Проекты застройки намыва на Васильевском острове
Ещё раз про намыв. К вопросу образа в современной архитектуре
Тема: ИнтервьюТекст: Ирина Бембель
В декабре прошлого года были оглашены результаты конкурса на застройку части намывных территорий Васильевского острова. Первое место, как известно, разделили проекты команды “KCAP&Orange” и бюро «А.Лен»
Функциональные достоинства конкурсных проектов уже достаточно подробно обсуждались экспертами. В данной статье хотелось бы сосредоточиться исключительно на теме образа, потому что она чаще всего уходит из анализа, заменяясь более или менее внятным описанием «внешности» здания. Почему так происходит? Потому что, как справедливо отметил в недавнем интервью Ревзин, всё менее ясными становятся критерии художественной оценки.
Это, в свою очередь, объясняется тем, что за последние сто лет произошли как минимум две радикальные переориентации, затрагивающие, в том числе, важнейшие для искусства вопросы эстетики. Схематично этот процесс можно обозначить как переход от традиции к модернизму (контртрадиции), а затем к постмодерну. При этом названные системы на деле наслаиваются друг на друга, образуя весьма причудливое смысловое поле, в котором по факту существуют и творцы, и аналитики.
Попутно нельзя не отметить непоследовательность модернистской установки, согласно которой первые 15-20 лет после своего рождения современная архитектура честно отрицала традицию, а потом, осознав несоответствие «весовых категорий», объявила себя её полновластной и единоличной наследницей. С точки зрения функции задачи, действительно, во многом общие, а вот образ…
Итак, с точки зрения образа, представленные работы можно разделить на группы. Проекты первой, «бионической» группы, архитектурными средствами подражают существующим материальным явлениям. Работы другой, «абстрактной» группы, ищут геометрических закономерностей. К первой группе относятся оба проекта-победителя, а также концепция фирмы “Snohetta”. Ко второй – проекты «Остоженки» и «Студии-44». Что касается проекта итальянского бюро “CZ” – он стоит несколько особняком, о чём будет сказано ниже.
Вариации на тему.
Genius loci.
http://kapitel-spb.ru/wp-content/upl.../03/16-3-1.jpg
http://kapitel-spb.ru/wp-content/upl.../03/16-3-2.jpg
http://kapitel-spb.ru/wp-content/upl.../03/16-3-3.jpg
В основе концепции голландской команды “KCAP&Orange” лежит стремление придать современной застройке традиционный городской силуэт, с высокими башнями и острыми шпилями. Как явствует из презентации, золотые навершия высоток подсказаны красотой петербургских куполов и адмиралтейской иглы, что говорит о поиске суммарного образа города, «гения места». Тема исторического Петербурга, конечно, не является бионической в привычном смысле имитации природных форм. Но в данном случае для нас важен сам принцип подражания тем или иным внешним предметам или признакам материального окружения.
На этом примере можно наглядно увидеть разницу в подходах к формированию образа в традиционной – в данном случае петербургской – и современной архитектуре. В центре внимания классической эстетики всегда находится невидимое глазом совершенство, небесный идеал, который художник стремится отразить видимым образом (платоновские «идеи»). В версии голландских авторов купола как символы неба (отсюда их высота, символика цвета и формы) превратились в эффектные декоративные украшения. В первом случае архитектура последовательно выражает центральный для традиционного сознания смысл, во втором – произвольно следует форме. К слову, тема куполов «всуе» невольно напомнила о неудавшемся опыте Доминика Перро с «Маринкой-2».
http://kapitel-spb.ru/wp-content/upl...-4-860x274.jpg
На внешнем подражании основано и образное решение фирмы «А.Лен», навеянное парусниками и несущими их волнами. В целом бионика не характерна для работ «А.Лен», которые тяготеют даже не столько к нейтральному функционализму, сколько к активному авангарду. Их характеризует выраженное стремление к разомкнутости, центробежности и последовательное отрицание классической композиционной завершённости. Вот и в конкурсном предложении кварталы словно нарочно не хотят накладываться на заданные криволинейные очертания, упорно вписывая в них прямые углы и образуя неожиданные и «нелогично» срезанные планы. В то же время, в этом «споре» с мастер-планом родился приём ступенчатой планировки, напоминающий очертаний набережной Лейтенанта Шмидта – ещё один ответ на задачу привязки к историческому месту, хотя прочитать этот посыл смогли бы, наверное, лишь коллеги по петербургскому цеху архитекторов.
http://kapitel-spb.ru/wp-content/upl.../03/16-3-5.jpg
Для всех остальных кварталы Сергея Орешкина рождали бы лишь очевидную ассоциацию с морской темой. При этом силуэты крыш, образуют, в отличие от проекта KCAP, не слишком выразительный абрис – видимо, сказалось определённое насилие над собственными, сугубо абстрактными творческими принципами.
http://kapitel-spb.ru/wp-content/upl.../03/16-3-6.jpg
Тему волн использует и проект фирмы “Snohetta”, буквально имитируя морскую рябь (или тающий айсберг) изгибами крыш и по-своему подыгрывая криволинейным очертаниям плана.
http://kapitel-spb.ru/wp-content/upl.../03/16-3-7.jpg
Рассмотренные выше подходы – принадлежность примерно последних пятидесяти лет развития архитектуры. Классический мимесис как «подражание природе» был далёк от буквальной имитации: архитектура искала в природе невидимых закономерностей и общих принципов мироздания, прибегая к прямому природоподобию лишь декоративных частностях. Любой традиционный город мыслился как образ или отражение небесного Града Иерусалима. В свете классической эстетики подход KCAP-ORANG – это не просто платоновское «отражение отражения», а кривое зеркало.
Алгебра и гармония.
Вторая условная группа конкурсантов представила проекты, апеллирующие к абстрактным категориям.
Как явствует из презентации, проект «Остоженки» опирается на ритмы и масштабы Дворцовой набережной, предлагая, таким образом, современный вариант продолжения петербургских градостроительных традиций. Но если победители-голландцы подражают внешним эффектам, то в данном случае авторы опираются на вычисленный ими алгоритм. Быть может, это современный ответ на вызов классической эстетики?
http://kapitel-spb.ru/wp-content/upl...-8-860x237.jpg
С нашей точки зрения, это не так. Во-первых, найденный приём сразу обессмысливается высотой главной доминанты, которая никак не оправдана её смысловым значением (как, впрочем, и у остальных участников). Во-вторых, вследствие такой умозрительной, сугубо формальной привязки от внимания проектировщиков ускользнул суммарный образ города – живой, многомерный, метафизический. Например, «стройные громады» петербургских набережных приветливо открыты воде, тогда как протяжённые корпуса «Остоженки» напоминают забор, которым зачем-то огородили портовую бухту от жилых кварталов.
http://kapitel-spb.ru/wp-content/upl.../03/16-3-9.jpg
Если традиционный подход, сформировавший классический Петербург, совмещал в себе логику и интуицию, преемственность и новацию, то современная образная линейка эту целостность расчленяет и даже нередко противопоставляет названные качества одно другому. В данном случае перевес на стороне железной авторской логики. Возвращаясь к платоновским категориям – этот подход можно назвать отражением в разбитом зеркале.
Победа над солнцем.
В отличие от рассмотренных проектов, авторы проекта «Студии 44» вовсе не стремились к «петербургской идентичности», а вместо буквального подражания природе пошли по пути контрастного противопоставления техноавангардных форм естественному морскому ландшафту. С предыдущим проектом работу роднит жёсткий геометроизм и всё то же стремление «расщепить» многомерную диалектическую реальность и логически свести архитектуру к некоей первичной матрице.
http://kapitel-spb.ru/wp-content/upl...03/16-3-10.jpg
С этой целью авторы в очередной раз прибегли к полюбившемуся им архетипу простейшей мегалитической стоечно-балочной конструкции, последовательно освобождённой от всех случайных жизненных наслоений. «Пряма, как мечта геометра», горизонтальная перекладина объединяет целую улицу корпусов, предлагая обитателям стоящих за ней домов оценить её абстрактное совершенство на фоне хаоса морской стихии. Жёсткое противопоставление пейзажу прослеживается и в решении жилых кварталов: здесь тоже имеют место внешние горизонтальные перемычки, открывающие обитателям внутренних корпусов ближний урбанизированный план и закрывающие морскую даль.
Авторы концепции предложили распространить свою находку и на будущие участки вокруг порта, окружив его ковш П-образным горизонтальным небоскрёбом. Безусловно, это придало бы застройке большую цельность и окончательно закрепило визуальную «победу над солнцем», воздухом и морем. Характерный для авангарда «горизонтализм» и тотальное предпочтение земли небу доведён здесь до некоего логического завершения.
Авторы сочли уместным процитировать на одной из визуализаций картину Шагала, и получился вполне самостоятельный постмодернистский сюжет: художник, словно в страшном сне, залетает из уютного провинциального Витебска в футуристическую техногенную антиутопию.
http://kapitel-spb.ru/wp-content/upl...03/16-3-12.jpg
Осознанно или интуитивно, Никита Игоревич наглядно сопоставил здесь две системы, буквально столкнул их лбами (художник вот-вот ударится макушкой о стену дома). Столкнул в постмодернистки-игровой форме, безо всякого, даже поверхностного, как у КСАР, пиетета перед прошлым его смешным фигуративом и наивной серьёзностью.
Просто город.
http://kapitel-spb.ru/wp-content/upl...03/16-3-13.jpg
Проект Чинно Дзукки, как представляется, единственный не искал конкретных образных прототипов, но стремился просто создать комфортный фрагмент современной городской ткани, как он это понимает, в духе респектабельного неофункционализма. При этом у него тоже присутствует тема ветра и волн, но как бы второй партией, не так явственно, как у других: это дугообразные линии, повторяющиеся лейтмотивом на фасадах зданий. Сознательно или случайно, эти линии подхватывают мотив парусов расположенного неподалёку морского вокзала В.А. Сохина.
http://kapitel-spb.ru/wp-content/upl...03/16-3-15.jpg
http://kapitel-spb.ru/wp-content/upl...03/16-3-16.jpg
Проект импонирует, с одной стороны, отсутствием формального насилия, а с другой – отказом от слишком буквального подражания материи.
В первом случае живого человека со множеством потребных ему функций как бы насильственно упаковывают в сложносочинённую фантазийную форму, чужеродность которой особенно заметна в сопоставлении с мягким природным ландшафтом.
Во втором – архитектура, увековечивая случайные фрагменты видимого окружения, как бы расписывается в своём бессилии обобщать и постигать более глубокие, невидимые закономерности мироустройства.
Вызовы времени.
Если философия и культурология достаточно чётко фиксируют происходящие глобальные сдвиги, то архитектуроведение в подавляющем большинстве случаев по-прежнему предпочитает «копаться в стилях», опираясь, с одной стороны, на прочно укоренившиеся модернистские постулаты-штампы (такие, как теория прогресса, «форма следует функции», «меньше значит больше», «изнутри наружу» и т.д.), а с другой – на присущую традиции и существующую на уровне «коллективного бессознательного» тягу к гармонии, завершённости, ясному соподчинению частей и целого.
В довершение всего и в контраргумент модернистским притязаниям на классическое наследство, в последние десятилетия всё более зримыми становятся идеи, которые даже при всём желании «примазать» к традиции никак нельзя – такие, как отрицание единого организующего центра и даже самого принципа системности. В философии это направление мысли фиксирует постструктурализм, отрицающий идею объективной истины и соответственно утверждающий субъективизм как норму. Всё это вкупе порождает заметную растерянность как творцов, так и критиков.
Именно поэтому, при наложении друг на друга разнородных и даже взаимоисключающих систем, а также фактической легитимизации сосуществования множественности «истин», столь важно сегодня уточнение собственных позиций как основы критериев оценки. Иначе (как оно фактически и происходит) по большей части мы имеем просто вкусовой, ни к чему не обязывающий словесный поток. «По умолчанию» он существует в системе модернизма, но ввиду обозначенных кризисных трансформаций эта система даёт всё больше логических сбоев.
Конкурсные проекты лишний раз поднимают проблему художественных критериев. Поскольку вопрос образа – это в первую очередь вопрос выражаемого смысла, представляется, что опора на философию (в частности, историю эстетики) здесь просто необходима. Что в очередной раз подтверждает известный тезис Витрувия.
