Очень жаль. И что же мне прикажете делать с анапской линией?
Вид для печати
Очень жаль. И что же мне прикажете делать с анапской линией?
Все зависит от того насколько она нужна,или можно без нее обойтись)Цитата:
Сообщение от Пyмяyx**
Можно и, вообще, без романа обойтись.
Ну, почему же задумка интересная пишите,будем читатьЦитата:
Сообщение от Пyмяyx**
Творить дальше.Цитата:
Сообщение от Пyмяyx**
А22
3 октября 1963 года. Гамбург. Знакомая нам квартира на улице Миттельвег. За столом трое. Кроме Карла и Хорста ещё и Генрих, моложе двух остальных, высокий, худощавый, спортивный. Видна военная выправка.
– Да… Вздыхает Карл, – кто бы мог подумать?
– Интересно-то как получилось! Пишут, что раскрыта молодёжная национал-социалистическая организация. Ребята-то наши! И вот всё нам напортили!
– Они не могли знать…
– Разумеется. А мы ничего не знали о них.
– Да, если бы мы с ними познакомились в нужное время, думаю, мы бы прекрасно сработались.
Хорст произнёс длинную фразу по-русски, а потом перевёл:
– Если бы, да кабы, росли во рту грибы, то был бы не рот, а огород.
– А всё-таки мы правы! – сказал Генрих, – Видите, молодые немцы – за нас! Значит, ничего не потеряно! Значит, возродимся!
– Возродимся! –* согласился Карл.
– Вот только одного не понимаю, зачем им понадобилось взрывать лабораторию? И именно НИИ вирусологии. Там что, большевики засели? Выяснить бы мотивацию!
– Теперь это вряд ли удастся.
– А я вот что подумал, – сказал Карл, – может быть, за ними кто-то стоит? Кто-то взрослый. Ну, понимаю, нашёл парень гранату в лесу и кинул под ноги Бихелю. Но взорвать добротное кирпичное здание, да так, что оно сложилось внутрь, как карточный домик… Нет. Тут нужно опытный сапёр.
– Но, ведь в газетах пишут, Рудольф Херцфельд, восемнадцати лет.
– Значит, этого Рудольфа кто-то обучил и настаскал. Не в школе же его учили, как взрывать дома! Наверняка, есть взрослый. Умный, хитрый. Сам в мясорубку не полез, направил мальчишек. Вот, только, что ему было надо? Почему ему понадобилось взрывать институт вирусологии?
– Ещё одна патриотическая группа?
– Не обязательно. Ребят могли использовать американцы, русские, просто уголовники… да кто угодно! Убедить несмышлёнышей, что главная опасность исходит из лаборатории института вирусологии, что главные враги засели там – да запросто!
– Может какие-нибудь конкуренты Бихеля. Или просто недоброжелатели. Мало ли кому Бихель перешёл дорогу? А может и не Бихель, а кто-то из его сотрудников?
– Хотелось бы верить, что это, всё-таки, патриотическая группа, вроде нашей. Вот бы на них выйти!
– Да, хорошо бы!
– А кто нам мешает поработать в этом направлении? Займёмся. Да… Узнать, кто за всем этим стоит, нам бы очень стоило.
– Всё это, конечно, интересно, но что будем докладывать начальству? «Бихель мёртв, операция провалена»?
– Похоже, что да. Хотя, конечно, о взрыве они и без нас знают.
Хорст хитро посмотрел на собеседников.
– А вот и нет.
– Говори!
– Бихель мёртв. Но жив Кёлер, Юрген Кёлер, заместитель Бихеля. Его правая рука.
– Та-ак… Продолжай!
– Это второй человек в лаборатории. Ну, теперь первый. Лежит с переломами, сотрясениями и что там ещё в «Асклепиос Альтона клиникен». Точный диагноз я не знаю, но можно предположить, какие диагнозы могут быть у человека, пережившего взрыв.
– Так! Очень интересно! Думаешь, он знает формулу лекарства? И помнит её наизусть?
– Думаю, да. Может, и нет. Может, наизусть не помнит, но в условиях лаборатории сможет восстановить. В любом случае, это наш последний шанс.
– Да, пожалуй, – согласился Карл.
– Вот что я думаю, – сказал Генрих, – больше не стоит пытаться завербовать его. Предлагаю сразу его захватить и заставить сотрудничать.
– Нет, попытаться завербовать, конечно, нужно, но когда он уже будет в наших руках. У нас он будет сговорчивее.
– Будем брать прямо из больницы? Он сейчас слабенький, тёпленький, податливый, – предложил Генрих.
– Ни в коем случае! Сейчас его трогать нельзя, – сказал Хорст, – А то ещё помрёт. А этого мы допустить никак не можем. Больше шансов у нас не будет. Пусть эскулапы его сначала подлатают как следует.
– Согласен. Пожелаем им успеха!
– Да, предлагаю выпить за его скорейшее выздоровление.
Выпили.
– Сходить, что ли, отнести ему апельсинов? – пошутил Карл.
Все рассмеялись и продолжили трапезу.
Читала с интересом,заитриговал,так хочется поскорей развязки....
До развязки ещё далеко. У нас только 1963 год.
Не слишком ли молод? Хотя...
Хотя, наверное, такой и нужен. Не стариканы же похищать будут.