Александр Иванович Денисенко
"Будет жить на небе голубом": В Новосибирске похоронили поэта Александра Денисенко
04.04.2023
Максим Тришин
https://r1.mt.ru/r9/photoCB5B/20998537879-0/jpg/bp.webp
Известный новосибирский литератор умер в 75 лет, его похоронили на Заельцовском кладбище.28 марта в Новосибирске умер поэт Александр Иванович Денисенко. Родился он 10 августа 1947 года в селе Мотково Новосибирской области.
Александр Денисенко окончил Новосибирский педагогический институт, отделение филологии. В 60-х годах он стал участником легендарного литературного объединения при областной газете "Молодость Сибири", организованного поэтом и журналистом Ильёй Фоняковым, приехавшим в Новосибирск из Ленинграда.
В компании Денисенко тогда оказались Анатолий Маковский, Нина Садур, Александр Плитченко, Евгений Лазарчук, Жанна Зырянова, Николай Шипилов, Анатолий Соколов, Иван Овчинников. Эти новосибирские литераторы в шутку называли себя "тетражистами" - мол, мы пишем в тетрадь.
Естественно, официальная советская литература их произведения напечатать никак не могла. Только в 1989 году был издан их великолепный совместный поэтический сборник под названием "Гнездо поэтов".
Литературную судьбу Александра Денисенко счастливой назвать нельзя. У него вышло всего несколько сборников, хотя по мнению многих критиков Денисенко — один из лучших поэтов России. Тем не менее его произведения вошли в антологии "Самиздат века", "Русские стихи 1950-2000 годов", "Антология русской поэзии" и в хрестоматию "Русская поэзия XX века".
***
Черный снег замаячит на взгорье,
И метель дорогих деревень,
Нарыдавшись, вплетет в изголовье
Отгоревшую в горе сирень.
Там на небе цвета побежалости,
Разливаясь в причудливый свет,
Просияют печалью и жалостью,
Для которых названия нет.
Вот и хлынула кровь из России,
Вот и замерли руки по швам —
Всем всучили, хоть мы не просили,
Кому срам, кому шарм, кому шрам.
В мавзолее вечернего сада
Поплывет по рукам стеарин,
Есть в России одна лишь награда —
Крест нагрудный из двух крестовин.
Это стихотворение Денисенко посвятил своему тёзке и другу, новосибирскому литератору Александру Плитченко.
Как рассказала журналисту "Царьград Новосибирск" литератор Екатерина Садур, для поэта такой величины, как Денисенко, такого количества книг явно недостаточно.
"Александр Денисенко практически всю жизнь прожил в Новосибирске. Его мало печатали. Официальная поэзия состояла из других людей и в советское время, и позже. Александр Денисенко, Анатолий Маковский и Иван Овчинников — вот их называют сейчас "Сибирская школа поэзии". Александр Денисенко ушёл из них последним", — констатирует Екатерина.
Лично я познакомился со стихами Александра Ивановича благодаря журналу "Литературная учёба", где в конце 80-х годов работал редактором отдела поэзии Николай Шипилов. В журнале проходил "Конкурс одного стихотворения", и по его итогам там опубликовали целую подборку стихов Александра Денисенко. Стихи эти меня ошеломили.
Не поступив тогда в НГУ, я пошёл работать в областную газету "Молодость Сибири" с которой сотрудничал ещё со школы. Денисенко тогда трудился в "Вечернем Новосибирске", и мы иногда ехали с ним в лифте, так как редакции наши находились в издательстве "Советская Сибирь" на Немировича-Данченко.
***
О чем ты плачешь, русская душа, присноцветущая в наследственных угодьях,
Попеременно с ландышем дыша животворящим воздухом Господним?
За той чертой, где праздник нашей жизни еще сверкает светлою слезой,
По берегам моей живой отчизны цветы покрыты пеплом и золой.
Вся эта жизнь была почти как свадьба — теперь пора замаливать грехи:
Родной души сорокалетняя усадьба давно уж спущена в уплату за стихи.
Добро ограблено разбойническим делом, в садах российских розги разом расцвели,
Как будто розы кто-то резко переделал, чтобы Россию до добра не довели.
Так в беззакониях, во мраке и стыде проходят дни и ночи годовые —
Кто брал Берлин, кто жег себя в труде — тех стерли в прах ботинки молодые.
Дружиться с правдою уж больше мочи нет — пойду на речку, простираю гимнастерку,
А вместе с нею мой родной бронежилет — рубаху ситцевую с запахом махорки.
Моя печаль такая, как всегда, — и потому так плотно сжаты губы,
Пускай тяжёлая сибирская вода расскажет вам, как жили однолюбы.
***
Тогда у меня не хватило смелости подойти к этому человеку, который выделялся из толпы вечно шумных сотрудников "Вечёрки". Александр Иванович хоть и стоял с ними рядом, но был явно не с ними.
В 1990 году у него вышла тоненькая книжка "Аминь" - благодаря редколлегии литературного альманаха "Мангазея", затеявшей издавать свою поэтическую библиотеку.
С Александром Денисенко в итоге меня познакомила поэтесса Юлия Пивоварова. Было это в ДК имени Клары Цеткин, где новосибирская певица Татьяна Макарова устроила концерт, на котором прозвучали и песни на стихи Денисенко.
Позже мы оказались как-то в одной компании, где случайно выяснили, что учились в одной школе. Дело в том, что Александр Иванович родился в селе Мотково, это не доезжая до Тогучина. А у нас в Первомайском районе прямо напротив станции Инская стоит школа № 128 (ныне лицей), а при ней был интернат.
В нём жили дети, у которых в деревнях и сёлах по Тогучинской и Жеребцовской веткам не было десятилеток, там и обитал в школьные годы Денисенко. В войну в нашей школе был госпиталь для раненых солдат.
"Умер мой учитель в поэзии, - говорит Юлия Пивоварова. - Их трое было — Маковский, Овчинников и Денисенко. Сейчас не осталось никого, я плачу".
Я вспомнил себя и заплакал —
Как мальчиком русским я был,
Как с черной кудрявой собакой
Зеленую землю любил.
Мы жили в Советском Союзе,
Наш дом был у самой реки,
Еще не развязан был узел
Моей и отцовской руки.
Была мне и радость, и вага,
Но что-то случилось в груди,
И хлынула первая влага
Про то, что вся жизнь позади...
— Вставай, — мне шептала собака, —
Уж поздно. Пора на покос.
Меня обнимала рубаха,
Служившая мне на износ.
Цветы с голубыми глазами
Смотрели мне прямо в лицо —
Мы сразу их с мамой узнали,
Попав в голубое кольцо.
По мокрой росистой дорожке
Мы с мамою шли босиком.
Два низких заросших окошка —
Заброшенный мельничный дом.
В том доме жила одиноко
Колхозная лошадь Звезда,
И часто смотрели из окон
Слепые от жизни глаза.
Из рук моих клевер и донник,
Сомлевший в кошелке, брала,
И вновь ее мельничный домик
Из детства в туман уплывал.
И мама опять улыбалась:
Для Звездочки шторки бы сшить…
И эта житейская малость
Запала на всю мою жизнь.
На этом позвольте закончить:
Мне слезы мешают писать,
Поскольку те горькие очи
Я так и не смог прочитать…
В 2019 году у Александра Денисенко вышла книжка "Избранное" - в серии "Библиотека сибирской литературы". Презентация была в Доме актёра, на неё автор пришёл в костюме, но под рубашкой виднелась извечная тельняшка.
А вот на этой фотографии он подписывает мне эту книгу.
Вот что мне Саша написал.
"Умер большой поэт. Огромный", — рассказал "Царьграду Новосибирск" поэт и сотрудник Городского центра истории новосибирской книги Андрей Жданов. По его наблюдению, Новосибирск уже можно назвать "городом мёртвых поэтов".
Судите сами: в феврале во время взрыва дома на Линейной погибает Александр Дурасов, затем умирает Виталий Сенатор, следом Юрий Богатырёв и Александр Денисенко. 3 апреля стало известно о смерти Николая Хлуса. И это за неполные два месяца.
Русского поэта Алесандра Ивановича Денисенко похоронили 2 апреля.
Вот это стихотворение он посвятил своему другу Николаю Шипилову.
За деревней, в цветах, лебеде и крапиве
Умер конь вороной во цвету, во хмелю, на лугу.
Он хотел отдохнуть, но его всякий раз торопили,
Как торопят меня, а я больше бежать не могу.
От весёлой реки, по траве, из последних силёнок,
Огибая цветы, торопя черноглазую мать,
К вороному коню, задыхаясь, бежит жеребёнок,
Но ему перед батей уже никогда не сплясать.
Председатель вздохнёт, и закроет лиловые очи,
И погладит звезду, и кузнечика с гривы смахнёт,
Похоронит коня, выйдет в сад покурить среди ночи,
А потом до утра своих глаз вороных не сомкнёт.
Затуманится луг. Все товарищи выйдут в ночное,
А во лбу жеребёнка в ту ночь загорится звезда,
И при свете её он увидит вдали городское
Незнакомое поле. Вороного тянуло туда.
За заставой, в цветах, лебеде и крапиве
Умер русский поэт во цвету, во хмелю, на лугу.
Он лежал на траве, и в его разметавшейся гриве
Спал кузнечик ночной, не улёгшийся, видно, в строку.
И когда на заре поднимали поэты поэта,
Уронили в цветы небольшую живую тетрадь,
А когда все ушли, из соседнего нежного лета
Прибежал жеребёнок, нагнулся и начал читать.
Прощай, дорогой наш Александр Иванович.
ЦАРЬГРАД
