-
Народный барон
19.11.2018
Народный барон
17 ноября 2018 года в возрасте 106 лет в результате пожара на своей вилле в Вадуце погиб барон Эдуард Александрович Фальц-Фейн. Про этого человека мало сказать, что с ним ушла эпоха — с ним ушла Императорская Россия. О биографии Эдуарда Александровича и о том, что сделал он для России, которую всю жизнь продолжал считать своей Родиной, — публикация от портала Столетие.RU.
Эдуард Фальц-Фейн разыскивал по всему миру и возвращал России, казалось бы, безнадежно утраченные живописные шедевры, бесценные исторические документы — письма, дневники, архивы (в их числе знаменитый архив Соколова — свидетельства об убийстве в Екатеринбурге царской семьи) и целые библиотеки. Он дарил России ее достояние. Список огромен: полотна Репина, Коровина, Бенуа, Лебедева, редкостные гравюры...
Гражданство за поилку
Дворцу в Ливадии передан ковер ручной работы с изображениями императора Николая II, императрицы Александры Федоровны и наследника Алексея, — дар персидского шаха царской семье к 300-летнему юбилею Дома Романовых. Персидский ковер, украшавший прежде крымскую резиденцию русского царя, Эдуарду Александровичу посчастливилось купить на аукционе в Германии.
Воронцовскому дворцу в Алупке — редчайший «Портрет князя Григория Потемкина» кисти Левицкого, приобретенный у одного нью-йоркского антиквара. Одна из самых удачных находок барона Фальц-Фейна! Так считает он сам.
Все деньги, что поступают от продажи сувениров (у барона в Вадуце два сувенирных магазина), он привык делить на две равные части: одну — для России, вторую — для себя и дочери.
Если бы человеческую память, подобно компьютерной, можно было измерить в килобайтах и мегабайтах, то для памяти барона Фальц-Фейна не нашлось бы подходящей единицы. Она безмерна и бесконечна, как Вселенная.
Менее всего его рассказы напоминали старческие сетования о чем-то былом, безвозвратно утраченном. Нет, не покидало ощущение будто все, о чем он говорит, случилось днями.
С бароном Эдуардом Александровичем Фальц-Фейном мы познакомились в Москве, на конгрессе соотечественников. Он поистине купался в лучах собственной славы и всеобщей любви: за ним давно и прочно утвердилось прозвище «народный барон». Странный «титул» словно и создан был для одного-единственного в мире человека — Эдуарда Фальц-Фейна.
Не зря ведь он любит повторять: «Такого парня в мире больше нет!»
Это уж точно. Но кто еще может сравниться с ним бескорыстием и широтой души, дерзостью и авантюризмом, оригинальностью ума и трезвостью расчета?!
Ну и крутила же его судьба! Как стажера-космонавта испытывала на перегрузки! Бросала словно на гигантских качелях: вверх — вниз! От наследника богатейшей в России семьи, издавшего свой первый крик в фамильном дворце — до полунищего эмигранта, от человека без родины — до одного из самых уважаемых и преуспевающих граждан княжества Лихтенштейн.
— Моя мать постучалась во дворец, и князь принял ее. Она просила только за меня: мой сын Эдуард не имеет гражданства, — сказала она князю, — а, значит, у молодого человека нет будущего.
И князь Франц I решил мою судьбу: объявил местный референдум, и тайным голосованием в декабре 1936-го жители крохотного городка Руггеле проголосовали «за».
Но до этого я построил там поилку для коров. А потом в Ниццу, где я тогда жил, пришла телеграмма из Лихтенштейна с поздравлением — я стал подданным князя и полноправным гражданином княжества. Единственным русским! И вдобавок получил титул барона.
Но вряд ли бы правитель Лихтенштейна был столь благосклонен к семье беженцев из России, если бы не давнее знакомство с дедом барона Николаем Алексеевичем Епанчиным. В конце девятнадцатого столетия в Петербурге князь Франц I представлял интересы Австро-Венгрии (княжество Лихтенштейн входило тогда в состав империи), будучи ее Полномочным послом. Его и генерала Епанчина сблизила общая любовь к живописи: много времени они проводили вместе в Эрмитаже, на выставках Императорской Академии художеств. И, покидая Россию, князь заверил своего русского друга, что тот всегда может рассчитывать на гостеприимство в его маленьком альпийском княжестве.
Наследник русских адмиралов
В 1917-м крах гигантской Российской империи сдетонировал и вызвал крах маленькой крымской империи Фальц-Фейнов. Русские немцы Фальц-Фейны основали богатейшее овцеводческое хозяйство на юге России (руно элитных мериносов стало для них поистине золотым), знаменитый заповедник «Аскания-Нова», построили фабрики и дворцы, возвели храмы.
В одночасье все рухнуло — бабушку барона Софью Богдановну, владелицу порта Хорлы на Черном море, расстреляли в 1919-м, — она наотрез отказалась покидать родину.
Отец — Александр Эдуардович, не вынеся всех несчастий, враз обрушившихся на него, — умер в эмиграции в том же несчастливом для Фальц-Фейнов году. И если бы не его предвидение и деловая сметка — еще в 1905-м, после первой русской революции, он, решив, что самое время приобрести недвижимость за границей, купил на юге Франции, в Ницце великолепную виллу «Les Palmiers», — то его семейству пришлось бы влачить в чужих краях нищенскую жизнь. Обосновавшись на Лазурном берегу, вдова Александра Фальц-Фейна вынуждена была продать виллу (так сложились обстоятельства, что деньги за нее были выручены небольшие, но на них Вера Николаевна с детьми Таисией и Эди, стариками-родителями смогла безбедно существовать несколько лет).
«Горек чужой хлеб, говорит Данте, и тяжелы ступени чужого крыльца», — эту истину, подтвержденную русским гением Пушкиным, выверил на себе барон Эдуард Фальц-Фейн.
Жизнь начиналась с чистого листа. В книгу его судьбы, точнее в ее предисловие, вписаны великие имена: Федор Шаляпин и Сергей Дягилев, Игорь Стравинский и Сергей Рахманинов.
Садовник, репортер, гонщик, бизнесмен, — он вобрал в себя динамизм двадцатого века и романтику девятнадцатого.
От житейских невзгод его всегда защищала сень мощного родового древа. Две его ветви: немецкая, Фальц-Фейны, пионеры освоения южнорусских степей, прибывшие на Русь во времена Екатерины II, и российская — Епанчины, представители русского дворянства, ведущие свой род от боярина Федора Кошки (общего предка Епанчиных и царской династии Романовых), причудливо переплелись в тот самый день и час, когда Александр Фальц-Фейн предстал перед алтарем храма со своей избранницей красавицей Верой Епанчиной.
Вилла «Аскания-Нова» в Лихтенштейне — зеркальное отражение той несуществующей ныне жизни. Сколок былой крымской империи Фальц-Фейнов. Мир мертвых и живых. Вернее, мир Эдуарда Александровича, не делим на ушедших и здравствующих. У него все живы, как у Господа Бога. Их лица проступают в памяти, словно добротные черно-белые снимки в проявителе.
И взирают с портретов на своего знаемого и незнаемого внука и правнука адмиралы Епанчины, верно служившие Царю и Отечеству. Пристально вглядывается монаршая чета: император Павел I и императрица Мария Федоровна. Удостаивает царственного взора сама Екатерина Великая... Дань памяти Эдуард Александрович воздал ей сполна — бронзовый бюст русской императрицы работы знаменитого скульптора Жана Антуана Гудона подарил ее родному Цербсту, когда там, в 1995 году, открылся музей Екатерины II. Не так уж далеко от Вадуца немецкий городок, принадлежавший в былые времена князю Анхальт-Цербстскому, отцу принцессы Софии-Фредерики-Августы, будущей государыни великой империи...
Если бы не Екатерина II, не бывать бы немцам Фальц-Фейнам на святой Руси!
Да и вся история России, возвеличенной и умноженной ее трудами, была бы иной!
В домашней галерее барона есть и портрет последнего российского императора Николая II. Эдуард Александрович — один из немногих на земле, кто помнит тепло его рук: в мае 1914-го, во время визита к Фальц-Фейнам, в Асканию-Нова, государь держал на руках маленького Эди.
Почти в столь же младенческом возрасте запечатлен и сам будущий российский монарх. Живописное изображение сладко спящего царственного дитя, кисти придворного художника Неффа, — открывает домашнюю галерею, что расположилась вдоль парадной лестницы, ведущей на второй этаж виллы. Здесь же — и подлинный репинский эскиз казаков, пишущих письмо турецкому султану. Портреты адмиралов Епанчиных, Екатерины Бибиковой, супруги Светлейшего князя фельдмаршала Михаила Кутузова, последней русской императрицы Александры Федоровны.
Но самый любимый для Эдуарда Александровича — портрет матери.
Верочка, Вера, Вера Николаевна. Петербургская барышня, красавица. В юности он любил подразнить своих подружек фотографией юной мамы, вызывая их жгучую ревность. И когда очередная обожательница готова была закатить скандал своему ветреному любовнику, тот гасил ее пыл: «Ну, что ты злишься, это же моя мама!» Эффект был ошеломительным. До сих пор Эдуард Александрович по-детски радуется своим былым удачным розыгрышам.
Меценат и жизнелюб
Нет, обращения «почтенный» и «старейший» — не для барона. Он все тот же беззаботный Эди, щеголявший в куртке с разодранными локтями, удачливый любовник, щедрый меценат и великий жизнелюб.
В девяносто два получил право управлять автомобилем еще на несколько лет. Знакомый доктор заверил его, что если бы не знал возраст своего пациента, не поверил — сердце, легкие, желудок, как у тридцатилетнего!
Но в паспорте впечатана строка — 14 сентября 1912 года. И никуда от этой самой важной даты — точки отсчета земного бытия — не уйдешь!
— Не привык тащиться как черепаха (стрелка на спидометре вздрагивает на отметке — 140!) Раньше носился по Европе со скоростью 250 километров в час. О, меня штрафовала полиция всех стран!
В тридцатых-сороковых годах минувшего века барон Фальц-Фейн слыл лихим гонщиком, участвовал во многих престижных мировых ралли. Теперь за рулем Эдуарду Александровичу приходится осторожничать. Ах, как это не в его характере!
Черный спортивный «мерседес» на фоне заснеженных Альп — кадр на фотопленке и в памяти...
Ему о многом нужно рассказать.
— Меня никто здесь не понимает — ну, зачем ты помогаешь России, даришь ей такие дорогие подарки?! Ведь твою семью лишили всех богатств, бабушку расстреляли, отец умер в эмиграции, твоя семья и ты сам приняли столько лишений...
Это же другая Россия, и другие люди, — отвечаю им, я просто переворачиваю страницу. И все.
Но есть обиды, что засели в памяти как занозы. И одна из них особенно болезненна. Так уж вышло, что идея перезахоронения праха Федора Шаляпина пришла в голову его другу писателю Юлиану Семенову (вместе с ним они создали Международный комитет по поиску Янтарной комнаты), а затем стала и его, барона Фальц-Фейна. Сколько было треволнений, переговоров: и с сыном певца Федором Федоровичем Шаляпиным, и с советскими властями, и с тогдашним мэром Парижа Жаком Шираком, сколько усилий положено на то, чтобы человеческая и историческая справедливость восторжествовала. А его, главное действующее лицо и вдохновителя этой гуманной акции, попросту забыли пригласить в Москву! Как это, до обидного, по-русски! Он узнал из газет в Монте-Карло, где гостил у дочери, что прах великого певца предан родной земле, в Москве, на Новодевичьем кладбище. К горечи обиды примешивалась и радость: его усилия не обратились сиюминутной суетой, это работа на вечность.
Не скрывает своей обиды и на Дмитрия Набокова, сына писателя. Вообще-то, с Набоковыми Фальц-Фейны всегда дружили и даже состояли в близком родстве.
— Нет, с Дмитрием я теперь не дружу. Зачем он отдал книги своего отца на «Сотбис»?! Почему не подарил России?
И еще возмущает его явная историческая несправедливость — сорокалетнего князя Георга Юрьевского, живущего в Швейцарии, официально не признают наследником царского рода.
— Какой он Юрьевский?! Он — настоящий Романов! Правнук Александра II! Что за глупость придумали: Катя Долгорукова — морганатическая жена? Да князья Долгоруковы древнее Романовых!
Огорчает барона и то, что его молодой друг, Светлейший князь, почти не знает русского языка.
— Русские люди с историческими фамилиями должны говорить по-русски!
Барон не скрывает своей гордости: Фальц-Фейны породнились с Федором Достоевским. В знак памяти и любви к русскому гению восстановил надгробия на могилах дочерей писателя — Софии, умершей в младенчестве в Женеве, и Любови Федоровне в итальянском Больцано.
Человек-планета
Эдуарда Александровича, по праву, можно считать автором любопытного исторического открытия, — именно он, опираясь на найденные им архивные документы, доказал, что русский полководец Александр Суворов в октябре 1799 года, после перехода с армией через Альпы, сделал краткую остановку в княжестве Лихтенштейн. В честь этого события в Бальцерсе на средства барона и по его проекту была открыта мемориальная доска. И еще Эдуард Фальц-Фейн стал инициатором выпуска юбилейной почтовой марки и открыток с портретом генералиссимуса. Но прежде он заручился высочайшим соизволением князя Лихтенштейнского Ханса Адама II. По правде сказать, сделать это было не сложно, ведь князь — давний добрый знакомый барона, да к тому же еще и сосед. Вилла «Аскания Нова» и княжеский замок разместились поблизости, на живописном горном склоне.
— Каждое утро встаю со словами: жив? А, жив! Ну, тогда пойдем чай пить!
И каждое утро одна неотвязчивая мысль — что будет с домом, с русскими картинами? Потом, после него? Хотя и сознает, что Потом ему-то будет все равно. Но так уж устроен он, Эдуард Фальц-Фейн, что обо всем должен позаботиться еще при жизни. И на русском кладбище Кокад в Ницце, рядом с могилами матери и деда, есть и... его, собственная. На ней памятник с фотографией, где он, барон Эдуард Фальц-Фейн, красивый и полный сил, и табличкой с одной лишь открытой датой — годом рождения.
Мне довелось видеть эту самую необычную в мире могилу. И, может быть, самую оптимистическую, — ведь ее «обладателю» можно позвонить, поболтать о жизни и даже увидеться с ним.
Барон объясняет просто: «Чтобы никому Потом не морочить голову».
Ну, а раз живой, болит его голова, пытаясь разрешить непосильную задачу — как направить ход событий, когда его, барона Фальц-Фейна, не будет уже на белом свете. Значит, нужно думать сегодня и о судьбе «Аскании-Новы», и судьбе русских книг, картин, всех милых и дорогих реликвий, что «избрали» его дом своим пристанищем. Неужели им вновь предстоят странствия по свету — чужие страны, чужие руки? Как больно сознавать, что прекрасная коллекция русского искусства, созданная ценой неимоверных усилий, вобравшая его жизнь, мечтания, надежды, восторги, будет разбита, растащена по разным углам?!
И как сделать так, чтобы не обидеть дочь Людмилу (она живет в Монако) и внучку Казмиру, своих наследниц, и не обидеть Россию?
Днем назойливые мысли отгоняют дела, а ночами, когда царствует бессонница, они просто невыносимы.
Сказано ведь в святом писании: «Копите сокровища нетленные...» Он копил земные, но, расставаясь с ними, обретал вечные...
Во Вселенной среди Галактик, звезд первой величины, странствующих комет, пилотируемых кораблей и космического мусора свершает свое вечное вращение планета, нареченная его именем. Где-то между орбитами Марса и Юпитера.
Малая планета «Фальц-Фейн», открытая крымскими астрономами. Не чудо ли — человек при жизни владеет собственной планетой? Состарившийся Маленький принц. С ясными детскими глазами и чистой, незамутненной пагубными страстями душой. Непосредственный, доступный и царственный одновременно.
Странно, за долгие годы, так и не прилипла к его душе житейская скверна.
... Он очень любит свою маленькую земную планету «Аскания-Нова». И подобно герою Сент-Экзюпери, украшает ее, — сажает цветы. Яркие красочные аллеи из нарциссов, ирисов и тюльпанов. И ведут эти цветочные дорожки к границе владений барона Фальц-Фейна и нынешнего властителя Лихтенштейна князя Ханса Адама II, к памятной стеле князя Франца I. Ведь именно он даровал когда-то бедному эмигранту из России гражданство и титул.
Да и по первой своей профессии Эдуард Александрович — садовник, — окончил школу цветоводства во французском Антибе.
Он привык жить в одиночестве. В его изысканную иноческую обитель идут, едут, летят паломники со всего мира. Прилепившаяся к лесному склону горы вилла и в самом деле напоминает заоблачный монастырь, — «Аскания-Нова» парит над миром.
Он мудр, этот светский старец. Его хотят видеть, с ним хотят говорить. Хотя цель большинства его званых и незваных гостей — незатейлива: блеснуть в беседе брошенной как бы невзначай фразой: «Когда я был у барона в Вадуце...» или «Мы вместе с Фальц-Фейном...»
Наверное, с теми же суетными желаниями, в веке осьмнадцатом, на поклонение к Вольтеру в швейцарскую деревушку Ферней, где поселился великий изгнанник, ездили знатные русские путешественники.
Мирской отшельник. Он принимает всех идущих к нему. Но первый вопрос задает прямо: «Что ти хочешь?» И требует столь же честного ответа.
Его дом всегда открыт. В прямом и переносном смысле.
Парадокс: его биографию не смогут вместить несколько увесистых томов, и она укладывается всего в два слова: барон Фальц-Фейн.
Человек-легенда, человек-планета и, наконец, просто человек.
Лариса Черкашина
Столетие.RU
2007
-
13.04.2016
Дом с атлантами
http://izbrannoe.com/upload/resize_c...a8faf70ba1.jpg
Проплавав свыше пятидесяти лет на судах Черноморского пароходства, побывав во многих странах мира, я никогда не думал, что судьба занесет меня в сухопутную страну, ничего общего не имеющую с морем. Страной этой оказалось маленькое княжество Лихтенштейн. Попал я туда по туристической путевке, не подозревая, что поездка подарит мне встречу с удивительным человеком, а знакомство с ним вернет меня в мое детство...
Есть в Одессе на улице Гоголя известный всем одесситам дом с атлантами. До войны в этом доме жила подруга моей матери Елизавета Абрамовна Геллер. Она была художницей, и стены ее квартиры были увешаны картинами. На них были порт, Воронцовский маяк, скалистые берега Большого Фонтана, и, казалось, квартира пропитана не запахом красок, а запахом моря...
Как-то на день рождения мне подарили книгу «Мифы Эллады». Там я прочитал об Атлантах, и скульптурная группа на доме, где жила Елизавета Абрамовна, стала для меня волнующей иллюстрацией к этой книге. Я все пытался выяснить у Елизаветы Абрамовны, как появились на доме атланты, кто строил дом и кто до революции был его хозяином. Но на мои вопросы Елизавета Абрамовна только пожимала плечами...
Началась война. Немецкие самолеты бомбили город и порт, и после каждой бомбежки я бежал смотреть, уцелели ли атланты. Они стояли. И лишь от близкого разрыва бомб все больше растрескивался удерживаемый ими небесный свод.
А потом началась оккупация...
Когда фашисты заняли город, к нам прибежала взволнованная Елизавета Абрамовна. Евреев еще не трогали, но жильцов дома с атлантами — и русских, и евреев, выгнали на улицу. В доме поселился немецкий генерал. Елизавету Абрамовну приютила моя мать. А мы с моим другом Сережей Багдасарьяном побежали на улицу Гоголя посмотреть на этого важного фашиста. Но вместо него увидели возле атлантов немецкого часового. А за его спиной на небесной сфере, поддерживаемой атлантами, чернел фашистский знак.
Одесса была отдана румынам. Но немцев в городе хватало. Ими, наверно, и командовал генерал, поселившийся в этом прекрасном доме.
А потом...
Потом евреям было уготовано на Слободке гетто, где умерла от сыпного тифа Елизавета Абрамовна, зимние расстрельные этапы по дороге в Доманевский концлагерь, Богдановка, где за одну только зиму 1942 года расстреляли свыше пятидесяти тысяч одесских евреев, а тех, кто остался жив, ждал рабский, непосильный труд...
Я выжил. И в первый день по возвращении в родной город побежал на улицу Гоголя, посмотреть — выжили ли атланты.
В доме расположился какой-то штаб. И возле атлантов снова стоял часовой. Советский. Заметив меня, он крикнул: «А ну, пацан, вали отсюдова!». Я перебежал на другую сторону улицы и посмотрел на атлантов. У одного была отбита рука, у другого нога. Но они по-прежнему держали на могучих плечах закопченный от пожарищ небесный свод...
И вот спустя много лет в Лихтенштейне я неожиданно встретился с хозяином дома с атлантами.
А произошло это так. Как только наш туристический автобус остановился на площади в центре столицы Лихтенштейна, в автобусе появился высокий мужчина. Он попросил у экскурсовода микрофон и сказал по-русски:
— Здравствуйте, мне 90 лет. Но, как видите, я еще хороший парень. Зовут меня Эдуард Александрович. А официально — барон фон Фальц-Фейн. По матери я русский. Ее девичья фамилия Епанчина. Родился я в России. Но так случилось, что много лет живу в Лихтенштейне и всегда рад встрече с соотечественниками. Я единственный русский в этом княжестве и, если меня не будут перебивать, расскажу о себе подробней.
...В 1917 году семья барона, спасаясь от большевиков, бежала из России. Маленькому Эдуарду было тогда 5 лет. Беглецы пережили все мытарства эмиграции. Голодали в холодном Берлине, скитались по чужим квартирам, жили на чердаках, а потом перебрались во Францию и осели в Ницце, где задолго до революции отец Эдуарда купил дом. В этом доме у них бывали известные деятели русской культуры — Стравинский, Дягилев, Шаляпин, Лифарь.
— Русская эмиграция тех лет, — говорил Эдуард Александрович, — это печальная страница истории. Полковники, бежавшие от большевиков, становились в Париже таксистами, княгини — посудомойками в ресторанах. Бедствовали Иван Бунин, Бенуа, Коровин...
Эдуарду Александровичу повезло. Увлекшись велосипедным спортом, он в начале тридцатых годов выиграл велогонки и стал чемпионом Парижа. Его пригласили в редакцию популярной спортивной газеты на интервью, и он так понравился главному редактору, что тот, узнав, что молодой спортсмен, помимо французского, владеет еще и немецким языком, предложил ему поехать в Германию, где шла подготовка к Олимпийским играм 1936 года.
— Я видел Гитлера, — продолжал свой рассказ Эдуард Александрович, — он приехал на стадион во время соревнований по бегу. Его автомобиль остановился недалеко от моей репортерской кабины. Главными противниками на дистанции сто метров были немец Борхмайер и чернокожий американец Джесси Оуэнс. Недалеко от меня сидел толстяк Геринг. Он орал, поддерживая немца. А Гитлер наблюдал за бегунами стоя. Он улыбался, не сомневаясь в победе Борхмайера. Но первым пришел американец. Я видел, с какой презрительной гримасой Гитлер покинул стадион. Всем своим видом он показывал: победа чернокожего — позор для немецкой нации...
А теперь вы спросите, как я попал в Лихтенштейн? Моя мать через своего отца, моего дедушку, была знакома с князем Лихтенштейна. Он был одно время послом Австро-Венгрии в России. Княжество Лихтенштейн входило тогда в состав Австро-Венгерской империи. Князь был знатоком и любителем живописи. Изучая собрания Эрмитажа, он сдружился с моим дедушкой, директором Пажеского корпуса, который тоже обожал живопись и дружил с известными русскими художниками. Дедушка для князя стал не только гидом, но и другом. Уезжая из Петербурга, князь сказал дедушке, что всегда будет рад видеть его и членов его семьи у себя в гостях. И когда началось нашествие гитлеровцев на Францию, мама написала князю. Так я оказался в Лихтенштейне...
После войны Эдуард Александрович забросил журналистику и занялся организацией туристических маршрутов в Лихтенштейн. А как спортсмен организовал Олимпийский комитет Лихтенштейна и много лет был его бессменным вице-президентом. В 1980 году он впервые приехал в Россию как представитель этого Комитета (в Москве тогда проходили Олимпийские игры) и с тех пор не порывает своих связей с Россией. Первым его даром Родине была библиотека Дягилева-Лифаря, которую он купил на аукционе в Монте-Карло в 1975 году и подарил Академии наук СССР. А по приезде в Санкт-Петербург подарил музею Шаляпина выкупленные им в Риме фамильные реликвии семьи Шаляпиных. Благодаря его усилиям прах великого певца был перевезен в Москву и захоронен на Новодевичьем кладбище. В этом ему помог писатель Юлиан Семенов, с которым Эдуард Александрович подружился, когда тот работал корреспондентом «Литературной газеты» в Бонне.
— Юлиан часто навещал меня в Лихтенштейне, — рассказывал Эдуард Александрович, — а иногда жил в моем доме. Здесь он успел даже написать книгу. Здесь же и родилась у него идея издания популярной сегодня в России газеты «Совершенно секретно». Вместе с Юлианом мы занялись поисками Янтарной комнаты и организовали Комитет, в который вошли Жорж Сименон и Марк Шагал.
http://izbrannoe.com/upload/medialib...b2d18d77d4.jpg
Убедившись в результате поисков, что Янтарная комната бесследно пропала, Эдуард Александрович помог создать новую. Она была открыта в мае 2003 года к 300-летию Санкт-Петербурга.
Занявшись всерьез историей своей Родины, Эдуард Александрович отыскал в архивах документы, подтверждающие пребывание в Лихтенштейне Александра Суворова после его знаменитого перехода через Альпы. И в том месте, где останавливался великий полководец, на деньги Эдуарда Александровича установлена мемориальная доска. По его инициативе и настоянию к 200-летию перехода Суворова через Альпы в Лихтенштейне была выпущена юбилейная почтовая марка, сразу ставшая ценнейшей среди филателистов всего мира.
Он же организовал туристический маршрут, которым шли через Альпы суворовские чудо-богатыри. И сегодня на перевале Сен-Готард, который Суворов в донесении императору Павлу I назвал «Царством ужаса», установлена конная статуя великого полководца работы московского скульптора Д. Тугаринова. Деньги на статую при содействии Эдуарда Александровича собрали швейцарцы и лихтенштейнцы. «Русские, — как выразился барон, — не дали ни копейки!».
А сколько ценнейших картин великих русских художников купил на аукционах и передал в Советский фонд культуры Эдуард Александрович! Репин, Бенуа, Коровин, Кустодиев, Левитан, Куинджи! Сотни икон, гобеленов, рукописей и других ценнейших экспонатов передал он в дар российским и украинским музеям.
А главное, в сегодняшние тяжелые времена он перевел немало сумм в помощь малоимущим семьям в России и Украине. На его деньги создан фонд помощи в России и Украине для лечения молодых людей, больных туберкулезом. Труды его не остались незамеченными. Президент России Б. Ельцин наградил его орденом Дружбы народов, а президент Украины Л. Кучма — «Знаком президента».
Переведя дух, он вдруг спросил:
— Среди вас с Украины кто-нибудь есть?
Я поднял руку.
— А из какого города?
— Из Одессы.
— О! — воскликнул Эдуард Александрович, — тогда идемте в мою машину. Немножко поговорим!
Я выскочил из автобуса, забыв, зачем приехал в Лихтенштейн. Эдуард Александрович подвел меня к спортивному «Мерседесу» и сказал: «Да, большевики разгромили под Херсоном наше имение и основанный моим отцом заповедник «Аскания Нова». Убили мою бабушку, которая построила в Херсоне больницу для бедных. А в Одессе забрали у родителей консервную фабрику и выгнали нас из фамильного дома. Он находится на улице Гоголя. Знаете такой дом, с атлантами?».
Я не поверил услышанному. Передо мной стоял хозяин дома с атлантами!
— Почему вы так смотрите на меня? — удивленно спросил барон.
Волнуясь, я рассказал о моем знакомстве с этим домом, о погибшей в гетто его жительнице, художнице Елизавете Геллер, о том, что во время оккупации фашистами Одессы в этом доме жил немецкий генерал, о том, что скульптурная группа «Атланты» с улицы Гоголя стала официальной эмблемой Всемирного клуба одесситов, президентом которого является Михаил Жванецкий, а одесское издательство «Оптимум» для серии книги «Вся Одесса» тоже сделало фирменной маркой «Атлантов».
— О! — снова воскликнул барон, — спасибо за такие уникальные сведения! Я был в Одессе, когда праздновалось 200-летие этого замечательного города, сфотографировался возле дома с «атлантами», но ничего из того, что рассказали вы, не знал! За это я подарю вам свою книгу. Она издана в 2001 году в Москве.
Он открыл машину, достал прекрасно изданную книгу и протянул мне.
— Как вас зовут? Я надпишу.
Книга называлась «Барон фон Фальц-Фейн. Жизнь русского аристократа».
Совсем недавно из телевизионной передачи об этом удивительном человеке я узнал, что он умер в возрасте 95 лет. Я пошел на улицу Гоголя и положил к подножью атлантов букетик цветов. И в память о нем написал эту статью.
Аркадий Хасин
Из: Вечерняя Одесса, 22 сентября 2009 г.
-
источник: Аргументы и факты.28/11/2018
Последний аристократ. Жизнь и смерть русского барона Фальц-Фейна на чужбине
Русский барон Эдуард фон Фальц-Фейн умер на 107 году жизни в Лихтенштейне. Общественный деятель Европы, меценат и патриот России скончался на своей вилле, в полном одиночестве и при загадочных обстоятельствах.
https://retina.news.mail.ru/pic/04/3...3bab5e8e72.jpg
Его жизнь — от царя до Путина
Ему довелось видеть революцию, две мировые войны. Он встречался с царем Николаем II (тот его нянчил на руках). Работая журналистом, столкнулся с Гитлером. Подвижника русской культуры лично принимали 2-й президент Украины Леонид Кучма и лидеры России — Борис Ельцин и Владимир Путин. Но это только маленькая часть его яркой и драматичной жизни
В историю он вошел, прежде всего, как человек, безвозмездно находивший и возвращавший утраченные культурные ценности музеям России, Украины, другим странам.
Корреспондент АиФ.ru встретился с жителем Ростова-на-Дону, бизнесменом Станиславом Чумаковым, который не раз бывал в гостях у барона на его вилле. Девять лет назад россиянин привез в княжество Лихтенштейн съемочную группу, которая сделала о нем биографический фильм «Русский век барона Фальц-Фейна». Чумаков рассказал, каким он запомнил барона.
https://retina.news.mail.ru/pic/54/d...fd5cf8598a.jpg
Первый раз по делам бизнеса я оказался в Швейцарии 14 лет назад, установил теплые знакомства с русской диаспорой этой альпийской страны. Там я и познакомился с бароном. Это произошло ровно десять лет назад.
Барону уже было за 90 лет, но передо мной предстал неутомимый, веселый и жизнерадостный мужчина. У него горели глаза, что никак не соответствовало моим представлениям о глубокой старости. «Откуда ты приехал? О, с Дона???Рассказывай, рассказывай все очень подробно!» — просил он и внимательно слушал, не перебивая мои рассказы о России.
А меня интересовали истории самого барона. Я с нетерпением хотел услышать их как можно больше. И он согласился рассказать. Я слушал его повествование о жизни, которое включало в себя так много событий, как будто я погрузился в экскурс истории государства Российского.
Как царь Николай II нянчил барона
Эдуард Александрович фон Фальц-Фейн родился в сентябре 1912 года в селе Гавриловка, Херсонской губернии, Российской империи. Сейчас это территория Украины.
«Мы были большие помещики, нас многие любили, так как платили хорошо», — рассказывал Эдуард Александрович о своем детстве. — На Новый год и Рождество все работники получали подарки, а на день рождение работнику давали выходной. Дядя имел самый большой зоологический сад в мире, где были собраны животные со всего мира — три тысячи особей. Каждый день в зоопарк приезжал кто-то из высоких гостей, а если долго никого не было, то мама говорила: «Как же так! Нас больше никто не любит?».
Один из таких эпизодов документально зафиксирован в автобиографии царя Николая II. Всероссийский Император весной 1914 года нарушил дворцовый этикет и заехал из Крыма в заповедник Асканию-Нова, о котором шла мировая слава.
«Меня встретили сам хозяин, — писал царь своей матери, — его сестра, брат, их малые дети. Они совсем россияне и простые в общении люди. Мне предложили чай в саду. Вокруг стола разгуливали цапли, утки, журавли смотрели на нас, подходили и толкали клювами, выпрашивая хлеб. В степи под открытым небом живут разные олени, страусы. Удивительное впечатление, точно картина из Библии, как будто звери вышли из Ноева ковчега».
Царю устроили пышный завтрак в саду, а маленький Эдуард был удостоен чести быть посаженным на колени Николая II …
Бегство из России
В 5 лет Эдуард с родителями гостил у дедушки в Петрограде и застал там Октябрьскую революцию.
В своих биографических очерках барон отмечал, что не раз спрашивал у деда, почему русский народ не чувствовал, что будет революция 1917 года?
На что дедушка отвечал: «Я сам не понимаю, проснулись и уже случилось».
Дедушка служил Александру II, Александру III и Николаю II…
«Наша семья решила покинуть Россию, когда мне было пять, — вспоминал Эдуард Александрович. — Тогда еще была открыта граница с Финляндией, и мы выехали в последнем поезде. В руках у папы был маленький чемодан. Родители думали, что скоро вернутся на родину. Но ничего подобного не произошло. Так никогда больше они в Россию не попали…».
https://retina.news.mail.ru/pic/1c/9...65dee33357.jpg
Эдуард Александрович вошел в историю, как меценат, возвращавший утраченные культурные ценности. | Источник:Фото: Из личного архива/ Руслан Кечеджиян
После скитаний по европейским странам семья Фальц-Фейнаобратилась к князю Лихтенштейна, который будучи в гостях у них в России говорил, что в трудную минуту они могут рассчитывать на его помощь. Правитель княжества не обманул и дал семье гражданство этой страны. Впоследствии Эдуарду Александровичу официально присвоили титул «барон», что соответствовало его дворянскому титулу в Имперской России.
Судьба рода Фальц-Фейнов после революции сложилась трагично. Бабушка барона Софья Богдановна, основательница города-портаХорлы на Чёрном море, отказалась покидать родину. Она заявила: «Я здесь долго живу, сделала людям много добра, поэтому меня никто не тронет…».
Но она ошиблась — в 1919 году её без объяснения причин расстреляли большевики. Софье Фальц-Фейн было 84 года. Узнав об этом, отец Эдуарда Александровича получил удар, от которого уже не оправился.
Встреча с Гитлером
Эдуард Александрович, получив образование во Франции, работал журналистом. В том числе — репортером на Олимпийских играх 1936 года в Берлине, где встретился с Гитлером.
«Странное ощущение испытал я тогда, — говорил барон. — Объездил Германию, делая репортажи, но не заметил, что страна готовится к войне. Когда Гитлер пришел к власти, он построил автомобильные дороги, предоставил людям работу с хорошим окладом, поэтому многие находились в восторге. Мой дедушка встречался с Гитлером и отзывался о нем как о человеке посредственного ума».
https://retina.news.mail.ru/pic/a6/8...77080ef998.jpg
В дни Олимпиады на стадионе репортерские столики поставили за Гитлером, словно в качестве живого щита для обеспечения безопасности. Поэтому молодой Эдуард Александрович постоянно видел перед собой затылок нацистского лидера.
Один эпизод особо запомнился. В соревнованиях по бегу претендентами на золото считались немец Борхмайер и темнокожий американец Джесси Оуэнс. Многие рассчитывали на победу хозяина — немца, но первым прибежал с большим отрывом американец. Гитлер на такой поворот событий отреагировал резко: он быстро встал и покинул стадион с недовольным видом…
«Однажды Гитлер остановился возле меня и громко произнес с ухмылкой: “Вы — Лихтенштейн?! Армии нет!” И пошел дальше» — вспоминал барон.
https://retina.news.mail.ru/pic/cf/a...72b52c04fb.jpg
Автобиографическая книга, изданная на нескольких языках. | Источник:Из личного архива/ Руслан Кечеджиян
Меценатство
Власти маленького княжества Лихтенштейна всегда шли навстречу идеям Эдуарда Александровича, помогая ему воплотить в жизнь общественные проекты. Так он создал индустрию туризма в княжестве. В столице Вадуце он открыл сувенирный магазин, в который ежедневно заходили сотни туристов. Русский иммигрант в микрофон рассказывал им о Лихтенштейне, причём беседовать он мог на шести языках.
Со временем Эдуард Александрович сам стал достопримечательностью. Туристы, в особенности американские, стремились купить сувенир лично из его рук, чтобы потом рассказать, что вот эту открытку им продал русский барон.
https://retina.news.mail.ru/pic/49/0...50e217b118.jpg
Картину Дмитрия Левицкого меценат нашел в подвале дома в Америке. | Источник:
Из личного архива/ Руслан Кечеджиян
Заработанные деньги барон вкладывал в благотворительность, но особой его страстью стало возвращение культурных ценностей в Россию и Украину. Вывезенное в дореволюционный период и во время мировых войн, он покупал у антикварщиков и на аукционах — и возвращал в музеи. Список впечатляет: полотна Репина, Коровина, Бенуа, Лебедева.
Он возвращал утраченные живописные шедевры, исторические документы, письма, дневники, в их числе знаменитый архив следователя Соколова — свидетельства убийства в Екатеринбурге царской семьи.
По его словам, всего таких вещей — картин, скульптур, книг — было около 80.
«В Америке в одном подвале нашел портрет князя Потемкина художника Дмитрия Левицкого, — вспоминал барон. — Полотно размером два метра на полтора немцы во время войны украли, и живопись оказалась здесь. Но сейчас картина возвращена на родину».
«Это от русского, который не забыл свою родину», — с такими словами он передавал найденное музеям.
https://retina.news.mail.ru/pic/8c/d...2da32fa50b.jpg
Эдуард Александрович пояснял, что он воспитывался с идеей, что надо что-то делать для России, постоянно был занят этими мыслями. В своей автобиографии он написал: «Среди нынешних представителей страны я не вижу людей с подобными стремлениями. Их довольно много, этих новых русских, даже в Лихтенштейне. Они зарабатывают здесь деньги, но не приносят пользы России. Я не вижу, чтобы они что-то делали для своей страны!».
Пять секретов долголетия
Журналисты не раз спрашивали у барона: в чем секрет его долголетия?
Отвечал он всегда так:
Первое. Многие просто не умеют жить. Не едят, а много жрут. Я мало ем. Мой завтрак в 11 часов, обед в 16:00 часов.
Второе. Многие не умеют пить, а пьют, даже скорее пьянствуют. Пить надо хорошее вино, ну, или хорошую водочку. Но в меру.
Третье. Надо рано ложиться спать. Я ложусь в семь часов вечера, а просыпаюсь в 9 утра, то есть сплю около 14 часов.
Четвертое. Никогда не принимай никаких пилюль. Если чувствуешь, что заболел, выпей горячего молока и закутайся в одеяло.
И наконец, пятое, самое важное… Никогда, никогда не пренебрегай обществом красивых женщин!
Барон рассказывал, что был знаком с самыми красивыми женщинами мира. «Я был казанова, только когда не был женат!» — уточнял он. Но оба его брака не были счастливым. Первую жену — Вирджинию — увел американский продюсер. Барон женился второй раз, но и это брак длился не долго — австрийская манекенщица Кристина умерла в возрасте 38 лет от передозировки наркотиков.
Это несчастье моей жизни, я остался одинок.
Эдуард Александрович
Пожар на вилле
Центральные СМИ Европы скупо сообщили о смерти русского барона, опубликовав сводку Национальной полиции Лихтенштейна: «Около девяти часов утра в отдельно стоящем доме на Фюрст-Франсе-Йозеф-штрассе в Вадуце заметили большое количество дыма. Пожарная охрана столицы достаточно быстро прибыла на место и потушила источник огня. В доме был найден мертвый человек. Государственная полиция начала расследование, чтобы определить причину пожара и причину смерти найденного человека. Институт юридической медицины Санкт-Галлена из соседней Швейцарии был вызван на помощь и его специалисты подтвердили, что погибшим является Эдуард фон Фальц-Фейн».
https://retina.news.mail.ru/pic/2e/a...218b87decc.jpg
Внутренняя обстановка на вилле — что из этого осталось после пожара?
Барон не раз заводил разговор о том, что сильно его волновало — что будет с домом, с русскими картинами, реликвиями после его ухода из жизни? Он боялся, что коллекция русского искусства, созданная ценой неимоверных усилий, будет растащена по разным углам.
Барон завещал Русскому музею часть своей коллекции. Другая достанется его наследнице, дочери Людмиле от первого брака (она живёт в Монако).
Но что уцелело после пожара? И как будут делить его имущество? Это теперь решать княжеству Лихтенштейн.
Владимир Путин на сайте Кремля обратился со словами соболезнования к Людмиле Веркаде фон Фальц-Фейн:
«Барон фон Фальц-Фейн был истинным патриотом России, великим меценатом, посвятившим всю свою долгую жизнь сохранению русского духовного и культурного наследия. Невозможно переоценить его неустанную и самоотверженную деятельность по возвращению в нашу страну национальных художественных реликвий, по восстановлению памятников отечественной истории и культуры за рубежом».
https://retina.news.mail.ru/pic/42/7...c2d608c832.jpg
Барон завещал половину наследства — России, другую часть — родственникам. | Источник:О жизни Эдуарда Александровиче снято четыре фильма — «Эдуард Фальц-Фейн.Русские монологи» (1989), «Кто он, барон Фальц-Фейн?» (1996), «Любите Родину, как он» (2016). Четвертая картина работы ростовских кинематографистов «Русский век барона Фальц-Фейна» (2010) готовится к показу на федеральном телеканале.Из личного архива/ Руслан Кечеджиян
