Торговец органами в Ливане
"Сколько за ваш глаз?" Разговор с торговцем органами в Ливане
27 апреля 2017, 11:55 - Последнее обновление: 27 апреля 2017, 12:01
- Τμήμα σύνταξης Pontos news
Алекс Форсайт, Би-би-си, Бейрут
Когда Абу Джаафар рассказывает мне, чем зарабатывает на жизнь, его глаза светятся гордостью.
Он работал охранником в пабе, но потом встретил людей, занимающихся торговлей органами. Его задача - искать людей, от отчаяния готовых продавать части своего тела; и наплыв беженцев из Сирии в Ливан открыл для него много новых возможностей.
"Да, я использую людей", - говорит он, в то же время отмечая, что многие из них легко могли погибнуть в родной Сирии. Продажа органа, по его словам, - ничто по сравнению с ужасами, которые они уже пережили.
"Я их использую, - говорит он, - а они получают выгоду".
Его офис - маленькая кофейня в одном из густонаселенных районов на юге Бейрута - обветшалое здание, покрытое пластиковым брезентом.
Дальняя комната за ржавой перегородкой набита старой мебелью, в каждом углу - по клетке с волнистым попугаем.
Здесь, по его словам, он за последние три года организовал продажу органов 30 беженцев.
"Обычно просят почки, но вообще я могу добыть и другие органы", - рассказывает Джаафар.
"Однажды попросили глаз, и я смог найти клиента, готового продать свой глаз. - продолжает он. - Я сфотографировал глаз и отправил его ребятам по Whatsapp для подтверждения.
Потом я доставил клиента".
Узкие улицы, на которых он работает, заполнены беженцами. Примерно каждый четвертый человек в Ливане бежал сюда из соседней Сирии.
Многие из них по ливанским законам не могут работать, и многие семьи еле сводят концы с концами.
В наиболее отчаянном положении оказались палестинцы - в Сирии они уже считались беженцами, поэтому агентство ООН по делам беженцев не может их перерегистрировать в Ливане. Они живут в переполненных лагерях и получают совсем мало гуманитарной помощи.
Почти в столь же трудном положении - те, кто приехал из Сирии после мая 2015 года, когда ливанские власти попросили ООН прекратить регистрировать новых беженцев.
"Тем, кто не получил статус беженца, здесь тяжело, - говорит Абу Джаафар. - Что им делать? Они в отчаянии, и у них нет другого способа выжить, кроме как продавать свои органы".
Некоторые беженцы попрошайничают на улицах - в особенности дети. Молодые мальчики чистят обувь, лавируют между машинами в пробках, продавая через окна жвачку или салфетки, - или же оказываются жертвами эксплуатации детского труда. Другие идут в проституцию.
Но продажа органа - это быстрый способ заработать довольно большие деньги.
Как только Абу Джаафар находит заинтересованного кандидата, в установленный день он отвозит его или ее с завязанными глазами в тайное место.
Иногда врачи оперируют в съемных домах, переделанных во временные клиники, где донорам перед операцией делают базовые анализы крови.
"По завершению операции я отвожу их обратно", - говорит он.
"Я ухаживаю за ними еще почти неделю, пока они не снимают швы. Как только они избавляются от швов, нам до них больше нет дела, - продолжает Джаафар. - Мне в целом все равно, умрет клиент или нет, я получил, что хотел. Что будет дальше - уже не моя проблема, если клиент получил деньги".
Последний его клиент - 17-летний мальчик, бежавший из Сирии после смерти своего отца и братьев.
В Ливане он жил три года - работы не было, копились долги, и ему еле удавалось содержать свою мать и пять сестер.
Поэтому с помощью Абу Джаафара он согласился продать свою правую почку за 8000 долларов.
Спустя два дня после операции видно, что ему все еще больно, несмотря на таблетки, которые он принимает. Он то садится, то снова ложится на потрепанный диван, пытаясь устроиться поудобнее.
Его лицо блестит от пота, а сквозь повязки сочится кровь.
Абу Джафаар отказывается говорить, сколько ему заплатили в результате последней сделки. По его словам, он не знает, что дальше происходит с органами, но он думает, что их увозят за границу.
На Ближнем Востоке из-за культурного и религиозного отношения к донорству дефицит органов для трансплантации. Многие семьи предпочитают хоронить умерших сразу.
Но Абу Джаафар утверждает, что помимо него в Ливане работают по меньшей мере семь таких посредников.
"Бизнес процветает, - говорит он. - Он растет не переставая. После волны сирийской миграции в Ливан произошел бум".
Он знает, что нарушает закон, но властей не боится. Более того, он беззастенчиво говорит об этом. Номер его мобильного телефона написан баллончиком на стенах возле его дома.
В его районе его уважают и боятся. На пути люди останавливаются, чтобы пошутить или поспорить с ним.
Во время нашего с ним разговора у него под бедром зажат пистолет.
"Я знаю, что то, чем я занимаюсь, - нелегально, но я помогаю людям", - говорит он.
"Я это так вижу. Клиент использует эти деньги, чтобы построить лучшую жизнь для себя и своей семьи, - продолжает Джаафар. - Он может купить машину и работать таксистом или даже уехать в другую страну".
"Я помогаю этим людям, и мне безразличен закон", - говорит он.
Именно закон, по его словам, оставляет людей в беде, ограничивая для них доступ к работе и помощи.
"Я никого не принуждаю к операции, - говорит он. - Я просто оказываю помощь по чьей-то просьбе".
Он прикуривает сигарету и поднимает бровь: "Сколько попросите за свой глаз?"
Абу Джаафар - ненастоящее его имя. Он согласился поговорить с Би-би-си лишь на условиях анонимности.
Источник: www.bbc.com/russian
