Подполковник Ашастин
...Четыре убитые девушки. Четыре... Что же мне кажется необычным в этой серии? Способ? Всегда один и тот же - удушение бельевой веревкой. Отсутствие отпечатков? Сейчас любой преступник, если он не полный идиот, действует в перчатках. Места преступлений? Глухие переулки в разных районах города.
Попытка соединить эти места линиями на карте ничего не дала: никаких пентаграмм, знаков Зодиака и прочей голливудской ереси. Жертвы между собою знакомы не были.
Внешнее сходство? Если и есть, то весьма условное. Перерывы между убийствами?.. Ольга Давыдова погибла пятнадцатого мая. Жанна Герасименко - спустя неделю. Еще через два дня убили Юлию Горбонос. А позавчера, то есть первого июня, обнаружена была последняя (дай Бог, чтобы последняя!) жертва - Светлана Тверская.
Четыре преступления за полмесяца. Какой-то неутомимый псих завелся в нашем городе...
Александр Давыдов
Когда это случилось с Олей, я был в командировке в соседней области.
Мне позвонил Гена, ее жених (они со школы дружили).
Я примчался на попутке. Мы с Геной долго уговаривали судмедэксперта дать нам хотя бы взглянуть на нее. Уговорили...
Это было... В какой-то момент мне почудилось, что я сейчас не смогу дышать, и тоже умру. Лучше бы так и случилось... Так я подумал тогда. А потом - нет.
Потом мы курили с Геннадием во дворе судебно-медицинского морга - одну за одной - и я сказал:
- Не знаю, как ты... А я искать его буду. И найду, можешь быть уверен. Только вот утрясу дела на работе, недельки полторы понадобится. Ты со мной?
Гена угрюмо кивнул.
Валентина Степановна Тверская
- Это всё проклятье... Проклятье нашего рода.
Я внимательно смотрела на старшую сестру, пытаясь понять, всерьез ли она это говорит. Похоже было, что да.
- Мила, о каком проклятье ты говоришь?
- О том самом. Бабушка нам рассказывала, неужто не помнишь?
- Помню что-то такое. Про Святого Поэта, который ухаживал за нашей прабабкой, а та его отвергла.
-...И тогда он написал стихотворение-пророчество. А, вернее сказать, проклятье. Каждое четвертое поколение в нашем роду будет умирать девушка...
- Мила! Ты сейчас себя слышишь, нет? Какой-то сумасшедший поэт чего-то там написал! Если он вообще существовал!
- Но нашу прабабушку ведь убили! - упрямо заявила Людмила. - А теперь вот - и Свету... Я именно потому и не вышла замуж, и не родила детей, что... Боялась.
- Ну, знаешь!.. Прабабушку убили уличные бандиты, в двадцатом году!
Я встала и вышла из комнаты. Выслушивать этот бред было невыносимо.
Света была дочерью нашего покойного брата, мы воспитывали ее с самого детства - после того, как Валеру забрал рак, а его жена спилась и угодила в психушку. Склонность Милы к мистике действовала на меня угнетающе. Она, значит, не вышла замуж, а я вот рискнула... И слава Богу, что у меня родился сын.
Какая белиберда, какая агрессивная чушь!
Капитан Андрей Ткач
Василий Витальевич вызвал меня к себе уже под конец рабочего дня.
- Присаживайся, Андрюша. Какие у нас подвижки по душителю?
- Товарищ подполковник... Я всё про Геннадия Лаврова думаю, жениха Ольги Давыдовой. Он вам странным не кажется?
- Да нет..., - как-то неуверенно произнёс Ашастин. - Обычный работяга. Думаешь, за что-то убил невесту, а потом съехал с катушек и принялся убивать направо и налево?
- А почему нет? Чем не версия? Он ведь в свое время привлекался за драку.
- За драку? Ну, ты сравнил! Четыре хладнокровных убийства - это уже другая история, куда как серьезнее. У меня вот иные сомнения, Андрюша. Хочу с тобою ими поделиться.
- Конечно, Василий Витальевич. Весь внимание.
- Четыре убийства за полмесяца - не многовато ли? Мне кажется, это как-то... Ненормально.
- Ну, вообще-то маньяки - люди ненормальные, - напомнил я.
- Да нет, я не так выразился. Просто, как правило, после очередного убийства маньяк на какое-то время успокаивается. Пока его снова не потянет... А тут - смотри: первое убийство - пятнадцатого прошлого месяца. Через неделю - уже второе и сразу же - третье. Потом снова перерыв в неделю. Как это понять?
Я пожал плечами.
- А что этот ваш говорит... Ну, профайлер? Вы же с ним вчера беседовали.
Ашастин вздохнул.
- В том-то и дело... Я ему свои сомнения не озвучивал. Но он тоже считает: либо у парня раздвоение личности, либо... Либо их двое. Так-то, Андрей.
Геннадий Лавров
К отцу Жанны Герасименко мы наведались с Сашей вдвоем.
Сашка - пробивной; профессия обязывает - репортер криминальной хроники. Когда-то он в десанте служил, на Кавказ ездил.
Я, конечно, тоже могу в торец, если что, задвинуть. Но до Сани мне далеко.
Имена трех других убитых девушек мы услышали от следователя, ведущего дело. А разузнать их адреса было не так уж сложно.
Нам открыл пожилой мужчина в спортивном костюме, с буквой "Д" на груди.
- Вы нас извините, Евгений Альбертович, - с порога начал Саша. - Мы, в некотором роде, товарищи по несчастью. Это вот - Геннадий. Его невесту - мою младшую сестру - тоже убили.
- Что ж, проходите, - после некоторой паузы проговорил хозяин квартиры. - Как Жанночки не стало - один я остался. Не знаю, как теперь...
Я ощутил едва уловимый запах перегара. Ну, да кто ж человека осудит, раз такое... Жили Герасименко, прямо скажем, небогато. Впрочем, это смотря с кем сравнивать.
- Присаживайтесь, ребята. В ногах правды нет. Помянем?..
Саша отказался. А я осушил рюмочку, чтобы поддержать несчастного отца.
- Говорил я ей - не ходи одна по вечерам! Неспокойный у нас район. Э-эх, да что теперь!..
- Жанна училась на курсах секретарей-референтов? - спросил Саша.
- Два раза в неделю, по средам и пятницам. Вот в среду-то её и... Поверьте, ребята - был бы я помоложе, я б эту гниду... Собственными руками!
Мне было больно смотреть на него. Да, конечно, я потерял невесту, а Сашка - сестру. Но потерять единственную дочь...
И я заговорил - прежде, чем мой приятель успел остановить меня взглядом.
- Собственно, мы об этом и пришли потолковать. На полицию надежды мало: они таких упырей, бывает, годами ищут. А мы, как люди заинтересованные...
На мгновение в глазах у Евгения Альбертовича вспыхнул-зажегся какой-то непонятный огонек. Но тут же и погас.
- Думаете сами его изловить? И что потом? Властям сдадите?
- Не факт, - качнул головой Саня. - Но сначала его ведь найти надо. Он четырех девушек убил. И еще убьет - такие не останавливаются.
- Где же вы его отыщете? Он, может, уехал из города давно.
- Я так не думаю, - произнес Саша. - Места охоты они редко меняют. Скорее всего, местный он. Чтобы после... После преступления быстро уйти, нужно хорошо знать окрестности. Где это случилось, Евгений Альбертович?
Герасименко сразу понял вопрос, не уточняя, что - "это".
- В проходе, под аркой, за пару кварталов отсюда. Там фонари не горят, темно и...
- Понятно. Он всегда выбирает темные места. Что мы про него знаем?
- Ни черта не знаем! - произнес Герасименко, наполняя до краев свою рюмку.
- Не совсем так, - возразил Саня.
Как-то так сразу сложилось, что я согласился с его ролью старшего в нашем тандеме.
- Он легко справился с молодыми, полными сил девушками, возрастом чуть за двадцать. Значит, и сам - скорее всего, молодой, сильный, высокого роста. Хладнокровный. Навряд ли нападал спонтанно, наобум. Вероятно, какое-то время наблюдал за девушками. Быть может, даже знакомиться пытался. Скажите - Жанна вам не рассказывала ничего такого? Может, кто-нибудь шел за нею следом, или что-то вроде этого?
Герасименко задумался. Он действительно очень хотел помочь.
- Не припоминаю. Хотя вот... Дня за три до... того, как на нее напали... Жанночка говорила, что вышла на обеденный перерыв - она работает... Работала в турфирме, на полставки. Обычно уходила в четыре, но иногда ее просили задержаться часов до пяти. Так вот, она вышла на перерыв и обратила внимание на человека в кафе. Ей показалось, что он пару лет назад приходил к ним в контору и расспрашивал про путевки. Но ничего так и не купил. У Жанночки была удивительная память на лица...
В этот момент я кашлянул, чтобы ненароком не выдать себя: пару лет назад Саня рассказывал мне, что любит иногда ходить по турагентствам и интересоваться ценами на поездки...
Убийца
Я никогда не думал, что однажды потеряю контроль. Что кто-то (или что-то) начнет мною манипулировать. Даже помыкать. Это было отвратительно...
Нет, это было... Просто невыносимо! То, что я совершил... Нет, то, что ОН совершил... Чего он добивается? Что за игру он со мною затеял?..
Борис Никитич Горбонос
Их было двое. Молодые, но уже с такой болью в глазах... Как я их понимал! Ведь этот проклятый убийца и меня лишил самого дорогого!
Разумеется, я их выслушал. Но мыслями был все же далеко. Моя Галина сейчас лежала в реанимации, боролась за жизнь. Я сам только что вернулся из клиники, Гена с Сашей чудом застали меня дома. Известие о гибели Юленьки сразило Галю. Я думал о том, что, если она уйдет, не выдержит - то и мне тогда незачем жить...
- Наша Юля работала кассиршей в минимаркете, - начал рассказывать я. - Довольно часто поздно возвращалась домой. Кажется, у нее был молодой человек, но... Они расстались недавно.
- Как его имя? - спросил Саша - тот, чью сестру тоже убил тот изверг.
- Рома... Кажется. Да-да, Роман. Он одно время работал охранником в их магазине. Я его ни разу не видел.
Александр Давыдов
Директор минимаркета "Сокол" - неприятный, тучный тип с наголо обритым черепом - долго не хотел идти на контакт.
- Если вы не из полиции - нам с вами не о чем разговаривать! Сказал - как отрезал. Но мы с Геной не спешили уходить.
- Меня зовут Александр Давыдов, и я - репортер криминальной хроники. Криминальной, понимаете? Само собой, у меня есть связи - по обе стороны закона. Вы, Михал Михалыч, что предпочитаете - чтобы вас проверками замучили, или чтобы отморозки какие-нибудь ваш шикарный джип подпалили?
- Это что, угроза? - хмуро пробурчал этот хряк.
- А вам самому как кажется?
Директор вздохнул.
- Ну ладно, черт с вами... Этот Рома недавно уволился. Странный был тип, с тараканами в голове. Кассиршам проходу не давал. А Юля... Он ее пару раз проводил до дома и вообразил себе что-то... Дам я его адрес. В конце концов, он мне никто.
Капитан Андрей Ткач
Сцена получилась как в плохом кино - входит полицейский, а двое стоят над трупом. Причем обоих я знал.
- И зачем вы его?.. - с видимым равнодушием спросил я, на всякий случай отправляя правую руку под левый борт пиджака.
- Это не мы. Он уже был... того, - довольно спокойно пояснил Давыдов - брат девушки, с которой и началась эта жуткая "серия".
- Ага. А я - Папа Римский. И вы здесь, гражданин Лавров? А ведь у следствия была версия, что убийц - двое...
- Не дури, командир, а? - Лавров сделал было шаг ко мне.
Но я сразу же отступил, доставая табельное.
- Не двигаться, орлы! Я сейчас наряд вызову, и мы разберемся, кто, что да почему.
Подполковник Ашастин
- От передоза, значит?
- Так точно, Василий Витальевич. И на шприце - его отпечатки. Этот Роман Коротков... Давно на врачебном учете числился. Так что эта парочка сыщиков доморощенных... Вроде как и не при делах. Адрес Короткова они узнали у директора магазина, где работала погибшая Горбонос. Хотели поговорить с этим охранником.
- Как же они в квартиру попали, если Коротков умер до их прихода?
- Эти... Шерлоки Холмсы твердят, что дверь была не заперта. Я им не очень-то верю.
- Я тоже. Но взлом надо доказать. Я поручу это кому-нибудь... А ты, Андрей, продолжай заниматься убитыми девушками, это сейчас важнее.
Когда Ткач ушел, я, наконец, встал из кресла и сделал несколько движений, разминая затекшие плечи и шею.
Всех четверых задушили, практически не оставив следов. Ольга... Жанна... Юлия... Светлана... Нельзя допустить, чтобы этот скорбный список пополнился. Нельзя...
В этот момент зазвонил телефон на столе.
- Василий Витальевич? - голос дежурного звучал взволнованно. - Только что было еще одно нападение. Девушка жива, но в шоке. Ее отвезли в городскую больницу.
Людмила Степановна Тверская
- Веня, дорогой! Я так рада тебя видеть!
Сын моей непутевой сестры редко ко мне заходит. А я по нему скучаю, по нашему Венечке.
- Как ты, тетя Мила? - спросил он, выкладывая на кухонный стол какие-то деликатесы.
- Сам видишь... В себя никак не приду.
Венечка присел на свой любимый, не раз чиненый, стул.
- Это я виноват, тетя Мила...
- Бог с тобой, Веня! В чем же ты виноват?
- Сложно объяснить... Понимаете, была одна девушка, которая... Ну, словом...
Я не дала ему докончить фразу.
- Я уже говорила твоей матери - виновато наше семейное проклятье! Святой Поэт... Так все его называли. Он дотянулся до нас из могилы, из мглы! Кажется, он был эсером, и его потом расстреляли. Но он успел наложить проклятье на твою прабабушку, Светлану Львовну Косову. Да-да, ее звали так же, как и нашу Светочку... Дядя Валера тоже не верил. Не хотел верить! И кто в итоге оказался прав? Ну, теперь, по крайней мере, мы три поколения будем свободны от этого!
- Тетя! - воскликнул Вениамин. - Я прошу вас, не надо... Нету никакого проклятья, понимаете - нету! Это всё ваши фантазии!
Я смежила веки и принялась нараспев, по памяти, декламировать:
- "Да будут прокляты стократно, Да канут в бездну безвозвратно, Те, кто пополнят этот род - Пока течет за годом год! Светлана, жажду я отмщенья В четвертом каждом поколеньи! Начну с тебя..."
Александр Давыдов
- Веня! Коваль!
Я встрепенулся. Оказывается, Гена узнал и окликнул человека, выходившего из подъезда дома, где жила убитая Светлана Тверская. Мы уже приблизились к подъезду, когда вышел этот тип. Он, кстати, тоже Генку узнал. Но радости никакой по этому случаю не выразил.
- Гена? Ты?
- Ну, а кто же еще? Что ты тут делаешь?
- Да я... Так... Родственницу навещал. Ладно, побегу я. Созвонимся.
- Хм! - Гена пожал плечами. - Всегда был странным этот Венечка. Он с Олей в одном классе учился. Представь себе, пытался за ней ухаживать. Само собою, безрезультатно.
Нам открыла высокая женщина лет пятидесяти, с проницательным взглядом и безвкусно, ярко накрашенными губами. Я представился, объяснил цель нашего визита.
- Да-да, я слышала, что... Моя сестра Валентина ходила на беседы в полицию. Я не смогла - очень плохо себя чувствовала. Понимаете, тут речь идет о семейном проклятье по женской линии...
- О проклятье? - не сразу понял я.
- Конечно же! - возбужденно закивала эта тетка.
А потом она вдруг начала читать какие-то стихи.
Усилием воли я сдержался.
- Скажите, пожалуйста - Светлана в последние дни не рассказывала чего-либо необычного, странного? У неё не появились новые знакомые, к примеру?
- Нет, не припоминаю... Почему мне никто не верит? Ни сестра моя. Ни племянник... Представляете? Даже мой Венечка мне не верит...
- Венечка?! - вскинулся вдруг Геннадий. - Веня Коваль - ваш племянник?..
- Ну да. А что вас удивляет?
Мы вышли из этой квартиры через несколько минут, и у меня было такое чувство, что мы покинули филиал сумасшедшего дома. Напротив был парк, где мы и расположились, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию.
- Что ж у нас получается, Гена? Что Олин школьный приятель Коваль - двоюродный брат одной из убитых девушек, Светланы Тверской? А за Ольгой он, ты говоришь, ухаживал, да? Совпадение?..
Геннадий пожал плечами.
- Вот и я не верю. Про семейное проклятие - это, конечно же, чепуха: женщина просто не в себе. Но кое-какая идея у меня появилась. Догадываешься, какая именно?
- Нет пока.
- Ты помнишь, что Жанна Герасименко работала в туристической фирме и что незадолго до своей гибели якобы видела в кафе человека, который заходил к ним, в эту фирму, и расспрашивал про путевки?
- Помню, Сань. И что с того?
- Но Герасименко ведь не одна работала в этой фирме? Может, кто-то еще запомнил того посетителя? Вот мы и покажем сотрудникам турагентства фотку твоего Коваля. Вдруг он и с третьей убитой знаком? А? Что скажешь?
Гена опять не нашел ничего лучшего, как пожать плечами.
- А где мы фотку-то его возьмем?
- Да мало ли... В соцсетях он наверняка есть.
Увы... Моя идея, сулившая так много, ни к чему нас в итоге не привела.
В соцсетях Коваль был, и мы разжились его фотографией. А затем позвонили отцу Жанны, чтобы узнать, в какой именно фирме она работала. Но вот сотрудники фирмы категорически не опознали Вениамина по этому снимку.
Трудно было требовать от людей каких-то четких воспоминаний спустя столько времени, да еще к тому же о клиенте, который так ничего и не купил.
- Но все равно, я хотел бы потолковать с твоим Ковалем. Ты знаешь, где он живет? - Понятия не имею, - откликнулся Гена. - Мы с ним никогда особо не дружили.
- Ладно, это мы узнаем, не проблема. Понять бы еще, почему дверь в квартиру этого Ромы Короткова была не заперта... Пошли, Ген, пообедаем - у меня уже кишки от голода сводит!
Убийца
Чертова веревка!
Бельевая веревка, с помощью которой меня приучали к порядку. Связывали. Били. Что ж, порядок я люблю. А вот тех, кто его нарушает... Буду карать по всей строгости.
Капитан Андрей Ткач
- Андрей!
Я замедлил шаг. Обернулся. Ко мне по коридору спешил мой шеф.
- Ты был в больнице у потерпевшей?
- Да, Василий Витальевич. Она еще в шоке, под препаратами. Мало что помнит. Напали сзади, накинули что-то на шею. Помнит хриплое дыхание... Нашего маньяка, похоже, спугнули случайные прохожие. Где их теперь найдешь?..
- М-да... Скверно. Зайди ко мне, потолкуем.
В кабинете шефа пахло новой, только что купленной мебелью. И еще чем-то (женскими духами? Вообще-то, слухи о нем и об одной разведенке из архива давно циркулируют).
- Мне не нравится это дело, Андрей. Сверху уже начали давить. И если мы не хотим, чтобы всех нас... Ну, ты понял. Надо этого сукиного сына найти.
- А разве мы не ищем его, Василий Витальевич? Я давно предлагал вплотную заняться Лавровым. У брата убитой Ольги Давыдовой алиби железное, он был в отъезде. А вот женишок...
- Ну, хорошо. Займись им, если считаешь правильным. Результат нужен, Андрей. И не мне лично, а всем нам. Свободен!
Вениамин Коваль
- Тетя Лиля, вы меня слышите?
Я осторожно тронул ее за плечо; взгляд как будто бы сфокусировался.
- Вы меня узнаёте, тётя Лиля? Я - сын Валентины, вашей... Вашей золовки. Племянник покойного дяди Валеры.
Мне показалось, она едва слышно вздохнула.
Мы сидели в её палате, на третьем этаже спецкорпуса. Вообще-то, я и сам не знал точно, зачем сюда пришел. Просто тетя Лиля мне всегда нравилась. Была в ней какая-то... внутренняя сила, что ли. И Светку я любил. Я бы никогда не причинил ей вреда.
- Тёть Лиль... Я вам сейчас всё расскажу как на духу. А вы... Сделайте что-нибудь, ладно? Я знаю, вы сумеете...
Когда я закончил, она произнесла лишь одну фразу:
- Ключи от нашего гаража мне добудь.
Александр Давыдов и Геннадий Лавров
Саша прождал в парке несколько часов, пока Геннадия отпустят после допроса.
Вид у Лаврова был, скорее, растерянный, чем уставший.
- Этот ментяра совсем берега потерял!
- Ты про кого?
- Да про Ткача - про кого же ещё! Он ведь и с тобой говорил, верно?
- Верно, - подтвердил Саша.
- Понимаешь, какая штука... Алиби-то на момент гибели Ольги у меня нет. Я был дома, телек смотрел.
- А на момент других нападений?
- Двадцать второго, в день убийства Жанны, я выпивал в одном баре, меня там должны были запомнить. Двадцать четвертого... Днем был на допросе у Ткача. А вечером гулял один... Получается, опять нет алиби. Первого июня, в то время, когда погибла Светлана, мы же с тобой были, помнишь? Олю помянули, потом допоздна у тебя сидели, разговаривали...
- Помню, конечно. Так что - они тебя, что ли, подозревают?
- Я ж говорю - совсем умом тронулись! - возмутился Лавров. - Как им пришло в голову, что я мог Олю?..
- Улики нужны, если мы хотим Веню Коваля прижать, - сменил вдруг тему Саша.
- И откуда мы их возьмем, эти улики? В турагентстве Веню не опознали. Если убийца - он, то вряд ли сам признается...
- А что эта тетка говорила про Святого Поэта? Проклятье какое-то...
- Ну ты же сам сказал, что это - чушь несусветная!
- Сказал. Но проверить мы все же должны. Для начала - в Интернете. А потом обратимся к знатокам. Журналист я или нет, в конце-то концов?..
Подполковник Ашастин
- Как вы себя чувствуете? - спросил я ее.
- Уже ничего, спасибо.
Голос её был слабым, каким-то бесцветным.
- Меня зовут Василий Витальевич, я курирую дело о нападениях на молодых женщин. Вы ведь об этом слышали?
Она кивнула - да, слышала.
- Давайте кое-что уточним. Вас зовут Наталья Дерюгина, вам двадцать два года и вы живете по адресу - Семеновский переулок, дом два?
- Да...
- Я знаю, что вы уже говорили с капитаном Ткачом - читал ваши показания. Меня сейчас интересует то, что было до нападения. Какие-то новые знакомства? Странные события? Понимаете, мы исходим из того, что преступник этот не нападает спонтанно - он сначала присматривается. Разведывает, так сказать, обстановку.
- Н-нет... Я ничего такого не помню, извините.
- Вам не за что извиняться, Наташа.
Я попытался взглянуть на себя её глазами: здоровый бугай при погонах, усевшись на краю ее постели, задает какие-то вопросы, заставляет мысленно опять переживать этот кошмар...
- Вы одна живете?
- Да. Комнату снимаю.
- У вас есть близкие?
- Да, но... Они живут в другом городе. Я недавно переехала.
- И чем вы занимаетесь?
Она молчала.
- Наташа, я задал вам вопрос.
- Я слышала... Понимаете... Я не такая, как все...
Я едва мог различать слова - так тихо она говорила. Быть может, это было следствием того, что ее душили бельевой веревкой?..
- Поясните, пожалуйста.
- Я... Одним словом... У меня есть клиентка, которая... То есть, была клиентка. Где она теперь, я не знаю. Она давно не появляется.
Мне показалось, девушка сейчас заплачет. Было искренне жаль ее, но обязанность отыскать душителя никто с меня не снимал.
- Клиентка, вы сказали?
Александр Давыдов
Чтобы раскопать хоть какие-то подробности про Святого Поэта, нам пришлось изрядно потрудиться.
Такой персонаж действительно существовал. Под своим звучным псевдонимом он публиковался перед самой Октябрьской революцией. А сразу после - примкнул к левым эсерам.
В Интернете оказались лишь крохи информации. Основное мы с Геной узнали от литературного эксперта, с которым нас свел один мой знакомый редактор.
Звали Святого Поэта Теодор Уивер, и был он обрусевшим англичанином. Неуемным, влюбчивым, романтичным. Только вот была у него дурная привычка: в стихотворной форме желать всяких гадостей женщинам, если те отказывали ему во взаимности.
Уивер дожил до 37-го года и был расстрелян как шпион и антисоветчик. Обошлись все эти сведения недорого - мы презентовали словоохотливому литературному старичку бутылку хорошего виски.
- Дальше-то что, Саша?
- Вопрос не в бровь, а в глаз, товарищ Лавров, - сказал я. - Есть история поэта-англичанина, который... Стоп! Англичанина?..
Я замер на месте, силясь сосредоточиться. Принялся даже вращать в воздухе указательными пальцами, сводя их кончики, как в детской игре - только глаза не зажмуривал.
- Коваля колоть надо, - выдал я наконец.
- Ты что-то не договариваешь, - пробурчал Гена.
Заметил-таки, зараза...
- Надо этого Веню порасспросить, - гнул я своё. - Вот только как?
- Так, может?.. - Гена выразительно стукнул правым кулаком в левую ладонь.
- В кутузку захотел? Наш приятель капитан Ткач быстро путевку организует... Сдается мне, он хочет побыстрее закрыть это дело душителя.
- Ну так, начальство на него давит.
- Давит-то давит, но...
Гена буквально смотрел мне в рот, ожидая, наверное, каких-то гениальных озарений.
- А ведь ты где-то прав. Вот что, Ген, мы с тобой сделаем...
Веня Коваль
Телефонный звонок раздался как-то внезапно; я аж на месте подпрыгнул. Трубку снял с опаской.
- Алло?
- Это я, Ольга, - глухо раздалось на том конце.
- Что?!. - хрипло прокричал я.
В трубке запикали отбойные гудки...
Александр Давыдов
- Спасибо, девушка. Вот ваша тысяча, - поблагодарил я незнакомку, когда она нажала на рычажок таксофона. Улыбнувшись напоследок, красотка нас покинула.
- Поднимаемся в квартиру.
Гена послушно зашагал за мной вслед. Он же и позвонил в нужную дверь.
- Кто? - донеслось из-за деревянно-дермантиновой преграды.
- Венечка, это я. В "глазок" посмотри.
- Гена, ты?
- Ну да! - радостно подтвердил мой приятель. - Открой, разговор есть.
Коваль загремел замками. Дверь приоткрылась, и я, выпрыгнув из-за косяка, выпустил в лицо Венечке хорошую струю перечного газа...
- Говори, б..., за что Олю убил! Говори, не молчи! А Свету, сестру свою - зачем?.. А?! Не слышу!..
Тактику "жесткого допроса" предложил я; и я же её реализовывал.
- Жанну Герасименко, Юлю Горбонос - за что?! Я тебя спрашиваю!..
- Я не... Дайте умыться, сволочи! - верещал Веня. - Не убивал я!..
- Да? Оля мне все рассказала - как ты к ней клеился! - вступил Гена (этот блеф мы с ним продумали заранее). - Хвостом за ней ходил!..
- Я не... Не хотел..., - всхлипнул он. - Я только... Только переспать хотел, деньги предлагал даже! Мы в городе случайно встретились, и я... А она... Нет - и всё! Я к доктору хожу, к психо... терапевту! На "колесах" живу! Вон там рецепты - в столе...
Я открыл ящик и действительно увидал ворох рецептов, с печатями.
- Доктор Коротков? Фамилия твоего врача - Коротков?
- Ну да... Олег Олегович... Умыться дайте, глаза режет!..
- Значит, Ольгу ты задушил? - снова взялся я за него. - Где веревку взял, придурок? Отвечай!
- Я... Она мне отказала, и... Я повеситься хотел. А потом решил - сначала её...
Веня закашлялся, лицо его покраснело. Но жалости во мне он не вызвал. От слова "совсем".
- А он... Меня вычислил - я не знаю как, но вычислил!.. Стал звонить...
- Кто?! О ком ты говоришь, тварь?!. У тебя раздвоение личности, что ли?
- Нет... Он... Угрожал меня сдать. Велел убивать этих... Других.. Но я не мог! И тогда он... Сам. И опять звонил. Называл имя, адрес. А я не мог! Это он убил... всех остальных!.. - блажил этот псих.
- Да кто?! Кто - он?!. Имя есть у него?!. - орал я.
- Не знаю!!. Он звонил каждый раз с закрытого номера! Два дня назад я решился... Дерюгина Наталья, Семёновский переулок, дом два... Но я... Опять не сумел... Она так сопротивлялась... Потом пацаны какие-то нарисовались, и я... сбежал. Он позвонил. Сказал - убьёт меня. И всех убьет - тетю Милу, и маму... Так же, как убил Свету. Ее он - без предупреждения... Чтобы я подчинился! А я - не могу... Я больной человек, мне помощь нужна!..
- Гена, заткни его! - не выдержав, бросил я.
Стоя спиной, я слышал лишь звуки ударов и Венины всхлипы. Пора было вызывать ментов...
Подполковник Ашастин
- То, что вы диктофонную запись его признания сделали - это, конечно, хорошо. Но на суде она вряд ли поможет. А вот веревка... В машине Коваля обнаружился моток, от которого он и отрезал тот злосчастный фрагмент. Скорее всего, этого придурка ждет сумасшедший дом, - я хмыкнул. - Ну и семейка! Его тетка бредит каким-то родовым проклятьем. Вдова его покойного дяди - Лилия, кажется, ее зовут - тоже в психушке сидит. Или лежит... Как правильно?
- Вопрос в том, - тяжело роняя слова, заговорил Давыдов, - почему этот псих вообще получил водительские права? И почему его вычислили мы с Геной, а не ваши люди?
- Ну, знаете!.. - я попытался изобразить возмущение. - Мы тоже без дела не сидели! И Коваль рано или поздно попал бы под подозрение - в числе других. Но меня сейчас больше интересует тот, второй, о котором откровенничал Коваль. Раздвоением личности он, как выяснилось, не страдает - у него другой диагноз. Кто хотел заставить его убивать? И почему именно этих девушек - Герасименко, Горбонос, Тверскую и Дерюгину? Что это за новый, странный тип маньяка, который не сам убивает, а других вынуждает?
- По поводу Дерюгиной, - подал голос Лавров. - Получается, Веня напал на нее, но не сумел довести дело до конца?
- Эта Дерюгина - вообще уникум, - невесело улыбнулся я. - Помесь мазохистки и лесбиянки. Обслуживала баб с садистскими наклонностями. В последнее время у нее была клиентка, которая лупила ее бельевой веревкой, представляете?
- Как ее зовут, эту клиентку? - сразу же напрягся Давыдов. Журналистская хватка, что тут скажешь...
- Дерюгина этого не сообщила. Ей эта чокнутая представлялась как Госпожа.
- Описание, приметы?..
- Ишь ты! Кто тут расследование ведет - я или вы? Скажите спасибо, что Коваль не обвинил вас в нападении - иначе бы я имел полное право вас закрыть...
В глубине души мне эти ребята, конечно, нравились. Но позволить им вести параллельное расследование - это уже чересчур.
- Какое описание? Тетка лет под шестьдесят, высокая, с грубыми чертами лица. И вот еще что... Дерюгина рассказывала, что эта Госпожа нашла ее по объявлению на специальном сайте... Тьфу, помойка этот ваш Интернет!.. Начала она к Дерюгиной ходить, платила исправно. Вдруг исчезла на месяц... А когда снова появилась... В общем, изменилась она сильно. Не столько внешне, сколько... Движения, голос. Пришла раз, другой... А потом уже пропала совсем. Больше полугода - ни слуху-ни духу.
- Сотовый телефон Коваля проверяли? - спросил Давыдов.
Я подметил эту его манеру оставаться в рамках темы разговора, но смещать акценты при этом.
- Да, там куча звонков. Мы отсеяли все, что касается общения с родственниками, контактов по работе - он, кстати, был курьером в Интернет-магазине. Ольге он звонил всего пару раз, незадолго до убийства. С другими убитыми девушками не связывался. Есть также звонки с "левых" - вероятно, одноразовых - номеров. Словом, личность второго убийцы пока никак не просматривается...
Александр Давыдов
"Это для тебя - не просматривается", - подумал я.
Попрощавшись с Ашастиным, мы с Геной покинули "гостеприимное" здание ГУВД.
- Что теперь? - вопросил мой верный Санчо Панса.
Я похлопал его по плечу.
- А ничего! Убийцу Оли мы нашли. А этого второго... Пускай вот они ищут.
Я махнул рукой в сторону здания, из которого мы только что вышли. На лицо Гены медленно наплывала маска разочарования.
- Я думал..., - начал было он.
- Нет, Гена. Мы и так достаточно рисковали. Срок, между прочим, могли схлопотать. Дело мы сделали. Так что давай, брат! - я церемонно протянул ему руку. Он пожал ее, но как-то неохотно.
- Тогда я - по делам. Вечером увидимся, если хочешь. Посидим...
Я долго смотрел ему вслед. Понимал - парень поймал кураж, почувствовал охотничий азарт. А я вернул его с небес на грешную землю. Ну, ничего... Целее будет.
А мой путь лежит туда, где расположился частный кабинет доктора Короткова О.О.
Убийца
- Вот видишь, мама, что ты наделала? Теперь - видишь?..
- Теперь вижу, - процедила она сквозь зубы - впрочем, как и всегда.
- Как думаешь - стоило оно того?
- Стоило...
- Вот, значит, как...
Я встал из кресла и вышел в соседнюю комнату. Запер дверь на ключ - незачем ей это слышать. Присел на кушетку и включил аудиозапись на ноутбуке. "Да! Да! Давай!.. Еще! Еще!!." Стоны, переходящие в крик... И в конце еле слышное: "Боречка, ты - супер..."
Ну же, Борис Никитич, вы достаточно наказаны? Я думаю, да. А вы, Евгений Альбертович? С вами у меня записей нет, не сподобился. А жаль... Значит, осталась сучка, которую не смог добить этот слизняк.
Что ж... Правосудие Святого Поэта свершается медленно. Но верно...
Александр Давыдов
С Олегом Коротковым встретиться мне не удалось. В кабинете я застал лишь секретаршу с распухшими от слез глазами.
- Олег Олегович... Позавчера погиб, - проныла она. - Его машина сбила, вот прямо тут, когда он дорогу переходил. Несчастный случай, говорят...
- Я репортер криминальной хроники, помогаю полиции в расследовании, - сымпровизировал я. - Скажите, у доктора Короткова был пациент..., - я назвал фамилию.
- Не знаю. Не помню такого. Был один, которого он принимал в мое отсутствие - это было желание самого клиента. Его даже в журнал не записывали. Знаете, это ужасно... На днях буквально скончался сын Олега Олеговича, от передозировки. И тут...
- Какие-то записи доктор вел: аудио, видео?
- Извините, - всхлипнула она. - Это - только по ордеру от официальных властей.
- Понятно.
Я попрощался и вышел. Постоял, покурил. Вспомнил фразу из советского боевика: "Говорила мне мама - учи английский!"
Ну что же, господин убийца. Пришло время нам с вами потолковать...
Когда-то (было это очень давно) один мой армейский приятель обучил меня азам профессии взломщика. Я не думал, что это когда-нибудь пригодится. Однако...
И вот я, с помощью... Нет, не ломика и такой-то матери, а всего лишь пары железных загогулин, проник в его холостяцкую берлогу.
Ну да, пришлось предварительно пообщаться с бабулями во дворе. Чтобы удостовериться, что берлога - холостяцкая. Я тихо просидел в большом, удобном кресле, не включая света - часов до семи. А когда услышал звук открывающейся двери - спрятался за портьеру.
Он вошел. Дернул шнурок торшера. Сбросил пиджак на то самое кресло, в котором я грел свой зад. Стоя ко мне вполоборота, потянулся, хрустнул позвонками. И вдруг... Замер на манер хищника. Повернул голову в мою сторону.
Почуял...
Я отдернул портьеру...
Лилия Тверская
Окно засветилось. Слабый был свет...
Мимо меня прошел какой-то парень, юркнул в подъезд.
Бедняга Венечка... Не догадался, кто его расшифровал и стал преследовать, требуя убивать каких-то непонятных девиц. Кто лишил жизни мою Светлану... Мне же бог дал аналитический ум. Совсем как аббату Фариа, который помог будущему графу Монте-Кристо вычислить его врагов. Венечка - убийца неопытный, потому и засветился по полной: машина его наверняка попала на камеры наблюдения в районе, где он прикончил эту... Черт. Не вспомню имя.
Оставить в машине веревку - это ж надо быть идиотом! Наверное, и еще где-то накосячил. А потом удивляется, что этот ушлепок его просчитал. Тот, ради кого я сбежала из "дурки", и чей домашний адрес, к счастью, не засекречен. Тот, на чьи окна я сейчас смотрю...
Александр Давыдов
- Я учил английский в спецшколе. Хорошо учил. Помню, как переводится слово "weaver". Тео Уивер... Святой Поэт... Значит, Светлану Тверскую ты убил, исполняя пророчество своего прапра... Кем он там тебе приходится? А остальные? Жанна, Юлия?.. На Дерюгину ты зачем Коваля натравил? Что, скучно жить на белом свете?
- Всё сказал? - на удивление спокойно отреагировал он. Как будто у него каждый день кто-то прячется в комнате за портьерой!
- Нет, не всё. Доктора своего, Короткова Олега - машиной - за что? Не помог тебе совсем, да? А сынку его не ты передоз устроил? Дверь-то в его хату открыта была! И ты там так вовремя нарисовался... Слушай, а что за баба к Дерюгиной таскалась и веревкой ее хлестала? Ты сам, что ли, в бабу переодевался? С тебя станется...
Я нарочно его провоцировал. Ствол свой он наверняка сдаёт в конце дня. А навскидку я был тяжелее него килограммов на пятнадцать-двадцать. Да и не зря в свое время сверхсрочную в "войсках дяди Васи" оттрубил.
- Этот наркоша, Рома Коротков, видел меня, когда я за кассиршей наблюдал, - проворчал он. - Вас, дураков, засек, когда вы по лестнице шли, а я только из квартиры вышел. Оставалось только на этаж выше подняться... Что тебе еще известно?
- Что ты приходил в турбюро к Жанне Герасименко. Она тебя в кафе видела, незадолго до того, как... Знаешь, сволочь, как я тебя сейчас буду бить? Смертным боем! А потом - в ментуру сдам то, что от тебя останется. Как тебе такое... господин Ткач?
- Не знаю... Попробуй, - пожал плечами он.
И я попробовал. Но не учел, что он тоже где-то занимался. И довольно серьезно. Я был мощнее, а он - быстрее. Мою "серию" он отразил - ну, почти чисто. А вот я пропустил его тычок в ребра. Добавив мне "лоу-кик" под колено, он стремглав бросился на выход. Лежа на полу, я услыхал какую-то возню - видимо, на площадке. А еще через пару секунд в комнату влетел Геннадий. Он зажимал ладонью разбитый нос.
- Я же тебе сказал - не лезь!..- выдавил я, морщась от боли.
- Да пошел ты!.. - гнусаво парировал он. - Нетрудно было просчитать, что ты к Короткову попрешься! Подполковнику звонить надо...
Лилия Тверская
Когда мерзавец выскочил из подъезда и прыгнул в свою тачку (и кто его так напугал?) - я тоже долго не думала.
"Жигули"-"пятерку" покойного мужа я всегда могла завести без ключей. Как чувствовала, что сгодится, и приехала на ней к дому убийцы моей дочери. Мы неслись по вечернему городу, и эта гонка заставляла меня просто трепетать в предвкушении...
Он вылетел на окраины и свернул на шоссе, ведущее в дачный поселок МВД...
Я неслышно вошла в дом, почти что следом за ним. Он склонился над тахтой, поднял вверх крышку и стал на колени.
Я, стоя на пороге комнаты, неспешно взвела курки двустволки (она хранилась в том же гараже, откуда я взяла машину). Он обернулся...
- Так, значит, это ты - мою дочь?.. Светочку - ты?.. С-сучий потрох!
Он открыл рот, пытаясь одновременно встать и что-то сказать.
Не успел: двойной заряд кабаньей картечи в грудь отбросил его к стене. Белоснежная сорочка быстро пропитывалась красным. Я подошла ближе. Заглянула туда, где он рылся. В тахте были бережно завернутые в газету и перетянутые бечевкой пачки денег. Еще и оборотень в погонах!..
Я от души плюнула на труп капитана Ткача, аккуратно положила на стол ружье и присела на табурет - дожидаться ментов...
Александр Давыдов, Геннадий Лавров и подполковник Ашастин
- Да, друзья... Наворотили вы делов, - сказал Виталий Васильевич.
Они втроем прогуливались по парку. Воздух был свеж и полон запахов цветения.
- Эх, Андрюша, Андрюша... Потомок обрусевшего англичанина... В юности, между прочим, носил фамилию матери - Шатохин. Потом уже поменял на отцовскую - Ткач. Это еще его дед подсуетился, сын того самого Уивера - ну, когда папашу большевики расстреляли. Ткач - Уивер... Кстати, что касается матери его... Оттуда и весь корень. Судя по записям в его дневниках, по аудиофайлам, а также по материалам покойного доктора Короткова... Обращалась она с ним жутко, лупила бельевой веревкой и вообще - чем под руку попадет. Видать, психика-то не выдержала, когда он, выехав на место убийства Ольги Давыдовой, веревку увидал на шее жертвы. Как он Коваля вычислил - об этом тоже в дневниках его есть. Венин битый "опель" "засветился" на камерах наблюдения, в квартале от места убийства. При обыске в квартире Давыдовой, Ткач обнаружил книжку стихов, с дарственной надписью - "Оленьке Д. от Венечки К." И рядом - год, когда Ольга школу закончила. Книжку Ткач втихаря изъял. Выяснил, что во всем школьном выпуске Веня был лишь один - Коваль. Дальше - больше. "Опель" вскрыл, моток веревки нашел. Стал Ковалю названивать, угрожать, что сдаст. Требовал девушек убивать - хотел на него всю "серию" повесить. А Коваль - ни в какую. Тогда Ткач сам... Жанну и Юлию - тем же способом, веревкой. Он давно вынашивал план, как их устранить. В квартире у Вени он еще обнаружил рецепты - от доктора Короткова. Понял, что у них - один врач на двоих. И вспомнил, что этот самый доктор Коротков - не называя имен - поведал ему когда-то на сеансе о необычном пациенте, мол, тётка его бредит семейным проклятьем Святого Поэта. Ткач же был в курсе, что Святой Поэт - это его прадед, Теодор Уивер. И стихи его Андрей тоже знал - ну, насчет проклятья некоей Светлане. А жизнь Коваля Ткач изучил вдоль и поперек. И про сестру его двоюродную - тоже. Вот и убил ее, чтобы окончательно добить непокорного Коваля. Веня напал-таки на Дерюгину по наущению Ткача...
- А что они все ему сделали-то? - спросил Давыдов. - Жанна, Юлия... И Дерюгина эта?
- Мать Ткача, Кристина Шатохина, ходила к Дерюгиной, чтобы удовлетворять свои садистские наклонности. Ткач выследил Наталью. А насчет Герасименко и Горбонос... Отец Жанны и отец Юлии были любовниками Шатохиной, когда она с мужем развелась. Ткач шпионил за матерью, "жучки" ставил в ее спальне - он с ней в одной квартире жил.
- Ну и ну! - всплеснул руками Лавров.
- А где сейчас его мать? - спросил Давыдов.
Ашастин тяжело вздохнул - в который раз за время разговора.
- Впрямую в дневниках Ткач об этом не написал, но... Наши психологи догадались. Мы по их просьбе перерыли участок вокруг его дачи. Нашли... Убил он ее и закопал. И к Дерюгиной потом несколько раз являлся, в нее переодевшись. А уж психоаналитика своего он на угнанной машине сбил, потому как доктор знал про него слишком много - а помочь толком не сумел. Судя по всему, раздвоение личности у Ткача тоже было - он порою себя со своей матерью ассоциировал. Еще вопросы, ребята?
- Только один, - произнес Саня Давыдов. - Как такой псих мог служить у вас в управлении?..
