ФЕЙ, ПОЭЗИЯ, РОК.
Господи! Когда это кончится? Опять прятался за Великой Китайской стеной своего пьянства. Причем настолько удачно спрятался, что сам не мог себя найти. А когда нашел, посмотрел себе в глаза и прозрел. Нет, это точно не я. Проснувшись поутру в объятиях похмелья, я наблюдал сиротливо распахнутый бумажник, в котором деньги сегодня не ночевали. Худенькая пачка ассигнаций растворилась в ночных просторах сияющего неоновым великолепием Тель-Авива, оставив мне взамен себя головную боль пост алкогольного синдрома. Обрывками вчерашних газет кружились клочки воспоминаний. Мигали разноцветные огни рампы маленького театрика моей собственной судьбы, проносились мимо лица статистов и исполнителей второстепенных ролей.
Старость…Пыльная мешковина опыта, серая мудрость плещется во все понимающих глазах и скука. Юмор мелкими брильянтами вкраплен в словесный понос носителя рта исключительно после пива и торчащий как нос римлянина пенис заставляет ленивый мозг рожать в муках перлы, дабы покорить даму и сделать подсечку на пятнистый от прошлых побед диван. Старость… Словно рыхломудрый Будда расслабленной инфузорией думаю о вечном. Зачем, зачем портила роскошную фигуру мама, подарив жизнь гигантской пупырчатой губке впитывающей мир? Ради чего я рву дорогим вставным фарфором жаренную куриную грудку, зачем провожу время на стульчаке, портя экологию страны? Для чего засовываю себя в красивую тетю, напрягшись рецепторами? Зачем мне стремится к надувному шарику благополучия, к придуманным клубным идеалам? Зачем мне гламурное «хорошо» - холодное, как силиконовые сиськи «звезды»? Почему нужно одеваться от Кутюрье, иметь престижную работу, лицемерных знакомых, высоко оплаченную женщину под одеялом и машину, пожирающую бюджет какого-нибудь карликового государства? И глянцевые журналы для блондинок - они кричат мне, как я не прав, когда пью пиво с простыми парнями после тяжелой и изнурительной работы. Как я не прав, что не украл во время у государства, не оседлал какой-нибудь нефтяной кран, не тырил мелочь по карманам в трамвае и не голубой (а это так модно). Как я не прав, что был честным пионером и не верил, что бровеносно-орденоносный Леонид Ильич Брежнев ходит на горшок, как все. Как я не прав, что умею плакать, когда меня предают. Не прав, что на моем широкоформатном лице переживания души смотрятся как немое кино.
Так страшно пронзать время, прыгая разжиревшей тушкой с песчинки на песчинку, в подаренных мне Богом гигантских песочных часах собственной жизни. Я словно тысячелетний комар, замерший в золотой слезе янтаря. Я пересохшая пустыня гортани, я потрескавшаяся от древности какашка мамонта. Я запутавшийся в поэтических сравнениях летописец…писец…
Дрожащий палец неуверенно нажимал телефонные кнопки. Выслушав по телефону мой похмельный бред, Великий и Ужасный Работодатель пообещал отлучить меня от заработка. И расстроился я, потому как очень хотелось мне пива и жить. Без посредничества бумаги с водяными знаками мечты оставались только мечтами. Ну, что же все с таким надрывом? Русская душа, которая раскинулась широким полем среди ближневосточных песков. Словно понесший конь, несусь закусив удила не разбирая дороги… Эх, тройка! Птица тройка! А лучше б «Балтика пятерка».
Епрст… Мне вчера стукнуло 37 лет. Нормального гения в этом возрасте уже замочили. А меня на дуэль звать боятся, ибо в гневе я и порвать могу. Токмо рыкну на собутыльников красивой и пьяной строфой и все, ради собственного здоровья соглашаются, типа гений, прости Господи, сподвижник Пушкина, наследник Лермонтова, шоб у тебя усе …в порядке было плодовитый ты наш. Отбросив бесполезный и нудный мобильник, я, было, захрапел нетрезво, но был разбужен громким чавканьем и бульканьем из гостиной. Закутавшись в простыню, умирающим лебедем выполз я в мир, дабы наблюдать упругого толстячка моих лет, пожирающего мою же курицу и запивающего оную моим же, сука, пивом.
- Ты хто?- прошелестел я, безжизненным ветром пустыни, хавая воздух из последних сил
- О, привет чувак! Я типа твой фей! – толстяк смачно отрыгнул и впился в куриное крылышко.
- Фей? – тупо переспросил я. – Это связано с Фей Шунем, или у тебя дефект дикции и ты просто агрессивный наглый вломившийся в мой дом гей? –
- Ты глухой или просто тупой мудак? Я же тебе конкретно, чувак объясняю! Я твой фей! Был бы с сиськами, называл бы феей! Понял, поц? – толстяк перешел к куриной грудинке.
- И какого хрена ты жрешь мою курицу? – я потянулся было к пиву, но «фей» живехонько перехватил бутылку с пивом и опрокинул ее в себя.
- Тебе вчера, чмо, стукнуло 37. Нормального бы гения давно замочили на хрен, а с тобой возятся. Ах, оно переживает, ах ему типа больно. Короче, вчера, к Создателю преклонив колени, обращался, сука? – Фей нахмурил брови и упер пистолетное дуло немытого пальца мне в грудь.
- Ну и? – с трудом проскрежетал заржавевшим механизмом мозга похмельный я.
- Ну и вот. Все сиськастые златоволосые феи на вызове – поэтому послали меня. Я вообще-то феем на пол. ставки. Еще подрабатываю конюхом у Пегаса, а иногда Амура заменяю, когда он в запое. Толстожопопый уже блюет при слове любовь, бедняга. Из лука я, правда, стрелять, не обучен, поэтому просто бросаю стрелы с крыши –
- С какой крыши бросаешь? – зевнул я.
- Да с павильона, где всякие передачи телевизионные снимают…А шо?-
- Шо? Поц! Благодаря тебе в телевизоре одни педики! Вильгельм Тель хренов!- Я вырвал у Фея бутылку, но она оказалась безнадежно пуста. Фей задушевно бзднул и скрылся в северных глубинах холодильника. Через минуту он вынырнул с двумя бутылками пива.
- Определенно ты «глюк»! – заключил я, присасываясь к горлышку - Все! Завязываю с пивом! –
-Давно пора. А то по-пьяни всякую муть пишешь. А ведь талантливый парень…- В шкафу, раздалось недовольное ржание, и Фей потупил бегающие свинячие глазки. Я лениво растворил вычурные дверцы древнего, как пирамиды Ацтеков, шкафа и обнаружил белоснежного крылатого коня, задумчиво жующего мои любимые джинсы. Молча перевел взгляд на толстяка. – Это я халтурку взял, на дом. Тем более ты вроде поэзий баловался. Тебе и карты в руки – Фей нервно улыбнулся. Из белоснежного пахнущего шампунем, Пегаса вывалилась банальное конское говно. В воздухе реализовался густой гусарский аромат конюшни. – Побочный эффект!- виновато пожал плечами Фей – А ты что, думал дорога в славу украшена розами? Добро пожаловать в реальность.- Я молча взял коня под уздцы и вывел в гостиную. Налил ему воды в тазик и раскрыл пачку вафель. – Слушай, ты тут сотвори пока че-нить гениальное, а я смотаюсь, тут не далеко. У меня немного стрел с прошлого раза осталось. Нужно отстрелять. А то отчет годовой на носу. Лады?-
-Вали. Только возвращайся с пивом.-
-Яволь, мой генерал! Не извольте беспокоиться!- Фей подпрыгнул, неуклюже завис в воздухе и медленно растворился. Конь понимающе хмыкнул. И тогда я включил свой любимый рок.
И заорал я в унисон Джеку Блэку: «FUCK!» Гитара взвыла, как наступивший себе на яйца кошак, рванула струнами и набирая обороты понесла меня по колдобинам жизни. Джек выдал свое обычное про то, как он «каклс» на «обфаканый пиплс» и я горячо поддержал его, хлебнув пива и нажав отбой на разрывающемся от переживаний «мобильнике». FUCK!
Высунувшись по пояс из Интернета, монументальная полувековая дама игриво предложила мне дружбу и легко завуалированный «перепихон». «К монахам!» - щелчком мыши отправил генерирующую эрос тетю в электронное ничто. Завопил телефон. О Боже! Ну, опрокинул я некую даму в состоянии «аффекта» и жалости к самому себе на диван. И теперь «женчина» жалостливо скреблась в мою холостяцкую жизнь в ожидании «щастя». Sorry! Все в сад!
Та та та та та… та та та та та…-бил скупыми очередями продвинутый ударник из «Tenacious D».
Бум…Бум...Бум…- настойчиво стучал в стену сонный сосед.
Да…да…да – проводив мужа в «ночное» билась в сладостных конвульсиях девушка из квартиры напротив. Видимо поменяла батарейку в своей «жужалке». А то меня все звала наладить ей электричество. А я поэт, а не электрик!
Я открыл «word» и напечатал в поэтическом экстазе:[FONT='Times New Roman','serif'][/FONT]
[FONT='Times New Roman','serif'][/FONT]
И мой язык набил оскомину
Описывая пошлый быт.
Пусть идеалы замусолены –
Я к ним давно уже привык…
Теперь ужо нам все дозволено –
Хай президента, сри навзрыд…
Потужься, делая историю,
Как старый добрый большевик.
Время неторопливым тараканом ползло к утру. Безудержно хотелось пива, пожрать и какой-нибудь романтики в лице гармонично сложенной и не замороченной моралью «пионЭрки.» В паузе между воплями Джека я вновь настучал на компе:
Мои друзья женаты и солидны,
Украшены брюшком и бородой.
И в бизнесе у них всегда покой,
А я все тот же паренек наивный,
Пишу стихи, пью с дамами вино,
Скачу галопом по чужим постелям.
При этом и не Пушкин, не Есенин –
Рифмую дерзко всякое говно.
Мне скушен лик унылых серых дней,
Где связан бытом, бедностью, моралью,
Как на кресте известный иудей
Страдаю… и веду себя скандально…
Бью по лицу апостолов своих,
Не берегу истрепанные нервы –
И умер бы уже давно, наверное,
Не испытав любви последний «пых».
Достал из холодильника пива, рванул крышку и опрокинул в себя хмельную пенистую зиму. Как цыган осматривает угнанную лошадь, отстраненно проверил написанное. Почесался, зевнул, хлебнул еще. Все стер. И задумался. FUCK! Подошел Пегас, глянул через плечо и укоризненно фыркнул. Я открыл ему пакетик чипсов и погладил по шелковистой гриве. Блин, почему ко всем нормальные бабы с крыльями, а ко мне мудак с крылатым конем? Боженька ко мне всегда относился с юмором. Хорошо, хоть конь, а не какая-нибудь гнида. Вообще в греческом эпосе полно было разных тварей. Горгона, например. Ну, от нее то я уже избавился. Слава Зевсу! Правда, на душе не стало светлее. Бог вина и веселья Дионис пьет плебейское пиво в обществе коня. Дожились. Эпос эпосом, а бабу хочется не по-детски. Кстати с Горгоной в этом смысле было «супер». А все прочие богини либо в очереди на Олимп, либо простые смертные. А со смертными смертельно скучно и либидо не взрывается безумной жаждой обладания. Ибо языком не владеют, а как же поговорить? Тоска! Ты неси меня река…
Под утро я задремал над клавиатурой. И приснилась мне моя рано ушедшая в чужую жизнь «Барби». Она сидела за огромным пузатым самоваром, громко хрустела баранками и равнодушно смотрела сквозь меня. Очнувшись от очередного гитарного вопля, я тут же набрал:
Когда охваченный маразмом,
Пуская джинов в небеса,
Оргазм, сменив сухим сарказмом,
Найду я даму без весла.
Ее смешить хочу до колик,
До бесконечной икоты.
Отмстив за годы суеты,
За то, что век мой скорбный горек.
За ненадежность обещаний,
За лживость фраз, за запах ног,
За лицемерие лобзаний,
За то, что удержать не смог.
За пьянства нудь, за монагамность,
За фетишизм, за феминизм,
За похоть, за мою влюбленность,
И за душевный онанизм.
Убью ее веселой шуткой,
К кровати членом пригвоздив.
Куда не глянь - все проститутки!
И я - живее всех живых…
Долго созерцал написанное, скривился и нажал «delete». Пошел к холодильнику, пристально вглядываясь в пустые прохладные недра, обнаружил одинокую бутылочку пива. Цапнул ее, как хватает рыбу, из проруби голодный белый медведь и одним мощным глотком опрокинул ее в себя. Плюхнувшись в макромир кресла, забарабанил по расползающимся как тараканы, буквам.
Устало, оглядев зарифмованную «лабуду», зевнул в 32 зуба и решил завязывать с поэзией. Вспомнились мне почему-то перлы дяди Пети из Шефнера: «Кто помойное ведро в срок свой не выносит, у того в башке мура, а морда палки просит.»
В дверь деликатно постучали. Отодвинув сонно жующего Пегаса в сторону и поскользнувшись на его личном творчестве, я прошел в прихожую и распахнул дверь. Фей был в стельку пьян, его поддерживали двое бомжатистого вида индивидуумов. На заднем плане, некто в узбекском халате нетрезво держался за ящик «Балтики». – Заплатите за кефир, Шура! – не раскрывая глаз, пробубнил Фей и икнул – Хотабыч! Разгружайся!- Узбекоподобный опасливо подпихнул ящик, бомжи прислонили Фея к двери, и троица испарилась, оставив после себя нездоровый запах старого «шмотья». Я втащил внутрь пожамканого несвежего Фея, уложил его на диван, впихнул ящик с пивом в квартиру и захлопнул дверь. «Наверное, это белая горячка.» :подумалось безразличному мне и плюнув на все, я пошел спать. Проснулся, конечно же, с больной головой и ярко выраженным на лице синдромом второго дня. «Ну и бред же приснился…Фей, Пегас…Все…Нужно подвязывать с пивом. Пора начинать новую жизнь.» - я потянулся и замер. Из гостиной раздавалось негромкое конское ржание. «Вот тебе и завязал с поэзией.»,- подумал я и обреченно пошел убирать талантливое лошадиное дерьмо…
1.02.2008
