Да, конечно, всем ночь, все спят, только Манька на чеку. Мне такое нравится.
Вид для печати
Надо уже эпизод добить. Отправим этих спать и можно возвращаться к другим героям.
Сели ГСВ с Манькой на извозчика и дык-дык-дык.... И так три страницы, до самого утра дык-дыкали...
Манька прислонилась головой к ГСВ и тоже уснула.
- Просыпайтесь, Мария, - Григорий ласково, но настойчиво тормошил Маньку, - приехали.
Манька открыла заспанные глаза и посмотрела на Григория мутным взглядом.
- Кто приехал? Мы? Куда?
И снова уткнулась ему в плечо.
- Ну, пошли! Не ночевать же в этой колымаге, - Григорий аккуратно снял Маньку с пролётке и повёл к трёхэтажному дому в кирпичном стиле.
Манька послушно следовала за Григорием. Ну, в самом деле, не ночевать же на улице. А так - какая-никакая, а все же крыша над головой.
Они поднялись на второй этаж. Григорий достал ключи и открыл дверь:
- Проходите, барышня, в моё скромное жилище.
М-да , пора уж проснуться слишком длинная ночь , утро то наступит ?
Подожди. Надо эпизод закончить.
Манька немного помедлила, а потом смело (Эх, была не была!) переступила порог.
Они оказались в небольшой прихожей, которая, судя по всему, была и кухней.
- Вон та дверь - моего брата. А эта - моя! Давайте помогу снить пальто.
Чтобы кончить, нужно начать.
Манька с трудом освободилась от рваной шмотки, которую носила последние 10 лет и которую галантный Гриша гордо нарек пальто, и остановилась посреди прихожей, не зная, что делать дальше.
- Проходите, - Григорий подтолкнул Маньку к своей двери.
Вошли. Григорий зажёг свет. Комната была небольшая, уютная. Из обстановки - кровать, застеленная светло-голубым покрывалом, прямоугольный стол, накрытый белой скатертью, ещё одна печь без лежанки, только для обогрева, и платяной шкаф. Обои зелёные. И зелёный же абожур люстры.
По сравнению с ее прежними конурами, это жилище показалось бедной Маньке настоящим дворцом.
- Разогреть самовар? У меня есть баранки с маком.
- Баранки я люблю! - мечтательно проговорила Манька...
Рыбьятки, заканчиваем с Манькой! Меня поручик Тухачевский в лесу некормленный ждет.
Так надо уже уложить её!
А Маньке чаю захотелось!/
Кстати, сколько времени самовар грелся?
Самовар вскипел быстро, и Григорий усадил Маньку за стол.
- Угощайтесь! Уж, простите, что скромно. Не ждал гостей сегодня.
- Ничё... Мы привыкшие... - проговорила Манька с полным ртом баранок.
- Расскажите о себе. пожалуйста! Если Вам моя просьба не покажется слишком дерзкой.
- А чё расскзывать? Просто Манька....
- Ну, где живёте, чем занимаетесь, есть ли у Вас родители? Братья, сёсты? Если я слишком навязчив, простите ради Бога и можете не отвечать.
- Да не, ничё... - Манька широко зевнула во весь рот. - Токо я шо-то подустала малость. Мне бы поспать.
О, да! Конечно! Располагайтесь! Кровать в Вашем распоряжении. Бельё чистое. А я - к брату. Если что-то надо - зовите. Я в соседней комнате. Брата, если что, зовут Семён. Спокойной ночи! Сладких снов.
Раскланявшись, Григорий вышел.
Манька была ошарашена. Может быть, впервые в жизни к ней не стали приставать и пытаться воспользоваться ее беспомощностью.
Она разделась, легла в кровать и сразу же уснула, измотанная и уставшая...
Пум проснулся поздно. Спал бы ещё, но хозяйка позвала к завтраку. Настроение было приподнятое. Начинались великие дела. Сегодня пойти устраиваться на службу или завтра? Но собрание сегодня. Интересно, придёт ли гимназисточка?
Ладно, позавтракаем - решим.
Пум умылся, почистил зубы и вышел в гостиную. Хозяйка и Симона уже были там.
Кипел самовар, варенье и молоко стояли на столе .Хозяйка делала сухарики из черного хлеба.Пахло домашним уютом.
- Доброе утро, дорогие дамы! - сказал Пум, - как спалось?
- Ох! - Пум вздохнул, - ну, во 1-х гостья одна, во 2-х, когда она ушла не было ещё и пол-одиннадцатого. Для Вас это уже ночь?