-
Интеллигентность
Вдруг задумался, а что это такое: интеллигенция, интеллигент, интеллигентность?
Ну, интеллигенцией принято называть людей умственного труда, требующего соответствующего образования: учителей, врачей, инженеров, экономистов, юристов. Но, конечно же, далеко не все представители этих профессий интеллигентны. Мне приходилось встречать и быдло с университетскими дипломами и очень интеллигентных работяг.
Стереотип из литературы и кино - "очкарик". Не знает реальной жизни, хилый, не может за себя постоять, обращается на "Вы" ко всем, включая пятилетних детей. Простите, это что, обязательные атрибуты интеллигентности? Если человек хорошо видит и не носит очков, он уже не может считаться интеллигентом?
Тогда, что же?
-
Интеллигент - от лат. intelligens - понимающий, мыслящий, разумный. Разум, а не вера...
-
Об интеллигентности
Об этом слове — интеллигентность, интеллигенция — много спорят. Думаю, что нельзя сводить дело к каким-то внешним признакам. Начиная с XVIII и ранее XVII в. утвердилось противопоставление человеческой культуры природе. Века эти создали миф о «естественном человеке», близком природе и потому не только не испорченном, но и не образованном. Открыто или скрытно естественным состоянием человека считалось невежество. И это не только глубоко ошибочно, это убеждение повлекло за собой представление о том, что всякое проявление культуры и цивилизации неорганично, способно испортить человека, а потому надо возвращаться к природе и стыдиться своей цивилизованности.
Это противопоставление человеческой культуры как якобы «противоестественного» явления «естественной» природе особенно утвердилось после Ж.-Ж. Руссо и сказалось в России в особых формах развившегося здесь в XIX в. своеобразного руссоизма: в народничестве, толстовских взглядах на «естественного человека» — крестьянина, противопоставляемого «образованному сословию», просто интеллигенции.
Хождение в народ в буквальном и переносном смысле привело в некоторой части нашего общества в XIX и XX вв. ко многим заблуждениям в отношении интеллигенции. Появились и выражение «гнилая интеллигенция», презрение к интеллигенции, якобы слабой и нерешительной. Создалось и неправильное представление об «интеллигенте» Гамлете, как о человеке, постоянно колеблющемся и нерешительном. А Гамлет вовсе не слаб: он преисполнен чувства ответственности, он колеблется не по слабости, а потому что мыслит, потому что нравственно отвечает за свои поступки.
Врут про Гамлета, что он нерешителен.
Он решителен, груб и умен.
Но, когда клинок занесен,
Гамлет медлит быть разрушителем
И глядит в перископ времен.
Не помедлив, стреляют злодеи
В сердце Лермонтова или Пушкина...
(Из стихотворения Д. Самойлова «Оправдание Гамлета»)
Образованность и интеллектуальное развитие — это как раз суть естественные состояния человека.
Однако образованность нельзя смешивать с интеллигентностью.
Образованность живет старым содержанием, интеллигентность — созданием нового и осознанием старого как нового.
Больше того... Лишите человека всех его знаний, образованности, лишите его самой памяти, но если при всем этом он сохранит восприимчивость к интеллектуальным ценностям, любовь к приобретению знаний, интерес к истории, вкус в искусстве, уважение к культуре прошлого и настоящего, навыки воспитанного человека, ответственность в решении нравственных вопросов и богатство и точность своего языка — разговорного и письменного — вот это и будет интеллигентность.
Конечно, образованность нельзя смешивать с интеллигентностью, но для интеллигентности человека огромное значение имеет именно образованность. Чем интеллигентнее человек, тем больше его тяга к образованности. И вот тут обращает на себя внимание одна важная особенность образованности: чем больше знаний у человека, тем легче ему приобретать новые. Новые знания легко «укладываются» в запас старых, запоминаются, находят себе свое место.
Приведу первые пришедшие на память примеры. В двадцатые годы я был знаком с художницей Ксенией Половцевой. Меня поражали ее знакомства со многими известными людьми начала века. Я знал, что Половцевы были богачами, но если бы я чуть больше был знаком с историей этой семьи, с феноменальной историей ее богатств, — сколько интересного и важного я мог бы от нее узнать. У меня была бы готовая «упаковка», чтобы узнавать и запоминать.
Или пример того же времени. В 20-е годы у нас хранилась библиотека редчайших книг, принадлежавших И. И. Ионову. Я об этом как-то писал. Сколько новых знаний о книгах я мог бы приобрести, если бы в те времена я знал о книгах хотя бы немного больше.
Чем больше знает человек, тем легче он приобретает новые знания.
Думают, что знания толкутся и круг знаний ограничен какими-то объемами памяти. Совсем напротив: чем больше знаний у человека, тем легче приобретаются новые.
Способность к приобретению знаний — это тоже интеллигентность.
Интеллигентность создается в возрасте от 3 до 16—17 лет. Потом из неинтеллигентного человека сделать интеллигентного уже невозможно. Интеллигентность — это не просто образование и сумма знаний — все это может быть и у неинтеллигентного человека. Это способность к приобретению знаний и к пониманию другого человека и другой культуры (с. 644).
подав голос в защиту людей, преследуемых властями, для которых инакомыслие было тягчайшим государственным преступлением.
Я убежден, что нашу эпоху назовут в истории человечества «эпохой Сахарова». С 60-х годов, когда он начал особенно активно действовать как правозащитник, все последующие десятилетия прошли под его знаком. Не знаю, что стало бы с нашим обществом, куда бы оно сегодня зашло, если бы не то незаметное влияние, которое оказывал тихий глуховатый голос Андрея Дмитриевича на страну и мир. Он привлек внимание людей всех континентов к нашей стране, сделал ее заботы заботами всего мира.
Да, тихий голос Сахарова был слышен во всем мире. И чем яростнее старались заглушить его, тем громче он звучал. Ведь сила этого голоса заключалась именно в том, что его пытались заглушить. В сущности, Сахаров никогда не стремился поразить оригинальностью взглядов, высказать что-то такое, чего не смог бы сказать никто другой. Он всегда говорил и писал о простых человеческих истинах, которые в свободной, демократической стране воспринимаются как нечто совершенно естественное, обыденное. Но в государстве, где обыкновенному человеку запрещено говорить обыкновенные вещи, они, высказанные вслух, становились откровением. Не исключительность, а обыденность тех истин, которые отстаивал Андрей Дмитриевич Сахаров как политик, потрясала людей. Потому что, когда в изолгавшемся обществе один человек говорит правду, каждое сказанное им слово обретает особый смысл.
На всех, кто общался с Андреем Дмитриевичем, он производил неизгладимое впечатление. В мою память врезались два эпизода, связанные с ним.
Возвращение Сахарова из горьковской ссылки было приурочено к открытию в Москве грандиозного международного форума «За безъядерный мир, за выживание человечества». Перед приемом в Нескучном дворце, где размещается президиум Академии наук, я впервые встретился с Андреем Дмитриевичем после его долгого отсутствия. Мы оба приехали рано, и было время поговорить. Я спросил его, как он встретится с академиками, подписавшими в свое время гнуснейшее письмо против него. «Ужасно волнуюсь, — неожиданно для меня ответил Андрей Дмитриевич. — Наверное, они будут чувствовать себя очень неловко».
Когда работа форума подошла к концу, в Большом Кремлевском дворце состоялась встреча его участников с М. С. Горбачевым. Андрей Дмитриевич стоял позади всех. Иностранные ученые засыпали Горбачева вопросами, стали выяснять его отношение к Сахарову. И тут все обернулись к Андрею Дмитриевичу и чуть ли не вытолкнули его вперед. Горбачев и Сахаров, до того прежде не встречавшиеся, пожали друг другу руки, обменялись несколькими репликами, а затем Андрей Дмитриевич протянул своему собеседнику папку со списком фамилий политзаключенных и начал говорить о необходимости их скорейшего освобождения.
В обоих этих случаях Андрей Дмитриевич беспокоился не о себе. Он никогда не старался «произвести впечатление». Он забывал о себе и тогда, когда выступал с трибуны Съезда народных депутатов СССР, и тогда, когда встречался с теми, кто что-то сделал для него — дурное или хорошее, не имело значения. Он был предельно искренен и естествен во всех своих поступках, в любой ситуации оставаясь самим собой. Отсюда необычайная сила его воздействия на людей. Отсюда — громадность его личности, оказавшейся сильнее всех «обстоятельств времени».
Сахаров перевернул наши представления о власти именно потому, что не боялся ее. А не боялся он потому, что никогда не думал о себе. Он отдал всего себя другим. Он растворился во всех нас.
В неблагополучном обществе — обществе лжи, зла и насилия — Андрей Дмитриевич не мог быть благополучен сам. И закономерной была его «тайная вечеря» — то печальной памяти заседание Съезда народных депутатов, на котором злые силы накинулись на великого человека и в конечном счете стали причиной его преждевременной кончины.
Все в его жизни было удивительно закономерно, а сам он явился выразителем оставшейся честной части России (с. 641-643).
-
У каждого свое понятие об интеллигентности поэтому я и привела эту статью как пример .
-
Бесспорно,
незабвенный А.Д.Сахаров являл собой пример борца,мудрейшего и интеллигентнейшего человека.
Светлая ему память!
-
Белой Хризантеме:
А кто это писал?
-
-
А вот я подумал: представим себе человека образованного, начитанного, утончённого, но злого, жестокого и бесчестного. Можно ли его считать интеллигентным?
-
Читал, что нашли дневник карателя из СС. В нём можно найти и рассуждения о классической поэзии, причём, рассуждения знатока и описание операций по уничтожению мирных жителей.
-
Или вспомните "Штабс-капитана" из фильма "Гори, гори, моя звезда"