лёшка, желая показать ребятам по старше, что он настоящий мужчина, пошел дальше всех. Он предложил развести костёр и поджарить на нём котёнка. Идея многим понравилась, и они бросились собирать пучки сухой травы и сухие веточки. Костёр разгорался плохо.
Мальчик не выдержал происходящего. Сердце его сжалось от жалости, а разум подсказывал, что противостоять этому он не в силах.
- Дураки – вы все! - выкрикнул он, и побежал к своему дому.
- Бабник, бабник - неслось ему в спину.
Слёзы сами катились по его щекам. В носу неприятно щипало. Он силился проглотить комок в горле. Ему было жалко котёнка. Всхлипывая, он медленно брёл по пустой улице. Разве так можно, – вытирая нос ладонью, думал он, – ведь он такой маленький и беззащитный этот котёнок, и ничего плохого он не сделал никому, а этот Валерка всегда что-то выдумает такое, чтобы сделать кому-то больно. И вовсе я не трус и не бабник, - повторял про себя мальчик. Ему было обидно от такой несправедливости со стороны товарищей и немного боязно – ведь теперь никто из ребят не захочет с ним дружить. Ну почему они послушали этого Валерку второгодника? – вздыхая, думал мальчик, оглядываясь назад. Ведь с утра было всё так хорошо, весело – и вот теперь он остался один.
- Баб-ник, баб-ник... – медленно повторял он в такт своим шагам.
Вот и дом. Возле подъезда никого не было. Трутни и шмели жужжали над клумбой. Полуденный зной не мешал им собирать нектар с цветов. Можно сделать ручным трутня. Поймать, привязать к лапке ниточку и играть с ним, а потом отпустить. Но домой идти за ниткой не хотелось, хоть и жили они на первом этаже. Мальчик нехотя поплёлся к качелям, что сиротливо «скучали» невдалеке на пригорке. Забрался на одну из них, ту, что по больше, и стал медленно раскачиваться. Оглянулся назад – и увидел, как на противоположной стороне улицы несколько девчонок из соседнего дома играют в «классики», начертив их на асфальте цветными мелками. Попеременно они весело скакали на одной ноге, передвигая плоский камушек из одного «класса» в другой, стараясь не стратить на черте. Игра была в самом разгаре. До «солнца» ещё далеко и не всем удавалось сразу перейти в следующий «класс». Они смеялись и в ожидании своей очереди прыгали со скакалкой.
– Иди играть с нами! – громко позвала его Оля, светловолосая, голубоглазая соседка, – Чего ты там один на качелях будешь делать, иди к нам! И махнула зазывающе ему рукой.
Эта девочка нравилась мальчику за то, что она всегда была приветлива с ним, хоть и перешла уже в седьмой класс. Ему всегда было приятно смотреть на неё: озорную, всегда звонко смеющуюся, с искорками в глазах и с слегка вьющимися, распущенными волосами. Этим летом он с удовольствием таскал ей в пазухе своей майки самые черные гроздья сладкой черёмухи. (Ему часто перепадало от бабушки за пятна на майке, которые неизбежно появлялись после каждой вылазки в заводской парк, где была целая черёмуховая аллея. Попробуй-ка, отстирай сам эти чернильные пятна, – в сердцах говорила она ему, наливая тёплую воду в таз. Он понимал, что виноват, поэтому старался как-то подлизаться к не, за что и убегал прощённым. Бабушка любила его, своего первого внука.) А по вечерам, когда на агитплощадке крутили кино, он всегда старался честь рядом с Олей. Особенно ему нравилось, когда она укрывала его краем своего одеяла, принесённого с дома. Рядом с ней было всегда тепло и уютно. И когда кончалось кино, ему почему-то не хотелось с ней расставаться. Так бы и сидел с ней всю ночь, глядя в звёздное небо...
Игра в «классики» подходила к концу, когда из-за угла дома появилась ватага ребят. Они о чём-то громко спорили и размахивали руками. Увидев играющих, они вдруг дружно остановились и сгрудившись, стали о чём-то шептаться, озорно поглядывая в сторону девчонок. Через некоторое время от заговорщиков отделился Вовка Котельников и, по-боевому размахивая чем-то над головой, быстро стал приближаться к ним. Меткий бросок – и в сторону играющих полетела верёвка с чем-то чёрным на конце. Девчонки завизжали и бросились в рассыпную, а к ногам мальчика, который остался стоять посреди «классиков», упало бездыханное тело обгоревшего котёнка с выбитым глазом. В нос ударил запах палёной шерсти…
– Бабник, бабник!!! – выкрикивали пацаны, пробегая мимо мальчика. Громче всех кричал Валерка, бывший одноклассник Оли, которая смотрела на происходящее, испуганно прижав ладони к щекам…
– Бабник-абник-ник-ик… – гулко вторило затихающее между домами эхо.
© Copyright: Бабник (http://www.proza.ru/avtor/babnik), 2005
Бабник (http://www.proza.ru/avtor/babnik)
– Бабник, бабник!!! – кричали заводские пацаны вслед убегающему от них девятилетнему мальчишке в белой майке.
Ещё два часа назад в парке он вместе с ними играл в ножичка, лазил за черёмухой, купался в ставке и курил в заброшенном окопе папиросы "Север". Солнце стояло в зените, когда они, увидев чёрного, бесхозного котёнка, решили его поймать. Было это в посадке возле девятого общежития. Загнав перепуганное животное в кусты жёлтой акации, они с трудом достали его и стали решать, что с ним делать дальше. Мальчик сразу же предложил отпустить котёнка или отнести его к студенческой столовой, которая находилась на другой улице. Но шестиклассник Валерка авторитетно заявил, что его нужно повесить, раз он ничейный. Остальные ребята нехотя согласились. Никто не хотел идти против драчуна и задиры Валерки, который всегда верховодил и считался только с мнением Митьки-хромого, известного на весь посёлок алкаша и матерщинника. Мальчик, было, собрался сразу же уйти – но почему-то остался. Дома никого не было, а сидеть одному на лавочке возле своего подъезда, не очень-то и хотелось.
Верёвку пацаны отыскали на ближайшем мусорнике и, неумело смастерив петлю, накинули её на шею царапающегося и хрипло мяукающего котёнка. Валерка самолично подвесил его на ветку куста желтой акации. Достал рогатку, и стал стрелять в дёргающегося котёнка, стараясь попасть в голову. Потом он властно пустил рогатку "по кругу". Каждый из компании хотел показать другим, что он не хлюпик какай-то там, а настоящий мужчина, и что ему ничуть не жалко несчастное животное. Когда же очередь дошла до мальчика, то он сказал, что этого не будут делать, и что нужно отпустить котёнка и направился, было, в его сторону, чтобы освободить его.
– Ты трус и баба, раз не можешь быть таким, как мы, – сплюнув в его сторону, презрительно сказал Валерка и передал рогатку следующему "герою".
– Тебе только с девчонками в куклы играть, а не с нами дружить, – вдруг выпендрился молчаливый Колька, который всегда держался особняком. Он взял из рук Валерки рогатку и прицельно стрельнул в котёнка. Тот хрипло мявкнул и судорожно задёргался на верёвке.
Мальчику было обидно, что его считают трусом, но он продолжал стоять и вздрагивать при каждом новом попадании. В его горле застыл неприятный, предательский комок. Вечно услужливый Лёшка, желая показать ребятам по старше, что он настоящий мужчина, пошел дальше всех. Он предложил развести костёр и поджарить на нём котёнка. Идея многим понравилась, и они бросились собирать пучки сухой травы и сухие веточки. Костёр разгорался плохо.
Мальчик не выдержал происходящего. Сердце его сжалось от жалости, а разум подсказывал, что противостоять этому он не в силах.
- Дураки – вы все! - выкрикнул он, и побежал к своему дому.
- Бабник, бабник - неслось ему в спину.
Слёзы сами катились по его щекам. В носу неприятно щипало. Он силился проглотить комок в горле. Ему было жалко котёнка. Всхлипывая, он медленно брёл по пустой улице. Разве так можно, – вытирая нос ладонью, думал он, – ведь он такой маленький и беззащитный этот котёнок, и ничего плохого он не сделал никому, а этот Валерка всегда что-то выдумает такое, чтобы сделать кому-то больно. И вовсе я не трус и не бабник, - повторял про себя мальчик. Ему было обидно от такой несправедливости со стороны товарищей и немного боязно – ведь теперь никто из ребят не захочет с ним дружить. Ну почему они послушали этого Валерку второгодника? – вздыхая, думал мальчик, оглядываясь назад. Ведь с утра было всё так хорошо, весело – и вот теперь он остался один.
- Баб-ник, баб-ник... – медленно повторял он в такт своим шагам.
Вот и дом. Возле подъезда никого не было. Трутни и шмели жужжали над клумбой. Полуденный зной не мешал им собирать нектар с цветов. Можно сделать ручным трутня. Поймать, привязать к лапке ниточку и играть с ним, а потом отпустить. Но домой идти за ниткой не хотелось, хоть и жили они на первом этаже. Мальчик нехотя поплёлся к качелям, что сиротливо «скучали» невдалеке на пригорке. Забрался на одну из них, ту, что по больше, и стал медленно раскачиваться. Оглянулся назад – и увидел, как на противоположной стороне улицы несколько девчонок из соседнего дома играют в «классики», начертив их на асфальте цветными мелками. Попеременно они весело скакали на одной ноге, передвигая плоский камушек из одного «класса» в другой, стараясь не стратить на черте. Игра была в самом разгаре. До «солнца» ещё далеко и не всем удавалось сразу перейти в следующий «класс». Они смеялись и в ожидании своей очереди прыгали со скакалкой.
– Иди играть с нами! – громко позвала его Оля, светловолосая, голубоглазая соседка, – Чего ты там один на качелях будешь делать, иди к нам! И махнула зазывающе ему рукой.
Эта девочка нравилась мальчику за то, что она всегда была приветлива с ним, хоть и перешла уже в седьмой класс. Ему всегда было приятно смотреть на неё: озорную, всегда звонко смеющуюся, с искорками в глазах и с слегка вьющимися, распущенными волосами. Этим летом он с удовольствием таскал ей в пазухе своей майки самые черные гроздья сладкой черёмухи. (Ему часто перепадало от бабушки за пятна на майке, которые неизбежно появлялись после каждой вылазки в заводской парк, где была целая черёмуховая аллея. Попробуй-ка, отстирай сам эти чернильные пятна, – в сердцах говорила она ему, наливая тёплую воду в таз. Он понимал, что виноват, поэтому старался как-то подлизаться к не, за что и убегал прощённым. Бабушка любила его, своего первого внука.) А по вечерам, когда на агитплощадке крутили кино, он всегда старался честь рядом с Олей. Особенно ему нравилось, когда она укрывала его краем своего одеяла, принесённого с дома. Рядом с ней было всегда тепло и уютно. И когда кончалось кино, ему почему-то не хотелось с ней расставаться. Так бы и сидел с ней всю ночь, глядя в звёздное небо...
Игра в «классики» подходила к концу, когда из-за угла дома появилась ватага ребят. Они о чём-то громко спорили и размахивали руками. Увидев играющих, они вдруг дружно остановились и сгрудившись, стали о чём-то шептаться, озорно поглядывая в сторону девчонок. Через некоторое время от заговорщиков отделился Вовка Котельников и, по-боевому размахивая чем-то над головой, быстро стал приближаться к ним. Меткий бросок – и в сторону играющих полетела верёвка с чем-то чёрным на конце. Девчонки завизжали и бросились в рассыпную, а к ногам мальчика, который остался стоять посреди «классиков», упало бездыханное тело обгоревшего котёнка с выбитым глазом. В нос ударил запах палёной шерсти…
– Бабник, бабник!!! – выкрикивали пацаны, пробегая мимо мальчика. Громче всех кричал Валерка, бывший одноклассник Оли, которая смотрела на происходящее, испуганно прижав ладони к щекам…
– Бабник-абник-ник-ик… – гулко вторило затихающее между домами эхо.
© Copyright: Бабник (http://www.proza.ru/avtor/babnik), 2005