Карев
Вопрос. И вы сами видели этого человека? Разговаривали с ним?
Ответ. Да... Но всего один раз. Помню, мы долго шли куда-то, а потом увидели его дом. Да и то сказать - избушка на курьих ножках. Старец Ростислав, он... Ну, словом, от него исходил такой вроде свет...
Вопрос. И что он вам сказал?
Ответ. Сказал, что собирается уходить, потому что чувствует - грядёт что-то плохое. Сказал, что многие будут его искать, но вряд ли найдут. И еще про рукопись что-то... Мол, опасно ее доверять сейчас людям.
Вопрос. Он вам показывал эту рукопись?
Ответ. Да, но... Мы не смогли там ничего понять - она зашифрована. Какие-то стрелочки, цифры...
Вопрос. Он не говорил, что намерен взять ее с собой?
Ответ. Говорил. Он попросил передать шаману Зозо, что... Дословно не помню, старец ведь необычно изъясняется, не так, как все... В общем, чтобы шаман не допускал посторонних в тайгу...
Я выключил диктофон, остановил запись допроса. Выудил из пачки последнюю оставшуюся сигарету. Слишком мало данных, слишком... Нельзя строить операцию на таком скудном материале. Я это понимаю, а начальство - нет.
Спустя много десятилетий это дело всплыло из архивных глубин, и теперь от меня требуют практически невозможного.
А, между тем, реально-то всё зависит не от меня, а от тех двоих, что продираются сейчас через тайгу, за сотни километров от столицы и от цивилизации...
Снегирев и Уксусова
- Та-ак. Ну-ка, давай-ка глянем на карту, напарница. Кстати, и пенек имеется подходящий... По моим прикидкам мы - вот здесь... Девушка огляделась. Вокруг был лес - густой и нескончаемый. Но оптимизм ее спутника внушал определенную надежду.
- Значитца, через пять километров мы выйдем вот сюда, - палец Снегирева заскользил по потертостям карты. - К реке, то есть. К утесу Седой Вдовы.
- Какой еще вдовы? - не поняла Ольга.
- Седой, - терепеливо повторил Снегирев. - А уже оттуда мы сможем переправиться на другой берег. Где-то там находится селение Зыбино, где сектанты встречались со старцем Ростиславом.
- Да кто знает - встречались-не встречались... И вообще, кому понадобилось ворошить эту старую историю? Других дел, что ли, нету у нашего шефа?
- Отвечу тебе так, лейтенант Уксусова. Во-первых, мы с тобою люди подневольные, приказы выполнять обязанные. А во-вторых... Напомни-ка мне, как наше ведомство называется?
- Сектор Стратегической разведки при Президенте, - несколько удивленно ответила девушка.
- Вот именно, - Снегирев поднял вверх указательный палец. - Самая, наверное, засекреченная спецслужба в стране. И ерундой мы не занимаемся. Раз поручили нашему Сергею Денисычу старца этого найти - значит, дело государственной важности.
Так, за разговорами - молодые, сильные - отмахали они пять километров и вышли к реке.
- Как переправляться будем? - спросила Ольга.
- Здесь недалеко должна быть лодка. По крайней мере, Карев обещал, что его человек нам оставит. Ты вот что... Подожди тут, а я схожу, поищу.
Похлопав по карманам жилета-разгрузки, Ольга отыскала сигареты и зажигалку. Присела прямо в траву, закурила. Ни она, ни Снегирев не заметили, что с противоположного берега за ними наблюдает в бинокль пара внимательных глаз...
***
Фиолетовые сумерки раскинули над тайгой свои крылья. Бледно-желтое пламя костерка вяло лизало закопченное днище походного котла; Снегирев время от времени шерудил похрустывающие в огне веточки обгорелой палкой. Ольга выглянула из домика.
- Ну что там, скоро?
- Да, через пару минут! - отозвался Снегирев. Реку они благополучно форсировали, и заимку Леонтьича тоже нашли.
А вот самого Леонтьича пока что не было. Без него продолжать поиски старца Ростислава и его рукописи представлялось затруднительным. Если не невозможным...
- Расскажи мне хоть, кого мы тут ищем, в этой глуши, - попросила Ольга, зачерпывая первую ложку аппетитно пахнущего варева.
Снегирев вздохнул и звучным шлепком укокошил мелкого кровососа у себя на предплечье.
- Операция-то секретная, Уксусова...
- Да брось ты! Я понимаю, мы с тобою знакомы без году неделя. Но раз меня к тебе определили в напарницы, то это о чем-нибудь говорит?
- Говорит,- согласился Снегирев. В эту секунду до них донесся из темноты протяжный вой. Ольга вздрогнула, хватаясь за лежащий рядом в траве карабин.
- Волки, - лениво процедил Снегирев. - Не дрейфь - к огню не подойдут. Спиртику дерябнешь?
В руке его возникла серебристая фляга.
- Н-нет, спасибо.
- Ну как знаешь,- Снегирев отхлебнул порядочный глоток, поморщился, тут же запил водой из кружки. - А откуда ты все-таки взялась такая? По ходу, крутизны в тебе не чую...
Ольга засмеялась. Провела рукою по коротко остриженным черным волосам.
- Ты, значит, про задание наше молчишь, а на мою откровенность расчитываешь? Скажу я тебе, майор Снегирев, что это не по-товарищески. Ну, а насчет крутизны..., - Ольга стремительно выхватила из ножен десантный штык-нож и сидя, без замаха метнула его в ближайшее дерево, стоящее метрах в десяти.
Снегирев одобрительно покивал.
- А теперь вот сама пойдешь и вытащишь, - заявил он.
Но идти к дереву Ольге не пришлось. Из зарослей на поляну вышел худощавый парень, одетый в охотничью куртку. Из-за плеча у него выглядывало дуло винтовки. Этот-то пришелец - узкоглазый, наголо обритый - и вынул Ольгин клинок из ствола.
- Ай-яй-яй, - сказал парень, направляясь к костру. - Дерево-то в чем виновато? Держите вашу игрушку. Подкинув оружие на ладони, узкоглазый проятнул его девушке. Ольга осторожно приняла нож, взяв за рукоять. Снегирев между тем внимательно наблюдал за незнакомцем, сторожа каждое его движение. Пальцы уже поглаживали кобуру на правом боку...
И тут периферийным зрением Снеирев заприметил движение слева. С другого края поляны появились еще трое таких же охотников.
"И как это они так... подкрались?- с досадой подумал Снегирев.- Ни одна веточка не хрустнула".
- Доброго здоровья, путники, - широко улыбнулся один из тех троих. - Извините, что прерываем ваш ужин. Шаман Зозо в гости зовет...
***
Им позволили затушить костер, а затем повели через лес. Снегирев осознавал, что в случае крайней нужды они с Ольгой справились бы с этой четверкой, несмотря даже на их винтари - но стрельба и кровь отнюдь не входили в план операции на первом этапе.
К тому же, Зозо мог помочь в поисках старца. Хотя - мог и не помочь... Потому Снегирев решил пока ограничиться переговорами - тем более, что и таежники не проявляли особой агрессивности.
Шли недолго, минут двадцать (что для тайги - вообще не время и не расстояние).
Провожатые Снегирева и Ольги освещали дорогу ручными фонариками, между собою не переговаривались. Наконец, остановились у входа в какую-то скальную пещеру.
- Сюда, - один из таежников сделал приглашающий жест.
Снегиреву, с его метр-девяносто шесть, пришлось слегка пригнуться, чтобы пройти под свод. В небольшой пещере, у сложенного из камней очага, восседал старик, одетый, несмотря на июнь месяц, в шубу из разноцветных звериных шкурок. Белесый дымок от длинной курительной трубки колыхался где-то в районе сухих, тонких губ и жидкой бороды.
- Здравствуйте, гости.
- И тебе не хворать, великий шаман, - ответил с достоинством Снегирев. Тот факт, что их с Ольгой не разоружили, говорил майору - хозяин их не боится.
- По тайге слух прошел: мужчина с женщиной явились, ищут чего-то..., - задумчиво проговорил Зозо, глядя не на своих гостей, а куда-то в сторону. - А чего ищут?
- Охотники мы, - сказал Снегирев - как ему казалось, вполне даже искренне. - Медведя добыть хотим, однако.
Шаман хмыкнул - как подумал майор, на это его "однако".
- Напрасно же вы, русские, нас дураками считаете. В этом ваша ошибка. Старец Ростислав вам нужен, разве не так?
На миг у Снегирева мелькнула мыслишка завалить одним-двумя ударами единственного протиснувшегося за ними в пещеру охранника, а затем взять старичка за козлиную бороденку и вытрясти все, что он знает о Ростиславе. Зозо как будто прочитал это его намерение по глазам...
- Не нужно, служивый. Тайга - она ведь разная. Может и пособить, а может и - наоборот. Ростислава не ищите. Возвращайтесь домой. Опасно тут. Про Модеста Мохнатого слыхали?
- Допустим, - осторожно ответил Снегирев.
- Прошлой весной тут двое геологов пропали. Думаю, Модест их поймал. Ну, и съел, конечно.
- То есть как - съел? - вырвалось у Ольги.
Шаман не стал отвечать. Выпустив еще пару белесых колечек, он произнес:
- Я всё сказал. Уходите из тайги. Тем более, что... Вам предстоит познать друг друга в скором времени. А это лучше сделать вдали от опасных мест.
Они вышли из пещеры.
- Как мы найдем дорогу назад, к заимке? - обеспокоилась Ольга.
- А компас на что? - усмехнулся Снегирев. - Да и Луна нынче вон как светит...
Но стоило им пройти метров пятьсот, как Снегирев остановился. - Что за черт? Что с этим долбаным компасом?..
***
Карев
Я листал дело старца Ростислава, и и с пожелтевших страниц на меня будто дышала пылью сама История...
Родился он в сибирской глуши, куда занесло его родителей-путешественников. Родился в тот год, когда на тайгу рухнул из космоса загадочный Метеорит... После революции десятилетний мальчик вместе с родителями бежал из охваченной беспорядками страны в Харбин. Учился затем в Европе. В тридцать втором угораздило романтически настроенного молодого человека вернуться к родным пенатам - мечтал стать исследователем сибирских просторов.
Каковую возможность ему и предоставили пару лет спустя... бдительные органы внутренних дел. Просторы, правда, ограничивались территорией исправительного лагеря, но, видимо, органы решили, что для японско-китайского шпиона и диверсанта и это вполне подойдет...
Семь лет за колючей проволокой способствовали переменам в сознании будущего таежного мудреца. В сорок первом, когда началась война, он написал прошение на имя товарища Сталина и, как ни парадоксально, был освобожден - с тем, чтобы кровью искупить вину перед Отчизной. Волшебным образом Ростиславу удалось избежать штрафбата, а вместо этого его направили на ускоренные курсы фронтовых разведчиков. Возможно, сыграл роль его безупречный немецкий язык.
А скорее всего, просто повезло человеку, и на его пути вместо стандартно-неотесанного вурдалака в форме НКВД попался грамотный, облеченный кое-какой властью на войне индивид. Что делал во время войны Ростислав Сумароков - так и осталось тайной; документы частично были утеряны, частично - уничтожены. Известно было только то, что заслужил он два боевых ордена и энное количество благодарностей от командования. А после Победы на свободе гулял недолго и был арестован в сорок восьмом как "пособник, пробравшийся в ряды, троцкист, льющий воду на мельницу", и так далее, нужное подчеркнуть.
Действительная же вина Сумарокова Ростислава Романовича состояла в том, что он в одной из частных бесед предсказал точную дату смерти Сталина - пятое марта тысяча девятьсот пятьдесят третьего года. Под волну реабилитации после воцарения Хрущева Сумароков тоже почему-то не попал и решил проблему своего освобождения самостоятельно. То есть, сбежал. Случилось это ранней осенью пятьдесят пятого.
С тех пор следы бывшего военного разведчика теряются. Время от времени поступали отрывочные сведения о необычном таежном старце, который скитается по необъятным просторам от Камчатки до Уральских гор, исцеляет наложением рук, предсказывает, учит, просвещает...
Несколько месяцев назад от агента, работающего в одной из стран юго-восточной Азии, пришло донесение: тамошние спецы весьма заинтересовались таинственной рукописью старца Ростислава, содержащей некие знания, способные направить развитие человечества по иному пути. Заинтересовались настолько, что решили снарядить агентов в Россию, с целью этой рукописью завладеть. Коварные азиаты были уверены - при должном подходе труды гуманиста можно использовать и для создания супер-оружия, и для извлечения сверхприбылей, перед которыми отступает любая мораль...
Я доложил обо всем по инстанции. Реакция последовала незамедлительно - опередить! Любыми путями разыскать старца и доставить его рукопись в Москву! Легко сказать - разыскать... Сделать гораздо труднее.
Я подключил свои каналы в других спецслужбах. И вскоре получил материалы по религиозной секте, которую разрабатывали по линии ФСБ. Члены этой секты вроде бы готовили вооруженный мятеж сразу в нескольких городах Восточной Сибири и обращались за содействием... к старцу Ростиславу. Эмиссары секты после ареста дали показания о своих встречах с этим загадочным человеком, который и в свои сто с небольшим лет якобы сохраняет ясность ума и блестящую память. Я направил на поиски отшельника двух своих людей. На месте помочь им должен был Егор Варламов, он же Леонтьич - отставной офицер ГБ и старинный приятель моего отца...
***
Шаман Зозо торопливо выстукивал текст на клавиатуре ноутбука, глядя в мерцающий экран. За плечом одетого не по сезону старика замер телохранитель. Где-то вдалеке выли волки. Тайга жила своей жизнью, как и сто, и двести лет назад...
Снегирев и Уксусова
- Слушай, похоже, мы заблудились, а?
- М-да, что-то вроде этого..., - рассеянно подтвердил Снегирев, озирая окружающий пейзаж.
- Не "что-то вроде", а заблудились! Павел, я не гимназистка - в обморок не собираюсь. Говори как есть. - Заблудились, - сквозь зубы процедил Снегирев.
- Отлично! Спецназ, чемпионы по спортивному ориентированию...
- Лично я - только бронзовый призер.
- Шутник!
- Ладно, пока идем как идем. Рассветет скоро - там и сообразим, куда двигаться.
- Как скажете, товарищ майор... А что этот шаман имел в виду насчет того, что нам предстоит познать друг друга?
- У него бы и спросила, - буркнул Снегирев.
- Хорошо, а Модест Мохнатый - что еще за фрукт? Почему ты о нем слышал, а я - нет? Я начинаю думать, что Карев меня втемную использует...
- Успокойся. В конце концов, старший группы всегда получает более полный инструктаж, это нормально. А насчет Модеста... Он - уголовник, осужден пожизненно за убийство и людоедство. Настоящая фамилия - Мохначев. Срок отбывал тут в лагере, неподалеку. Года три назад сбежал. Сколотил банду, которая и орудует в здешних местах. Вот такие вводные.
Ольга внезапно остановилась, схватила Снегирева за руку. Причину этого он понял спустя мгновение - из ближайших кустов на них сверкали недобрым янтарём чьи-то - не человеческие - глаза...
***
- И что же такого ценного в записках этого... русского бродяги? Откровенно говоря, мне до смерти надоели здешние красоты, и я хочу домой.
- Красоты, значит, тебе надоели, а красотки - нет?
Два человека азиатской наружности беседовали, сидя в плетеных креслах на террасе одного из гостевых домиков поселка Пионерский. На столике перед ними стояли миниатюрные чашечки кофе и тарелки с пирожными.
- Слыхал я, как ты вчера ночью развлекался с одной из местных. Стены-то тонкие, друг Тао.
- И недорого берут, между прочим. Работы в этом медвежьем углу отродясь не было. Но всё равно домой хочется.
- Вот поймаем старца - и поедем. Наши боссы не зря им заинтересовались, - говоривший незаметно огляделся по сторонам. - Они уверены, что этот полубезумный Ростислав - ходячая энциклопедия, и с его помощью мы сумеем...
Что именно можно сотворить с помощью Ростислава, Тао узнать так и не довелось: в этот момент из лесу к гостевому домику вышли четверо вооруженных людей.
- Это, кажется, за нами... К машине, Тао!
Азиаты вскочили разом, выхватывая пистолеты из-под пиджаков. Над их головами просвистела очередь из "Калаша". Тао и его напарник бросились к черному, сверкаюшеиу лаком джипу, припаркованному на стоянке пансионата.
Но добежал до цели лишь один Тао - второго скосила пуля из карабина. Ответными выстрелами Тао уложил одного из нападавших и впрыгнул в спасительное авто. Красавец джип рванул с места, и тут-то преследователи дружно вдарили по нему из всех стволов. Мощное транспортное средство, окутанное облаком вонючего дыма, с пробитыми скатами, вильнуло и ткнулось передним бампером в ствол раскидистого дерева.
Подоспевшие стрелки выволокли раненого азиата из машины. Тут же со стороны леса возникли два УАЗика. Из одного вылез длинноволосый парень лет двадцати пяти, с обрезом охотничьего ружья.
- Кремень, мы тут... вот..., - быстро заговорил один из нападавших.
- Вижу, - зло бросил парень. - Тимоху не забудьте - не собака, чай... Гоните сразу на базу. А я с Вандочкой потолкую...
Когда один из УАЗиков уехал, Кремень вошел в отдельно стоящий домик администрации пансионата.
- Ванда где? - спросил он у оторопевшего мужичка за стойкой. Тот сразу же ткнул пальцем в сторону неприметной двери с табличкой "Комната персонала". Кремень проследовал туда.
За обшарпанным столом сидела девушка не старше двадцати, пила чай.
- Привет, сучка!
Девушка вздрогнула, покосилась на парня.
- Что же ты, шалава подзаборная, нам не просигналила, что у этих китаёз стволы имеются? "Обычные бизнесме-ены..." Какой хрен обычные - Тимоху вон положили!..
- Я... Слав, я не знала, правда... Не видала я у них стволов! И потом, я ведь только с одним вчера, а второй... Он ушел сразу, даже и в мою сторону не взглянул...
- А знаешь, как Мохнатый карает за такие косяки? Вот так!.. - Кремень поднял обрез и выстрелил в девушку. Ее отбросило к стене.
Бандит сплюнул на пол и вышел из комнаты. Обрез он выкинул уже во дворе пансионата, в ближайший кустарник...
Снегирев и Уксусова
- Ну и дела...,- проворчал Снегирев, делая отчаянные попытки ослабить веревку, которой связаны были за спиной его руки. Ольга лежала рядом, тоже связанная.
Судя по всему, их держали в каком-то сарае - точнее определить было невозможно. С того самого момента, когда сверкнули в лунной ночи волчьи глаза и Снегирев сдернул с плеча карабин, события понеслись прямо-таки с неприличной скоростью и, что характерно - в сторону неблагоприятного исхода...
Волки, как правило, нападают либо стаей, либо в одиночку. Эти же напали втроем. Бегущего первым Снегирев уложил метким выстрелом; второй напоролся в прыжке на выставленный шлагбаумом карабин. Третий хищник набросился на Ольгу, которая с криком упала на землю.
Понимая, что девушка долго не продержится, Снегирев с размаху опустил карабин на серую спину, вырвал из ножен десантный клинок и буквально обрушился на зубастого Ольгиного оппонента. Несколько тычков в мохнатый бок - и зверь забился в предсмертных судорогах. Ольга, с расширенными от ужаса глазами, предприняла попытку встать...
- Ты ранен, у тебя кровь, - сообщила она Снегиреву. Скосив глаза, майор узрел кровоточащий след от волчьих зубов у себя на плече.
- Пустяки. Царапина.
Перетянув рану платком, Снегирев поднял с земли свой карабин. Увы - ложе было безнадежно разбито. Снегирев длинно выругался.
- Черт бы подрал этого... шамана. Из-за него мы влипли,- внесла свою лепту Ольга.
- Мне кажется, идти надо туда, - показал Снегирев рукою на густые заросли.
- А по-моему, лучше переждать до утра.
Закончить дискуссию им не дали - за деревьями заметались вдруг лучи фонарей, послышались голоса... Группа мужчин, человек семь-восемь, все при оружии, возникла на поляне, где только что Снегирев с Ольгой сражались против "санитаров леса".
- А-а, вот они! А мы-то думали - что за крики, что за стрельба? Руки в гору, живо!
Пришельцы взирали на победителей волков весьма недружелюбно.
- Ну что ж, пожалуйте к нам в гости,- произнес один из мужчин, поводя стволом винтовки (в которой Снегирев признал "родную" СВД).
- Вась, свяжи их, и оружие изыми. На базе разберемся, кто такие.
Дверь приоткрылась с мерзким скрипом, и кого-то втолкнули вовнутрь. Этот кто-то не удержался на ногах, споткнулся и едва не рухнул прямо на Ольгу.
- Черт, кто здесь? - спросил новый пленник - по-русски, но с легким акцентом.
- А ты кто? - в свою очередь поинтресовался Снегирев, не оставлявший попыток что-нибудь сделать с веревками.
- Тао, коммерсант из Шанхая.
В полутьме сарая Снегиреву не сразу удалось разглядеть, что новоприбывший тоже связан, да к тому же на голове у него белеет повязка.
- Кто эти люди? Что им от нас надо? - спрсил Тао; Снегирев отметил про себя, что особого страха пленник не испытывает, или же умело скрывает свои чувства, подобно многим его соплеменникам.
- Думаю, это банда людоедов.
- Не понял?..
- Модест Мохнатый и его отморозки. Ловят кого-нибудь, выкуп требуют - тысячонок эдак сто, "зеленью", естественно. Заплатишь - хорошо. А не заплатишь... Не заплатишь - сожрут. В прямом смысле слова.
- Бред какой-то! - фыркнул Тао.
- Это не бред. Это - Россия, - присоединилась к разговору Ольга.
- Ладно, девочки-мальчики. Хорош трепать попусту. Выбираться отсюда надо,- заключил Снегирев. - Тао, ты как с оружием? Дружишь?
- Н-ну... В армии служил, - неохотно протянул азиат.
- Вот и хорошо.
Снегирев лег на спину и, каким-то непостижимым образом продев нижние конечности сквозь кольцо связанных рук, быстро заработал зубами. Вскоре от веревок остались одни воспоминания.
Освободив от пут также Ольгу и Тао, он изложил им свой план...
... Дежуривший у дверей сарая боевик, услыхав возню и крики, скорчил недовольную мину. Секунд примерно тридцать он решал, как поступить. Главаря, Модеста Мохнатого, на базе не было, а к Кремню бежать тоже показалось как-то не с руки: тот сейчас наверняка пил, по своей привычке, коньяк и слушал музон. "Коньяк с утрянки - ну и урод", - подумал часовой и... отодвинул дверную щеколду.
- Эй, вы! - крикнул он в полутьму. - А ну кончай базар! Ща как засажу очередь, не глядя!
Сняв с плеча АК-47, боевик шагнул за порог. Похоже было, что пленники подрались - двое мужчин, сцепившись, катались по полу, а баба безуспешно пыталась их разнять. Следующий шаг в направлении пленников стал роковой ошибкой часового - Снегирев, борясь с азиатом, внезапно отпрянул в сторону от него, пару-тройку раз перекатился по грязным доскам и из положения лежа выдал боевику удар ногой в живот. А затем еще и ловко выхватил из его рук автомат. Добить часового прикладом было уже делом техники. Китаец, склонившись над поверженным бандюком, позаимствовал у него из кобуры пистолет.
- А мне?.. - обиделась Ольга.
- А тебе лучше вообще посидеть здесь, пока мы шороху наведем с китайским товарищем.
- Вот еще! Я с вами!
Они выбежели из сарая и их, конечно же, сразу заметили. Уходя от огня, Снегирев кувырком бросился в траву, дал короткую очередь... Тао тоже не сплоховал - припав на одно колено, парой выстрелов срезал двоих.
А Ольге пришлось вступить в рукопашную с гориллоподобным бандитом, у которого в кулаке был зажат нож. Уход - перехват - удар, и сразу же - второй - и стокилограммовая туша распласталась у Ольгиных ног. За неимением лучшего, она подобрала оброненную противником финку.
Мужчины тем временем успешно "зачистили" двор, оставив пять трупов (счет здесь оказался 3:2 в пользу Снегирева, у которого все же был автомат). Не сговариваясь, освободившиеся пленники бросились к двухэтажному особнячку, стоявшему поодаль от сарая.
- Так, я - наверх, а вы тут посмотрите,- распорядился Снегирев, взбегая по лестнице.
Дверь в одну из комнат была приоткрыта. Снегирев ударил по двери ногой, она распахнулась. Взгляд майора зафиксировал стол и на нем - полупустую бутылку "Белого аиста" и двухкассетник. Впрыгнув в помещение, Снегирев чудом успел отклонить голову; просвистевший мимо нож вонзился в створку шкафа. Засадить в ответ порцию свинца не получилось - магазин был пуст. А метнувший нож длинноволосый субъект между тем сократил дистанцию и выбил из рук Снегирева бесполезный уже АК. Противник явно обладал кое-какими навыками в каратэ. Но это его не спасло; Снегирев перехватил его ногу в полете, подбил опорную, быстро склонился над упавшим и коротким рывком сломал ему шею... Сзади послышались чьи-то шаги. Снегирев обернулся... Ствол пистолета смотрел ему в лицо.
Тао держал оружие на вытянутых руках, с уверенностью, никак не свойственным простым коммерсантам из Шанхая.
- Вы ведь ищете старца Ростислава? Мы - тоже..., - произнес он ледяным тоном. И Снегирев понял, что китаец успеет выстрелить в любом случае...
За спиною Тао тишайшим призраком возникла Ольга. Взяв шею азиата в захват, она всадила ему нож в спину - по рукоять. Снегирев метнулся в сторону, и предназначенные ему пули ушли в потолок. Прежде, чем умереть, Тао разрядил всю обойму...
- Спасибо,- смущенно пробормотал Снегирев, вставая с пола; в его практике гораздо чаще он спасал чью-то жизнь, а не наоборот.
Ольга, казалось, его не слышит. Брезгливо отбросив окровавленный нож, она в бессилии привалилась спиною к шкафу и закрыла глаза. Снегирев подошел к ней, обнял, прижал к груди.
- Ну всё, всё, всё! Успокойся. Ты всё сделала правильно.
"В первый раз ножом поработала, - сообразил майор. - Тренировки - это одно, а на практике..."
Они вышли из особнячка на свежий воздух.
- Так как выбираться будем? - спросила Ольга, которая немного пришла в себя. - Где мы вообще?
- Сообразим. Допросим тех, кто в живых остался. Часового-то, по-моему, мы не убили?
- Нет. Да и тот, что с ножом на меня накинулся, тоже только в отключке. Вон он лежит.
Они приблизились к здоровяку, валявшемуся навзничь после столкновения с Ольгой. Снегирев стал тормошить его. Бандит открыл глаза довольно быстро... И тут Снегирев взял его за кадык.
- Говори, паскуда - где это мы находимся?
- А... Что?.. - захрипел здоровяк. - Ты что, русский язык забыл, людоед хренов?! Говори - как это место называется?
- Я... Я не... Я не людоед, я никогда, я правда... Это только Мохнатый с Кремнем, они баловались, а я - не-ет...
- Ладно, закрой пасть. На вопрос отвечай - где мы?
- Н-на базе. - А база где?
- В лесу... Пять кэмэ от поселка Вилково.
- Ну наконец-то! Вставай, урод!
Здоровяк с усилием поднялся на ноги. Вид убиенных товарищей произвел на него удручающее впечатление.
- Пошли в дом, - распорядился Снегирев. В убитом на втором этаже длинноволосом любителе коньяка здоровяк опознал Кремня - правую руку главаря.
- А Модест где?
- Н-не знаю, - промямлил здоровяк. - Он вообще-то здесь нечасто бывает...
- А где бывает?
- Да понятия не имею! Он никому не отчитывается.
- Ясно. Рация тут есть?
- Имеется. В подвале...
- Пошли, покажешь. И не вздумай чудить - убью голыми руками, понял?
Смахнув пыль с громоздкого черного ящика, Снегирев уверенно защелкал тумблерами. Поднес к губам старинный, потрескавшийся микрофон.
- Говорит Снегирь, говорит Снегирь! Эм-один, как слышно?
К удивлению Ольги, сквозь треск помех донесся ответ:
- Слышу тебя, Снегирь. Чем помочь?
- Нужен вертолет. Пять километров от поселка Вилково, лесная поляна... Сможете засечь координаты по радиосигналу?
- Принято, Снегирь. Ждите вертолет,- бодро ответили с того конца.
Не считая нужным пускаться в объяснения с Ольгой, майор сноровисто связал здоровяка-пленника, да еще и зафиксировал его на стуле. Когда же они покинули подвал, напарница не удержалась от естественного вопроса.
- А это на крайний случай, Карев разрешил. Связь с местными военными. И случай у нас крайний как раз, ты не находишь?
***
Через некоторое время, когда смертельно уставшая лейтенант Ольга спала на кушетке в комнате отдыха начштаба, Снегирев вел неспешный разговор с командиром базы спецназа ВДВ подполковником Остроушко - тем самым, чьи связисты приняли вызов заплутавших разведчиков.
- Этот Мохнатый давно уже нарывался,- сказал подполковник, помешивая ложечкой сахар в стакане с чаем. - Сегодня утром нападение было на пансионат "Живые Ключи", это в Пионерском, неподалеку от их лагеря долбаного. Так вот, там убили двоих - постояльца-китайца и горничную. И кого-то вроде бы похитили... Вот я и думаю: тот азиат, которого в особнячке мои орлы мертвым обнаружили - не похищенный ли из пансионата?
- Тебе-то зачем париться - пусть менты разбираются, - как можно равнодушнее произнес Снегирев.
- Не скажи, не скажи... Уголовнички - это одно, и хрен бы с ними, а вот разведка сопредельного государства...
- Так уж сразу и разведка! Ты, Евгений Михалыч, кто - десантура или особист?
- А ты? - хитро прищурился подполковник.
- Сдаюсь, - Снегирев шутливо поднял ладони вверх. - Прищучил ты меня. А отвечу тебе так - я солдат. И выполняю тут приказ своего командира. Этого для тебя должно быть достаточно. Так ты покажешь на карте, как нам до заимки Леонтьича быстрее добраться?
- Покажу, кончено, - вздохнул Остроушко. - Вот, гляди. Тут у нас - каменная гряда, тут речка Зелёнка, а вот тут...
---
Вечером того же дня Снегирев навестил Ольгу в ее временном обиталище (сам он разместился этажом выше, в пустующем кинозале).
- Ну, как тебе здесь?
- Ничего вроде. Начинаю уже потихоньку приходить в себя. Когда выступаем?
- Завтра утром. Без Леонтьича нам все равно не обойтись, да и рюкзачок наш там... Старик здешние места знает как свои пять пальцев. Сказать по правде, жду я неприятностей от нашего знакомца, шамана. Темная какая-то лошадка...
- Так ведь на то он и шаман.
- Логично. Ладно, пойду я. Завтра трудный день. А может, и не только завтра...
Она задержала его в дверях.
- Постой...
Он удивленно обернулся. И увидел то, чего раньше не замечал - слабую, беззащитную, уставшую молодую женщину, одетую пусть и не по последней моде - в камуфляжные брюки и черную безрукавку - но все же чертовски привлекательную...
- Останься...
И он - остался. А потом их тела сплелись, срослись воедино.
И неважен стал весь окружающий мир, и даже то, что он - никакой не Снегирев, а она - не Уксусова, только имена подлинные. И на каждый его могучий толчок она отвечала, как и положено - стоном; и пальцы ее до боли впивались в его лопатки. Все повторялось и опять, и снова.
Она была сверху, и двигалась в бешеном темпе, а затем, утомленная, опускалась ему на грудь... И когда, казалось бы, все ресурсы уже исчерпаны - он принимался ласкать ее, жадно ища языком и губами потаённо-чувствительные места. Она раскрывалась ему навстречу - вся, без остатка - и он уверенно массировал ее расслабившееся женское естество своим напрягшимся мужским, проникая так далеко, как только возможно...
А после они вдвоем стояли под душем, и она с улыбкой взирала на него снизу вверх, и, ничуть не комплексуя, опустилась на коленки с тем, чтобы по-женски отблагодарить его за восхитительные минуты, проведенные вместе...
***
Выйдя с базы десантников поутру, Снегирев с Ольгой уже к полудню достигли полянки, где под раскидистым деревом укрылась заимка Леонтьича. По пути они говорили о чем угодно - но только не о том, что произошло между ними вчера ночью. Следы от их костерка были на месте, никуда не делись - кучка обгоревших веток и серая зола.
Снегирев вошел в дом первым. И замер на пороге... Леонтьич лежал на топчане, тяжело дыша. Голый торс его перемотан был какой-то не слишком чистой на вид тряпицей, сквозь которую проступали темно-вишневого цвета пятна.
- Леонтьич! Кто это сделал? - быстро спросил Снегирев, приблизившись к раненому. Тот едва сумел открыть глаза, чтобы разглядеть своих гостей. - Модест... Модест, кто ж еще... Мать его...
- Модест Мохнатый ?! Но почему?
- По кочану, - старик сделал попытку улыбнуться, но вышло нечто, напоминающее гримасу боли. - Давно я за ним охочусь. Ну и... Он за мной тоже. Каннибал гребаный...
- Из чего это он тебя?
- Из "тэтэшника". Навылет...
- Тебе, Леонтьич, в больницу надо. Я сейчас помощь вызову, - Снегирев стал озираться в поисках своего рюкзака, который не далее как позавчера вечером пришлось оставить без присмотра из-за незапланированного визита подручных шамана Зозо.
- Не ищи. Поклажу вашу этот гад с собой забрал, - сказал Леонтьич. - Что там у тебя было?
- Телефон спутниковый... И еще кое-что, - ответил Снегирев, мрачнея лицом. - Куда он мог пойти?
Леонтьич ответил не сразу - как видно, пережидал приступ острой боли в ране.
- К Розовым Холмам, больше некуда... К границе. А меня он прямо здесь, у дома, подловил. Хорошо, я рубашкой сумел себя перевязать... Похоже, драпать собрался людоед-то...
Снегирев скрипнул зубами. Он понял, что влип в дурацкую дилемму: идти на поиски старца Ростислава, как того требовало их с Ольгой задание, или же броситься в погоню за главарем банды, терроризировавшей в последние годы эти края.
- Да плюнь ты...,- Леонтьич, кажется, понял его колебания. - За старцем иди. Его в последний раз у Лисьего Оврага видели...
Сказав это, старик потерял сознание. Снегирев стоял над ним, молча и максимально быстро "прокачивая" возможные варианты... Наконец, он что-то решил для себя и вышел во двор вместе с Ольгой.
- Вот что, лейтенант Уксусова... Останешься с раненым, а я отправлюсь на поиски старца. Еда и оружие тут имеются. При первой же возможности пришлю к тебе кого-нибудь.
- То есть как? А что я буду делать, если он?..
Ольга не договорила, но Снегирев понял ее и так.
- Лейтенант Уксусова! Мы на задании, и я - старший группы! Мы не можем бросить человека одного, без помощи, ясно? И мы не можем сорвать выполнение задания. У тебя есть лучшие предложения?
Ольга опустила голову.
- Вот так-то. Поверь, я бы с большим удовольствием отправился за этим... Мохнатым, который упёр наше снаряжение, но дело есть дело. Присматривай за Леонтьичем!
***
До Лисьего Оврага Снегирев полагал добраться до темноты. Он не мог знать, что в это самое время сбившийся с пути Модест Мохнатый вышел не к границе, а к одной из стоянок шамана Зозо...
- Привет тебе, хозяин тайги,- шутливо приветствовал Модест старика в смешной шубе, сидевшего на пеньке у наспех сложенного из веток шалаша.
- Здравствуй, Модест. Куда путь держишь?
Мохнатый провел рукою по щетине. Снял с плеча рюкзак.
- Да вот... Ребят моих порешил кто-то, я даже приближаться не стал - так, глянул издалека. Смотрю - военные суетятся, трупы в вертолет грузят... Понял - уходить мне надобно. А ты что посоветуешь?
- Поздно.
- Что - поздно? - не понял Модест, на всякий случай перемещая руку поближе к пистолету у себя за поясом.
- Уходить - поздно. Раньше надо было.
- А почему не сейчас?
Шаман неторопливо извлек откуда-то из-за пазухи курительную трубку, и вскоре вверх заструился белесый дымок.
- Я не дам.
Мохнатый нахмурил брови.
- Это в каком же смысле?
Зозо взглянул на собеседника - беззлобно, где-то даже с сочувствием.
- Я не хозяин тайги. У тайги нет хозяев. Но я - Хранитель. Понял теперь?
Модест напрягся. Быстрым движением выхватил свой ТТ.
- Ты кончай свои штучки, шаман! Наслышаны мы о твоих этих... фокусах! Я тебя, конечно, уважаю, но...
Зозо затянулся своей трубкой и, вытянув губы, выпустил струйку дыма в направлении Мохнатого. Двух людей разделяло метров пять-шесть - и, тем не менее, Модест закашлялся, схватил себя за горло, упал на колени...
Глядя сквозь сизую пелену табачного облака враз покрасневшими глазами, Модест силился поднять пистолет и прицелиться в старика-шамана. А тот был спокоен как скала...
- С-ст-тарик!.. Т-ты!.. - прохрипел Мохнатый и - зашелся в новом приступе кашля.
Зозо неспеша поднялся, снова набрал в легкие дыма и - выдохнул его в сторону Модеста. Тот побагровел, принялся рвать на себе одежду и затем вдруг поднес пистолет к виску... Грохнул выстрел, обрывая жизненный путь уголовника-людоеда. Шаман Зозо шагнул к покойнику и одной рукой поднял с земли рюкзак.
- А мешочек-то краденый, однако...
***
Снегирев и старец Ростислав
Лисий Овраг - так назывался крошечный поселок строверов в сердце тайги. Как и почему его так назвали - история умалчивала.
Снегирев вышел на окраину поселка, когда закатное солнце уже позолотило вершины сопок, окружающих Лисий Овраг полукольцом. От усталости у него болели ноги, да и все тело, тренированное, но все же не из стали отлитое, наполнилось какой-то тяжестью...
- Ты откуда будешь, мил человек?
Снегирев сначала даже и не понял, кто это заговорил с ним. И лишь потом углядел вышедшего из придорожных кустов малорослого мужичка в потрепанном одеянии.
- Из Москвы я, - почему-то решил не врать ему Снегирев. - Старца Ростислава ищу, по очень важному делу.
- Из Москвы-ы? - удивленно проятнул местный житель. - Далековато ты забрался, паря. Ну, а к старцу я тебя провожу.
Рассеянно слушая ни на миг не смолкавшего аборигена, Снегирев шел по тропинке, ведущей на другой конец Лисьего Оврага.
"Неужели я сейчас его увижу, и все закончится?" - подумалось майору. Его провожатый остановился возле неприметного деревянного домишки с покосившейся крышей.
- Проходи, мил человек.
Снегирев вошел не сразу - постоял вначале, прислушиваясь к собственным ощущениям, пытаясь уловить флюиды опасности. Старец сидел за сколоченным из досок столом, а перед ним стояла оплывшая, догорающая свеча. Он что-то писал в большой синей тетради и даже не поднял головы, чтобы взглянуть на вошедшего. Он выглядел абсолютно не так, как люди обычно представляют себе таежных отшельников. Прежде всего, не имелось у него длинной седой бороды - он был чисто выбрит. На носу примостились давно вышедшие из моды круглые очки в железной оправе. Редкие волосы зачесаны были назад, рукава широкой рубахи - закатаны. "Ему никак не может быть сто лет,- подумал Снегирев. - Семьдесят пять от силы..."
- Садись, Павел, - произнес Ростислав, по-прежнему не подымая головы.
"Откуда он знает, как меня зовут?"
Наконец, старец отложил ручку и закрыл тетрадь.
- Можешь не утруждать себя рассказом - знаю, зачем пожаловал. А ты, Ефимыч, иди. Спасибо, что гостя проводил.
Низкорослый абориген исчез.
- А пришел ты, Павел, вот за этим, - Ростислав положил широкую как лопата ладонь на обложку синей тетради. - Что ж... Я отдам.
- Вот так, просто? - вырвалось у Снегирева.
- Человеку иногда нужно давать то, чего он жаждет. Да и не сумеешь ты использовать ее во зло...
- Откуда вы знаете?
- Это долгий разговор... И если доживешь до моих лет, то сам поймешь. А если не доживешь... Я вот убежден, что тетрадка моя ко мне все равно вернется. Знания в ней обширные, да не всякому понятные. Там и про матрицу сна, и про искривление времени, и еще кое про что...
- Скажите, Ростислав Романович... Вы и вправду хотели помогать тем мятежникам? Сектантам, которые к вам приходили?
- Я стремлюсь помогать всем, кто ко мне обращается. Да и какие они мятежники? Жизнь их придавила, работы нет, дети болеют, вот они и решили... Я их отговорить пытался. И, по-моему, у меня получилось.
- Они арестованы.
- Напрасно. В лагерях-то они озлобятся только.
- Это не мне решать. Это суд...
- Суд...,- эхом повторил старец Ростислав. Усталым движением снял очки.
"А в глазах у него - вроде свет необычный. Или кажется, и это просто отблеск свечи?" - думал Снегирев, завороженно глядя на собеседника.
- Вот так и живем. Годы, десятилетия, века... А главное - под суд не попасть. Кто попал - считай, живьем и помер. Представляешь, Павел - живьем... Ты вот что почувствовал, когда на вас с Ольгой волки напали?
- Откуда вы...,- Снегирев пораженно замолчал.
- То же и любой человек чувствует, когда по его душу волки приходят. Волки в погонах.
- Вы что, против любой власти?
- Что есть власть? Несвобода...
- Но должны же люди отвечать за свои поступки!
- Должны. И рано или поздно это происходит.
- Иногда - слишком поздно. Вон Модест Мохнатый, отпетый бандит, за границу сбежал...
- Не сбежал. Тайга его не выпустила.
Снегирев подавил желание в очередной раз спросить, откуда старец знает это.
- Переночуешь тут - поздно уже. А утром вернешься к своей женщине. Сейчас я тебе отвар приготовлю. Выпьешь - усталость как рукой снимет.
***
Снегирев и шаман Зозо
Обратная дорога далась Снегиреву не в пример легче, чем путь до Лисьего Оврага.
Но когда он увидел, что у костра близ заимки мирно беседуют Леонтьич и шаман Зозо, то здорово удивился и не нашел ничего лучшего, как спросить у них:
- А Ольга-то где?
- Ольга-то? За водой, к ручью пошла, - ответил шаман, попыхивая своей трубкой.
- Леонтьич, а ты?..
- Раздумал умирать, однако, - улыбнулся шаман.
- Спасибо Зозо: руками надо мною поводил, пошептал чего-то - хворь и отступила. Гляди,- Леонтьич приподнял рубаху, и Снегирев убедился, что отверстие от пулевого ранения превратилось в бледный, едва заметный кружочек.
- Мешок твой я вернул, - сказал между тем шаман. - Там он, в доме. А вот тетрадку отдай, однако. Рано еще людям мудрости Ростислава касаться.
Зозо протянул руку, и Снегирев сразу же ощутил нестерпимый жар за пазухой - там, куда он упрятал рукопись старца... Вскрикнув, он выбросил тетрадь на траву; она дымилась.
- Что это за?.. - возмутился майор.
- Он прав, Павел, - на удивление спокойно заметил Леонтьич. - Тетрадь не должна попасть в жадные руки тех, кто может использовать эти знания для злого дела.
- Да что хоть там написано?!. - вскричал Снегирёв.
- Можешь посмотреть, - разрешил шаман.
И Снегирев медленно, с опаской поднял тетрадь (которая уже перестала дымиться). Открыв ее, он с удивлением принялся разглядывать малопонятные даже ему, отличнику университета, формулы, схемы и тексты, написанные на странном языке, не похожем ни на один из известных майору...
- А теперь отдай, - попросил Зозо. Не совсем понимая, что и как он делает, Снегирев, будто в гипнотическом трансе, шагнул к костру и протянул шаману тетрадь.
Тот взял ее... усмехнулся и сунул в огонь. Задохнувшись от возмущения, Снегирев хотел было выдернуть рукопись из костра - но было поздно: слабое пламя на удивление быстро обратило тетрадь в кучку золы... В этот момент из лесу и появилась Ольга с котелком воды.
- Привет, Паша! - весело крикнула она.
Снегирев стоял как громом пораженный.
- Леонтьич... Что я Кареву доложу? - пробормотал он, совсем забыв, что многое (в том числе и фамилия его шефа) для посторонних ушей не предназначается.
- Сережке-то? Да расскажи все как есть,- беззаботно откликнулся Леонтьич. - Он поймет. Объясни, что... Ну, к примеру, напали на тебя человек шесть, да все с дубинами, и тетрадку-то отобрали. Я Сережку знаю - весь в отца. Поначалу осерчает, конечно. А потом - простит. Не ставить же тебя к стенке из-за этой тетрадки, в самом-то деле...
- Сейчас к стенке не ставят,- машинально отреагировал Снегирев.
- Ну, тем более... Вот что, друзья - давайте-ка в дом. Зозо тут рыбки принес - так я почищу и ушицы сварганю. Идемте, идемте!..
- Я тут посижу, однако..., - сказал Зозо.
Первым вошел Снегирев, за ним - Ольга и последним - хозяин заимки, Леонтьич. Шаман подождал, пока со скрипом затворится дверь, и сунул руку в костер. Тетрадь Ростислава - целая и невредимая - перекочевала за отворот его смешной шубы из лоскутков...
***
Шаман Зозо выстукивал текст на клавиатуре ноутбука, глядя в мерцающий экран. За плечом одетого не по сезону старика замер охранник. Где-то вдалеке выли волки. Тайга жила своей жизнью, как и сто, и двести лет назад. Тетрадь Ростислава лежала рядышком, и шаман время от времени в нее поглядывал. "Напрасно же вы, русские, нас дураками считаете. В этом ваша ошибка...", - думал Хранитель тайги...
