Мамины собачки

Гаврилов Олег

Пуделька водила мама в парк и в гости,
холила, любила и давала кости.

Так как жил тогда я всё ещё у мамы,
то щенка командам я учил упрямо.

Все он изучил их, не хотел лишь лаять -
очевидно было, что душа - не злая.

Он на слово «голос» отзывался чихом:
ласковым он псом был – мирным, добрым, тихим.

Заболел - так вышло - и три дня не спал он,
лишь скулил чуть слышно - и его не стало.

За три дня те стала очень старой мама.
Как она рыдала… – описать слов мало.

Пёс хотел на слёзы те найти управу -
всё лизал ей руки языком шершавым.

Дал он маме много радости и счастья –
он с собой унёс всё, словно в одночасье.

Вновь купила мама для себя собачку -
чёрненький комочек с симпатичной пачкой.

Стала шерсть из чёрной серебристо-светлой -
и опять влюбилась мама беззаветно.

Как иначе, если далеко-далёко
сын её в разъездах, и так одиноко.

Не могла она на пса налюбоваться.
Прожил он с ней также где-то лет пятнадцать.

Вновь собаку больше мама не заводит
в страхе, что умрёт и тем её угробит.

Что сказать мне маме? Что сказать о маме? -
с возрастом всё суше, резче и упрямей.

Ходит на прогулки, но уже не с псиной,
а по магазинам с маленькой корзиной.

Приезжать не хочет - говорит, что слишком
далеко живём мы, ближе дом и книжка.

Мама, моя мама, не ворчи, не сетуй.
Приезжай! К тебе мы сможем только летом