Цитата:
Сообщение от Князь Тьмы
Пусть отрабатывает на лесоповале.
Да, в тюрьмах перевоспитание идёт хреново, но очень сомневаюсь, что похотливый извращенец справится с этой задачей лучше.
Вид для печати
Цитата:
Сообщение от Князь Тьмы
Пусть отрабатывает на лесоповале.
Да, в тюрьмах перевоспитание идёт хреново, но очень сомневаюсь, что похотливый извращенец справится с этой задачей лучше.
Я понял тебя. Сейчас я начал писать еще один рассказ где мир тоже разделен на касты. Эротические фантазии присутствуют как наказание, как испытание для перехода с одной ступени на другую. Когда-то была одна игра. Автор не довел ее до логического конца. Я с ним переписывался и предлагал варианты. Но он переключился на другую игру. У меня остались наброски. Сейчас начал писать. Первая глава почти дописана. Но остается вопрос такой. Как назвать тех, кто не является свободным по закону или решил иметь хозяина над собою, который будет решать что ему делать?
Как вы яхту назовете, так она и поплывет (с).Цитата:
Сообщение от Князь Тьмы
Слово "рабство" имеет исключительно отрицательную коннотацию.
Оно прочно ассоциируется со словами "насилие" и "преступление".
Нельзя рассуждать о рабстве, и рассчитывать на то, что от вас не будут шарахаться, как от зачумленного.
А если лесоповала нет. Удовлетворять любителей секса в театре БДСМ или что-то в этом роде. Закрытых клубов. Можно конечно еще типа груш для битья. Или использовать как наглядное пособие а уроках сексуального воспитания.Цитата:
Сообщение от Пyмяyx**
Но тогда как? Помоги.Цитата:
Сообщение от HellGirl
Вот ты думаешь, что нам тут не хватает фантазии, или что мы тут, назвались людьми без комплексов, а сами признаём только миссионерскую позу? Да пожалуйста! Вот отрывок из недописанной "Жёлтой дачччи"
А вот теперь сам скажи: в чём разница?Цитата:
Я подошёл к стойке. Пожилая пара передо мной переговаривалась по-немецки. «Я-я!» Я провёл рукой по заднице женщины. Немцы обернулись, улыбнулись.
– Тоже в Ленинград?
– Да, давно хотели город посмотреть.
– А на Кубе что делали?
– Путешествовали.
– Понравилась Куба?
– Бесподобно! А ты живёшь тоже путешествуешь?
– Я здесь работаю. И живу, конечно.
– После университета?
– Да.
– Наш Зигфрид тоже уехал в Гвинею по распределению. Навещаем, конечно. И он нас.
– А Вы откуда?
– Регенсбург.
– Я там был.
– И как тебе наш город?
– Очень красивый. Только был я совсем не долго. На экскурсии. Помню мост ваш. И собор. И самую древнюю в мире сосисочную.
– Да, у нас очень красиво.
В течении всего разговора я трогал сиськи немки, а она теребила мой хуй. Нет, никто не собирался заниматься сексом прямо в очереди. Очередь, ведь, двигалась. Просто за эти годы появился неписанный закон, норма вежливости: разговаривая с человеком противоположного пола, который находится достаточно близко, нужно прикасаться к нему и, прежде всего, к интимным частям его тела. Между прочим, в нудистском клубе (в Черновом варианте) слишком пристальный взгляд считался невежливым. Лично я, когда объяснял новому человеку, как надо себя вести на нудистском пляже, спрашивал: «Ты понимаешь разницу между «смотреть» и «пялиться»?» Теперь же, наоборот, вежливо было пристально разглядывать собеседника. Приняты были комплименты типа «Красивая задница!», «Какая чудесная пизда!», «Хуй – просто красавец!»
Тем временем очередь продвигалась. Наконец и я подошёл к стойке. Хорошенькая смугляночка с маленькими грудками взяла мои билеты и паспорт. Вот такой бы я вдул! Но нельзя: она при исполнении. Разве что, по возвращении разыскать? Ничего невозможного.
– Какое место хочешь? Возле прохода, возле окна?
– Люблю у окошечка.
– А не хочешь в серединке между двумя женщинами?
– Давай!
Компьютер учитывал пол пассажиров и старался рассадить мужчин рядом с женщинами и наоборот. По возможности, конечно. Как-то летел с баскетбольной командой и пришлось сидеть рядом с баскетболистами (кстати, хорошие ребята). Но это – исключение. Обычно рядом оказывалась женщина.
– Спасибо, сладкая! Жаль, что ты сейчас занята! До сисек не дотянуться, дай, хоть пальчики поцелую!
Было начало десятого. А самолёт должен был вылететь в 11:05. Времени до отлёта оставалось полно. В виду отмены границ, в аэропортах не было ни пограничников, ни таможенников. Но правило, по которому в аэропорт надлежало являться за 2 часа до вылета, осталось. Пошлялся по зданию. Купил в дополнение к сувенирам, которые вёз, пяток глиняных жирафов и статуэтку Че Гевары. Майки с Че больше не продавались, поскольку майки и, вообще, одежду никто больше не носил.
Аэропорт построили недавно и, конечно же, там уже не было старых туалетов в отдельных помещениях, пусть даже со снятыми дверями. Туалеты без дверей и стен были разбросаны по всему аэропорту. Просто 2-3 унитаза, раковины с кранами, зеркала.
Пописал. Помыл руки. Из зеркала на меня глядел пятидесятилетний дядька.... За спиной в зеркале увидел толстую негритянку. Обернулся. Негритянка садилась на унитаз. Улыбнулась. И тут же с громким пердением стала срать.
– Как звонко! – это я.
Между прочим, если бы я не обратил внимания, это могло бы её обидеть. Как это: женщина какает, а мужик – ноль внимания!
Я взял её за грудь. Огромные шары!
– Понравились шарики? – это она спросила.
– Ещё бы!
– Любишь большую грудь?
– А кто её не любит? Небось у тебя нет отбоя от поклонников?
Это я, конечно, сказал в качестве комплимента. Количество и качество поклонников никак не зависело теперь от внешности и возраста. У шестнадцатилетней красавицы и девяностолетней одноглазой старухи шансы были абсолютно равны.
– Меня зовут Долорес. Я живу в Сантьяго-де-Куба.
– Меня зовут Вячелав, но это имя тебе будет сложно произнести. Поэтому зови меня Слава.
– Куда летишь?
– В Париж.
– По работе или отдохнуть?
– Сейчас, – она напряглась и выдала ещё порцию, – Отдохнуть.
– О! Французы такие шалуны!
– На то и надежда. Нет, я уже ебалась с французами, но хотелось бы на Елисейских Полях.
Долорес нажала кнопку рядом с унитазом и сильная струя воды подмыла ей задницу. Потом включилась сушилка и тёплый воздух стал обдувать её анус.
– Знаешь, – сказал я, – эти новые унитазы с биде, конечно, удобные и гигиеничные, но мне так нравится женские попки подтирать!
– Приезжай ко мне в Сантьяго-де-Куба. У нас унитаз старого образца. Так что подотрёшь.
– И ты мне?
– Разумеется! – Негритянка поднялась с унитаза, – пошли?
Мы подошли к ближайшей кушетке, коих в аэропорту было великое множество, и занялись сексом. Долорес, как я и предполагал, оказалась страстной. Она орала и я боялся, что сейчас подойдут сотрудники аэропорта и сделают замечание. Вместо них подошли двое парней и встали над нами. Намерения их было вполне понятны. Один из них встал так, что его член оказался прямо на уровне лица Долорес. Она тут же стала сосать. Другой пытался потрогать сиськи.
– Сейчас, ребята, – сказал я им, – я уже кончаю.
И выплеснул в Долорес порцию спермы.
– Ух! Как хорошо!
Несколько минут полежав на ней, я встал и уступил место парням.
– Ещё минуту! Долорес, продиктуй телефон, пожалуйста!
Долорес продиктовала. Я пожелал ей счастливого пути, хорошо погулять по Парижу, а всей компании – приятного продолжения.
Ещё немного побродил по аэропорту. Выпил кофе с булочкой, заодно поболтал с белобрысым финном, который возвращался из командировки… нет, не в Хельсинки, конечно же, а в Куалу-Лумпур.
К выходу подошёл минут за десять до того, как нас запустили в самолёт. Пизда знакомой немки уже была занята хуем высокого мускулистого негра. Ну, правильно: мне – негритянка, ей – негр. Ну, что? Трахнуть кого-нибудь до вылета? Нет, маловато времени. И я просто развернул газету. Затрахался, блин! Могу газетку почитать?
В газете – ничего особенного. Где-то что-то построили. Запустили очередной спутник. Интервью с Янковским (жив!), кулинарные рецепты, анекдоты, кроссворды, спорт, прогноз погоды. Счастливы народы, история которых скучна.
И вот хорошенькая голенькая стюардесса приглашает нас в салон самолёта. Входим, конечно же, через «хобот».
Моё место – над крылом. То есть я ничего не потерял от того, что сижу не у окна. А у окна, справа от меня села женщина монголоидной расы, хорошенькая, миниатюрная Скорее всего, китаянка. Слева – русская. Обеим лет по пятьдесят, как и мне.
Познакомились. Китаянку звали Юи, что в переводе означает «луна». Похожа. Юи оказалась врачом-анастезиологом. Даже профессором медицины. Жила и работала в Гаване, а в Питер летела на научную конференцию. Спрашивала, знаю ли я Санитарно-Гигиенический институт. Я сказал, что знаю.
Русскую звали Люба. Жила Люба во Всеволожске, работала продавщицей в продуктовом магазине. На Кубу она ездила навещать сына, который работал в Гаване на стройке.
Люба простая и весёлая. Юи утончённая. Читала стихи китайских поэтов. Её любимый – Ду Фу.
Нас просят пристегнуть ремни.
– Дорогие пассажиры! Капитан и экипаж приветствуют вас на борту…
Хорошенькая стюардесса, сверкая то сиськами то попочкой, показывает, как пользоваться спасательным жилетом.
Самолёт взлетает. Мы беседуем на разные темы. В основном, кто откуда, чем занимается. Юи, кстати, прекрасно говорит по-русски и просит нас тоже говорить по-русски, чтобы она могла практиковаться.
Потом принесли попить. Потом – обед. Потом – вибраторы. Мужские женские, детские-мужские, детские-женские. Стюардесса раздавала их желающим. Юи взяла. Люба отказалась:
– Я больше пальчиком люблю.
Трахаться во время полёта было нереально. Кресла расположены тесно. Проходы узкие. То есть, конечно, встать в проходе можно, но как тогда пассажиры проходить будут? В туалете? Но другие тоже хотят. Зато дрочить можно было без проблем. Задняя поверхность спинок сидений ничем не обивалась: голая пластмасса, так же как и пол под сидениями. И дрочили. Все. Ну, или почти все. Как-то слышал разговор в самолёте: «А ты что не дрочишь?» «Устал»
Разумеется, целовались. Разумеется я тискал их сиськи и теребил пёзды, а они – мой хуй.
Юи мастурбировала вибратором. У неё было такое блаженное выражение лица, она так стонала, что Люба не выдержала:
– Дай подрочить!
Писать ходили вместе. Юи сказала:
– Хочу писать!
А, поскольку, сидела она у окна, встать пришлось нам всем. Унитазов в салоне было 4. Располагались они двумя блоками, по 2 унитаза в каждом друг напротив друга, перпендикулярно оси самолёта, то есть находящийся на унитазе сидел лицом к проходу и видел через проход другого сидельца. А сбоку на него могли смотреть пассажиры следующего ряда. Когда-то в советских плацкартных поездах места возле туалета считалось наихудшим. Теперь же в самолёте эти места считались самыми шикарными. Ещё бы! В течение всего рейса сколько можно увидеть писающих и какающих! А то и пощупать. Да и ноги есть куда вытянуть.
Из Любы – Ниагара. А из Юи вылилось совсем немного.
– Ну, вот, – говорю, – нас сгоношила а сама пописала меньше всех.
– «Сгоношила»? Что это значит?
Объяснил ей значение слова. В общем, за время полёта мы трое очень подружились. Так теперь, обычно, и бывало. Люди знакомились легко и становились друзьями через несколько минут после знакомства.
Люба звала нас в гости: меня и Юи во Всеволожск. Так горячо, так настойчиво! Конечно же, мы записали её координаты. С Юи же получилось так. Спрашиваю:
– Ты где ночевать будешь, уже знаешь?
– Нет. А это, разве, проблема?
Это, действительно, не было проблемой. Теперь, как в старину, можно было попроситься на ночлег в любой дом и почти наверняка быть уверенным, что тебя примут, накормят, напоят и спать уложат, причём с кем-то. Гостиницы стали не нужны.
– А поехали ко мне! У меня родители очень хорошие. Рады тебе будут. К тому же очень хочу твою пиздёнку попробовать не только пальцами.
– Договорились. А ты меня отвезёшь в Санитарно-Гигиенический?
– Конечно, отвезу.
И вот самолёт идёт на посадку. Успеваю ещё раз кончить. И как раз в момент эякуляции самолёт касается земли. Пассажиры аплодируют. Мне хлопать нечем: рука хуй держит.
Самолёт выруливает к зданию аэропорта.
Добро пожаловать в город-герой Ленинград.
37
В аэропорту меня встречали родители и сестра. Лида жила и работала экономистом в Варанси. У неё было четверо детей. Свой приезд она приурочила к моему. Мы обнялись. Давно не виделись:
– Лидочка! Как ты? Как мама? Как папа?
Дома было всё нормально. Я представил женщин друг другу. Прежде, чем уйти, конечно же, подошли к ближайшим унитазам. На этот раз из Юи вылилось очень много, на что она не преминула обратить моё внимание. Лида удивлённо посмотрела на нас, и я рассказал ей про поход в туалет самолёта.
Такси было не нужно: вещей у нас было мало, а вход на станцию метро теперь был прямо из здания аэропорта. Причём, ехать можно было без пересадки. Новая «бирюзовая» линия шла от Скачек, через Пулково, «Звёздную», «Международную», «Елизаровскую», «Проспект Большевиков» и Ржевку на Всеволожск. Так что и Любе пересадка нужна не была.
Станция «Пулково» была оформлена очень оригинально. На разной высоте висели модели самолётов.
Я смотрел на публику, и мне казалось, что я никуда не выезжал из Гаваны. Преобладают смуглые, меньше белых, есть жёлтые и чёрные. Говорят, в основном, на эсперанто. Великий и могучий тоже слышится, но реже. По-русски говорят, в основном, старики. …. все кругом ебутся. На этот раз я знаю, с кем буду ебаться: с Любой. Ну, в самолёте завёлся, было бы обидно так и не попробовать её не только пальцем. В прочем, Юи и Лида тоже не скучали. Их ебли всю дорогу и во все дыры. На «Международной» попрощались с Любой. Разумеется, обменялись координатами. Из вагона с нами вышел смуглый паренёк лет четырнадцати.
– А что, – сказала Лида, – ты бы хотел, чтобы твоя сестра сегодня одна спала?
HellGirl права. Добровольность здесь - основной критерий.
Что плохого в наказаниях через секс? Некоторых мерзавцев убить мало, а отхлестать плёткой и трахнуть, ну, это же мелочь. Так вот, дело не в том, что преступника жалко. Я не такой добрый, чтобы пожалеть какого-нибудь серийного убийцу. Дело в личности "наказывателя" Человек, получающий сексуальное удовольствие от того, что кого-то мучает (реально, а не с взаимного согласия), опасен для общества.
Вот для меня секс и насилие совершенно разделены. Я бы не стал заниматься сексом с женщиной, которая меня не хочет, даже если бы по закону она должна была бы мне отдаться. Мне было бы противно. Допустим, женщина эта - монстр, серийная убийца. Допустим, она убила близких мне людей. Хотел бы я с ней расправиться? Конечно! Сделал бы я это, если бы мне разрешил закон? Несомненно. Была бы моя казнь жестокой? Была бы. Но трахать её я бы и в этом случае не стал. Даже раздевать. Потому что видеть её интимные части мне было бы противно.
По поводу твоего рассказа. Он хорош. Но это для меня пройденный этап. Я смотрел видео TG2, Ellite Pain, BDSM. Поэтому для возбуждения моего не очень интересен. но как рассказ с интересным сюжетом и психологическими всякими примочками будет интересен. Мне сейчас больше интересен психологический аспект нежели сам секс. Полно визуального в инете.
Теперь по поводу второго твоего поста. Убийца никогда не будет в твоем доме. В крайнем случае она кукла, животное, лошадка. Если же на ней больше смертей, то она туалет или мясо. Это чтобы ты знал градацию. В служанки попадают либо шестерки либо новички, но не убийцы и не насильники. Так сказать пена. А те кто дальше стоит - те получают по полной. И им не поручают заданий без присмотра. Так что успокойся. Такие монстры в моем рассказе друг друга имеют, а потом их отправляют на кухню, чтобы потом из них приготовили мясные блюда для собравшихся в парке на пикник. Это так к слову.
А если брать сегодняшний наш мир, то я, HellGirl, ты Пум, Белая Хризантема и другие пока в реалии все это видеть не хотим.
В реальном мире всё таки получше будет. Хотя бы потому, что каннибализм вне закона. Хоть есть и такие "свободные". Красные линии есть у любого и когда приходит время мы их по одной переходим. Но вопрос "любую ли красную линию можно(нужно) переходить"? Так можно перейти линию которая отделяет человека от человекоподобного.Цитата:
Сообщение от Князь Тьмы