Сообщение от
Дуся Французская
Очевидцы Милости Господней
Была у меня подруга Татьяна, которая сыграла в моей жизни немаловажную роль. –Появилась она в ней не случайно. До ее появления была у меня подруга Галя. Обе имели отношение к религиозной секте Очевидцев Милости Господней. И обе гордились своей к ней принадлежностью. Изучали Библию, переделанную на необходимый для секты лад. Обе проповедовали веру в Бога и обе старались привлечь туда возможных адептов. Это очень поощрялось, особенно, людей, из которых можно было бы извлечь ту или иную пользу, в частности материальную. Членов секты учили подражать Иисусу Христу, с Богом быть «на короткой ноге», то есть не стеснятся просить у Него блага материальные и духовные в обмен на, так называемую, проповедь. Чем молодые женщины и занимались. Подобное отношение с Творцом формировало у них чувство превосходства над окружающими, если не манию величия. Их взгляды на жизнь диктовали им желание преуспевать везде и во всем, а необходимость проповедовать свои взгляды кому ни- попади делала из них своего рода «инженеров человеческих душ». Они этим очень гордились и считали себя «избранными». Общаться члены секты предпочитали среди своих Очевидцев и считали себя, как это водится, «избранным» народом.
Галя была исключена из секты за аморальное поведение. Кстати, поэтому Татьяна прекратит с ней все свои отношения, на что та сильно на нее обидится. Очевидцам было запрещено общаться с исключенными, что часто ставило последних в крайнее положение. У Гали отношения с женихом зашли слишком далеко, но жениться тот не собирался. Была же Галя довольно таки доступной молодой молдавской женщиной. С парнями, как это выяснилось, на самом деле, была уступчивой и шла на все с первой же встречи, несмотря ни на какую сектантскую закалку. Природа брала свое. К Очевидцам Галя попала рано, еще в юности, и навела этим ужас на своих родителей. Те, кого только не приглашали к ней: и психологов, и священников. Галя не уступала. Родители уничтожали сектантскую незамысловатую литературу, брошюрки о Боге и о том, как к Нему приближаться, какие отношения с Ним нужно иметь, подражая в этом Христу. Но ничего поделать с сектанткой было нельзя. Она оставалась непреклонной.
Если в Молдавии к сектам относились все-таки с подозрением, то за рубежом нет. И в Канаде, и в Америке, и даже в Европе всякого рода секты цвели буйным цветом, если не сказать, поощрялись. Было ли это началом конца Западной цивилизации судить трудно. Хотя осмелимся и скажем, что все- таки было. Все признаки вырождения были на лицо, что и говорить. До этого странам бывшего СССР было далеко и устои все-таки там сохранялись. Несмотря на все эти слухи про проституцию, нравственность в этих странах была выше, чем на Западе.
Поэтому, когда Галя подала свое заявление и документы на выезд в Бельгию, его с удовольствием приняли и дали добро на въезд в качестве ученицы университета, то есть на «птичьих правах».
В Бельгии Галя освоилась достаточно быстро и училась в ВУЗе усердно. Только вот с женихами была беда. Патрик был достаточно серьезным человеком. Галю любил болезненно (у него были проблемы с психикой). Но религия была у него другая. Да вдобавок такая, которая запрещала жениться на иноверцах. Поэтому, как Галя ни старалась, - это были пустые хлопоты. Дело осложнялось еще и тем, что за Патриком стоял серьезный клан родственников, которые свадьбы, естественно, не хотели. Патрика мучали сомнения: с одной стороны, навязчивая страсть к Галине, с другой стороны, были родственники и его религия.
Так или иначе, Галя была исключена из секты очевидцев и потеряла право проповедовать, а также лишилась общения с со верующими. Потом она бросила Патрика, появились другие, можно сказать «пошла по рукам». Поставить себя Галя не умела. Она продолжала учиться, другой визы ей не давали и вскоре подала документы в Австралийское консульство, где ее встретили с распростертыми объятиями. Галя уехала в Австралию, где она получила работу, долгожданный вид на жительство, продолжила там поиски суженого и о Бельгии больше старалась не вспоминать, перечеркнув, как плохое, так и хорошее, в том числе верных друзей, которые у нее там были. Забыла она и меня. Про ее отношения с Очевидцами история умалчивает, никто не знает, восстановилась ли она в их организации или нет.
Перед отъездом Галя познакомила меня с Татьяной, приехавшей из Йемена ее навестить. Она тоже была Очевидицей и так же, как и подруга, была она родом из Молдавии. Было интересно узнать, что в Йемене тоже эта секта существует. Татьяна сказала, что в своей многочисленной семье она белая ворона в своем роде.
Так что Галя тоже в своем роде «пустила меня по рукам». Теперь я должна была оказывать услуги Татьяне. Умели же они пользоваться!
Татьяна оказалась «птицей высокого полета» с крепкой хваткой. Некоторые из моих знакомых ее боялись. Она могла бы быть красавицей, если бы внутренне не была столь отталкивающей. После этой встречи втроем и весьма «шапочного» знакомства, Татьяна укатила опять- таки в Йемен. Но, спустя несколько месяцев, в квартире у меня раздался телефонный звонок. Это была Таня. Она приехала, ни больше и ни меньше, чем обосноваться в Брюсселе, начать жизнь с нового, чистого листа. И для этого попросила моей помощи, так как никаких других знакомых у нее в стране не было. Это было полной неожиданностью, но я согласилась. Вернее, не смогла отказать. Тут то все и началось.
Таня приехала сюда, чтобы обосноваться на новом месте, в чужой стране. Для этого она хотела поступить в местный престижный университет на курсы французского для иностранцев. В Йемене Татьяна работала достаточно удачно визажистом и в новой стране, в дальнейшем, хотела окончить модную в то время школу макияжа, в качестве курсов повышения квалификации.
Она заняла собой все мое свободное и несвободное время. Так получилось, что я вынуждена была из- за нее бросить университет. Я выполняла роль ее личного переводчика, так как в начале она совершенно не знала языка. Моталась с ней по городу, устраивала в языковую школу, несколько раз устраивала ей дешевое жилье, переводила в банке, в ресторане, в пунктах обмена валюты. Повсюду где требовалось. Ну и, конечно же, в магазинах. В поисках нужных Татьяне вещей могли ходить часами и часами по центральным бульварам. Таня одевалась модно, дорого, «держала марку», как говориться. Все это, казалось бы, никаким образом не сочеталось со скромным образом Очевидца, но это было именно так.
Таня обедала регулярно у меня, использовала мой телефон, чтобы звонить за границу, стирала у меня свое постельное белье. Все шло в дело. Такой она была человек.
Татьяне едва не удалось затянуть меня в секту Очевидцев. Меня православную. Она занималась со мной изучением их «видоизмененной» Библии, за что кстати я ей благодарна, так как Библию можно повредить, но нельзя все- таки это сделать окончательно. Бывали мы с ней на собраниях Очевидцев, где изучали их достаточно примитивную литературу на американский манер. И сфабрикованную в Америке. Шло промывание моих мозгов. Таня умела это делать, проникая в самые глубины сознания; делая вид, что она полностью на моей стороне, и, чуть ли не за меня, восстанавливает мировую справедливость. Но я до конца все -таки сопротивлялась этому и продолжала оставаться православной по крещению своему.
Один раз она заставила меня снять с себя крестик, который мне достался еще от бабушки, и, чем дольше я общалась с ней, тем незаметно постепенно отходила от мужа. Однажды Татьяна мне сказала, что придет момент и мне надо будет выбирать между ней и мужем.
Секта есть секта. В том влиянии, которое она осуществляет на остальных, присутствует отрыв от социума, от той среды, которая нас кормит и питает. Конечно же Очевидцы не были все таковыми, кому- то надо же быть «трезвым».
Целых три года я потратила на нее, забросив все. Татьяна критиковала мой литературный факультет в университете, где я училась; критиковала самых близких мне людей. В результате она оказалась моей точкой опоры, и серьезной. По тем временам трудно было сказать, заканчивала ли она специальные курсы психологии, но манипулировала она людьми мастерски. И моим сознанием тоже. Иными словами, попала я, как «кур во щип». Надо сказать, что у Тани это было врожденное знание человеческой психологии. Да и опыт проповеди был у нее немалый. Поднаторела.
К счастью для меня и моему спасению Таня освоилась в Бельгии и со временем встала на ноги и перестала испытывать ко мне прежний интерес. Это меня и спасло, несмотря на то, что расставание было тяжелым. Я очень переживала. Таня погрузилась в другие дела и у нее были уже другие, более бойкие, подруги. Потом мы поссорились окончательно. Однажды она разразилась на меня площадной бранью. На Одноклассниках смешала меня с грязью так как не сделала бы и завзятая молдавская торговка барахлом. Обида была сильная. На просьбу отдать мне мои книги последовала очередная тирада брани. Неужели же Очевидцы такие? Видимо да. Но свадебное платье с фатой, которое она у меня одалживала, Татьяна так мне и не вернула. Примета приметой, но через несколько лет я с мужем развелась.
После нашей ссоры прошло несколько лет, в течении которых мы не общались. Изредка у меня появлялись сведения о Татьяне. Видимо у нее тоже. Каким- то образом она узнала, что я развелась. И, однажды, когда у меня были гости, Татьяна явилась без звонка. Я ее приняла, мы поделились новостями. Потом она так же пришла и во второй раз и взяла у меня мои координаты. Поначалу я испугалась, потом, прошло. Стали общаться в основном по телефону. Манипуляция у нее в крови, а, может, за это время она окончила курсы нейролингвистического программирования. Профессионалка, одним словом. Деловая, хваткая, Она по- прежнему была среди Очевидцев. Но прибавилось еще что- то. Путешествует по всей Бельгии, везде у нее подруги, по всей Европе, в деньгах не нуждается. Есть у меня сильное подозрение, что она работает в соответствующих службах, возможно, не одной страны. Одним словом, деятельность ее покрыта мраком, думаю, не для меня одной. Сплошная коммерция вместо чувств и эмоций.
Проповедует по- прежнему, но да я уже не та. За время нашей разлуки я вернулась в Православную церковь, да и друзья другие у меня православные. На сем пока конец истории. Не знаю, что дальше будет. Да и не будет ничего дальше, потому что я этого не хочу и это противоречит моим убеждениям.
