Keng**
06.04.2008, 22:45
Как приятно было лежать на кровати и осознавать, что
спешить некуда, что можно еще часок просто поваляться, любуясь
солнечными лучами, пробивавшимися сквозь плотную занавеску. Это почти
напоминало идиллию. Но блаженство продолжалось не долго, какой-то
внутренний червь начал точить Сергея изнутри и вытаскивать его с
постели. Не умел он получать удовольствие от покоя, ему нужна была
постоянная деятельность или он начинал раздражаться и нервничать по
пустякам.
На кухне он сварил себе кофе в турочке, за три кипения. Так его научили
еще в армии. Он давал кофе закипеть, потом отставлял его в сторону и
снова ставил на газ. Налил стакан холодной воды из холодильника, присел
на табурет и стал пить кофе, под сигаретку, запивая маленькими глотками
холодной воды. Это был его обычный утренний рацион по выходным дням. В будни все
это заменял наскоро залитый кипятком простой растворимый кофе.
Приняв душ, он начал не торопясь собирать сумку. Положил в нее пару
бутылок вина, сигареты, шоколад, белье и еще всякую мелочь. Времени оставалось
много, но ему не хотелось сидеть дома, могли позвонить с каким-то
неотложным делом или, еще хуже, нагрянуть с визитом ранние гости. Сергей
вышел на улицу, сел в автомобиль и поехал в центр. Подъехал к хорошо
знакомой гостинице, забрал ключи от заранее заказанного номера и пошел в
кафе завтракать.
Он сидел за столиком для четырех человек, но занимал его полностью.
Завтракал плотно, со вкусом, вольготно расположившись, широко расставив
ноги и поставив локти на стол. Роста и сложения он был могучего и очень
скоро на него стали обращать внимание все женщины, находящиеся в кафе,
но Сергей привык с юности к женскому вниманию и поэтому совсем не
реагировал на многочисленные взгляды.
Закончив завтрак, он закурил сигаретку и в эту самую минуту зазвонил
телефон. Он был очень доволен собой. Все рассчитал точно. Не будет
сейчас этих тягостных минут ожидания и незнания чем себя занять.
- Да, любимая.
- Доброе утро, Сереженька. Как у тебя дела?
- Великолепно. Я жду тебя.
- Милый, ты прости меня, но у меня не получится.
- Это еще почему? Твой же уехал. Что, с детьми что-то?
- Нет, что ты. С ними слава Б-гу все в порядке.
- Тогда что?
- Понимаешь, подруге сегодня вечером на свадьбу идти. Она купила платье.
В магазине мерила, вроде все нормально было, а мы только сейчас глянули -
просто ужас. Придется его подгонять, представляешь?
- Да уж, действительно проблема.
- Не обижайся, может, я быстро освобожусь.
- Нет, все нормально. Просто странно мне осознавать, что меня перевесило
платье.
- Ты, правда, не сердись. Целую тебя.
Сергей закрыл телефон. "Дура набитая", - подумал он и глянул по
сторонам. Настроение было совершенно испорчено. Не было желания ни с кем-то сейчас знакомится, ни ехать домой. Выходной, который выпадал ему так
редко, летел в трам-тарары.
Занять было себя совершенно нечем, планов тоже никаких. Если бы все шло
по плану, то они сейчас бы трахались с Риткой в номере гостиницы до
умопомрачения, но все вышло по-другому... И что теперь? Еще раз, выругав
ее крепко про себя, он заказал кофе и начал думать, как себя занять.
Единственное, что пришло ему в голову ¨C это посетить выставку. Нет, он
не был ни любителем искусств, ни ценителем живописи. Просто его
приятель, тоже работающий в системе охраны, недавно позвонил ему и
сообщил, что сейчас работает на какой-то выставке, которая наделала
много шуму и попасть туда крайне сложно, а он Сергея может впустить
легко и без всякой очереди.
Приятель вышел к нему навстречу. Они по-дружески обнялись, похлопав
друг друга по спинам, как это у них водилось, и прошли в помещение.
- Серега, может сперва кофейку?
- Нет, Вадим, спасибо. Сегодня я залил себя кофеем уже по самые брови.
Ты говорил, что сможешь меня пропустить на выставку.
- Даже не знаю…
- Что, какие-то проблемы?
- Да нет, какие проблемы. Я тут царь и бог. Просто выставка уж очень
специфическая. Кубисты, импрессионисты. Понять не могу, чего люди
ломятся. Скорее это дань моде. Я уже неделю брожу по залам и ничего
понять не могу. То ли люди рисовать не умели, то ли у них с башкой не все
в порядке. Но ведь огромных денег эти полотна стоят. Видать, я чего-то
недопонимаю.
Они прошли к служебному входу, Вадим провел его до первого зала и,
сославшись на занятость, пошел по своим делам. Сергей остался один на
один с великим искусством.
Переходя из зала в зал, он все больше разочаровывался и жалел, что
приехал сюда. "Да, если день с утра не задался, то и потом хорошего
ждать не приходится", - подумал он, разглядывая очередную картину, где,
чей-то профиль был нарисован так, что видно было оба уха, одна бровь
была на месте, а вторая оказалась в верхнем углу картины вместе с
верхней губой.
- Ужас!!!
- Прекрати.
- Галя, зачем ты меня сюда приволокла? Это же идиотизм.
- Не спеши с выводами. Постой, погляди внимательнее.
Диалог двух девушек заинтересовал Сергея. Одна из них полностью
разделяла его взгляды, но вторая… Вторая явно в этом что-то понимала и
пыталась объяснить подруге.
- Хорошо, Галюша, я могу согласиться с игрой воображения. Но скажи,
зачем все это нужно было разбивать на квадратики и разбрасывать по всей
картине?
- Ты ведь собираешь картинки из паззлов... У тебя вроде неплохо получается.
Попробуй и здесь... Поиграй воображением. Собери из кусочков что-нибудь вразумительное.
Сергей послушался совета и начал собирать все, написанное на полотне
воедино, переставляя кубики местами. Он застыл на месте и,
поворачивая голову с боку на бок, так увлекся, что не заметил даже, что
девушки удалились. Ему было жаль упускать девушку, которая так смешно и
изящно приоткрыла перед своей подругой и, сама того не ведая, перед ним
завесу тайны. Сергей начал переходить из зала в зал в поиске подруг. Тут
у него зазвонил мобильник.
- Сереженька, я уже освободилась. Ты где?
- Оставайся там, где ты есть.
Тут он увидел девушек, они перешли в зал, где были представлены полотна
Модильяни и Пикассо. Опять зазвонил телефон.
- Милый, я не поняла. Ты за мной заедешь? Но ведь ты не спросил адрес.
- Пошла в жопу.
Сергей выключил телефон и направился к девушкам. Он настолько был увлечен их поиском, что не сразу заметил в каком зале находится. Глянув на стену, он увидел непонятный портрет женщины. На нем отсутствовали глаза. Вместо них зияли белые пятна. Но что то в этом портрете Сергею показалось знакомым, явно он это уже где то видел.
- Все, Галчонок, мне пора.
- Может еще походим?
- Не получится. Скоро мой Васька с детьми прикатит. Три голодных мужика это не шутки. Бегу их кормить.
Подруги попрощались, поцеловавшись щечками и одна из них помчалась домой, навстречу плите и кастрюлям, а вторая так и продолжала стоять у портрета. И тут Сергей вспомнил, что видел фильм про одного художника, человека тяжелой судьбы, и там был этот портрет. Он писал его со своей любимой и она тоже спросила его про глаза.
- Когда я узнаю твою душу, я напишу твои глаза.
Он сам не заметил, что произнес это в слух.
- Это очень спорно. Скорее это киношная версия. А вы то сами как думаете?
Сергей оглянулся, но нет, девушка обращалась именно к нему. Он почувствовал себя не уютно. Фраза, услышанная, из случайно увиденного фильма полностью исчерпывали его познания об этом художнике. Так что же ей ответить?
Глаза. Как много он их видел. Влюбленные, ненавидящие, ожидающие, молящие, спокойные, перепуганные, строгие…
- А наверное это верно. В глазах часто можно разглядеть душу.
- Тогда взгляните в мои. И что вы там видите?
Сергей посмотрел девушке в глаза. Они были толи голубые, толи зеленые. В них чувствовалась сила, забота, любопытство.
- Так сразу мне трудно ответить.
- Вот видите. Выходит нужно узнать всего человека, понаблюдать за ним. А для этого необходимо время.
Они перешли в другой зал. Рассматривали картины. Беседовали. Вернее девушка рассказывала и иногда задавала вопросы. Сергей чувствовал себя словно школьником перед преподавательницей, но ему было легко и просто следить за ее пояснениями, картины, до того неведомые и глупые, начали обретать смысл и наполняться жизнью.
Так они подошли к последней экспозиции.
- Большое вам спасибо за все, что вы мне рассказали. А ведь мы даже не познакомились. Меня зовут Сергей.
- А меня Галя.
- А я слышал.
- От кого?
- Так к вам обращалась подруга.
- Значит, вы не случайно оказались рядом со мной у портрета? Вы за мной следили?
Она нахмурилась.
- Нет не случайно, но я не следил. Просто мне понравилось, как вы рассказали о работах кубистов, и я последовал за вами.
Простодушный ответ смягчил настроение Галины.
- А вы оказались превосходным слушателем.
Она протянула ему руку.
- Мне пора.
- Вы, правда, спешите? Мне не хочется вас отпускать.
- Да, я действительно должна идти.
- Тогда может вечером?
- У меня на вечер планы.
- Жаль.
- Знаете что, вот номер моего телефона. Мы с подругой договаривались сегодня пойти на фортепианный концерт, но она была не уверена, что сможет. Если у нее не получится, то составите мне компанию? Только я не обещаю.
- Конечно составлю. Я обязательно позвоню и надеюсь мне повезет.
Они попрощались и она ушла.
Фортепианный концерт. Как это было все далеко от того, чем он занимался всю жизнь. " Волк войны" – так его звали все, кто его знал. Сразу после военкомата Афган, потом Чечня, потом уже просто по накатанной одна горячая точка сменяла другую. Казалось, этому не будет конца. И вот как то в перерыве между двух войн, находясь на отдыхе дома, его вызвал к себе его бывший командир и предложил работу в охранной компании. Он согласился. Не все было так просто. От мирных будней иногда хотелось выть. Сколько раз он пытался все бросить и вернуться туда, где ему было привычно и, пусть это и дико звучит, но и спокойнее. Но время взяло свое. Он привык, освоился, но концерт…
В условленное время Сергей стоял у филармонии с букетом цветов. Галина подошла вовремя и в руках у нее тоже были цветы.
- Похвально, - оглядев его произнесла она, - Сегодня не так часто увидишь зрителей, приносящих цветы для музыкантов.
- Вообще-то это для вас.
- Я так и поняла, - улыбнулась Галина, - но сегодня пусть они достанутся оркестру.
Они зашли в зал. Сергей огляделся. Состав публики был ему хорошо знаком. Не раз, дежурив вовремя концерта какого-нибудь знаменитого музыканта, они проходили мимо него. Сосредоточенные, серьезные. У некоторых из них в руках была партитура. Но теперь он был среди них.
Они с Галиной немного прошлись по фойе, но концерт должен был вот-вот начаться и они поспешили занять свои места в зале.
Заиграла музыка. Медленно и лениво потекли первые нотки, как бы приглашая слушателей не спеша забыть свои заботы и плыть с ними по волнам неизвестного и хорошо знакомого. И Сергей поплыл. Сам не зная, почему его воображению представились картины детства. Мама. Потом спортивная жизнь. Его успехи и поражения. Музыка вела его по тропкам жизни, то, забредая в самые укромные уголки памяти, то, вырывая его оттуда в водоворот следующих этапов жизни.
И вдруг на душе у него стало тревожно. Вот он несется в одну из первых своих атак. Пригорки, кусты, камни, о которые он то и дело спотыкается. Сперва будто в игре. Но вот засвистело. Нет, сперва начали падать его товарищи, а уж потом он обратил внимание на свист и понял, что в них стреляют. В душе зародилась тревога, все большая переходящая в страх, которые потом назовут геройством. И этот страх гнал его на этот чертов пригорок, не давая времени опомнится или помочь товарищам. Он понимал одно – спасение там, остановиться значит лечь под пулями, потому что на этой местности враг стрелял по ним как в тире по мишеням. И он несся вперед .
Сергей видел себя взбежавшего на пригорок и кубарем скатившегося вниз. Прямо под ноги врагу. И этот яростный бой врукопашную, и этот дикий крик, который многократно продублированный эхом, разнесся по гористой местности и остановивший на какое то время бой. Потом глаза, полные ужаса, его друзей и врагов, отпрянувших от него. И очнувшегося себя, держащего одной рукой мертвого парня, примерно его лет, с разорванным горлом, а второй, с плотно зажатой в ней гортанью, продолжающему бить яростно в лицо уже поверженному противнику.
В зале звучали аплодисменты. Его спутница взяла оба букета и направилась к сцене. Сергей продолжал сидеть. Он не шелохнулся даже когда публика начала расходиться.
- Сережа, нам пора.
Они шли по пустынным улицам. Пешком. Его автомобиль так и остался припаркованный возле филармонии. Она еле поспевала за ним, но ничего не спрашивала, просто следовала за этим большим, явно, что-то переживающим человеком.
Он вошел в гостиницу. Поднялся на свой этаж. Зашел в номер и, впустив ее, закрыл дверь на ключ. Потом, не включая свет, повалился на кровать и свернулся калачиком, поджав ноги под живот.
Она присела рядом и стала гладить его. Лицо Сергея было мокрое от слез. Он, как ребенок, прижался к ее коленям и только прошептал:
- Прости меня, я не хотел. Я, правда, не хотел.
- Милый, я знаю. Это пройдет, успокойся, ведь все проходит…
спешить некуда, что можно еще часок просто поваляться, любуясь
солнечными лучами, пробивавшимися сквозь плотную занавеску. Это почти
напоминало идиллию. Но блаженство продолжалось не долго, какой-то
внутренний червь начал точить Сергея изнутри и вытаскивать его с
постели. Не умел он получать удовольствие от покоя, ему нужна была
постоянная деятельность или он начинал раздражаться и нервничать по
пустякам.
На кухне он сварил себе кофе в турочке, за три кипения. Так его научили
еще в армии. Он давал кофе закипеть, потом отставлял его в сторону и
снова ставил на газ. Налил стакан холодной воды из холодильника, присел
на табурет и стал пить кофе, под сигаретку, запивая маленькими глотками
холодной воды. Это был его обычный утренний рацион по выходным дням. В будни все
это заменял наскоро залитый кипятком простой растворимый кофе.
Приняв душ, он начал не торопясь собирать сумку. Положил в нее пару
бутылок вина, сигареты, шоколад, белье и еще всякую мелочь. Времени оставалось
много, но ему не хотелось сидеть дома, могли позвонить с каким-то
неотложным делом или, еще хуже, нагрянуть с визитом ранние гости. Сергей
вышел на улицу, сел в автомобиль и поехал в центр. Подъехал к хорошо
знакомой гостинице, забрал ключи от заранее заказанного номера и пошел в
кафе завтракать.
Он сидел за столиком для четырех человек, но занимал его полностью.
Завтракал плотно, со вкусом, вольготно расположившись, широко расставив
ноги и поставив локти на стол. Роста и сложения он был могучего и очень
скоро на него стали обращать внимание все женщины, находящиеся в кафе,
но Сергей привык с юности к женскому вниманию и поэтому совсем не
реагировал на многочисленные взгляды.
Закончив завтрак, он закурил сигаретку и в эту самую минуту зазвонил
телефон. Он был очень доволен собой. Все рассчитал точно. Не будет
сейчас этих тягостных минут ожидания и незнания чем себя занять.
- Да, любимая.
- Доброе утро, Сереженька. Как у тебя дела?
- Великолепно. Я жду тебя.
- Милый, ты прости меня, но у меня не получится.
- Это еще почему? Твой же уехал. Что, с детьми что-то?
- Нет, что ты. С ними слава Б-гу все в порядке.
- Тогда что?
- Понимаешь, подруге сегодня вечером на свадьбу идти. Она купила платье.
В магазине мерила, вроде все нормально было, а мы только сейчас глянули -
просто ужас. Придется его подгонять, представляешь?
- Да уж, действительно проблема.
- Не обижайся, может, я быстро освобожусь.
- Нет, все нормально. Просто странно мне осознавать, что меня перевесило
платье.
- Ты, правда, не сердись. Целую тебя.
Сергей закрыл телефон. "Дура набитая", - подумал он и глянул по
сторонам. Настроение было совершенно испорчено. Не было желания ни с кем-то сейчас знакомится, ни ехать домой. Выходной, который выпадал ему так
редко, летел в трам-тарары.
Занять было себя совершенно нечем, планов тоже никаких. Если бы все шло
по плану, то они сейчас бы трахались с Риткой в номере гостиницы до
умопомрачения, но все вышло по-другому... И что теперь? Еще раз, выругав
ее крепко про себя, он заказал кофе и начал думать, как себя занять.
Единственное, что пришло ему в голову ¨C это посетить выставку. Нет, он
не был ни любителем искусств, ни ценителем живописи. Просто его
приятель, тоже работающий в системе охраны, недавно позвонил ему и
сообщил, что сейчас работает на какой-то выставке, которая наделала
много шуму и попасть туда крайне сложно, а он Сергея может впустить
легко и без всякой очереди.
Приятель вышел к нему навстречу. Они по-дружески обнялись, похлопав
друг друга по спинам, как это у них водилось, и прошли в помещение.
- Серега, может сперва кофейку?
- Нет, Вадим, спасибо. Сегодня я залил себя кофеем уже по самые брови.
Ты говорил, что сможешь меня пропустить на выставку.
- Даже не знаю…
- Что, какие-то проблемы?
- Да нет, какие проблемы. Я тут царь и бог. Просто выставка уж очень
специфическая. Кубисты, импрессионисты. Понять не могу, чего люди
ломятся. Скорее это дань моде. Я уже неделю брожу по залам и ничего
понять не могу. То ли люди рисовать не умели, то ли у них с башкой не все
в порядке. Но ведь огромных денег эти полотна стоят. Видать, я чего-то
недопонимаю.
Они прошли к служебному входу, Вадим провел его до первого зала и,
сославшись на занятость, пошел по своим делам. Сергей остался один на
один с великим искусством.
Переходя из зала в зал, он все больше разочаровывался и жалел, что
приехал сюда. "Да, если день с утра не задался, то и потом хорошего
ждать не приходится", - подумал он, разглядывая очередную картину, где,
чей-то профиль был нарисован так, что видно было оба уха, одна бровь
была на месте, а вторая оказалась в верхнем углу картины вместе с
верхней губой.
- Ужас!!!
- Прекрати.
- Галя, зачем ты меня сюда приволокла? Это же идиотизм.
- Не спеши с выводами. Постой, погляди внимательнее.
Диалог двух девушек заинтересовал Сергея. Одна из них полностью
разделяла его взгляды, но вторая… Вторая явно в этом что-то понимала и
пыталась объяснить подруге.
- Хорошо, Галюша, я могу согласиться с игрой воображения. Но скажи,
зачем все это нужно было разбивать на квадратики и разбрасывать по всей
картине?
- Ты ведь собираешь картинки из паззлов... У тебя вроде неплохо получается.
Попробуй и здесь... Поиграй воображением. Собери из кусочков что-нибудь вразумительное.
Сергей послушался совета и начал собирать все, написанное на полотне
воедино, переставляя кубики местами. Он застыл на месте и,
поворачивая голову с боку на бок, так увлекся, что не заметил даже, что
девушки удалились. Ему было жаль упускать девушку, которая так смешно и
изящно приоткрыла перед своей подругой и, сама того не ведая, перед ним
завесу тайны. Сергей начал переходить из зала в зал в поиске подруг. Тут
у него зазвонил мобильник.
- Сереженька, я уже освободилась. Ты где?
- Оставайся там, где ты есть.
Тут он увидел девушек, они перешли в зал, где были представлены полотна
Модильяни и Пикассо. Опять зазвонил телефон.
- Милый, я не поняла. Ты за мной заедешь? Но ведь ты не спросил адрес.
- Пошла в жопу.
Сергей выключил телефон и направился к девушкам. Он настолько был увлечен их поиском, что не сразу заметил в каком зале находится. Глянув на стену, он увидел непонятный портрет женщины. На нем отсутствовали глаза. Вместо них зияли белые пятна. Но что то в этом портрете Сергею показалось знакомым, явно он это уже где то видел.
- Все, Галчонок, мне пора.
- Может еще походим?
- Не получится. Скоро мой Васька с детьми прикатит. Три голодных мужика это не шутки. Бегу их кормить.
Подруги попрощались, поцеловавшись щечками и одна из них помчалась домой, навстречу плите и кастрюлям, а вторая так и продолжала стоять у портрета. И тут Сергей вспомнил, что видел фильм про одного художника, человека тяжелой судьбы, и там был этот портрет. Он писал его со своей любимой и она тоже спросила его про глаза.
- Когда я узнаю твою душу, я напишу твои глаза.
Он сам не заметил, что произнес это в слух.
- Это очень спорно. Скорее это киношная версия. А вы то сами как думаете?
Сергей оглянулся, но нет, девушка обращалась именно к нему. Он почувствовал себя не уютно. Фраза, услышанная, из случайно увиденного фильма полностью исчерпывали его познания об этом художнике. Так что же ей ответить?
Глаза. Как много он их видел. Влюбленные, ненавидящие, ожидающие, молящие, спокойные, перепуганные, строгие…
- А наверное это верно. В глазах часто можно разглядеть душу.
- Тогда взгляните в мои. И что вы там видите?
Сергей посмотрел девушке в глаза. Они были толи голубые, толи зеленые. В них чувствовалась сила, забота, любопытство.
- Так сразу мне трудно ответить.
- Вот видите. Выходит нужно узнать всего человека, понаблюдать за ним. А для этого необходимо время.
Они перешли в другой зал. Рассматривали картины. Беседовали. Вернее девушка рассказывала и иногда задавала вопросы. Сергей чувствовал себя словно школьником перед преподавательницей, но ему было легко и просто следить за ее пояснениями, картины, до того неведомые и глупые, начали обретать смысл и наполняться жизнью.
Так они подошли к последней экспозиции.
- Большое вам спасибо за все, что вы мне рассказали. А ведь мы даже не познакомились. Меня зовут Сергей.
- А меня Галя.
- А я слышал.
- От кого?
- Так к вам обращалась подруга.
- Значит, вы не случайно оказались рядом со мной у портрета? Вы за мной следили?
Она нахмурилась.
- Нет не случайно, но я не следил. Просто мне понравилось, как вы рассказали о работах кубистов, и я последовал за вами.
Простодушный ответ смягчил настроение Галины.
- А вы оказались превосходным слушателем.
Она протянула ему руку.
- Мне пора.
- Вы, правда, спешите? Мне не хочется вас отпускать.
- Да, я действительно должна идти.
- Тогда может вечером?
- У меня на вечер планы.
- Жаль.
- Знаете что, вот номер моего телефона. Мы с подругой договаривались сегодня пойти на фортепианный концерт, но она была не уверена, что сможет. Если у нее не получится, то составите мне компанию? Только я не обещаю.
- Конечно составлю. Я обязательно позвоню и надеюсь мне повезет.
Они попрощались и она ушла.
Фортепианный концерт. Как это было все далеко от того, чем он занимался всю жизнь. " Волк войны" – так его звали все, кто его знал. Сразу после военкомата Афган, потом Чечня, потом уже просто по накатанной одна горячая точка сменяла другую. Казалось, этому не будет конца. И вот как то в перерыве между двух войн, находясь на отдыхе дома, его вызвал к себе его бывший командир и предложил работу в охранной компании. Он согласился. Не все было так просто. От мирных будней иногда хотелось выть. Сколько раз он пытался все бросить и вернуться туда, где ему было привычно и, пусть это и дико звучит, но и спокойнее. Но время взяло свое. Он привык, освоился, но концерт…
В условленное время Сергей стоял у филармонии с букетом цветов. Галина подошла вовремя и в руках у нее тоже были цветы.
- Похвально, - оглядев его произнесла она, - Сегодня не так часто увидишь зрителей, приносящих цветы для музыкантов.
- Вообще-то это для вас.
- Я так и поняла, - улыбнулась Галина, - но сегодня пусть они достанутся оркестру.
Они зашли в зал. Сергей огляделся. Состав публики был ему хорошо знаком. Не раз, дежурив вовремя концерта какого-нибудь знаменитого музыканта, они проходили мимо него. Сосредоточенные, серьезные. У некоторых из них в руках была партитура. Но теперь он был среди них.
Они с Галиной немного прошлись по фойе, но концерт должен был вот-вот начаться и они поспешили занять свои места в зале.
Заиграла музыка. Медленно и лениво потекли первые нотки, как бы приглашая слушателей не спеша забыть свои заботы и плыть с ними по волнам неизвестного и хорошо знакомого. И Сергей поплыл. Сам не зная, почему его воображению представились картины детства. Мама. Потом спортивная жизнь. Его успехи и поражения. Музыка вела его по тропкам жизни, то, забредая в самые укромные уголки памяти, то, вырывая его оттуда в водоворот следующих этапов жизни.
И вдруг на душе у него стало тревожно. Вот он несется в одну из первых своих атак. Пригорки, кусты, камни, о которые он то и дело спотыкается. Сперва будто в игре. Но вот засвистело. Нет, сперва начали падать его товарищи, а уж потом он обратил внимание на свист и понял, что в них стреляют. В душе зародилась тревога, все большая переходящая в страх, которые потом назовут геройством. И этот страх гнал его на этот чертов пригорок, не давая времени опомнится или помочь товарищам. Он понимал одно – спасение там, остановиться значит лечь под пулями, потому что на этой местности враг стрелял по ним как в тире по мишеням. И он несся вперед .
Сергей видел себя взбежавшего на пригорок и кубарем скатившегося вниз. Прямо под ноги врагу. И этот яростный бой врукопашную, и этот дикий крик, который многократно продублированный эхом, разнесся по гористой местности и остановивший на какое то время бой. Потом глаза, полные ужаса, его друзей и врагов, отпрянувших от него. И очнувшегося себя, держащего одной рукой мертвого парня, примерно его лет, с разорванным горлом, а второй, с плотно зажатой в ней гортанью, продолжающему бить яростно в лицо уже поверженному противнику.
В зале звучали аплодисменты. Его спутница взяла оба букета и направилась к сцене. Сергей продолжал сидеть. Он не шелохнулся даже когда публика начала расходиться.
- Сережа, нам пора.
Они шли по пустынным улицам. Пешком. Его автомобиль так и остался припаркованный возле филармонии. Она еле поспевала за ним, но ничего не спрашивала, просто следовала за этим большим, явно, что-то переживающим человеком.
Он вошел в гостиницу. Поднялся на свой этаж. Зашел в номер и, впустив ее, закрыл дверь на ключ. Потом, не включая свет, повалился на кровать и свернулся калачиком, поджав ноги под живот.
Она присела рядом и стала гладить его. Лицо Сергея было мокрое от слез. Он, как ребенок, прижался к ее коленям и только прошептал:
- Прости меня, я не хотел. Я, правда, не хотел.
- Милый, я знаю. Это пройдет, успокойся, ведь все проходит…