Людвиг ван Бетховен (Ludwig van Beethoven)
04.12.2010 в 13:35.
http://www.classic-music.ru/media/im..._beethoven.jpg
Бонн во второй половине XVIII века был небольшим пиренейским городком, резиденцией кёльнского князя. Именно здесь в декабре 1770 года и родился будущий гениальный композитор. Точная дата рождения Людвига не установлена, известна только дата его крещения — 17 декабря.
Княжество это, как и любое другое в Германии, носило церковный характер. Но церковь, на радость жителям, а в особенности многочисленным придворным и городской знати, не препятствовала всяческим развлечениям и удовольствиям. В то время, когда не было ни телевидения, ни радио, ни компьютеров (хотя нам, людям, избалованным цивилизацией, трудно себе такое представить), большое место в жизни людей играла музыка, живая музыка.
Многие черты своего характера Людвиг унаследовал от своего деда, Луи Бетховена. Гордость, независимый нрав, настойчивость и работоспособность — все эти качества были присущи как деду, так и его знаменитому внуку.
До Луи Бетховена в их семье все были простыми фламандскими ремесленниками и пахарями. И только ему посчастливилось стать музыкантом, что и предопределило судьбу Людвига. 1732 году, молодой музыкант оставил свой родной городок в поисках счастья и благополучия. Судьба закинула его в Бонн. Через много лет усердной работы, молодой человек, пришедший в город пешком с котомкой за плечами, стал капельмейстером в придворной капелле, что позволило ему занять уважаемое положение в обществе.
Иоганн ван Бетховен — отец Людвига — также служил в капелле. Певец, скрипач и клавесинист, говорят, он был способным музыкантом, но губительная страсть к алкоголю сделалась причиной многих страданий семьи и особенно Людвига — старшего сына. К сожалению, Иоганн не унаследовал характер своего отца, но, слава генетике, смог перенести и передать его своему сыну.
Женой Иоганна в 1767 году стала молоденька вдова старшего лакея, работавшая в то время кухаркой, Магдалена Кеверих. Луи Бетховен не одобрил выбора сына. Но, несмотря на это, в 1770 году у молодых родился сын, названный в честь деда Людвигом (немецкий вариант фламандского имени Луи). Родился он на чердаке, в небольшой комнатке с косой стеной и одним лишь окошком, проделанным в скате черепичной крыши. Именно в такой бедной обстановке и начал свою жизнь гений, которого до сих пор помнят и любят миллионы.
Вскоре после рождения Людвига, умер Луи Бетховен. После этого печального события семья стала действительно нуждаться, Иоганн же просиживал большую часть времени в кабаке. Но даже на спиртное нужны деньги.
Талант всегда себя проявит, рано или поздно. Уже в четырёхлетнем возрасте нельзя было не заметить способностей мальчика. Отец сразу отнесся к этому как к новому источнику доходов. Людвигу нужно было развиваться, практиковаться со способным преподавателем, но у отца были одни методы — принуждение и побои. Один учитель сменял другого, редко когда среди них попадался действительно хороший музыкант, никто из них так и не оказал сколь либо значимого влияния на талантливого ребенка. Цель Иоганна была в том, чтобы скорее подготовить Людвига к концертам, чем скорее начнутся концерты, тем скорее потекут в карман Иоганна деньги. Первый концерт был дан в Кёльне, где восьмилетний мальчик, в рекламных целях, был назван шестилетним. Но выступление не дало ожидаемых доходов, возможно поэтому о других концертах в детском возрасте никаких свидетельств нет.
1782 год, Бетховену 12 лет. В этом возрасте он свободно играет на клавесине, скрипке, органе, легко читает с листа. Именно в этот год происходит важнейшее событие в жизни юного Бетховена, событие, которое предопределило всю его последующую жизнь и карьеру.
Христиан Готлоба Нефе стал новым директором придворной капеллы в Бонне. Этот человек сделался подлинным наставником и учителем Людвига, он упорядочил его музыкальное образование. Нефе пробудил в своём ученике интерес к музыке И. С. Баха, Генделя, Гайдна и Моцарта, на образцах клавирной музыки Ф. Э. Баха Бетховен учится тонкостям современного фортепианного стиля.
При помощи Нефе в том же году публикуются первые сочинения Бетховена: вариации на тему марша Дресслера, три фортепианные сонаты. К этому событию была приурочена и газетная заметка директора капеллы, в которой говорилось: «Этот юный гений заслуживает поддержки для своих артистических путешествий. Если он будет продолжать в том же духе, как и начал, из него выйдет второй Вольфганг Амадей Моцарт». (Вот вам и первая реклама:)
На юного композитора были возложены большие надежды, теперь оставалось их оправдать.
Нефе прекрасно понимал, что развитием одних музыкальных способностей ограничиваться нельзя. Бетховен, не получивший общего образования, которое мало беспокоило отца, поглощенного корыстными соображениями, с удовольствием начал изучать древние языки, литературу, философию. Его кумирами стали Шиллер и Гёте, а в творчество Шекспира он был просто влюблён.
«Не существует сочинения, которое было бы для меня чересчур учено; не претендуя ни в малейшей степени на учёность в собственном смысле этого слова, я все же с детства стремился понять сущность лучших и мудрейших людей каждой эпохи. Да будет стыдно всякому художнику, не считающему своей обязанностью делать, по меньшей мере, то же, что и я» — писал Бетховен уже в 1809 году своему издателю Гертелю, оценивая тот отрезок своей жизни.
С 13-ти лет Людвигу приходится работать, практически ему приходится содержать семью. Он работает помощником органиста в капелле, подрабатывает в театре, разучивая партии с певцами и аккомпанируя им во время репетиций. За годы этой упорной и многообразной работы Бетховен становится заметной фигурой в музыкальном мире города. Молодой музыкант мечтает о признании великих музыкантов, о занятиях с Моцартом.
Вена — это город музыки, музыки и еще раз музыки. Бонн, конечно, город хороший, и Бетховен мог стать там хорошим музыкантом, как его дед, например, но великим.
Преодолев всевозможные трудности, 17-летний Людвиг приезжает в прославленный город. Его цель — встреча с Моцартом.
Маэстро был полностью поглощён работой над своей оперой «Дон Жуан», поэтому игру молодого музыканта он слушал довольно рассеяно и высказал лишь скромную похвалу.
— Задайте мне тему для импровизации, — в то время умение импровизировать на заданную тему было широко распространено среди пианистов. И Моцарт задал: две строчки полифонического изложения. К чести Людвига он не растерялся, более того, отлично справился с заданием, поразив своими способностями прославленного композитора. «Обратите внимание на него, он всех заставит о себе говорить» — так, по воспоминаниям присутствующих, отозвался Моцарт о юном Бетховене. Когда о тебе так говорит один из величайших музыкантов всех времён, это сулит большую перспективу. Но здесь происходит еще один резкий поворот в жизни Людвига. Мать тяжело больна и ему приходится вернуться в родной Бонн.
«Желание еще раз увидеться с больной матерью было столь сильным, что устранило с пути все препятствия и помогло мне преодолеть величайшие затруднения», — писал Бетховен после смерти матери. «Она была мне такой доброй, любящей матерью, лучшим моим другом».
Когда мать умерла, в 1787 году, на Людвига легло все бремя забот о семье, так как отец совсем опустился, вскоре он последовал за своей женой.
Молодой Бетховен вынужден был брать дополнительные работы, увеличивать количество уроков, к тому же еще и следить за хозяйством и всем бытом семьи. Все эти непосильные нагрузки сказались на здоровье Людвига, он перенёс тиф и оспу, навсегда оставившую на его лице следы, напоминавшие ему об этом тяжелом времени всю его жизнь.
Жизнь в Бонне опостылела, молодой композитор не мог реализовать все свои амбиции, город был ему тесен. Пребывание здесь ему скрашивают посещения дома Елены фон Брейнинг. Скорее всего именно там он находил домашний уют, которого был лишён с детства, эта интеллигентная семья стала ему близка. Почти всю свою жизнь его связывала дружба со старшим сыном Стефаном, а дочь Лорхен — стала его первой юношеской романтической любовью. Семья Брейнингов всегда поддерживала Бетховена в его музыкальных увлечениях, они же оказали влияние на полноценное развитие личности будущего великого композитора. Во многом благодаря им Людвиг поступил в 1789 году вольнослушателем на философский факультет Боннского университета, но пребывание там не было длительным.
Как музыкант Бетховен давно уже стал настоящим виртуозом, он стоял на одном уровне с крупнейшими пианистами Европы. Но как композитор ему было необходимо совершенствование своего таланта, новые идеи, чувства, впечатления — все то, чего он не мог получить в приевшемся Бонне.
И молодой музыкант дождался своего часа. Случилось это отчасти по воле случая в 1792 году, когда на обратном пути из Лондона в Вену в Бонне ненадолго остановился Йозеф Гайдн. На торжестве, устроенном по такому поводу музыкантами капеллы, Бетховен был представлен известному в то время композитору. Сочинения молодого человека произвели впечатление на Гайдна, он пообещал всяческую поддержку и порекомендовал ехать в Вену. Заручившись рекомендательными письмами к влиятельным людям в музыкальной столице Европы, Бетховен покинул родной город, покинул его навсегда.
К 22 годам жизни Людвига ван Бетховена закончился так называемый Боннский этап жизни композитора. В 1792 году он был автором уже 50 сочинений, хотя если сравнить его с великим Моцартом, который к этому возрасту имел более солидный багаж произведений (несколько сот), его прогресс как композитора не был слишком велик. Но, скорее всего, это было затишье перед бурей, перед тем, как Бетховен пронесётся ураганом по всем устоям музыки того времени.
Вена. Бетховен снова попадает в этот волшебный город музыки. Отовсюду звучат австрийские и немецкие, венгерские и славянские мелодии. А на придворной сцене «гвоздь сезона» — великая и неподражаемая итальянская опера. Множество оркестров, хоровых капелл, оперных трупп состояли на службе у крупных магнатов — это было безумно модно среди людей «выше среднего уровня достатка». Не меньшее количество одарённых молодых музыкантов тянулось в Вену в поисках покровителей и меценатов. Бетховен был одним из таких амбициозных и талантливых людей.
Как известно, талант не спрячешь. Вскоре молодой Людвиг становится одним из первых виртуозов Вены, игра его потрясающа! Лестные отзывы несутся со всех сторон, его считают одним из самых перспективных музыкантов. Характер исполнения даже называют революционным, он играет совершенно новую музыку.
— Правила запрещают такую последовательность аккордов.
— А я её разрешаю, — возражает молодой вольнодумец.
Музыка — это фантазия, положенная на ноты. Какие, к черту, правила?! Разве возможно воображение гения загнать в какие-то рамки, навешать ярлыков, оградить глупыми предрассудками?!
Первым учителем Бетховена в Вене стал Гайдн, человек по достоинству оценивший таланты молодого музыканта. Он писал: «И знатоки, и несведущие должны по этим пьесам беспристрастно признать, что со временем Бетховен займет место одного из величайших композиторов Европы, а я буду гордиться правом называть себя его учителем». Но, не смотря на столь высокую оценку творчества Людвига, Гайдн не находил полного взаимопонимания со своим учеником. И это не было удивительно, они были слишком разными людьми, музыкантами. Гайдн говорил своему молодому ученику:
— В Ваших сочинениях будут находить много прекрасного, даже удивительного, но кое-что покажется тёмным и странным, потому что Вы сами человек странный и мрачный, а стиль композитора — это он сам. Посмотрите мои сочинения. Вы в них часто найдете нечто весёлое, потому что я сам таков.
Около полутора лет Бетховен под руководством Альбрехтсбергера, учёного-теоретика, изучает курс контрапункта. Но различное понимание музыки, мироощущение, мышление также стали непреодолимой стеной между этими двумя людьми.
— Этот ничему не научился и ничему не научится! — так отзывался Альбрехтсбергер о своём ученике. Но спросите сейчас, спустя века, у любого человека, хоть сколь сведущего в музыке, знает ли он имя Бетховена? А Альбрехтсбергера? Не менее значительными были занятия Бетховена у Сальери, знаменитого итальянца, он известен нам как «отравитель» Моцарта, хотя эта история всего лишь миф, легенда того бурного и удивительного времени. Известный оперный композитор в их далеко нерегулярных и довольно редких занятиях открыл Бетховену так называемое «вокальное письмо». Хотя молодой композитор и был далек от итальянских мастеров в этой области, но Сальери помог открыть Бетховену его собственный вокальный стиль.
Первые несколько лет, прожитых в Вене, поистине стали для Людвига счастливейшим временем в его жизни. Он с успехом выступал перед знатной публикой, привлёк внимание профессионалов, и, что было особенно важно для него, меценатов. Бетховен писал одному из братьев, гастролируя в Праге: «Мои дела хороши, очень хороши. Мое искусство порождает уважение у окружающих и привлекает друзей: Также и денег получу я на сей раз достаточно». Но это был только успех пианиста, музыканта, хотя уже скоро вся Европа узнает композитора по имени Людвиг ван Бетховен.
В эти годы Бетховен вырабатывает свой собственный стиль, формируется как яркий и неординарный композитор-новатор, который стремится придумывать и создавать что-то новое, а не повторять уже написанное до него. Стиль — единство и гармония всех элементов произведения, он характеризует не столько само произведение, сколько личность автора. Бетховен обладал всем этим в достатке.
С 1775 по 1802 год композитор пишет 19 фортепианных сонат, 3 концерта для фортепиано с оркестром, 2 симфонии, 6 струнных квартетов ор.18, фортепианные и струнные трио, а также множество других сочинений. Венчает все эти произведения Третья, Героическая, симфония, которая служит неопровержимым доказательством зрелости Бетховена-композитора.
Новые произведения очень популярны, особенно среди молодых музыкантов. Издатели охотно печатают все сочинения композитора, в общем дела идут неплохо. Людвиг попадает в высокие круги венской аристократии, но здесь Бетховен остается Бетховеном.
Имение князя Лихновского, известного мецената и покровителя людей искусства. Некоторое время Бетховен жил в этом гостеприимном доме. На улице шел проливной дождь, имение заполонили офицеры наполеоновской армии, захватившие к тому времени Вену. Приятный вечер в прекрасном доме, но чего-то все-таки не хватало. Музыки! И не просто музыки, а музыки в исполнении великого мастера! Ну конечно же, это ведь так удобно всегда иметь при себе музыканта-виртуоза, стоит только щелкнуть пальцами и он уже у фортепиано, исполняет свои гениальные произведения для полупьяного офицерского общества. Бетховен категорично отказался. Тогда хозяин перешёл на требования (по-видимому, он за это время так и не узнал своего гостя). Людвиг взбесился, это он умел делать не хуже, чем писать музыку, и в ненастную погоду, громко хлопнув дверью, немедленно покинул имение. Каков характер! Придя домой, он напишет эти гордые строки: «Князь! Тем, чем вы являетесь, вы обязаны случайности рождения. Тем, чем являюсь я, я обязан самому себе. Князей существует и будет существовать тысячи. Бетховен же — лишь один».
Врожденная независимость его (вспомните деда Бетховена) характеризуется ещё одним случаем из его жизни, вернее даже всего лишь одной фразой, сказанной в адрес принца Людвига Фердинанда. Услышав в Берлине игру принца, надо отметить, что он действительно был не плохим музыкантом, Бетховен сделал заслуженный комплимент: «Вы играете не как принц, а как настоящий артист».
Действительно ли гений должен быть скромным, бедным и полуголодным? Как говорит один популярный радиоведущий. Действительно ли истинное творчество создается и познается в муках, и должно быть обращено к бедным людям?
— Мое искусство должно посвятить себя только благу бедных. О блаженная минута! Как счастлив я, когда смогу тебя приблизить! — писал Бетховен.
Не знаю. Но за свою жизнь этот человек был и бедным и богатым, счастливым и несчастным, и всё это только открывало нам новые грани его таланта. Но оставим сии рассуждения читателю и продолжим повествование об удивительной биографии Людвига ван Бетховена.
В жизни многих людей когда-нибудь наступает моменты, требующие локализации всех жизненных сил. Кому-то здесь везет больше, кому-то меньше.
Что значит для человека потерять слух? Когда ты уже не можешь делать какие-то привычные и очевидные вещи, когда слышишь только изнуряющий шум, пронизывающий всю голову, и осознаешь, что жить с этим придется долгие годы, без пения птиц, звуков прилива, даже стука каблуков по мостовой, смеха.
А что значит потерять слух для музыканта? Первые признаки глухоты у Людвига проявились в 26 лет. А в 1801 году, когда ему стукнуло 31, своему другу юности Вегелеру Бетховен написал: «Я веду, можно сказать, жалкую жизнь; два года уже, как я избегаю всякого общества, так как у меня недостаёт духу сказать людям: я глух. Если б у меня была какая-нибудь другая профессия, было бы ещё терпимо, но при моей профессии это ужасно. Что будут говорить по этому поводу мои враги, которых не мало!.. Я часто уже проклинал и себя и создателя за своё существование. Хочу, если удастся, пойти наперекор судьбе, хотя в моей жизни будут моменты, когда я буду несчастнейшим созданием». Несмотря на столь отчаянное положение, Бетховен сохранил здравость рассудка и ясно представлял себе всю сложившуюся ситуацию.
Но беда не приходит одна. Случилось это всё в том же 1801 году. Угрюмый и нелюдимый композитор полюбил. Полюбил страстно, безрассудно, полюбил так сильно, всем сердцем, что готов был без малейшего промедления отдать жизнь свою за любимую. Кто же она, покорившая сердце гениального творца? Милая, по-весеннему прекрасная, с ангельским личиком и божественной улыбкой, глазами, в которых хотелось утонуть, шестнадцатилетняя аристократка Джульетта Гвиччарди.
— Теперь я чаще бываю в обществе, — пишет Людвиг. — Эту перемену произвела во мне милая, очаровательная девушка, которая меня любит и которую люблю я.
Она стала той соломинкой для Бетховена, за которую он всеми силами старался удержаться. Она, казалось, готова была ответить взаимностью, Людвиг снова почувствовал прилив сил, надежду на выздоровление, счастье было так близко.
«Ты едва поверишь, как одиноко и печально провел я последние два года: глухота, точно призрак какой-то, являлась мне повсюду, я избегал людей, казался мизантропом, на которого так мало похож. Раньше я постоянно хворал, а сейчас — телесные мои силы, а вместе с тем и духовные с некоторого времени всё больше крепнут. С каждым днём я все ближе к цели, которую чувствую, но не могу определить. Только этим может жить твой Бетховен. Не надо покоя! Иного покоя, кроме сна, я не признаю. Вы должны видеть меня счастливым. Я схвачу судьбу за глотку, совсем согнуть меня не удастся. О, как прекрасно жить тысячекратной жизнью!». Это письмо тоже написано Вегелеру, но несколько месяцев спустя.
Как ужасно поступит с ним судьба, эта иллюзия вскоре рассеется и Бетховену предстоит выдержать ещё одно испытание. И опять старый аристократический предрассудок, с которым Людвиг уже встречался до и ещё не раз встретится после этой трагической истории. Для семьи Джульетты музыкант был человеком второго сорта, всего лишь артистом, обслуживающим персоналом. Да и сама девушка была легкомысленна, вскоре она вышла замуж за графа Галленберга, ничтожного человека и бездарного композитора. В жизни Бетховена разыгралась драма, достойна пера великого Шекспира, столь любимого композитором!
Глухота стала очевидной, неудачи в личной жизни стали для тридцатидвухлетнего Бетховена тупиком. Что делать?.. Как жить дальше, и стоит ли жить?.. Самоубийство?.. Будет ли это выход?..
Гейлигенштадт — тихое и уединенное местечко недалеко от Вены. Живописная природа на берегах Дуная должна была способствовать выздоровлению композитора. Этот городок стал историческим местом в биографии Бетховена. К сожалению, оно было связано больше с печальными событиями. Здесь были похоронены последние надежды на возвращение слуха, так как рекомендованное врачами лечение не дало никаких результатов. Более того, мысли о смерти, такой близкой и такой исцеляющей, не покидают его.
1802 год. Октябрь. Гейлигенштадт.
Людвиг пишет своё Гейлигенштадтское завещание, адресованное его братьям Карлу и Иоганну. Прочитано оно должно было быть только после смерти Бетховена.
«О, вы люди, полагающие или толкующие, будто я злобен, упрям, мизантропичен, — как вы ко мне несправедливы; вам неведома тайная причина того, что вам мнится. Сердцем своим и разумом я сызмальства предрасположен к нежному чувству доброты, я всегда был готов к совершению великих дел. Но подумайте только, что вот уже шесть лет нахожусь я в злосчастном состоянии: из года в год обманываюсь в надежде на излечение, я принуждён был, наконец, признать, что стою перед длительным недугом (излечение которого отнимет, быть может, годы, а то и вовсе невозможно); наделённый от природы пылким живым темпераментом, питал даже склонность к развлечениям света, я должен был рано уединиться и повести замкнутую жизнь: мыслимо ль мне было открыться в слабости чувства, которое должно у меня быть намного совершеннее, чем у других, чувства, которым я владел когда-то в высшей степени совершенства, в той степени, в какой им владеют, да и владели, наверное, только немногие из представителей моей профессии — о, нет, это выше моих сил. Для меня нет отдохновения в обществе, в непринуждённых беседах и во взаимных излияниях, я должен находиться почти наедине с собой и могу себе позволить появляться на людях лишь при крайней необходимости; я должен жить как изгнанник, потому что как только я приближусь к какому-нибудь обществу, меня охватывает жгучий страх перед опасностью обнаружить свое состояние: какое унижение приходилось мне испытывать, когда кто-нибудь, стоявший подле меня, слышал издалека звук флейты, а я ничего не слышал, или он слышал пение пастуха, я же опять ничего не слышал. Такие случаи доводили меня до отчаяния, недоставало немногого, чтобы я покончил с собой. Только оно, искусство, оно меня удержало. Ах, мне казалось невозможным покинуть мир раньше, чем исполнено мною все то, к чему я себя чувствовал призванным, и так я влачил эту жалкую жизнь. Терпение — так зовется то, что я должен избрать себе путеводителем, и я обладаю им. На двадцать восьмом году жизни я принужден уже стать философом; это — не легко, а для артиста труднее, чем для кого-нибудь другого. Если она (смерть.? авт.) придет раньше, чем представится мне случай полностью проявить свои способности в искусстве, то, несмотря на жестокую судьбу мою, приход её будет преждевременным, и я предпочитаю, чтобы она пришла позднее».
А на обороте, покидая этот небольшой городок, Бетховен записал: «Итак, я покидаю тебя — и покидаю с печалью. Да, надежда, которую лелеял я, которую принёс сюда с собой, надежда исцелиться хотя бы до какой-то степени, окончательно потеряна. Как опали с ветвей и зачахли осенние листья, — так и она для меня увяла. Я удаляюсь отсюда почти в том же состоянии, в каком сюда прибыл. Даже высокое мужество, часто меня вдохновлявшее в прекрасные летние дни, — теперь исчезло. О, провиденье, дозволь испытать мне хоть один чистый день настоящей радости — так давно уж её эхо умолкло в моей груди. О когда, о когда, о божество — смогу я его вновь услышать в храме природы и человечества — никогда? Нет! Это было бы слишком жестоко».
Практически на всех портретах, дошедших до наших дней, Бетховен изображён угрюмым и нелюдимым, его внешность отталкивала людей, но когда я впервые прочел эти строки, то неожиданно для себя осознал, что человек, за этой каменной маской способен ещё и думать, чувствовать. Это не просто имя в истории, которое твердят нам преподаватели или пишут в учебниках музыкальной литературы, это личность, он жил, радовался и страдал, решал свои проблемы, и, как любой настоящий художник, задумывался о судьбах мира. Понять его музыку не сложно, ведь в ней он выражал свои мысли, настроения, он писал для тех, кто хотел его слушать.
Но вернемся к композитору Бетховену. Всё разнообразие чувств, переживаемое им в этот период, было отражено и в его произведениях. Активная деятельность, страсть, жажда покоя и смирение — эти противоположные чувства гармонично соприкасаются в произведениях, написанных в этот сложный для Бетховена период.
Не могу утверждать, что страдания человека способствуют его творческому раскрепощению, но судите сами: Третий фортепианный концерт c-moll, ор.37 (1800); cоната As-dur, ор.26 с похоронным маршем и «Соната в роде фантазии» («Лунная соната», кстати, посвящена она была Джульетте Гвиччарди) (1802); эмоционально-импульсивная соната d-moll с речитативом, ор.31 (1802); «Крейцерова» соната для скрипки и фортепиано (1803) и ряд других сочинений. Они великолепны!
Сейчас, спустя года, оценивая и анализируя всю жизнь великого композитора, мы можем утверждать, что спастись, сохранить свою жизнь и здравый рассудок, ему удалось благодаря всё той же музыке. Умирать Бетховену было просто некогда. Жизнь для него всегда была борьбой, со своими победами и поражениями, и он продолжал бороться, иначе он не мог.
Огромное количество идей и проектов заполнило сознание Людвига, их так много, что приходится работать над несколькими произведениями одновременно. Создается Третья симфония (Героическая симфония), в этот же период появляются наброски Пятой симфонии и «Аппассионаты». Близится окончание работы над Героической симфонией и сонатой «Аврора», а Бетховен уже берётся за работу над оперой «Фиделио», дорабатывает «Аппассионату». После оперы опять возобновляется работа над Пятой симфонией, но не надолго, так как пишет Четвёртую. В период между 1806-1808 годами выходят: Четвёртая, Пятая и Шестая («Пасторальная») симфонии, увертюра «Криолан», Фантазия для фортепиано, хора и оркестра. Безумная работоспособность! И каждое последующее произведение абсолютно не похоже на предыдущее, они все лежат в разных плоскостях и каждое из них гениально! На заглавном листе Героической симфонии, в честь которой и был назван этот период жизни композитора, рукой Бетховена было написано «Буонапарте», а чуть ниже «Луиджи ван Бетховен». Тогда, весной 1804 года, Наполеон был кумиром многих людей, ожидавших перемен в мировой идеологии, мировом устройстве, людей, жаждущих сбросить со своих плеч груз старых предрассудков. Бонапарте был олицетворением республиканских идеалов, героем, который был достоин Героической симфонии. Но еще одна иллюзия была развеяна, когда Наполеон провозгласил себя императором.
— Этот — тоже обыкновенный человек! Теперь он будет топтать ногами все человеческие права, следовать только своему честолюбию, он будет ставить себя выше всех других и сделается тираном! — заглавный лист был разорван автором в клочья. «Eroica» — новое заглавие симфонии.
После Третьей симфонии в свет выходит опера «Фиделио», единственная опера, написанная Бетховеном, и одно из самых любимых им самим произведений, он говорил: «Из всех моих детей, она стоила мне наибольших мук при рождении, она же доставила мне наибольшие огорчения, — поэтому-то она мне дороже других».
После этого периода, столь насыщенного симфониями, сонатами и другими сочинениями, Бетховен и не думал отдыхать. Он создаёт Пятый фортепианный концерт, Седьмую и Восьмую симфонии (1812). Людвиг задумывает написать музыку к трагедии Гёте «Эгмонт», он очень любил поэзию своего кумира, она легко ложилась на музыку. Два великих современника некоторое время переписывались, свидетельством их сотрудничества стала музыка к «Эгмонту». Однажды они даже встретились, но об этом чуть позже...
Но чём же живет сам Бетховен, как устроилась его жизнь в Вене? Несмотря на довольно большую популярность, он время от времени имеет определённые проблемы в финансовом плане. Во многом из-за своей пресловутой независимости, но, как мне кажется, благодаря этому он и сохранил свой собственный стиль, который и сейчас выделяет его среди других великих композиторов во всём мире. Изменения коснулись и личной жизни. Ещё в 1799 году Людвиг начал преподавать у двух милых сестер Терезе и Жозефине Брунсвик. До недавнего времени считалось, что влюблен он был именно в Терезу, но уже в двадцатом веке были найдены письма Бетховена, относящиеся к тому периоду, и адресованы они были к Жозефине. Вот так официальные отношения переросли в крепкую и сердечную дружбу, а дружба в любовь.
Одновременно он предлагает свои услуги композитора, написав письмо в дирекцию королевско-императорских придворных театров, они же в свою очередь даже не удосужились ответить. Почему же профессионал с именем известным на всю старушку Европу обязан выпрашивать себе работу? В очередной раз убеждаешься, что история всегда идет по спирали. В прочем он сам объяснил свое положение все в том же письме: «путеводной нитью для нижеподписавшегося (Бетховена. ? авт.) искони являлось не столько добывание хлеба насущного, сколько — в гораздо большей степени — служение искусству, облагораживание вкуса и устремления музыкального гения к высоким идеалам и к совершенству: он был вынужден бороться со всевозможными трудностями и до сих пор ему не выпало счастья создать себе здесь положение, сообразное с его желанием посвятить свою жизнь исключительно искусству:». Это вам не попса!.. Ответ так и не пришёл, а сам Бетховен охарактеризовал «почтенную» дирекцию очень просто и лаконично — княжеская сволочь.
Под гнетом всех этих неудач, гонимый обстоятельствами, Людвиг принимает решение покинуть Вену. Вот тут то наши «дорогие» меценаты и поняли что теряют. Эрцгерцог Рудольф, граф Кинский и князь Лобковиц в 1809 году обязуются выплачивать композитору ежегодную пенсию, взамен же он обещает не покидать Австрию. Позже об этой пресловутой пенсии, обязательство по которой выполнял лишь эрцгерцог Рудольф, скажут, что Бетховену она принесла больше неприятностей, чем помощи. «Чувствовать себя способным к великому делу и не выполнить его, рассчитывать на обеспеченную жизнь и быть лишенным её вследствие ужасных обстоятельств, которые не уничтожают во мне потребности в семейной жизни, а лишь мешают устроить ее. О, боже, боже, сжалься над несчастным Б.!». Нужда и одиночество сопровождают его жизнь.
Все сейчас знакомы со знаменитой Пятой симфонией, именно так судьба стучится в двери. Она постучалась и в дверь Бетховена. Бесконечные наполеоновские войны, вторичная оккупация Вены, массовый отъезд из столицы Австрии — на фоне этих событий и приходится работать Людвигу. Но ещё одно обстоятельство повлияло на столь стремительный взлёт популярности Бетховена, да и на развитие музыки в целом — изобретение метронома. Имя известного механика-изобретателя Мельцеля навсегда вошло в историю благодаря метроному. «Битва при Виттории» — сочинение на очень популярную военную тему — была написана по предложению того же Мельцеля для сконструированного им прибора. Произведение было очень эффектным, игралось оно симфоническим оркестром, усиленным двумя военными оркестрами, различные приспособления воспроизводили ружейную и пушечную пальбу. Огромный успех у публики превознес Бетховена на вершину его прижизненной славы. Императорский театр вдруг вспоминает о бетховенской опере «Фиделио», но глухота сильно мешает автору дирижировать, за его спиной капельмейстер Умлауф осторожно исправляет ошибки. Мода, именно мода, на Бетховена растёт. Его приглашают на презентации, простите, на светские приемы, тогда это были ещё приемы. К чести великого композитора он все ещё предпочитает круг близких друзей в скромном ресторанчике. Там, в кругу друзей, он давал волю своим эмоциям, он говорил все что думает, не боясь ни шпионов и доносчиков. Доставалось всем, и австрийскому правительству, и католической религии, и императору. Слух был практически уже утерян, поэтому Людвиг пользовался специальными «Разговорными тетрадями», в который записывались вопросы и ответы. До нас дошло около 400 таких тетрадей, записи в них более чем смелые: «Правящая знать ничему не научилась!», «Наше время нуждается в могучих умах, чтобы хлестать эти подлые человеческие душонки!», «Через пятьдесят лет повсюду будут республики...». Бетховен все-таки остался самим собой. А в это время, в этом же ресторанчике, за дальним столиком сидит молодой человек, который восторженно наблюдает за своим кумиром, имя этого человека — Франц Шуберт.
С 1813 по 1818 год Бетховен сочиняет довольно мало и медленно, но даже написанные в состоянии депрессии его произведения великолепны. Соната для фортепиано ор.90, e-moll, две виолончельные сонаты, выходят его обработки народных песен. Не много, но в этот период можно заметить изменение манеры, стиля написания, в наше время он получил название «позднего стиля» Бетховена. Следует выделить цикл песен «К далекой возлюбленной», абсолютно оригинальный, от него повеяло новизной. Именно это произведение оказало не малое влияние на романтические вокальные циклы Шуберта и Шумана. В период с 1816 по 1822 год появляются пять последних фортепианных сонат, их композиция довольно сложна, как, впрочем, и композиция поздних квартетов (1824-1826). Он отступает от классических форм сонат, в очередной раз разрушает все рамки, скорее всего, это связано с его философско-созерцательным настроением.
Словно самый крупный драгоценный камень в королевской короне, Девятая симфония заняла свое, господствующее, место среди произведений великого Бетховена. Спустя почти 170 лет что-то подобное еще будет, хотя конечно в других масштабах, уже в наши девяностые годы двадцатого столетия такое же место в дискографии Фредди Меркьюри займёт его великая, и ставшая уже нарицательной, «The Show Must Go On». Кто знает, может быть, ещё через пару веков, уже наша современная музыка последних тридцати лет будет значить для наших потомков то, что для нас значит классическая музыка сейчас.
Задумывалась Девятая симфония еще в годы кризиса, но реализовываться эта идея стала только в 1822 году, параллельно с Торжественной мессой (Missa solemnis). В 1823 году Бетховен заканчивает мессу, а через год и симфонию. В финальную часть своего бессмертного творения автор ввел хор и певцов-солистов, поручая им слова из оды Шиллера «К радости»:
Люди — братья меж собой!
Обнимитесь, миллионы!
Слейтесь в радости одной!
Для столь грандиозных идей было найдено и столь же грандиозное воплощение в музыке. Девятая симфония является развитием темы знаменитых «Героической» и Пятой, «Пасторальной» и Седьмой симфоний, оперы «Фиделио». Но она всё-таки наиболее значимая во всем творчестве Бетховена, наиболее совершенная во всех отношениях.
Вскоре скоротечная слава прошла, и о Людвиге опять все забыли, многие друзья уже давно покинули Вену, некоторые умерли. Где же сам Бетховен? Давайте попробуем найти композитора в суетливой столице Австрии с помощью одного из его современников.
— Кажется, г-н Бетховен живёт здесь рядом, я часто видел, как он сюда входил. — Продавец селёдок указал на соседский дом.
Дом выглядит очень жалким, опровергнув все наши ожидания. Каменные ступеньки, от которых веет холодом и сыростью, ведут на третий этаж, прямо в комнату мастера. Маленького роста, плотный, с зачесанными назад волосами с сильной проседью человек обязательно выйдет вам навстречу:
— Я имею несчастье быть покинутым всеми своими друзьями и торчу один в этой безобразной Вене, — скажет он, затем он попросит говорить громко, так как теперь слышит очень плохо. Он немного смущён, отчего говорит очень много и громко. Говорит, что часто нездоровится, мало сочиняет. Всем недоволен, особенно проклинает Австрию и Вену.
— Меня приковывают здесь обстоятельства, — скажет он, ударив кулаком по роялю, — но здесь все мерзко и грязно. Все сверху до низу — мерзавцы. Никому нельзя доверять. Музыка тут в совершенном упадке. Император ничего не делает для искусства, и остальная публика довольствуется тем, что есть. — Когда он молчит, его лоб морщится, и композитор выглядит особенно мрачным, иногда это даже пугает.
Много сил Бетховен тратит на помощь своему племяннику, после смерти брата он смог отдать всю неутолённую потребность в любви. Но и тут Людвигу опять пришлось бороться, оставив много сил и здоровья в зале заседаний суда, где проходили слушанья по вопросу опеки над Карлом. Оппонентом композитора стала мать мальчика, корыстная и неблаговидная стерва. Сам племянник не оценил по достоинству всего того, что сделал для него дядя, который тратил со столь большим трудом добываемые средства на то, чтобы замять многочисленные скандальные истории, связанные с Карлом. Ценой неимоверных усилий близких друзей Бетховена, 7 мая 1824 года была исполнена Девятая симфония. Это событие примечательно еще и тем, что в это время наибольшую популярность приобрели эффектные сочинения, исполненные виртуозами, когда Бетховен, особенно его произведения позднего периода, отличаются своей глубиной и величием. Оркестром дирижировал Умлауф. Сам композитор же стоял у рампы, давал темпы для каждой части, хотя к тому времени он совершенно потерял слух. Публика была в восторге, гром аплодисментов! Музыканты и певцы были потрясены успехом симфонии, и лишь один человек стоял по- прежнему, не реагируя на восторженные возгласы, он просто их не слышал. В его голове всё еще играла симфония. Молодая певица по имени Унгер подбежала к композитору, взяла его за руку и повернула лицом к публике. Только в этот момент он смог убедится в успехе своего произведения. Второе исполнение Девятой симфонии проходило в полупустом зале, что ещё раз подтвердило вкусы, а вернее их отсутствие, у тогдашней публики.
Незадолго до смерти Бетховен едет к одному из своих братьев Иоганну. Людвиг предпринял это обременительное для него путешествие ради того, чтобы уговорить Иоганна составить завещание в пользу племянника Карла. Не добившись желаемого результата, взбешенный Бетховен возвращается домой. Эта поездка стала для него роковой. На обратном пути Людвиг тяжело простудился, ему так и не удалось встать на ноги, слишком много сил было потрачено, после нескольких месяце тяжёлой болезни Людвиг ван Бетховен умер. Вена довольно безучастно относилась к его болезни, но когда весть о его смерти облетела столицу, потрясенная многотысячная толпа проводила великого композитора на кладбище. Все учебные заведения в этот день были закрыты.
Послесловие
В 1812 году на известном в то время чешском курорте Теплице встретились два великих творца своего времени, имена которых были записаны золотыми буквами в истории искусства Бетховен и Гёте. На одной из аллей поэт и композитор повстречались с группой австрийской знати, окружавшей императрицу. Гёте, сняв шляпу, посторонившись к краю дороги, приветствовал «высоких» гостей почтительными поклонами. Бетховен, напротив, низко надвинул на глаза шляпу и, заложив руки за спину, быстро прошел сквозь гущу великосветской толпы. Лицо его было сурово, голова высоко поднята. Он лишь слегка прикоснулся к полям своей шляпы.
Миновав гуляющих, Бетховен обратился к Гёте:
— Я подождал Вас, потому что уважаю и почитаю Вас, как Вы этого заслуживаете, но Вы оказали этим господам слишком уж много чести.
Непреклонный в отстаивании своих убеждений как художественных, так и политических, ни перед кем не сгибая спины, с высоко поднятой головой, прошёл свой жизненный путь великий композитор Людвиг ван Бетховен.
