Семаков Леонид Павлович.

СЕМАКОВ ЛЕОНИД ПАВЛОВИЧ (7 июля 1941 — 8 августа 1988).

Родился в деревне Слободищи Вологодской области, жил и умер в Москве. Окончил Одесское мореходное училище, затем Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии. Работал актёром и режиссёром в театрах Владимира, Томска, Красноярска, Ленинграда, Москвы. Песни на свои стихи начал писать в 1968 года, когда работал в театре на Таганке (некоторое время был дублёром В. Высоцкого).
Из-за редкого генетического заболевания у Семакова начали увеличиваться суставы и меняться голос. В 1972 году Леонид вынужден был оставить театр, был разнорабочим, геологом, таксистом, рыбаком. Об этом периоде своей жизни он рассказывал: «Еле передвигался, боли были страшные. Врач посоветовал больше ходить пешком, ну я и пошёл. Сначала до Урала и обратно, потом на юга». С 1981 года работал сценаристом и режиссёром документальных и научно-популярных фильмов. Оставил нам много самобытных песен, в т.ч. «Земляничная поляна», «Мама», «Монолог Фомы Гордеева».

В ночи на "Покрова" (романс)

Леонид Семаков


Была пуста Абрамцевская дача,
Был листопад в ночи на "Покрова"
Была тоска, и нежность, и удача,
Был я не прав, а жизнь была права.


На Вас была осенняя одежда:
И капюшон, и в глине сапоги.
Вы невзначай мне подали надежду,
Я одурманил Вас, а сам погиб.


И было все особого значенья:
И рафинад, и хлеб, и крепкий чай,
И в бочке счастья ложечкой мученья
Был поцелуй, опять же, невзначай.


Я не искал себе иного места,
Чем замереть рабом у Ваших ног.
Вы были столь пленительны, мой деспот,
Что, видит Бог, сберечь я Вас не мог.


Нас утешали клятвы и обеты,
Нас утомляло пьяное вино,
Нам заплетали тихие рассветы
Горячих рук затейливый венок.


Мы с юных лет до самой до могилы
Несем себе надежды на успех.
Разврата нет, есть милая и милый,
Любовный храм - убежище для всех.


Им не понять, любви не пригубившим -
Нет от любви ни брони, ни брони.
Дай Бог, любви еще не полюбившим,
Всех, кто любил, спаси и сохрани.


​Была свеча, был шорох листопада,
Старинным пледом я Вас укрывал,
Мне не забыть ни привкуса помады,
Ни вкуса слез в ночи на "Покрова"...

​Религия любви (Песня черта Люциуса из спектакля "Чертова мельница")

Леонид Семаков

В страсти люди как в предбаннике -
Все по-своему равны.
Господа, не надо паники!
Вам привет от сатаны.

В Магомета люди веруют,
В Иегову и в Христа,
А в любовь, да если первую,
Верят все и неспроста.

Припев: Любовь, любовь,
То крылья, то вириги,
То слезы, се ля ви,
То кабала, то честь.
Любой, любой, любой
Из всех земных религий
Религию любви
Не смог не предпочесть.

Любят короли и пахари
Фавориток и портних,
Любят и в шелках и в бархате,
А еще нежней без них.

Любят мельники и шорники,
Любят всячески любых,
Любят беленьких и черненьких,
Любят даже голубых.

Припев.

Нам не зря любовной грамоты
Дал палеолит урок.
Всем известна участь мамонта -
Он любовью пренебрег.

Без любви давно померкло бы
Все живое на Земле.
Не скудей, любви энергия,
Всех энергий будь сильней.

Припев.

Философический канкан

Леонид Семаков

Если в ритме бодрого канкана F#m E7
Посмотреть с иронией на мир, A
Можно жить на севере Кавказа F#7 Hm
И на юге острова Таймыр. C#7 F#m E7

Можно быть Давидом и Кириллом, А E7
Можно жить и долго и в долгах, А
Можно пить "Боржоми" на Курилах, F#7 Hm
Можно пить портвейн в Ессентуках. C#7 F#m

Жажда жизни просит утоленья,
Дважды два надеются на пять,
Ждут весны безрогие олени,
Чтобы стать рогатыми опять.

Счастье нас обманывает часто,
Предлагая торную тропу,
Можно быть здоровым, но несчастным,
Можно быть счастливым, но в гробу.

Жизнь, она меняется с годами,
Предаваться стоит ли тоске,
Можно нахимичить в Магадане,
А сидеть на "химии" в Москве.

Каламбур - фонарь в словесном мраке,
Было прежде, будет и потом,
Можно быть с котомкой и во фраке,
Можно быть без фрака и скотом.

Страсть бездарной стала бы без драмы,
Глупой тряпкой стала бы фата,
Невозможно королю без дамы,
Невозможно даме без вальта.

На любовь не выдано патента,
У любви жеманное лицо,
Можно быть желанным импотентом,
Можно быть постылым жеребцом.

Можно на вершины не решиться,
Можно быть с вершинами на "ты",
Можно быть непонятым при жизни,
Можно быть при жизни понятым.

Жизнь кипит, пугаясь и пугая,
Усмиряя мнение свое,
Можно быть бесстрашным попугаем,
Можно быть пугливым соловьем.

​Песня пьяного интеллигента (Неуютная ночь)

Леонид Семаков

Дело было в сентябре:
Ночевал я во дворе,
Лежа на фанерочке.
И не то, чтоб много пил,
И не то, чтоб зло копил,
Не хотелось к Верочке.

Я валялся как рулон,
Милицейским патрулем
В спешке не подобранный,
В габардиновом плаще,
Не женатый и, вообще,
Жизнью не обобранный.

Я лежал соображал,
Сам себя не уважал
За любовь к экзотике.
Непрестижно в сентябре
На фанерке во дворе
Ночевать без зонтика.

Я лежал на мостовой
С непокрытой головой,
Волосенки - веером.
Я дрожал всем корпусом,
Словно стрелка компаса,
Сапогами к северу.

Я припал к земле на грудь
На минуточку всплакнуть,
Да куда там, где уж тут!
Засопел, оторопев,
Как районный терапевт,
Слушающий девушку.

Я лежал, околевал,
Меня ворон не клевал.
Неужели ж брезговал?!
То ли был я слишком пьян,
То ли ворон был гурман -
Не желал нетрезвого.

Я лежал, душой линял,
Эту песню сочинял,
Охмуренный вермутом.
Своим серым веществом
Не согласный с большинством,
Ан, буквально, Лермонтов.

Я лежал, пивка хотел,
Языком слегка хрустел -
Ни лисинки с вечера.
Под желтеющим кустом
Я раскинулся пластом
Тихо и доверчиво.

Скоро дворники пойдут,
Во дворе меня найдут -
К телефону кинутся,
Обмахнут меня метлой
Снова встану я живой
Часиков в одинн...
Часиков в четырнадцать.

​Нецыганская песня.

музыка Владимир Новиков
стихи Леонид Семаков

Не глядите на меня неласково,
Потеснитесь на десяток слов...
Не цыган я, просто кровь цыганская
вызревает у костров.

Над костром - ни зги, не видно месяца,
не беда, мой жребий, не тужи!
Карта врет, колода сдуру бесится -
сплошь трефовые тузы.

Жизнь моя, моя подруга, боль моя,
на слова тебя я разменял...
Болен я, покуда воля вольная
топчет травы без меня.

Воли нет в чужих краях под пальмами,
затерялась воля, хоть кричи.
Жду тебя, как праздника пасхального
ждут старухи и грачи.

Я седой, а жизнь еще не начата,
безлошадность - горькая стезя...
Где ты, конь мой, иноходец крапчатый?
Не житье мне без тебя!

Не гладите на меня неласково,
потеснитесь на десяток слов...
Не цыган я, просто кровь цыганская
вызревает у костров.

1985 г

​Песня старого птицелова (Гамарджоба)

На старинном грузинском базаре сидел старик. Получив очередной рубль, он выпускал в небо ворона, голубя или орла. Птица, сделав круг над базаром, каждый раз возвращалась к дому старика, но этой маленькой хитрости никто не замечал, потому что старик много и хорошо пел.

Леонид Семаков

Пани, миледи, мадам, гражданка!
Грациа, сэнкью, спасибо, данке
Всем, кому мимо птичек пройти невмочь, невмочь!
Под кружевами, под шелками,
Трете мозоли вы кошельками.
Я вам от имени птичек хочу помочь, помочь.

Если в неволе томится птица -
Не по-грузински на рубль скупится.
Я вас прошу: не будите во мне грозу!
Что ты на ворона пальцем тычешь?
Что, говоришь, ты чихал на птичек?
Ты не грузин мой, с насморком ты грызун! Грызун!

Гамарджоба, генацвале!
Хорошо бы спеть на свадьбе!
Спеть на свадьбе хорошо бы,
Генацвале, гамарджоба!

Тот, кто слезу свою глотает
Будто грузин он, а не летает -
Тот не грузин, а выродок и пижон, пижон, пижон!
Грузин грузином бы вовсе не был,
Не будь в горах он в объятьях неба -
Там он лелеет землю, вино и жён.

Эй, брюнет! Стоит блондинка
За скупердяем в тупых ботинках.
Всё у тебя тупое, мой дорогой!
Эй, блондинистая брюнетка!
Вам подошла бы эта клетка.
Лучше жить с попугаем, чем с дураком!

Гамарджоба, генацвале!
Хорошо бы спеть на свадьбе!
Спеть на свадьбе хорошо бы,
Генацвале, гамарджоба!

Сколько мне лет? - Посчитайте сами!
Я, генацвале, согласен с вами:
Умные люди по стольку не живут, а зря!
Я пошутил! Послушай, милый,
Я воевал в войсках Шамиля
Против завоевателей и царя.

Как мы с казаками воевали -
Вы б воевали тогда едва ли!
Помню, был командир у них непростой.
Шлепни тогда я их командира -
Не было б ни войны, ни мира!
Тем командиром писатель был граф Толстой, ой-ой!

Гамарджоба, генацвале!
Хорошо бы спеть на свадьбе!
Спеть на свадьбе хорошо бы,
Генацвале, гамарджоба!

Что, дорогой Чичико, молчишь ты?
Впрочем, ты рядом со мной мальчишка!
Сколько тебе? Разве 128? Постой, постой!
Как от Шамиля я возвратился,
Ты в эту осень как раз родился...
Ты - молодец, ты выглядишь на все сто!

Кабы мои не шалили почки,
Я поселился бы в винной бочке.
Даже шашлык без рюмки колюч, как еж!
Ты, генацвале, покинул горы,
Так почему ж ты не пьешь от горя?
Ах, нету горя? Тогда почему не пьешь?

Гамарджоба, генацвале!
Хорошо бы спеть на свадьбе!
Спеть на свадьбе хорошо бы,
Генацвале, гамарджоба!

Не успевая на свет родиться,
Мы начинаем собой гордиться,
Не отличая орлов от голубей, ей-ей!
Мир, генацвале, чудно устроен:
Жить хорошо без царя на троне.
Жить не совсем хорошо без царя в голове.

В небе просторнее, в клетке - хуже.
"Лучше прожить у нее снаружи!" -
В царские горы подшучивал старый абрек.
Вы, генацвале, тут зря шумите!
Вы опоздали в отряд к Шамилю.
Брек, генацвале, брек, генацвале, брек!
Брек, брек!

Гамарджоба, генацвале!
Хорошо бы спеть на свадьбе!
Спеть на свадьбе хорошо бы,
Генацвале, гамарджоба!

​Земляничная поляна

Леонид Семаков

На железе у камина отстрельнувший уголек
Стал из белого - карминным, задымился и поблек.
На стене - плетенка лука, на столе - мучная пыль,
С детством долгая разлука приукрашивает быт.

Тарахтел усталый "Зингер", обшивая братанов,
Возникал тулупчик зимний из прадедовских штанов.
В женской бане мы потели от неясного стыда,
Как в мужскую мы хотели - не пускали нас туда.

Припев: Земляничная поляна детства -
Неделимый мой бриллиант в наследство.
Детство - земляничная поляна,
Дом под тополями, дом под тополями.

Не сумели похоронки затеряться по пути,
Постарели почтальонки за войну один к пяти.
Моя мама похоронкой и себя не обошла,
Только вскрикнула негромко, будто белый гриб нашла.

Над мерцающей лампадой, в оторочке золотой
Призывал терпеть лохматый, неопознанный святой.
Окаймленный полотенцем взгляд, оставшийся во мне -
То ли женщины с младенцем, то ли дядьки на коне.

Припев.

Был Корчагиным я Пашей, был Олегом Кошевым,
Мы от имени всех павших, били окна всем живым.
Нас притягивала пристань, пароходик "Арзамас"
Утешал нас Монте-Кристо, мстя за правду и за нас.

Безотцовщеной помечен бушевал ребячий мир,
Кто - король, а кто - помельче, выясняли без рапир.
Как выходят детям войны? У детей - своя война...
Много серых дней конвойных отзвонит моя шпана.

Припев.

Два ведра на коромысле, до басейки(* - треть версты.
Украшают душу мысли: вдруг появишься и ты.
Ты в собачьей кацавейке, ты в заштопанных чулках.
Пьем мы из одной басейки - это близость как-никак.

Из трубы маслозавода тянет свежею халвой.
И уже на штатских мода под оркестр духовой.
Неземную, озорную, гуттаперчевую прыть,
детства карту козырную и тузами не покрыть...

Припев.

1982
__________________________
(* Басейкой в Вологде называется колонка, где берут воду.

​Монолог Фомы Гордеева

Леонид Семаков

Как похмелье ждет вина, как земля ждет лета -
Ждет гитарная струна моего куплета.
Струн тугую тетиву натянуть бы до крови,
Да пластом бы на траву, да позвать бы доктора.
Доктор, брат мой во Христе, мне тебя ли надо, да надо ль?
На березовом кресте раны как награды.

Затуманилось - ни зги. Берегись рассудок!
Воспаленные мозги бредят самосудом.
На скандальную молву разменяться что ли,
Да я ли первый нервы рву в шенкелях истории?
Верить в Бога - нету сил, а в себя не верится,
От пророков на Руси кладбища шевелятся.

Жить бы, подлых не дразнить, но судьба-химера
Самого себя казнить просит для примера.
Мысли наши - топоры, плахи - наши души:
Плахи глухи до поры, топоры послушны.
Мыслям с душами порой ой, не разобраться, братцы!
Промеж плахи с топором, лучше б не соваться.

Ой, жизнь, моя жизнь, ты моя медовая,
Крепче за уши держись, голова бедовая!

​Безадвокатская защита

Леонид Семаков

Не суди меня, маманя, не брани,
Не гляди из-под ладони на восток.
Помню я наказ мозолистой родни
Про сверчка и про таинственный шесток.

Не суди меня, крапива во дворе,
Как давно не обжигался я тобой.
Знать бы нам, жестокосердной детворе,
Сколь окажется блаженной эта боль.

Не суди меня мой тощий кошелек.
Ты подумай, ты послушай, ты реши:
Если тощий дольше толстого живет,
То тебе бы надо многих пережить.

Не суди меня, мой скромный гардероб -
В телогрейках я, пацан, не хиповал.
Телогрейка - мода не для фраеров -
Величается "а-ля лесоповал".

Не суди меня, амбиция моя,
Надоела ты мне, как табачный дым.
На иронию тебя я променял,
Сдал на откуп белозубым молодым.

Не судите меня, барышни, за то,
Что я с вами вам, бывало, изменял,
За манеры не судите и за тон,
За детей, что родились не от меня.

Не суди меня, поэзия моя,
Сводишь ты мое усталое плечо.
В бесконечности твоей я не маяк -
Я ночной, полуистлевший светлячок.

Не судите, ортодоксы-муравьи,
Что я пенсию на песню променял.
Муки совести - судимости мои,
Не пора ли под амнистию меня?..

Не суди меня, пуховая земля,
Ты в пухах своих зарыться не мани.
У меня, земля, немалая семья:
Все смеющиеся - близкие мои.

Не суди меня, маэстро-человек,
Не суди. Садись, присядем, посидим
И да будет ныне, присно и вовек:
(Не судивший, да не будешь ты судим).

​Домино (романс)

Леонид Семаков

Всю жизнь из глины представлений
Я был готов тебя лепить.
Чтоб наконец юнцом столетним
Тебя любить, тебя любить.
Любви не знать несправедливость,
Жить несусветно не любя.
Ах, жизнь моя, зачем ты длилась
Столь много весен без тебя.

Я не ходок по женской части -
Любил любить издалека.
Меня в капкан земного счастья
Ты завлекла, ты завлекла.
Любовь, когда разлука - подвиг,
Когда рассудок в кандалах,
Когда непостижимый облик
Околдовал, околдовал.

Возможно, музы нас покинут.
Мы вывод сделаем такой -
С тобой, мой друг, земной богиней
Тягаться музам нелегко.
Не уповая на бессмертье,
В долгу у смерти нам не быть.
Друг друга нам на этом свете
Не разлюбить, не разлюбить.

Не избежать мирской юдоли,
Наступит время овдоветь.
Смоги, мой ангел, вдовью долю
Преодолеть, преодолеть.
В сороковинный теплый вечер
Прийди к нехитрому кресту.
Я, устремясь к тебе навстречу,
Хоть лопухом, да прорасту.