-
Губерман и его гарики
Даже странно, что такой темы до сих пор у нас не было.
А вот что мне прислала Стелла45
> > *Новые гарики из будущей книги "Шестой иерусалимский дневник".*
> >
> > * * *
> >
> > Восьмой десяток, первый день.
> >
> > Сохранна речь, осмыслен взгляд.
> >
> > Уже вполне трухлявый пень,
> >
> > а соки всё ещё бурлят.
> >
> > * * *
> >
> > Есть и радость у старости чинной,
> >
> > когда всё невозвратно ушло:
> >
> > перестав притворяться мужчиной,
> >
> > видишь лучше, как это смешно.
> >
> > * * *
> >
> > *Ещё душа в мечтах и звуках,
> >
> > и пьянством мы ещё грешны,
> >
> > а ген бурлит уже во внуках,
> >
> > и внукам мы уже смешны.*
> >
> > * * *
> >
> > *Перемешай желток в белке,
> >
> > и суть блеснёт сама:
> >
> > в любом отпетом дураке -
> >
> > полным-полно ума.*
> >
> > ****
> >
> > *Привычка думать головой -
> >
> > одна из черт сугубо личных,
> >
> > поскольку ум, как таковой,
> >
> > у разных лиц - в местах различных.
> >
> > ** * *
> >
> > Не тот мужчина, кто скулит,
> >
> > что стал постыдный инвалид,
> >
> > а тот мужчина, кто ни звука
> >
> > о том, какая это мука.
> >
> > * * *
> >
> > Увы, прервётся в миг урочный
> >
> > моё земное бытиё,
> >
> > и, не закончив пир полночный,
> >
> > я отойду в непитиё.
> >
> > * * *
> >
> > Воздержаны в сужденьях старики,
> >
> > поскольку слабосильны и убоги,
> >
> > однако всем резонам вопреки
> >
> > в них тихо пузырятся педагоги.
> >
> > * * *
> >
> > Итог уже почти я подытожил
> >
> > за время, что на свете я гостил:
> >
> > навряд ли в мире мудрость я умножил,
> >
> > зато и мало скорби напустил.
> >
> > * * *
> >
> > Любой росток легонько дёрни
> >
> > и посмотри без торопливости:
> >
> > любого зла густые корни -
> >
> > растут из почвы справедливости.
> >
> > * * *
> >
> > Что-то я сдурел на склоне лет,
> >
> > строки словоблудствуют в куплет,
> >
> > даже про желудка несварение
> >
> > тянет написать стихотворение.
> >
> > * * *
> >
> > Заметно близится война,
> >
> > всё содрогнётся в этом шквале,
> >
> > придут иные времена,
> >
> > но мир улучшится едва ли.
> >
> > * * *
> >
> > Уже слетелись к полю вороны,
> >
> > чтоб завтра павших рвать подряд,
> >
> > и "С нами Бог!" по обе стороны
> >
> > в обоих станах говорят.
> >
> > * * *
> >
> > В любую речь для аромата
> >
> > и чтобы краткость уберечь,
> >
> > добавить если каплю мата -
> >
> > намного ярче станет речь.
> >
> > * * *
> >
> > Болезнями даётся постижение
> >
> > того, чем не умели дорожить,
> >
> > и есть ещё в болезнях унижение,
> >
> > которое полезно пережить.
> >
> > * * *
> >
> > Приходит настоящая беда,
> >
> > тяжёлая вершится маета,
> >
> > и дивно вспоминается тогда
> >
> > вчерашних огорчений суета.
> >
> > * * *
> >
> > *Браня семейной жизни канитель,
> >
> > поведал мне философ за напитком:
> >
> > супружеская мягкая постель -
> >
> > мечта, осуществлённая с избытком.
> >
> > ** * *
> >
> > Любви жестокие флюиды
> >
> > разят без жалости и скидок,
> >
> > весною даже инвалиды
> >
> > себе находят инвалидок.
> >
> > * * *
> >
> > Мы в юности шустрили, свиристя,
> >
> > дурили безоглядно и отпето,
> >
> > и лишь десятилетия спустя
> >
> > мы поняли, как мудро было это.
> >
> > * * *
> >
> > Истории бурлящая вода
> >
> > сметает все преграды и плотины,
> >
> > а думать, что течёт она туда,
> >
> > где лучше - перестали и кретины.
> >
> > * * *
> >
> > Я много думал, подытожа
> >
> > что понял, чувствуя и видя;
> >
> > о жизни если думать лёжа,
> >
> > она светлей, чем если сидя.
> >
> > * * *
> >
> > А вечером, уже под освежение,
> >
> > течёт воспоминательный ручей,
> >
> > и каждое былое поражение
> >
> > становится достойнейшей ничьей.
> >
> > * * *
> >
> > С интересом ловлю я детали
> >
> > наступающей старческой слабости:
> >
> > мне стихи мои нравиться стали,
> >
> > и хуле я внимаю без радости.
> >
> > * * *
> >
> > У многих я и многому учился -
> >
> > у жизни, у людей и у традиций,
> >
> > покуда, наконец, не наловчился
> >
> > своим лишь разуменьем обходиться.
> >
> > * * *
> >
> > Я никого не обвиняю,
> >
> > но горьки старости уроки:
> >
> > теперь я часто сочиняю
> >
> > свои же собственные строки.
> >
> > * * *
> >
> > Я в жизни ничего не понимаю -
> >
> > запутана, изменчива, темна,
> >
> > но рюмку ежедневно поднимаю
> >
> > за то, чтобы продолжилась она.
> >
> > * * *
> >
> > Уверенность, что я перемогнусь,
> >
> > не снизилась в душе ни на вершок,
> >
> > поскольку я, конечно же, загнусь,
> >
> > когда всё будет очень хорошо.
> >
> > * * *
> >
> > Узник я, проста моя природа,
> >
> > я не тороплю скольженье дней,
> >
> > в будущем обещана свобода,
> >
> > я пока не думаю о ней.
> >
> > * * *
> >
> > Хотя война у нас - локальная,
> >
> > но так еврей за всё в ответе,
> >
> > что извергается фекальная
> >
> > волна эмоций по планете.
> >
> > * * *
> >
> > Свой обывательский покой
> >
> > оберегая много лет,
> >
> > я эту жизнь люблю такой -
> >
> > с домашним запахом котлет.
> >
> > * * *
> >
> > Подумал я сегодня на закате:
> >
> > ведь мы, храня достоинство и честь,
> >
> > за многое ещё при жизни платим,
> >
> > что Страшный Суд не может не учесть.
> >
> > * * *
> >
> > Мне кажется, покорное терпение -
> >
> > не лучшая особенность народа:
> >
> > сперва оно приводит в отупение,
> >
> > а после - вырождается порода.
> >
> > * * *
> >
> > *Я про хандру свою молчу,
> >
> > но думаю о ней:
> >
> > когда б я знал, чего хочу -
> >
> > хотел бы я сильней.
> >
> > ** * *
> >
> > Я знаю, почему люблю лежать:
> >
> > рождён я обывателем и книжником,
> >
> > а лёжа мне легко воображать
> >
> > борцом себя, героем и подвижником.
> >
> > * * *
> >
> > В болезни есть одно из проявлений,
> >
> > достойное ухмылки аналитика:
> >
> > печаль моих интимных отправлений
> >
> > мне много интересней, чем политика.
> >
> > * * *
> >
> > Напрасно разум людской хлопочет,
> >
> > раздел положен самой природой:
> >
> > рождённый ползать лететь не хочет,
> >
> > опасно мучить его свободой.
> >
> > * * *
> >
> > В ответ на все плечами пожимания
> >
> > могу я возразить молве незрячей:
> >
> > мы создали культуру выживания,
> >
> > а это уж никак не хер собачий.
> >
> > * * *
> >
> > Еврею строить на песке -
> >
> > вполне удобно и привычно,
> >
> > а что висит на волоске,
> >
> > то долговременно обычно.
> >
> > * * *
> >
> > Душа твоя утешится, философ,
> >
> > не раньше, чем узрит конечный свет,
> >
> > ведь корень всех земных её вопросов -
> >
> > в вопросе, существует ли ответ.
> >
> > * * *
> >
> > В небо глядя, чтоб развеяться,
> >
> > я подумал нынче вечером:
> >
> > если не на что надеяться,
> >
> > то бояться тоже нечего.
> >
-
Мне моя брезгливость дорога,
мной руководящая давно:
даже чтобы плюнуть во врага,
я не набираю в рот говно.
--
Куда по смерти душу примут,
я с Богом торга не веду;
в раю намного мягче климат,
но лучше общество в аду.
--
Женщиной славно от века
все, чем прекрасна семья;
женщина - друг человека
даже, когда он свинья.
--
Брожу ли я по уличному шуму,
ем кашу или моюсь по субботам,
я вдумчиво обдумываю думу:
за что меня считают идиотом.
--
Был холост - снились одалиски,
вакханки, шлюхи, гейши, киски;
теперь со мной живет жена,
а ночью снится тишина.
--
Тому, что в семействе трещина,
всюду одна причина:
в жене пробудилась женщина,
в муже уснул мужчина.
-
Любовь - спектакль, где антракты немаловажнее, чем акты
Ни в мире нет несовершенства,
ни в мироздании - секрета,
когда, распластанных в блаженстве,
нас освещает сигарета.
--
Мы не жалеем, что ночами
с друзьями жгли себя дотла,
и встретим смерть, как мы встречали
и видных дам, и шлюх с угла.
--
В любые века и эпохи,
покой на земле или битва,
любви раскаленные вздохи -
нужнейшая Богу молитва.
--
Красоток я любил не очень,
и не по скудости деньжат:
красоток даже среди ночи
волнует, как они лежат.
--
Лучше нет на свете дела,
чем плодить живую плоть;
наше дело - сделать тело,
а душой снабдит Господь.
--
Учение Эйнштейна несомненно,
особенно по вкусу мне пришлось,
что с кучей баб я сплю одновременно,
и только лишь пространственно - поврозь.
--
Теперь другие, кто помоложе,
тревожат ночи кобельным лаем,
а мы настолько уже не можем,
что даже просто и не желаем.
--
Мы были тощие повесы,
ходили в свитерах заношенных,
и самолучшие принцессы
валялись с нами на горошинах.
--
Природа торжествует, что права,
и люди несомненно удались,
когда тела сошлись, как жернова,
и души до корней переплелись.
--
Обильные радости плоти,
помимо других развлечений -
прекрасный вдобавок наркотик
от боли душевных мучений.
--
Давай, Господь, решим согласно,
определив друг другу роль:
ты любишь грешников? Прекрасно.
А грешниц мне любить позволь.
-
Увы, то счастье унеслось
и те года прошли,
когда считал я хер за ось
вращения Земли.
--
Рад, что я интеллигент,
что живу светло и внятно,
жаль, что лучший инструмент
годы тупят безвозвратно.
--
Молодость враждебна постоянству,
в марте мы бродяги и коты;
ветер наших странствий по пространству
девкам надувает животы.
--
Витает благодать у изголовий,
поскольку и по духу и по свойству
любовь - одно из лучших славословий
божественному Божьему устройству.
--
Когда грехи мои учтет
архангел, ведающий этим,
он, без сомнения, сочтет,
что я не даром жил на свете.
--
Я отношусь к натурам женским,
от пыла дышащим неравно,
которых плотское блаженство
обогащает и духовно.
--
Готов я без утайки и кокетства
признаться даже Страшному Суду,
что баб любил с мальчишества до детства,
в которое по старости впаду.
--
А умереть бы я хотел
в то миг высокий и суровый,
когда меж тесно слитых тел
проходит искра жизни новой.
--
Назад оглянешься - досада
берет за прошлые года,
что не со всех деревьев сада
поел запретного плода.
-
- Вот женщина: она грустит, что зеркало ее толстит.
Кто ищет истину, держись
у парадокса на краю;
вот женщины: дают нам жизнь,
а после жить нам не дают.
Добро со злом природой смешаны,
как тьма ночей со светом дней;
чем больше ангельского в женщине,
тем гуще дьявольского в ней.
Кичились майские красотки
надменной грацией своей;
дохнул октябрь - и стали тетки,
тела давно минувших дней.
Все переменилось бы кругом,
если бы везде вокруг и рядом
женщины раскинули умом,
как сейчас раскидывают задом.
Ум хорош, но мучает и сушит,
и совсем ненадобен порой;
женщина имеет плоть и душу,
думая то первой, то второй.
Послабленье народу вредит,
ухудшаются нравы столичные,
одеваются девки в кредит,
раздеваются за наличные.
Ключ к женщине - восторг и фимиам,
ей больше ничего от нас не надо,
и стоит нам упасть к ее ногам,
как женщина, вздохнув, ложится рядом.
У женщин юбки все короче;
коленных чашечек стриптиз
напоминает ближе к ночи,
что существует весь сервиз.
Трепещет юной девы сердце
над платьев красочными кучами:
во что одеться, чтоб раздеться
как можно счастливей при случае?
Вот женщину я обнимаю,
она ко мне льнет, пламенея,
а Ева, я вдруг понимаю,
и яблоко съела, и змея.
Мы дарим женщине цветы,
звезду с небес, круженье бала,
и переходим с ней на ты,
а после дарим очень мало.
В мужчине ум - решающая ценность
и сила - чтоб играла и кипела,
а в женщине пленяет нас душевность
и многие другие части тела.
Плевать нам на украденные вещи,
пускай их даже сдернут прямо с тела,
бандиты омерзительны для женщин
за то, что раздевают их без дела.
Бабы одеваются сейчас,
помня, что слыхали от подружек:
цель наряда женщины - показ,
что и без него она не хуже.
Одна из тайн той женской прелести,
что не видна для них самих -
в неясном, смутном, слитном шелесте
тепла, клубящегося в них.
Ах, ветер времени зловещий,
причина множества кручин!
Ты изменяешь форму женщин
и содержание мужчин.
Все нежней и сладостней мужчины,
женщины все тверже и железней;
скоро в мужиках не без причины
женские объявятся болезни.
Всегда мне было интересно,
как поразительно греховно
духовность женщины - телесна,
а тело - дьявольски духовно.
Процесс эмансипации не сложен
и мною наблюдался много раз:
везде, где быть мужчиной мы не можем,
подруги ускользают из-под нас.
Мы шли до края и за край
и в риске и в чаду,
и все, с кем мы знавали рай,
нам встретятся в аду.
Суров к подругам возраста мороз,
выстуживают нежность ветры дней,
слетают лепестки с увядших роз,
и сделались шипы на них видней.
Природа женская лиха
и много мужеской сильней,
но что у бабы вне греха,
то от лукавого у ней.
-
в середине февраля его \Губермана \ встречи в Т.А. и др. городах.
Билеты уже куплены, красавец!!
-
У писателей ушки в мерлушке
и остатки еды на бровях,
возле дуба им строят кормушки,
чтоб не вздумали рыться в корнях.
Сегодня приторно и пресно
в любом банановом раю,
и лишь в России интересно,
поскольку бездны на краю.
Горжусь, что в мировом переполохе,
в метаниях от буйности к тоске -
сознание свихнувшейся эпохи
безумствует на русском языке.
Мы все кишим в одной лохани,
хандру меняя на экстаз;
плывет по морю сытой пьяни
дырявый циниковый таз.
Не славой, не скандалом, не грехом,
тем более не устной канителью -
поэты проверяются стихом,
как бабы проверяются постелью.
Весь немалый свой досуг
до поры, пока не сели,
мы подпиливали сук,
на котором мы висели.
Кишит певцов столпотворение,
цедя из кассы благодать;
когда продажно вдохновение,
то сложно рукопись продать.
Дай, Боже, мне столько годов
(а больше не надо и дня),
во сколько приличных домов
вторично не звали меня.
Таланту ни к чему чины и пост,
его интересует соль и суть,
а те, кто не хватает с неба звезд,
стараются навешать их на грудь.
Очень многие тети и дяди
по незрелости вкуса и слуха
очень склонны томление плоти
принимать за явление духа.
В себя вовнутрь эпохи соль
впитав и чувствуя сквозь стены,
поэт - не врач, он только боль,
струна и нерв, и прут антенны.
Боюсь, что наших сложных душ структура -
всего лишь огородная культура;
не зря же от ученых урожая
прекрасно добивались, их сажая.
Будь сам собой. Смешны и жалки
потуги выдуманным быть;
ничуть не стыдно - петь фиалки
и зад от курицы любить.
Не узок круг, а тонок слой
нас на российском пироге,
мы все придавлены одной
ногой в казенном сапоге.
Боюсь, что он пылает даром,
наш дух борьбы и дерзновения,
коль скоро делается паром
при встрече с камнем преткновения.
Я потому на свете прожил,
не зная горестей и бед,
что, не жалея искры Божьей,
себе варил на ней обед.
-
Игорь Миронович Губерман, русско-израильский поэт, прославился благодаря своим афористичными и сатирическим четверостишиям, прозванных «гариками», хотя строк может быть также 2 и 6. В них он точно и метко подмечает все реалии жизни, со всеми её взлётами и падениями, радостями и горестями. Иногда он высказывается немного резко, но лишь потому, что это такая же неотъемлемая часть нашей жизни.
Каждый «гарик» молниеносно расходится по сети и радует тысячи поклонников таланта Игоря Губермана. Остаётся только удивляться, как можно вместить такое ёмкое и хлёсткое наблюдение в коротенький стишок. «Гарики» Губермана – ещё один повод улыбнуться даже в те моменты, когда кажется, что поводов для улыбок нет:
-
Я душевно вполне здоров!
Но шалею, ловя удачу…
Из наломанных мною дров,
Я легко бы построил дачу!======
Люблю людей и, по наивности,
Открыто с ними говорю,
И жду распахнутой взаимности,
А после горестно курю.========
Бывает — проснешься, как птица,
крылатой пружиной на взводе,
и хочется жить и трудиться;
но к завтраку это проходит.=====
За радости любовных ощущений
однажды острой болью заплатив,
мы так боимся новых увлечений,
что носим на душе презерватив.===
Вся наша склонность к оптимизму –
от неспособности представить,
какого рода завтра клизму
судьба решила нам поставить.====
Давно уже две жизни я живу,
одной – внутри себя, другой – наружно;
какую я реальной назову?
Не знаю, мне порой в обеих чуждо.===
Всего слабей усваивают люди,
взаимным обучаясь отношениям,
что слишком залезать в чужие судьбы
возможно лишь по личным приглашениям.===
Поездил я по разным странам,
печаль моя, как мир, стара:
какой подлец везде над краном
повесил зеркало с утра?=======
Весьма порой мешает мне заснуть
Волнующая, как ни поверни,
Открывшаяся мне внезапно суть
Какой-нибудь немыслимой херни.====
За то люблю я разгильдяев,
блаженных духом, как тюлень,
что нет меж ними негодяев
и делать пакости им лень.=======
Слой человека в нас чуть-чуть
наслоен зыбко и тревожно,
легко в скотину нас вернуть,
поднять обратно очень сложно.====
Мне моя брезгливость дорога,
мной руководящая давно:
даже чтобы плюнуть во врага,
я не набираю в рот говно.========
Любил я книги, выпивку и женщин.
И большего у бога не просил.
Теперь азарт мой возрастом уменьшен.
Теперь уже на книги нету сил.====
Живя в загадочной отчизне
из ночи в день десятки лет,
мы пьем за русский образ жизни,
где образ есть, а жизни нет.======
Смотрясь весьма солидно и серьезно
под сенью философского фасада,
мы вертим полушариями мозга,
а мыслим – полушариями зада.===
Учусь терпеть, учусь терять
и при любой житейской стуже
учусь, присвистнув, повторять:
плевать, не сделалось бы хуже.===
Вовлекаясь во множество дел,
Не мечись, как по джунглям ботаник,
Не горюй, что не всюду успел,
Может, ты опоздал на «Титаник»===
Я женских слов люблю родник
И женских мыслей хороводы,
Поскольку мы умны от книг,
А бабы – прямо от природы.======
Когда нас учит жизни кто-то,
я весь немею;
житейский опыт идиота
я сам имею.================
Душа порой бывает так задета,
что можно только выть или орать;
я плюнул бы в ранимого эстета,
но зеркало придется вытирать.====
Крайне просто природа сама
разбирается в нашей типичности:
чем у личности больше ума,
тем печальней судьба этой личности.===
Во мне то булькает кипение,
то прямо в порох брызжет искра;
пошли мне, Господи, терпение,
но только очень, очень быстро.=====Бывают лампы в сотни ватт,
но свет их резок и увечен,
а кто слегка мудаковат,
порой на редкость человечен.====
Я никак не пойму, отчего
так я к женщинам пагубно слаб;
может быть, из ребра моего
было сделано несколько баб?====
Ум полон гибкости и хамства,
когда он с совестью в борьбе,
мы никому не лжем так часто
и так удачно, как себе.========
В жизни надо делать перерывы,
чтобы выключаться и отсутствовать,
чтобы много раз, покуда живы,
счастье это заново почувствовать.
-