Кто и как убил радио РЭКА
Кто и как убил радио РЭКА
https://detaly.co.il/wp-content/uplo.../D-R-T-030.jpg
В январе 2017 года обстановка в русскоязычной редакции радио РЭКА, как и во всем Гостелерадио, была очень нервозной. В ожидании реформы для создания новой корпорации общественного вещания число ставок на радио за несколько лет сократилось вдвое: когда кто-то выходил на пенсию, его никем не заменяли.
https://images.outbrainimg.com/trans...CwiZiI6MH0.jpg פריים לוקיישן להשקעה בארה"ב: בעלי חצי מיליון ש"ח יוכלו להצטרף реклама | Channel22
Оптимисты считали, что реформа оздоровит ситуацию, позволит привлечь новых сотрудников, повысить качество вещания, а может быть, даже осуществить давнюю мечту и превратить «русское» радио в отдельную станцию с круглосуточным вещанием. Пессимисты ограничивались убеждением, что в любом случае хуже не станет.
Ошиблись и те, и другие: новому руководству хватило четырех лет, чтобы радио РЭКА из голоса репатриантов превратилось в их отголосок на задворках. Флагман русскоязычной журналистики, всего 10 лет назад занимавший третье место в общенациональном рейтинге радиостанций – после «Решет бет» и «Галей ЦАХАЛ» – теперь вообще не сообщает свой рейтинг. Хвастаться больше нечем.
На днях «ХаАрец» опубликовала расследование того, что творится в корпорации «КАН». Косвенным – но очень ярким! – показателем отношения к «русской улице» в ивритоязычных СМИ стало то, что даже в такой огромной статье, где было уделено внимание конфликтам на разных станциях и в подразделениях корпорации, не было ни слова о радио РЭКА, призванном отражать интересы сотен тысяч граждан Израиля.
«Детали» восполняют этот пробел. Сотрудники радио РЭКА рассказали нам о бедламе, творящемся в их редакции. Они сделали это на условии анонимности, боясь мести со стороны руководства – вплоть до увольнений. Есть горькая ирония в том, что журналисты, сама профессия которых предполагает смелость в обсуждении любых проблем общества, оказались незащищенными перед лицом тех, кому позволили ими руководить.
Русский язык на «русском» радио – необязателен
Человека, который несет ответственность за все случившееся с радио РЭКА, зовут Ли-Ор Авербах. Бывшему журналисту, успевшему поработать в ряде других редакций, включая Учебное телевидение, которым руководил нынешний гендиректор«КАН» Эльдад Кобленц, удалось занять пост директора РЭКА, невзирая на очень слабое знание русского языка. С тех пор под крылом Кобленца карьера Авербаха росла в обратной пропорции его успехам на «русском» радио: чем хуже там – тем выше он. Сегодня Ли-Ор уже дорос до управления всеми радиостанциями корпорации «КАН» (кроме новостной).
Нехватка управленческого опыта не помешала Авербаху пройти формальный конкурс. Он же позднее принял на должность главного редактора РЭКА Яну Кантор, которая собрала со своих коллег крупные суммы денег и оказалась под судом. Но до самого последнего времени директор не знал, что подобное творится в его коллективе.
Когда Кантор после скандала покинула свой пост, главным редактором радио РЭКА стала Аллегра Амадо Бен-Ицхак. Русского языка она вообще не знает, и ссориться с начальником не собирается, даже когда его решения поражают сотрудников отсутствием логики.
Еще одна удивительная особенность кадровой стратегии Ли-Ора Авербаха заключается в жестком разделении ролей: явный дефицит ставок усугубляет избыток начальников, которые сами не ведут передачи, но дают советы и выставляют требования. Времена, когда главред мог совмещать работу в эфире с административными обязанностями, на этом радио давно прошли.
«На тебя оказывают такое давление, что в какой-то момент думаешь – может, ты в самом деле плохо работаешь? Сразу три разных руководителя с разными точками зрения дают тебе ценные указания, как составить программу», – разводит руками один из журналистов.
Ставки сделаны – ставок больше нет
Сегодня радио РЭКА – это 11 часов прямого эфира ежедневно: с 7:00 до 12:00, с 15:00 до 19:00, и с 22:00 до полуночи. К этому добавляются ночные повторы, которые, хотя и идут в записи, но нуждаются в дополнительном редактировании.
В лучшие времена, в 1990-е годы, подобный объем работы на РЭКА выполняли около 60 сотрудников. В плохие, в 2010-е – около 30. Сейчас осталось около 15 человек, из которых многие работают на частичной ставке. То есть ставок, похоже, еще меньше, а сколько – в редакции не знают.
«Даже когда все наши сотрудники на работе, ты чувствуешь себя распятым, как морская звезда. А стоит кому-то выйти в отпуск или заболеть, как все превращается в апокалипсис. Программу могут остановить, потому что ни ведущего, ни редактора, ни продюсера некем заменить», – описывает ситуацию один из сотрудников.
Текучка бешеная: люди уходят, едва подворачивается другое место. Поскольку качество передач руководители корпорации «КАН» оценить не могут, у них другой критерий «эффективности»: надо меньше платить, но больше выбивать из работника в ту же единицу времени. Видимо, по этой схеме Ли-Ор Авербах стал прекрасным руководителем в глазах гендиректора: ведь он может рапортовать, что его отдел, имея минимум ставок, справляется с нагрузкой, которую раньше выдерживали десятки людей!
Часы, которые ничего не стоят
Казалось бы, такие переработки должны приносить сотрудникам дополнительные поощрения и немалые сверхурочные. Но на радио РЭКА ничего подобного нет: начальство вечно недовольно; время на подготовку передач может рассчитываться непрофессионально; а вынужденная переработка вообще не оплачивается.
В корпорации «КАН» сотрудники обязаны «отбивать карточки», фиксирующие время их присутствия на рабочем месте. Даже «корона» не научила местных директоров, что это – анахронизм, особенно для творческих профессий. Во избежание «переплат» сотрудникам просто запретили отмечать часы сверх нормы (45 часов в неделю). Никто не будет доплачивать за работу из дома, если ее «слишком много», за ночные смены или за пятницы-субботы. Лишние часы, если они образовались, сотруднику нужно потом «недоработать» в течение недели (то есть не отметить их), причем за формальную «недоработку» у него же могут вычесть из зарплаты!
Вечерние и пятничные передачи желательно записывать загодя, чтобы не получать наценку за поздние часы. Труднее всего тем, кто пользуется подвозкой. Машина забирает сотрудников только в определенное время. Если не успел – надо «отбить карточку», будто ты уже ушел, а потом час, два или три провести в офисе в ожидании транспорта.
Существует норма расчета часов, затрачиваемых на подготовку программы, в зависимости от ее характера и сложности. Никто ее не видел, и есть подозрение, что она не выдерживается.
Иерусалим против Тель-Авива
Логистика внутри «КАН» тоже поражает воображение своей несуразностью. Вот несколько примеров.
Некоторое время назад часть сотрудников решили перевести в Иерусалим. Одним туда ездить обязательно, другим разрешили остаться в Тель-Авиве. При этом сотруднику, работающему в столице, запрещено в свои рабочие часы быть в тель-авивском офисе! Подобный «принудительно-избирательный сионизм» начальства породил фантастические рабочие комбинации: когда, например, ведущий у микрофона сидит в Тель-Авиве, а его продюсер и редактор – в Иерусалиме. В далеком прошлом новости тоже передавали из Иерусалима, но штат был подобран так, чтобы это никому не создавало проблем.
Работающие в Тель-Авиве до последнего времени пользовались стоянкой на ул. Игаль Алон, в здании «Тойота». Месячный абонент стоил 250 шекелей. Но расходы на машину не оплачивают – только деньги на проездной билет, 180 шекелей. В Иерусалиме, напротив, могут оплатить парковку – но не бензин, потраченный на дорогу. Иными словами, сотрудникам надо доплачивать за то, чтобы приехать в офис! А подвозка работает в определенное время. В итоге бывает, что человек, измотанный дорогой, приезжает, когда программа, для которой он был нужен... успевает закончиться.
В новом формате РЭКА структурно уже не относится к новостным редакциям Общественного вещания. Иначе она вышла бы из-под контроля Ли-Ора Авербаха. Из-за этого ее журналисты не имеют полного доступа к части новостных материалов коллег с радио «КАН-бет» или телеканала и, соответственно, не могут пользоваться ими при составлении передач. То есть не налажено даже полное взаимодействие между разными структурами внутри корпорации.
Издевательство над профессионалами
«Раньше РЭКА была брендом. А сегодня мне стыдно говорить, где я работаю», – признается одна из сотрудниц.
«Я не выдерживаю, мне уже выписали антидепрессант. Я дошла до состояния, когда каждый день плачу. Сейчас меньше – все это уже не так сильно на меня влияет», – говорит другая.
Мы говорим о сотрудниках радио с многолетним опытом. Многие из них отдали радиостанции РЭКА более 20 лет жизни. Здесь собраны сильнейшие профессионалы: Александр Дов, Юлия Цодыкс, Виктория Долинская, Татьяна Барская... Многим из них не дали даже полной ставки журналиста или продюсера! Зато «главным редактором» там остается в ожидании выхода на пенсию Аллегра Амадо Бен-Ицхак, а директором – Ли-Ор Авербах. Это они несут ответственность за нынешний моральный климат в коллективе, за рейтинг и качество передач. Впрочем, эта ответственность виртуальна – никто не собирается их увольнять за провал.
https://detaly.co.il/wp-content/uplo...oti-milrod.jpgЛи-Ор Авербах. Фото: Моти Мильрод «То, что сделали с русскоязычной журналистикой – преступление», – сказал Александр Виленский, опытный журналист, бывший главный редактор «Вестей». Ему Авербах предложил «завидную работу»: готовить один выпуск программы в неделю… за 300 шекелей. Виленский отказался.
Вскоре без продюсера может остаться еще один сильный корреспондент радиостанции – проводящая расследования Яна Брискман (если только руководство не одумается после этой статьи, и не найдет ей помощника). Еще один человек готов уволиться самостоятельно: достали.
«Они могут творить все, что хотят»
На происходящее в «КАН» гневно отреагировал иерусалимский Союз журналистов. Представляющая его адвокатская контора «Таль, Кадари, Шамир и партнеры» обратилась к председателю корпорации Гилю Омеру с требованием немедленно провести проверку фактов сексуальных домогательств, унижения сотрудников, злоупотребления властью. «Нынешние признания не должны стать сюрпризом: сотрудники, которые увольнялись [ранее], неоднократно жаловались на злоупотребления, случаи словесного, а в последнее время даже физического насилия. Масштабы явления вызывают множество вопросов; на первый взгляд, мы стали свидетелями токсичной культуры, царящей в корпорации», – сказано в их заявлении.
В иновещании страдают не только русскоязычные сотрудники, но и те, кто ведет передачи на других языках.
– Журналистка из амхарского отдела пришла на собеседование для получения работы, и ей предложили показать, как она ведет эфир на амхарском языке. При этом ни один из членов комиссии, перед которой она проходила собеседования, не знал этого языка, потому ее подобная просьба поразила: ведь даже если бы она обматерила их, то они не поняли бы, о чем речь, – рассказал «Деталям» адвокат Офир Таль.
Происходящее в «КАН» – очевидный провал в деятельности местного профсоюза журналистов, призванного защищать сотрудников и не справившегося с этой задачей.
– Корпорация творит все, что хочет, поскольку больше 4 лет нет коллективного соглашения с сотрудниками, вопреки требованию закона, – говорит Офир Таль. – Нам не было известно о сексуальных домогательствах, возможно, это происходило в отделах, с которыми у нас меньше связи. Но о скандалах, атмосфере страха, злоупотреблениях и ощущении, которое многие выражают словами «если бы у меня была альтернатива, ушел бы немедленно» – известно с первого дня работы Корпорации. Все это время мы занимаемся данной проблемой.
С первого же дня там была проблема в отношении к сотрудникам. Мы обращались и в комиссию «КАН» по найму, и общались с теми, кто был согласен говорить. Некоторые случаи довели до суда, но большинство ограничилось досудебной сделкой. Однако очень многие боятся говорить.
Сотрудники жалуются на то, что их унижают, на них кричат, заставляют списывать часть рабочих часов. Одна из сотрудниц после публикации в «ХаАрец» обещала дать дополнительные материалы по одному из фигурантов расследования. Но когда мы с ней беседовали об этом случае, она побоялась говорить, потому что ее уже вызвали на слушания.
– Знают ли сотрудники «КАН», что об их обращении к вам не узнает их начальство?
– Мы работаем с ними дискретно. Приглашаем проверяющего со стороны с полным сохранением тайны расследования. Если вопрос касается, например, аннулирования рабочих часов – можем проверить журналы выпусков, порой никаких дополнительных доказательств не требуется.
Эпилог
Все это творится, невзирая на то, что важность общественного вещания на русском языке не уменьшилась ни на йоту. По данным ЦСБ и министерства абсорбции, в 2019 году лишь 43-55 процентов новых репатриантов считали, что владеют ивритом хорошо или отлично. Для всех остальных источником информации по-прежнему остаются русскоязычные СМИ. Да и помимо израильтян, радио РЭКА слушают многие русскоязычные граждане других стран мира. Для них оно зачастую остается единственным источником актуальной информации об Израиле.
Быть может, у «КАН» просто нет денег? Однако некоторое время назад из агентства «Таргет» была уволена единственная русскоязычная сотрудница, занимавшаяся сбором рекламы для радио РЭКА. Теперь теряются даже те немногие потенциальные рекламодатели, которые хотели ему заплатить: их звонки переводят в ивритоязычный отдел. Разительное отличие от старого радио РЭКА, которое было прибыльным: сейчас целые дни могут пройти без единого рекламного объявления.
Сексуальные домогательства, грубость, хамство, обман и низкий уровень профессионализма – естественное развитие для системы, в которой к сотрудникам относятся, как к рабам.
После публикации в «ХаАрец» Ли-Ор Авербах обратился к подчиненным с письмом: «Мне было горестно читать эту статью. Не таким я чувствую атмосферу в корпорации – месте работы, которым очень горжусь. Мне трудно читать про «КАН», кроме как в контексте достижений и успехов… Обязуюсь перед вами, что ни один случай, о котором станет известно, не останется без внимания и разбора со стороны руководства».
Как трогательно!
В ситуацию обязаны вмешаться министерство связи и правительство. Хочется надеяться, что общественные организации не позволят замолчать эту проблему. Руководителей радио РЭКА, проваливших свою работу, нужно снять с постов. А саму станцию – прикрепить к новостному отделу, немедленно добавить ставки и дать грамотных русскоязычных руководителей.
Общественное радиовещание на русском языке должно перевернуть эту наихудшую страницу в своей истории – и выжить, потому что РЭКА по-прежнему нужна в Израиле и за его пределами.
Реакция Корпорации КАН
«Нас огорчает, что работник, уволенный ещё в 2017 году, продолжает пытаться использовать серьезный новостной сайт для сведения счетов с редакцией. Мы не будем вдаваться в причины увольнения автора статьи, которая представляет собой ни что иное, как набор сплетен, клеветы и лжи. Среди всех русскоязычных радиостанций, возможно, даже среди всех русскоязычных СМИ в Израиле, КАН РЭКА является наиболее серьезным, стабильным и достойно вознаграждающим своих сотрудников работадателем. В то время как многие редакции в последний год увольняли сотрудников, штат радиостанции РЭКА только увеличился.
Речь идёт об общественной организации, свободной и лишённой какого-либо политического или финансового влияния. На радиостанции КАН РЭКА выходят в эфир полноценные новостные программы и короткие ежечасные выпуски новостей, а также музыкальные, культурные, лайф-стайл и образовательные программы, которые помогают сотням тысяч слушателей справляться с несправедливостью и предоставляют актуальную информацию для наиболее успешной адаптации в Израиле. В данный момент существует рекомендация передать радиостанцию РЭКА под ответственность новостного отдела и перевести всю редакцию в Иерусалим».
Редакция «Деталей» просила также ответить на вопросы:
- Какое именно количество ставок отведено в Корпорации КАН для русскоязычного вещания?
- Почему до сих пор, с момента основания Корпорации КАН, не подписано коллективное соглашение («эскем кибуци») с сотрудниками?
На эти вопросы из Корпорации КАН не ответили.
Эмиль Шлеймович, «Детали». Фото: Таня Барская˜
