Беершевский экспресс

Денис Камышев «Беершевский экспресс» Я шел по фригидному чужаку- городу. Я любил этот город, но он так и не стал моим домом, моей крепостью. Холодный клинок ночи наносил невидимые удары, угадываемые только порывами ветра. Со стороны порта слышались пронзительные крики чаек, невнятное бормотание волн и шум работающих кранов. Я отметил прекрасную объемную графику картинки, созданной нервно барабанящим по космической клавиатуре Богом. Спускающаяся к морю улочка. Стражи-фонари почетным эскортом подмигивают неисправными лампами в мою замерзшую спину. Тишина, переплетенная с далекими шумами порта и природы.
И тогда я понял, что такое счастье. Независимо от твоего говнючего состояния в этой сраной реальности, счастье всегда присутствует. Просто мы его не замечаем. Вот так идешь себе, матюкая судьбу и педерастов людей… И вдруг, останавливаешься, как громом пораженный. Господи, как хорошо то! Кайф, какой вокруг! Лепота! И ничего больше не надо, кроме этого острого ощущения счастья.
Я заглянул в холодильник, в своей однокомнатной норе-студии и задумчиво почесал пару круто сваренных яиц, грустно глазеющих на меня с замызганной холодильной дверцы. В животе тигром урчал голод. Одиноким оазисом среди холодильного Северного Полюса смотрелся милый сердцу «Ханекен», которого я тут же и сграбастал. Депрессия пустой пивной бутылкой закатилась под компьютерный стол. На фиг мрачный fucKing Steven King! На фиг дождливый слякотный «Сплин»! К чертям возбужденных кредиторов, липких судебных исполнителей, размахивающих ножами гангстеров и промокший тампон зимнего неба! Я впрыгнул в старые разношенные «казаки», натянул черные джинсы и футболку. Завершил траурный ансамбль черный плащ а-ля «Горец», от местных еврейских «Версачей». Через полчаса за мной заехал Великий и Ужасный Эд. Сегодня вечером его группа, закованная в латы «Heavy Metal», давала концерт в одном из пабов города Беер-Шева. Обещалось халявное пиво, фирмовая музыка и страждущие, размахивающие лифчиками, поклонницы Эдиного таланта.
В Беер-Шеве проживали внезапно разбогатевшие на торговле наркотиками гордые погонщики верблюдов, бывшие советские бандиты, студенты, жители горного преднебесья – горские евреи и прочий люд. Ходили слухи, что после массированной атаки полиции (в ходе которой рьяные правозащитники расколотили все зеркала и лица в публичных домах и подпольных казино) многие русские и бедуинские бандюганы потеряли источники доходов. И теперь это криминальное воинство сидит в кабаках и пабах, чешет битами спины и скучает. Все это я вывалил Эдду для его лучшего взаимопонимания с публикой. Эдик тут же взял высокую, не доступную ранее ноту: «Бл..я..я..я! Камон!»
Паб «Beer 7» встретил нас огромными кружками пива и настраивающей инструменты командой профессионалов. «One…too…one…too…on…too»: зачем-то сообщил Эд микрофону. В ожидании музыки я погрузился в дармовое пиво. Очень даже неплохое бельгийское пиво оказалось. Кстати, козлы! В этом месте могла бы быть ваша реклама! ( За козлов автор приносит извинения всем, кто принял это на свой счет.) Паб потихоньку наполнялся волосатой, заклепанной и кожаной публикой около школьного возраста. Наивные двадцатилетние лица в ореоле волос и пушке, символизирующем бороду. Были и сорокалетние зубры, и молодые волки в цивильном. И девчонки тоже присутствовали. Но я их не видел. Пиво оказалось уж очень хорошим.
«Дамы и господа!»:начал на иврите мэтр от рока. Толпа недоуменно насупилась. Кто-то нервно чесал непропорционально большие кулаки. Эдду все это было по барабану. Обозвав всех «работаями» (господа на иврите), мэтр булькнул еще несколько приветственных слов, отдав дань уважения изралопитекам. И начался хороший добротный рок.
Новый состав группы оказался действительно крут. Пашкина соло-гитара ожила и запела как скрипка Ника Паганини. Человек-барабан Вадик слился в ритме с барабаном в одно целое. Только палочки мелькали в мистически сгустившемся воздухе. Басист Саймон извлекая звук из живого существа – бас гитары, теребил нервы-струны длинными музыкальными пальцами, изредка словно кентавр, встряхивая спутанной гривой. Преобразившийся Эд летал по сцене, крутил стойку микрофона как заправский шоумен и пел. По настоящему пел. Раскрытые рты офигевших слушателей жадно ловили воздух. Толпа колбасилась. Лес выставленных «рогулек» колыхался под приятным роковым ветерком.
Музыка, разогнавшимся с горки поездом, набирала обороты. Песни, словно вагоны проносились мимо восхищенных пассажиров. Молоденькая проводница, резво крутя хорошенькой попкой в такт музыке, разносила пиво. Пенистое пиво! (пенис тут не причем)
И я опять вспомнил про счастье. Его невозможно накрыть сачком вечности. Оно сиюминутно. Как оргазм. Как любовь. Как юность. Как музыка. В этот вечер в Беер-Шеве, я поймал свое счастье, искупавшись в хорошей музыке и познакомившись с прекрасными музыкантами и людьми. И пиво! Вечный двигатель рока и литературы! Ура, товарищи и работаи! Да здравствуют sex, beer and rock & roll! Кто сказал, что он мертв?
1 декабря 2004.