МУДАНТЫ

МУДАНТЫ.
Все было хорошо, пока я гукал, пукал и красиво клал геометрически правильные какашки мимо горшка. Когда детство неожиданно закончилось, пришло оволосение в нужном месте и желание воспроизводить себе подобных. Этим процессом я очень даже увлекся. Тут конечно, случилась семья. Женился я на нормальной человеческой девушке, защищенной равнодушием и мечтой о лучшей жизни. Мое желание совокупляться лежало вне плоскости ее приоритетов, ибо ниша самца в ее сексуальной жизни восполнялась другими земноводными и млекопитающими, то есть гадами и козлами.
Семья у нас была многочисленная и по человеческим меркам странная. Всевозможные дяди, тети, маразматические прапрапердуны, братаны и сестры. И все друг друга лечат, учат жизни, чистят карму, превращают золото в кал и с наслаждением серят друг на друга – астрально, реально, фигурально и ради поговорить.
Дед был магом старой средневековой школы, когда «за базар» отвечали на дыбе, а за колдовство - на костре. Прежде чем сотворить волшебство, Дед долго и нудно объяснял суть действа, стриптизировал глубиной мыслей и разоблачал магическое несовершенство иных магов. Поэтому вместо того, чтобы попросить его сотворить стакан газировки, я перся в магазинчик на углу. Не то, чтобы я сам не умел творить газировку, просто мысли мои были далеко, и нередко газировка у меня превращалась в газированную водку или бокал старинного вина, а то и крови. Дед умел сотворить все, за исключением одной вещи – деньги у него почему-то не получались. Поэтому, создавая золото или драгоценные камни, он обязательно горел на продаже, попав под обаяние очередного мошенника. Личностью Дед был достаточно авантюрной, частенько строил порталы в незапятнанные присутствием человека места и путешествовал налегке. Как-то гуляя по тайге мезозойского периода, Дед прикормил двух саблезубов. И теперь два этих троглодита прижились в нашем подвале, виртуально расширенным Дедом и превращенным в сибирские непроходимые дебри. Бывало, бредешь к стиральной машине между вековыми соснами, а погодка хороша на диво. Дышится легко. Вдали блестит гладь небольшого озерка и тут мелькнет между деревьями полосатая спина Барси, или завопит за холмом голодный Мурлыш. Кормились они сами. То кабана задерут (их в изобилии населил в подвале Дед), то скормят им не в меру ретивых судебных исполнителей, парочку рекетиров, автослесаря, чинившего Дедов «Остин Мартин» или пару - тройку злобствующих соседей. Бабуля говорила, что у нас с Барсей морды напоминают ей одного деревенского алкаша, которого в 1913 году по случаю именин выпил дядя До. Насосавшийся алкокрови, дядя пришел на таких бровях, что получил от пробабули по «тыкве» и год лежал в огороде, пугая своим храпом ворон.
Дед любил всего четыре вещи на свете: ковырять в носу, моего сына Го, свой бизнес и Мурлыша. Сынок у меня родился большой и красивый. Когда моя жена Тата показала мне его в окно род. дома, я хотел перебить всех китайцев в нашем квартале. Уж очень он был похож на Мао Дзе Дуна. Со временем, когда ребенок вытянулся до двух метров, я обнаружил на его лице фамильный дирижабль носа и успокоился. Назвали малыша Го-Роко. На японском это означает «пять-шесть». А у православных есть такой святой Егорока-Победоносец. Этот «носец» заколол какую-то не в меру агрессивную глисту и за это его увековечили.
А почему «пять-шесть»? Да потому, что в яслях малыш развлекался тем, что выращивал себе шестой палец. Заставшая его за этим занятием нянечка до сих пор лечится от алкоголизма и тихой шизофрении. Го вырос наредкость хорошим мальчиком. Обладая внешностью римского легионера, а интеллектом Лобачевского, в свои пятнадцать лет он не лазил по подвалам, не бухал, не нюхал клей, не грабил прохожих в подворотнях. Словом был не такой, как все. А сидел Го сутками у компьютера, писал какие-то программы, что-то сканировал, переписывался в сети с профессором из Гарварда и каким-то Билом Геем из Силиконовой долины. И что это за фамилия такая – Гей? Обеспокоенный, я как то спросил Го, не связана ли эта Силиконовая долина каким-то образом с инплантами, которыми тетя Нелли наполнила свои рано увядшие «дыньки». Он посмотрел на меня лучистыми глазами херувима и сказал, что ему осточертело наше фиглярство, дремучесть и игры с материей, в которой мы, видите ли, ни хрена не смыслим. Вы, говорит, микроскопом орехи колете. Лузеры! Не знаю, что он имел в виду. Я его, безусловно, очень люблю, но мне, порой, обидно бывает. Сидит спирохета бледная у монитора, а жизнь-то проходит. Я в шесть лет уже голубя плевком сбивал, писая, мог попасть в окно на десятом этаже. А он… Недавно нам позвонил какой-то полковник из «Пентагона» и на ломаном русском попросил Го к телефону. Минут двадцать они булькали на иностранном. Го положил трубку и немедленно телепортировался. Даже не попрощался, засранец. Приехал дня через три на военном натовском грузовике с коробками и обложил весь дом проводами, компьютерами и всякой электронной хренью. Пришлось раздвинуть его комнату, чтобы поместить там все его прибамбасы. Лучше б и правда портвейн в подъезде с друзьями пил. Не так хлопотно было бы.
А Дед вовсю занялся бизнесом. Мурлыш ходил за ним хвостиком, истошно выл, выпрашивая жрачку и ласку. Дед, походя, творил саблезубу обожаемые им кошачьи консервы, чесал за ухом и горделиво рассматривал теплицы, где он выращивал алмазы. Да, Дед кристаллизовал из фекалий самые настоящие алмазы. Поэтому у нас во дворе постоянно воняла огромная цистерна с дерьмом, которую ежедневно наполняла районная «говновозка». Дед соорудил портал в южную Африку и тихонько таскал туда свои «говнобрильянты», чтобы потом легально привозить их на алмазную биржу. Несколько раз нас посетили грязные личности со скользкими мыслями и дурно пахнущими предложениями. Личности представляли теневой кабинет и некие силовые структуры. Дед радушно предложил им спуститься в подвал и больше их никто не видел.
Иногда к нам приходит дядя До. Он тихо бормочет что-то под нос, а потом несколько лет может проспать на стуле в прихожей, пока его кто-нибудь заметит. Дядя До – крутой. Он умеет превращаться в летучую мышь и у него здоровенные клыки, которые он стыдливо прячет за щеками, от чего напоминает бурундука. Пока мы не раздобыли ему контейнер донорской крови, он частенько нападал на ночных хулиганов и поздних прохожих. С тех пор в нашем районе преступности нет. В обычном состоянии дядя До уныл и даже, мне кажется, немного мертв. Но стоит ему принять грамм триста артериальной да полкило венозной кровушки – это такой весельчак, такая душка, такой живчик. Дядя До очень любит моих человеческих друзей. Бывало, зайдут ко мне Рваный и Редкий, а он - тут как тут. Распахнет красные от недосыпа глаза и тихонько так, подвывая, гипнозырит на них. И мысли им гаденькие подкидывает, типа, помогите, ребяты, сервировать стол для обеда одной значительной персоне. А сам аж слюной исходит. Видно, у них кровь редкой группы, а дядя - известный гурман. Я, конечно, его потуги пресекаю контр-флешем и предлагаю дяде До сделать сосательные движения самому себе в известном месте. На что он обижается и не разговаривает со мной неделю, сев на спинку любимого стула и сложив перепончатые крылья домиком. Один раз с голодухи он обознался и хотел цапнуть мою жену, но получил сковородой по темечку и полгода мы его вообще не видели.
Мои человеческие друзья - парни что надо. Мы вместе ходим по барам, пьем пиво, знакомимся с девчонками, ездим на рыбалку.
Они вообще в восторге от моей семьи, хотя Дед не одобряет человечину в нашем доме. Я заглядывал в их пустые добрые души и ничего плохого там не наблюдал. А дед говорит, что все плохое в человеке, как ил в реке. Взбаламутишь, оно и подымится вверх. Люди вообще существа забавные. Вроде бы и похожи на нас, да только разные мы совсем. Словно юморист Бог нарисовал дружеский шарж на нас, с этих людей. Все у них с надрывом как-то. И любовь - не любовь и жизни они совсем не рады. Живут, как насекомые, – все тащат и тащат в муравейник свой. А жадные какие…Это от бедности, наверное. Секс у них вообще запретная тема. Все его хотят, но делают вид, что он им не нужен вовсе. А женщины, те так вообще на этом спекулируют. Поймают самца за яйца и диктуют ему условия совместного проживания. Ни тебе романтики, ни тебе душевного тепла, ни тебе взаимного ощущения радости от обладания друг другом. Хрен! Давай по-быстрому, скоро муж придет. Тьфу! А у моей «Эвредики», блин, вообще эрогенная зона - кошелек. Спер я у Деда как то ограненный алмаз из его говенных копей царя Соломона. Втюхал каким то лохам из «Де Бирс». Купил яхту, шампусик, цветы и кольцо своей женушке. Привез эту «курицу» на яхту, а там оркестр, белые смокинги, капитан в бородке честь отдает, столик сервирован на двоих. Ну, кино про не нашу жизнь и все тут. А она как взвоет: «Где деньги сволочь?! Да зачем ты мне пыль в глаза пускаешь?! Да я когда за тебя выходила, думала, ты обеспечен. Да такого сборища убогих, ударенных оккультными науками монстров, я даже в кино не видела! Ты на эту лабуду потратился, а мне новый шкаф для обуви нужен! Да тот вагон косметики, что ты мне в прошлом годе подарил - вообще китайская подделка!» Короче, завелась. Я молча сую ей пачку фантиков, которые человеки используют для внутренних отношений. Все! Улыбка до ушей. «Ваня, я Ваша на веки!» И уже шампусика вкусимши, мадам изогнулись в каюте буквой «зю» и готовы к употреблению вдумчиво и неспеша. А мне так горько стало. Стою оплеванный, с фантиками – залогом любви в карманах первый раз за последние то двести лет надетого смокинга. Глянул ей в красивую головку, а там три мыслишки воробушками порхают: «Скорей бы он закончил», «Пойду по магазинам, куплю новое белье. Оскару понравиться», и «Подарю Оскарику золотую сбрую на мужественную загорелую грудь». Тут я ее и телепнул к этому Оскарику на хату. А он, оказывается, не один там был, а с розовожопым голубеньким дружком. Только мужественно красивые молодые люди собрались предаться разврату(любовью это язык не поворачивается назвать), как во главе сексодрома возникает томно изогнутая красавица…У них конечно все завяло. Бедная Тата. Муж – сука, волшебник. Любимый – неформал. Сын – гений. Вот такая у нас непростая семья. А я в тот день напился, да и насадил яхту на рифы.
Иногда мне хочется стать таким как все. Не слышать чужих мыслей, не материализовать из воздуха необходимые предметы, не подчинять своей воле людей. Просто жить и не знать, что улыбающийся по утрам, сосед думает, что я зажравшаяся скотина. Не знать про измены тех, кого любишь. Не знать ничего о лицемерии и подлости. Мое главное богатство – это близкие. Они конечно, не идеальные и не совсем люди, но только они принимают меня таким, какой я есть. И я их за это люблю! Барся, сука, перестань жевать мое ухо…
16.08.07