В тот день (в прошлую среду), утром я спросил одну женщину, которая семьдесят лет назад была всего на пять лет моложе, чем я сегодня:
- Бася, а Вы помните этот ДЕНЬ, ровно семьдесят лет спустя?
Ну, конечно помню! - просто и без пафоса ответила старушка. - Я шла по дорожке, сама не зная толком, куда иду. Все вокруг меня были очень взволнованы, и сами шли, ещё не зная куда. Взад и вперёд ездили военные машины. Никто не знал, что нас всех ждёт, но все чувствовали, что случилось что-то очень серьёзное и страшное...
Помолчав, Бася добавила:
- Теперь-то я понимаю, что у моих родителей была информация о том, что происходит по ту сторону границы, и чем это нам всем грозит. Они просто не хотели меня расстраивать раньше времени. Как только в двенадцать часов, по радио была зачитана речь Молотова, они немедленно собрали мне рюкзак, заставили одеться по-дорожному и велели идти, идти и идти как можно дальше не восток. Если получится, то на попутной машине или поезде. Если не получится, то пешком. Главное, удалиться как можно дальше на восток. Я была в полном недоумении: как так, вот так, ни с того ни с сего, идти, куда глаза глядят?! Я была то, что называется "а идише мейделе", единственная дочь в еврейской семье, ни разу в жизни не ночевала вне дома!.. Но по выражению лица отца, я поняла, что сейчас это именно то, что я должна сделать. Они даже не разрешили мне попрощаться с подругами. А где ночевать? "Если выбора не будет, переночуешь прямо в лесу, мы положили тебе тёплое одеяло. Главное, уходи как можно дальше отсюда". На прощание они, конечно, обняли меня, поцеловали, попытались успокоить: "Ты не волнуйся. Как только устроишься на новом месте, сразу дай нам знать, и если тебе будет тоскливо без нас, мы сразу же приедем тебя навестить". Так я и запомнила папу и маму последний раз: я шла вдоль трамвайной линии, а они стояли и, вытирая слёзы, махали мне платками и кричали вслед: "Мы приедем к тебе! Обязательно приедем! Обязательно приедем!!!........."
Бася и её родители жили в Минске. Думаю, дальше можно не продолжать.