Февральская революция 1917 года

[Пyмяyx**]

Немного про Февральскую революцию


В этом году исполняется 100 лет русской революции - точнее, двум революциям: Февральской – буржуазно-демократической, и Октябрьской - социалистической. Как раз на этих днях мы отмечаем юбилей Февральской революции, которая произошла 23 февраля по старому стилю или 8 марта по новому (довольно интересные даты, кстати).

Как это ни странно, насчет Февральской революции существует сегодня мифов и кривотолков даже чуть ли не больше, чем насчет Октябрьской.

И оценки ее роли в истории России тоже очень отличаются. Вполне понятна позиция части либералов, которые приветствуют Февральскую революцию и отрицательно относятся к Октябрьской. Также понятна позиция право-консервативных сил, с их негативным отношением к любой революции.

Но зигзаги пропаганды и политической логики привели к тому, что имеется весьма популярное направление, более-менее положительно оценивающее Октябрьскую революции и отрицательно – Февральскую. Совершенно, казалось бы, дикая позиция. Ведь в СССР Февральская революция всегда рассматривалась как прогрессивное событие и необходимый этап на пути к Октябрю. Но тем не менее, этой позиции (Октябрь – хорошо или скорее хорошо, Февраль – плохо) придерживаются определенные течения, скажем так, лево-патриотического (зачастую с элементами охранительства) спектра - например, «Суть Времени», Борис Рожин (colonelcassad), ну, и конечно, один из родоначальников этих идей, Кара-Мурза.

Все это показывает, насколько запутанным в современном общественном сознании является вопрос о Февральской революции, об ее движущих силах и руководителях, об ее роли в истории страны.

Так что сформулируем ряд тезисов о Февральской революции 1917 г., чтобы прояснить себе некоторые важные моменты, связанные с этим событием.

КТО СТОЯЛ ВО ГЛАВЕ РЕВОЛЮЦИИ?

Существует направление, которое пытается представить Февральскую революцию как результат заговора думских либералов против царя. Роль народных масс при этом сводится до минимума (конечно, разве народ может что-то сделать без манипуляторов и иностранных кукловодов). В реальности, буржуазные деятели, видящие неспособность прогнившего царизма предотвратить революцию и успешно вести войну, действительно готовили, совместно с частью двора и генералитета, дворцовый переворот, чтобы убрать Николая II и заменить его братом, возможно, даже перейти к конституционной монархии. В заговоре участвовали и послы союзников России в войне – Англии и Франции, боявшиеся, как бы царь, из страха перед грядущей революцией, не заключил сепаратный мир со своим венценосным собратом – германским императором. Но народной революции все они боялись еще больше и никакого участия в ее организации принимать, конечно, не могли. Как раз наоборот, их главная цель была в предотвращении такой революции.

Таким образом, Февральская революция была совершена силами рабочего класса (в первую очередь, петроградского) и перешедшими на его сторону солдатами (т.е. мобилизованными в армию крестьянами). При этом ни одна из партий не руководила в полной мере процессом, но роль большевиков была очень существенной. Также сыграли определенную роль и другие левые партии и группы – эсеры, меньшевики, анархисты.

Буржуазные силы (кадеты и др.) не принимали участия в организации народного восстания, но, когда увидели, что оно побеждает, «присоединились» к революции и сумели взять власть, создав Временное правительство. В то же время, образовалось двоевластие. Наряду с органом власти буржуазии – Временным правительством, возникли органы власти пролетариата и солдат – Советы, имевшие вполне реальную власть и реальную вооруженную силу. Временное правительство могло держаться только за счет признания со стороны Советов, в которых поначалу большинство имели эсеры и меньшевики. Тактика большевиков как раз и состояла, после Февральской революции, в завоевании большинства в Советах рабочих и солдатских депутатов, и в свержении после этого Временного правительства, превращении Советов в единственную государственную власть. И именно так и развивались события от Февральской революции к Октябрьской.

Ясно, что если бы рабочие и солдаты были бы лишь слепым орудием неких заговорщиков, либералов, масонов, английского и французского посольств и т.д., то никакое создание Советов как второй власти (ставшей в Октябре единственной), было бы невозможно.

РОЛЬ БОЛЬШЕВИКОВ.

Если некоторые особо ярые антикоммунисты искренне убеждены, что именно красные, большевики свергли царя, то другими роль партии большевиков, наоборот, полностью отрицается, утверждая, что большевики не имели тогда влияния, их вожди находились в эмиграции, как Ленин, или в ссылке, как Сталин, партия была ослаблена репрессиями и дезорганизована, поэтому сыграть важную роль в событиях они не могли. Интересно, что этот довод часто приводится «с благими намерениями», чтобы «оправдать» большевиков от обвинения в свержении богоданного монарха.

По факту, было бы, конечно, преувеличением сказать, что партия большевиков руководила Февральской революцией. Действительно, царя свергли не большевики. Точнее, не только большевики. И если этот факт может кого-то примирить с большевиками, то это хорошо. Но партия большевиков принимала активное участие в подготовке и осуществлении революции, и именно большевики и пробольшевистски настроенные рабочие были в авангарде революционной борьбы в те февральские дни.

Говорят, что в то время в большевистской партии было только 25 тысяч членов. Так ведь и сейчас в России, по факту, нет ни одной партии с 25 тысячами реальных (а не записанных) членов, кроме, может быть, КПРФ. Только это были не просто члены, а бойцы, и до 1914 г. действовавшие больше нелегально, чем легально, и не прекратившие борьбы в условиях войны, когда партия, открыто объявившая цель «превращения войны империалистической в войну гражданскую», встречала понятно какое теплое отношение властей (например, вся думская фракция большевиков была отправлена на каторгу).

И партия большевиков – это не Левый фронт, когда посадили Удальцова, и организации нет. Ленин же и в эмиграции вполне смог сформулировать идеи и цели партии в период империалистической войны, в том числе и вышеназванный лозунг о превращении империалистической войны в гражданскую. А общая программа – свержение самодержавия, передача помещичьей земли крестьянам, перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую – была сформулирована им еще раньше. Т.е. членам партии на местах было чем руководствоваться в своей работе.

Также партия большевиков возглавляла рабочий класс еще в ходе революции 1905-1907 гг. А на выборах в последнюю царскую Думу в 1912 г. большевики завоевали всю рабочую курию (выборы в Думу проводились по классам/сословиям) – все шесть депутатов от рабочих были большевиками. И это партия, действовавшая на нелегальном или полулегальном положении! Может ли сегодня какая-либо партия похвастаться таким влиянием среди рабочих? Ответ, думается, очевиден.

ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ.

Февральская революция, конечно, была выдающимся прогрессивным событием. Без Февральской революции, без той свободы политической борьбы и агитации, которую она дала, без того политического опыта, который получили массы в ходе этой борьбы, была бы невозможна и Октябрьская революция. О чем не раз говорил Ленин.

Но даже не в связи с Октябрьской, сама по себе, Февральская революция была прогрессивна. Ведь деспотический, полуфеодальный самодержавный строй сменился буржуазной республикой, а вместо полуфеодального класса помещиков, живших за счет полукрепостного хозяйства и земельной ренты, к власти пришел класс капиталистов. Что само по себе шаг на пути исторического прогресса.

О ЛИБЕРАЛАХ.

Много кривотолков вызывает тот факт, что после Февральской революции к власти (во Временном правительстве) пришли либералы. Так как сейчас в определенных кругах слово «либерал» является ругательным (во многом заслуженно), то это порождает и негативное отношение к Февральской революции. Но здесь мы имеем место с недоразумением, так как тех либералов и нынешних не объединяет ничего, кроме названия.

Тогдашние либералы – это представители буржуазии (которая, напомним, была на вторых ролях после помещиков), выступавшие за развитие капитализма в России. Находясь в оппозиции к помещичьей власти, они выступали за буржуазно-демократические права и свободы - за свободу слова, митингов, за парламент и ответственный перед ним кабинет министров. Все эти прекрасные вещи, конечно, как мы знаем, не устраняют классового неравенства, но по сравнению с диким царским деспотизмом это было не так уж плохо. В любом случае, борьба за капитализм и власть буржуазии против пережитков феодализма – явление довольно прогрессивное. И Ленин разоблачал либералов не за их оппозицию к самодержавию, а, наоборот, за недостаточно решительную борьбу с самодержавием, за стремлением к сделке с царем. И это понятно, ведь перед капиталистами уже маячил призрак пролетарской революции, и они опасались идти слишком далеко в своей оппозиции к царю. Ну, и понятно, Ленин и большевики не собирались отдавать после революции власть буржуазии, а ставили задачу немедленного перехода от буржуазно-демократической революции к социалистической. В чем, само собой, не встречали понимания у либералов.

Сейчас в России нет никаких феодальных пережитков, существует капиталистический строй и у власти находится класс капиталистов. Также нынешний режим сохраняет определенные буржуазно-демократические нормы. Поэтому говорить о какой-то либеральной оппозиции против нынешней власти в том смысле, какой был 100 лет назад – это, конечно, бред сивой кобылы. Сейчас либералами называет себя одна из буржуазных группировок, оппозиционная правящей, и зачастую стоящая даже на более правых и реакционных позициях, чем действующая власть.

Так что переносить свои теплые чувства к нынешним «либералам» на либералов столетней давности нет никаких оснований. Тех большевики тоже били, но совсем за другое.

ОБ ОТРЕЧЕНИИ НИКОЛАЯ II. ЦАРЬ-ТРЯПКА ИЛИ СВИРЕПЫЙ ДЕСПОТ?

15 марта (2 марта по старому стилю), в Пскове, царь Николай II отрекся от престола. Некоторые трактуют отречение Николая как якобы признак того, что он был царем – «тряпкой», что падение монархии было чуть ли не следствием слабоволия Николая II, поддавшегося уговорам представителей Думы Родзянко, Гучкова и Шульгина. Вот был бы царь более жестким, то, глядишь, православная империя до сих пор бы существовала. В национал-патриотической литературе также часто представляют царя жертвой либерального, «масонского» заговора в верхах.

Николай II, конечно, во многом был человеком слабовольным и поддающимся влиянию, например, таких проходимцев, как Распутин. Но в одном он всегда был последователен и непреклонен – в своей ненависти и непримиримости к революционному движению, к рабочим и крестьянам, борющимся за свои права, и даже к либеральной буржуазной оппозиции. Царь всегда требовал самой свирепой расправы с участниками народных волнений – расстрелов и виселиц. И с крайней неохотой шел на любые, даже самые малые уступки.

Во время революции 1905 г., когда царская семья уже готовилась бежать из страны, Николай II тем не менее не хотел идти ни какие уступки. Для спасения монархии премьер-министр Витте подготовил Манифест о даровании стране некоторых вольностей. Дядя царя, великий князь Николай Николаевич, умоляя Николая II подписать этот Манифест, ползал на коленях перед императором с револьвером в руке, угрожая застрелить себя. Только таким образом окружению удалось заставить царя подписать Манифест 17 октября. И Манифест, надо сказать, оправдал ожидания его авторов – лагерь противников самодержавия был расколот, революция пошла на спад, а почти все уступки царь скоро забрал назад. Таким образом, царизм был сохранен еще на 12 лет. Этот эпизод – один из многих такого рода – показывает, что Николай II в вопросе о сохранении самодержавия вовсе не страдал никакой мягкотелостью и не был склонен к компромиссам, даже вынужденным и необходимым.

И сейчас, узнав о восстании в Петрограде, Николай послал войска расправиться с повстанцами. Но восстание в столице победило, гарнизон перешел на сторону революции. Войска, посланные на усмирение, одна часть за другой переходили на сторону восставших. Начальник генерального штаба и командующие фронтами рекомендовали ему отречься от престола. Ясно, что в такой ситуации выбора у царя просто не было.

ПОЧЕМУ ЦАРЯ ВСЕ «ПРЕДАЛИ»?

Если послушать некоторых современных писак, то получается, что царя вынудили отречься от престола некие враги монархии из высших сфер, масоны-либералы и т.д. Тогда получается, что не только генералы – отпетые монархисты, призвавшие Николая отречься от престола, но родственники царя – великие князья Николай Николаевич и Михаил Александрович - были некими тайными республиканцами и чуть ли не революционерами. Конечно же, это полная чушь. Просто господствующие классы – помещики и капиталисты – приняли вполне стандартное в такой ситуации и вполне разумное решение – пожертвовать царем-лузером, чтобы спасти власть и собственность. Причем, первоначально они не хотели даже отказываться от монархии – речь шла о замене Николая на его двоюродного брата Михаила.

Впрочем, ликвидация отжившего свой век самодержавия и переход к конституционной монархии и даже республике тоже был для эксплуататорских классов вполне приемлемым вариантов. Да, самодержавие выражало, в первую очередь, интересы помещиков, буржуазия была на вторых ролях. Временное же правительство было правительством буржуазии. Но и помещики, хоть и уступили первую роль капиталистам, сохраняли свои земли, богатства и немалую часть власти. Как мы знаем, Временное правительство, даже в своем последнем составе, под руководством эсеров и меньшевиков, так и не отдало землю крестьянам. Так что и капиталистов, и помещиков оно вполне устраивало.

В целом, тактика буржуазно-помещичьих сил была вполне адекватной – пожертвовали царем, использовали в своих целях оппортунистические партии меньшевиков и эсеров (аналог нынешней КПРФ), в то же время пытались силой разгромить большевиков и установить военную диктатуру (корниловщина). И эта тактика в большинстве случае приносила успех (как это было, например, в Германии в 1918-1923 гг.). Но в России в 1917 г. эксплуататорским классам пришлось столкнуться с таким противником, как партия большевиков во главе с Лениным, которая смогла разоблачить перед массами все происки реакции и повести рабочий класс и трудящееся крестьянство на штурм государственной власти.

[Пyмяyx**]

Февраль 1917 г. Часть 2

04.03.2017ИсторияФевральская революция в Россииalex 199
Поделиться…

Часть 1 Заводских рабочих поддержали трудящиеся 11 городских типографий. Наборщики и печатники отказались выпускать монархические и буржуазные газеты и листовки. В октябре-ноябре 1916 года к подавлению забастовок были приняты решительные меры. 27 октября военные власти закрыли 15 предприятий с 42 тысячами рабочих. Был объявлен «военный» локаут, в ходе которого от действий царского генерал-губернатора страдали не только рабочие, но и предприниматели. Всего в октябрьских стачках, которые продолжались без перерыва 10 дней, по официальным данным участвовало 138 тысяч рабочих. Это число приближалось к тому количеству забастовщиков, которые бросили работу в июльские дни 1914 года. Но если июльским стачкам предшествовали митинги, имевшие, в основном экономический характер (дороговизна, низкая зарплата и т.п.), то волна октябрьских забастовок 1916 г. была вызвана политическими причинами (суды над солдатами и матросами, убийство рабочего на заводе «Новый Лесснер» и т.д.). По существу октябрьская стачка была первым открытым революционным выступлением пролетариата во время войны, целиком направленным против царизма. Продолжением октябрьских политических стачек были события 9 января 1917 года. Революционные настроения к этому дню определились настолько, что задрожал весь аппарат центральной царской власти. Как всегда, умнее всех оказались жандармы. Фон Дитц, начальник питерской охранки, в докладе Протопопову от 5 января сообщает: «Настроение столицы носит исключительно тревожный характер. Все ждут каких-то исключительных событий и выступлений как с той, так и с другой стороны. Единственный выход из настроений столичного пролетариата — это возможность в любую минуту забастовки и возможных эксцессов. Идея всеобщей забастовки и общего вооружения со дня на день приобретает новых сторонников и становится популярной, какой была и в 1905 г. Наступает период, подготовительный к выступлению объединённых революционеров»[1]. Особую роль в эти дни играли революционные организации. 7 и 9 января Петроградский межрайонный комитет большевиков и меньшевиков-интернационалистов распространили прокламации с лозунгами к 9 января: «Долой войну, да здравствует мир, учредительное собрание, демократическая республика!» Сдвиг в рабочей массе был настолько велик, что ему поддались даже гвоздёвцы — так называемая «рабочая группа военно-промышленного комитета», которая рассчитывала направить стачки 9 января в сторону поддержки буржуазии, в сторону укрепления позиций буржуазной Госдумы. Этот день был выдающимся днём в истории борьбы рабочего класса. По подсчётам большевистских организаций всего бастовало более 300 тысяч рабочих. Остановились 114 предприятий Петрограда. В Выборгском и Невском районах города бастовали поголовно все предприятия. Хотя большевики и не призывали в этот день к организации демонстраций, в ходе забастовки многие завкомы самостоятельно организовывали уличные шествия с красными флагами и политическими лозунгами. А что же Москва? После некоторого революционного спада 1907-1914 гг. движение московского пролетариата снова набирало обороты. 9 января 1917 г. там бастовало 32 тысячи рабочих с 51 предприятия. Отличие от питерских событий было в том, что в Москве прошли более массовые уличные демонстрации с революционными песнями, красными флагами и стычками с полицией. Причём рабочая ненависть к полиции, казалось, так и не ослабела с 1905 года, а обрела второе дыхание: в некоторых местах рабочие-москвичи набрасывались на полицейских и казаков с криками «Это вы тогда убили моего отца», «Это вы замучили мою жену», «Смерть палачам!» и т.д. Очевидцы вспоминают, что некоторых рабочих приходилось буквально оттаскивать от полицейского или поваленного наземь казака и отливать водой, так как дело доходило до крайнего остервенения, и рабочие в прямом смысле впивались зубами в шею или в лицо полицейским[2]. Частичные забастовки в этот день были организованы в Ростове, Екатеринославе, Харькове, Киеве и других городах. Видим, что революционный кризис нарастал чрезвычайно быстро. Петроградские стачки 1915 года были предвестником большой грозы. Через год, в октябре 1916 года, пролетариат нанёс царизму первый удар, предупреждающий о скорой революции. За этим ударом последовал второй — 9 января 1917 года. Дело в том, что октябрьские и январские стачки нельзя рассматривать просто как политические забастовки в отрыве от общего положения в России. Нужно учитывать всю текущую обстановку того момента, восстановить картину ряда военных поражений, представить себе развал тыла, продовольственный кризис, разгул распутинщины, чудовищное воровство и предательство верхов, бессильное топтание на месте буржуазной оппозиции. И тогда будет видна та «трещина», которую создавал «кризис политики господствующего класса», в которую прорывалось «недовольство и возмущение угнетённых классов». Это, по сути, была уже начавшаяся революция, движущей силой которой был пролетариат. Авангардом революции становился питерский рабочий класс, отражавший в своей активности активность всего российского пролетариата, который, будучи разбросан по городам и весям, выражал то же недовольство и возмущение. Такое же возмущение и протест нарастали в армии и в крестьянстве, придавая революции новые силы. Именно в эти годы на историческую сцену выступила та сила, которая революционную ситуацию превращает в революцию: мощный революционный класс, готовый сломить и «уронить» старую власть. Если по размаху и форме октябрьские и январские стачки 1916-1917 гг. напоминали июльское движение 1914 года, то по общей обстановке своей они решительно отличались не только от июля, но и от массовых выступлений 1905 года. В июле 1914 года царское правительство располагало ещё достаточной силой для того, чтобы разбить движение рабочих. В 1905 году царизм ещё смог собрать контрреволюционные силы в критический момент, несмотря на свой военный позор и все свои преступления. А вот к концу 1916 года у царизма таких сил уже не было. Да, рабочих разгоняли, в них стреляли, но это делали отдельные «придворные», прикормленные и отборные части карателей — отдельные казачьи части и полиция. Чаще всего — полиция. Солдат регулярной армии в карательное дело почти не пускали, а когда пустили, то сразу же на этом обожглись. Отдельные, но многочисленные случаи полного сочувствия солдатской массы к рабочей борьбе показывали, что пролетариат и его партия не одиноки. Спайка с крестьянством в солдатских шинелях уже имеется. В революционную борьбу вступала уже не одна, а две силы, перед которыми никто и ничто не может устоять. Это и создавало благоприятные условия для перерастания революционной ситуации в революцию. Не будь такого союза рабочего класса и армии, была бы спайка буржуазии с монархией, был бы союз всех реакционеров с целью «спасения законного порядка и войны до победного конца», который ещё на некоторое время продлил бы существование прогнившей монархии. Приближался февраль 1917 года. Большевистская партия готовила рабочий класс к решительному выступлению. Петроградский комитет предполагал призвать рабочих к демонстрации 10-12 февраля, в годовщину осуждения большевиков — депутатов Госдумы. Но так как эти дни приходились на масленицу, то выступление было перенесено на 14 февраля, с лозунгами против Думы и правительства и с призывом к демонстрации не у Думы (как предлагали меньшевики), а на Невском проспекте. На эти призывы рабочие откликнулись забастовкой, в которой приняли участие более 84 тысяч человек. Большой демонстрации не было, а были отдельные митинги численностью до 300 человек с лозунгами «Долой войну! Да здравствует демократическая республика. Долой правительство изменников. Да здравствует вторая русская революция». Митинги в этот день разгонялись конной полицией. 15 февраля бастовало 19 тысяч человек. 16 февраля работы на предприятиях были возобновлены. В Москве 14 февраля бастовало 12 тысяч человек. На Покровке и в Симоново прошли рабочие демонстрации и митинги под лозунгами «Хлеба!» и «Долой войну». Хотя забастовки 14 февраля и не вылились в массовые политические демонстрации, а рабочие ещё не обнаружили единства в настроениях, но этот день при всей его внешней незначительности стал поворотным моментом, своего рода «третьим звонком», предупреждающим о революции. Дело в том, что после 14 февраля стачки уже не прекращались, повторяясь по отдельным предприятиям изо дня в день, разрастаясь в напряжённую и длительную борьбу за хлеб, за свободу, за мир. И вот когда требования рабочих лафетной мастерской Путиловского завода, забастовавших 18 февраля, не только не были удовлетворены, но вообще завод был закрыт, а 30 тысяч рабочих были выброшены на улицу, вот тогда сработал революционный «детонатор». Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения рабочего класса. Путиловцы сразу же образовали стачечный комитет и обратились за поддержкой ко всем рабочим столицы. В эти дни в Петроград не смогли пробиться несколько эшелонов с зерном и мукой, что вызвало обострение продовольственного кризиса. Хлеб исчез, жёны рабочих стояли в длинных очередях у хлебопекарен, однако большинство уходило домой без хлеба. В столовых и чайных города исчезли даже старые сухари. Приближался «женский день» (23 февраля по старому стилю), к которому большевистские комитеты столицы готовили новые выступления. На фабриках проходили митинги работниц. Были выпущены боевые листки с лозунгами: «Долой самодержавие!», «Да здравствует революция!», «Да здравствует временное революционное правительство», «Долой войну». Лозунги «На улицу!», «На Невский!» были даны всем общим ходом событий. Плотину прорвало сразу, с силой, которая возможна только в массовом народном движении, в котором сотни тысяч человек спаяны общей нуждой, общим бедствием, общим чувством ненависти к угнетателям, общей мыслью положить конец своей нужде и гнёту. 23 февраля с утра прекратили работу 87 тысяч рабочих на 50-ти предприятиях Петрограда. Были организованы большие демонстрации в рабочих районах, после чего демонстранты прорвались на Невский проспект. 24 февраля бастовало уже более 158 тысяч на 131 предприятии. Демонстрации проходят уже по всем районам города, и впервые войска обнаруживают явное сочувствие восставшим рабочим. 25 февраля забастовка становится всеобщей. В разных частях города начинаются столкновения с полицией и тут же — случаи братания рабочих и солдат. Однако полиция успевает занять все мосты через Неву. Тогда рабочие устремляются в центр города по льду. Командующий войсками Петроградского военного округа получает из царской Ставки приказ царя: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки». По приказу Хабалова на крышах домов полиция устанавливает пулемёты и начинает обстрел демонстрантов. Там, где позволяет обстановка, рабочие и солдаты по пожарным лестницам лезут на крыши и в ярости сбрасывают оттуда полицейских. Все центральные улицы города заполняются воинскими частями. Но полиция всё же выслеживает большевиков и рабочих-активистов, арестовывает их, устраивает облавы на предприятиях и в жилых домах. К ночи все петроградские тюрьмы заполняются до отказа. Под облаву попали и члены Петроградского комитета большевиков. Фактически восстанием руководило небольшое бюро ЦК во главе с Вячеславом Молотовым. Буржуазия в лице своего думского большинства пытается как-то спасти положение и подавить революцию. 24 февраля на заседании думы Родзянко кричит о «волнениях» в городе, называя их крайне нежелательными и недопустимыми «в тяжёлое время, нами переживаемое». А за кулисами Думы тот же Родзянко ведет переговоры с братом царя Михаилом Романовым о том, чтобы тот объявил себя диктатором, собрал вокруг себя «ещё непоколебленные части петроградского гарнизона» и заставил бы Николая «даровать ответственное министерство». Милюков со своей стороны убеждает Михаила, что «вне Петрограда есть полная возможность собрать военную силу» против восставших рабочих. Два класса уже встали друг против друга, но ещё не вполне открыто: буржуазия пока что скрывалась за великокняжеской диктатурой. Тем временем революция разгоралась. 26 февраля 1917 года, в воскресенье, центральные улицы Петрограда заполнились восставшими рабочими, повсюду шли митинги. В этот же день одна из рот Павловского полка отказалась усмирять рабочих. Это послужило сигналом к тому, что на следующий день, 27 февраля, восстание охватило Волынский, Преображенский и Литовский полки, а затем и весь Петроградский гарнизон. 26 февраля в руки восставших рабочих полностью переходит Выборгская сторона. Районный Выборгский комитет большевиков призывает рабочих немедленно, без ожидания указаний и оглядок, овладевать складами оружия и арсеналами, разоружать казаков, драгун и городовых и за счёт этого вооружаться самим. В то же время во все воинские части были направлены наиболее толковые рабочие-агитаторы, имеющие опыт работы в «сложных аудиториях» с мелкобуржуазным элементом и провокаторами. Эти агитаторы проникали в казармы и призывали солдат объединяться с рабочими. Политическое сознание масс росло не по дням, а по часам: в те дни нередко получилось так, что утром некоторые воинские части ещё стреляли в народ, но уже днём солдаты стреляли не по рабочим, а по отрядам конной полиции (важнейший факт!), которые нападали на демонстрантов. Особенную ярость у солдат вызывали факты нападения полиции на демонстранток — женщин. Таких полицейских солдаты убивали сразу. Надо сказать, что женщины-работницы сыграли тогда огромную революционную роль: они горячо убеждали солдат помочь рабочим в свержении ненавистного царского режима. Многие солдаты потом говорили рабочим так: «Вот вы нас обвиняете в том, что мы стреляли по вам. А ведь мы стреляли выше голов, а потом и вообще отказались стрелять. Кабы мы в вас стреляли по-настоящему, так перебили вас всех. Ну и барышням своим спасибо скажите, они нас здорово тогда пристыдили…». Честь и слава нашим работницам-революционеркам! 27 февраля войска в Петрограде стали массово переходить на сторону восставшего народа. Солдаты Волынского и Литовского полков соединились с рабочими Выборгского района. К этому времени восставшими были захвачены арсеналы с 40 тысячами винтовок и запасами патронов. Было вооружено ещё 35 тысяч рабочих. 5 тысяч винтовок положили в резервы (слов нет, большевики — носители массового организаторского гения!). Таким образом, крестьяне в шинелях сказали своё слово, рабочие вооружились, — и со старым порядком было фактически покончено. Справиться с вооруженным народом не под силу никому. Однако царизм еще пытается сопротивляться. Генерал Хабалов объявляет в Петрограде осадное положение. Но остановить революцию уже не возможно. Представители буржуазии понимают это, и пытаются удержать революцию в удобных им рамках. Председатель Госдумы Родзянко посылает в Ставку (в г. Могилёв) одну телеграмму за другой, умоляя царя пойти на уступки народу и «спасти родину и династию». Однако Николай упорно считал Думу главным очагом революции. Поэтому 26 февраля он подписывает указ о её роспуске. Члены Думы указу царя подчинились, но продолжали находиться в Таврическом дворце. Ну а что же царь? А царь, сидевший безвылазно в штабном эшелоне, продолжал слушать казарменные анекдоты генерала Алексеева, рубить дрова для моциона и получать из столицы успокоительные телеграммы от царицы. Аликс писала мужу: «Это хулиганское движение, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба, просто для того, чтобы создать возбуждение». Всё тот же почерк безголовой Марии-Антуанетты: если у них нет хлеба, путь едят пирожные! Царь требует прекратить беспорядки в столице и приказывает двинуть на Петроград некоторые фронтовые части. Но эшелон войск под командованием генерала Иванова едва добрался до Царского Села. Здесь фронтовики побратались с революционными солдатами и хотели арестовать Иванова и наиболее ненавистных офицеров. Иванов с группой приближённых был вынужден бежать на дрезине обратно в Могилёв. Сам царский поезд, выехавший в столицу из Ставки, дошёл до станции Дно, после чего был вынужден повернуть на Псков, где находился штаб Северного фронта — в столицу его не пустили. Фронтовые и тыловые части вдоль всего пути переходили на сторону революции. Царизму указали его законное место на исторической помойке. Двоевластие 27 февраля 1917 года революция победила. Вооружённые рабочие и солдаты освободили из тюрем политических заключённых. Революционные массы двинулись к Таврическому дворцу, где находилась Дума, распущенная царём. После затихания уличных боёв во дворец прибыли и члены большевистского бюро. Сразу же встал вопрос об организационных формах, в которых должна быть реализована власть победившего народа. Идея Советов, как говорится, витала в воздухе, жила в сознании масс ещё со времён революции 1905 года. Пришло время осуществить эту идею на практике, сразу же после свержения царизма. Когда на улицах ещё шли бои с полицией и карателями, на заводах и фабриках уже выбирались первые рабочие депутаты в Совет. Молотов и его товарищи-комитетчики разослали по всем полкам гарнизона солдат-большевиков и поручили им организовать выборы депутатов в Совет от каждой воинской части. В 1905 году были созданы Советы рабочих депутатов, однако в феврале 1917 года образовался уже объединённый Совет рабочих и солдатских депутатов. Первое заседание Петроградского Совета состоялось вечером 27 февраля. Но во главе Петроградского Совета и его Исполкома в тот момент оказались представители соглашательских партий — меньшевики и эсеры. Почему? На результаты выборов в Советы оказало влияние то обстоятельство, что большинство руководителей большевистской партии находились ещё в тюрьмах и ссылке, между тем как меньшевики разгуливали на свободе. Лидеры партии большевиков были вырваны царизмом из среды рабочего класса: Ленин был вынужден находиться в эмиграции, Сталин — в далёкой сибирской ссылке. А меньшевики и эсеры оставались на воле и, обманывая рабочих и солдат, мороча им голову криками о свободе, добивались своего избрания в Советы. Помог соглашателям и порядок выборов. Он облегчил меньшевикам и эсерам получение большинства в Совете: крупные заводы, на которых были крепки большевистские позиции, посылали в Советы по одному депутату от каждой тысячи рабочих. Но и предприятия с числом рабочих меньше 1000 человек также посылали по одному депутату, в том числе мелкие предприятия, где политическая сознательность рабочих была не столь высока, как на крупных. Получился перекос. Крупнейшие заводы и фабрики с большевистским влиянием получили в столько же мест в Совете, сколько и мелкие предприятия, на которых в то время господствовали меньшевики и эсеры. Воинские части, в которых служили по преимуществу вчерашние крестьяне, также направили в Совет много эсеров или лиц, сочувствующих эсерам. 27 февраля в результате закулисных переговоров буржуазных депутатов Госдумы с лидерами партий меньшевиков и эсеров был создан Временный комитет Госдумы во главе с председателем этой Думы Родзянко. Позже Сталин писал, о Госдуме что «она хотела маленькой революции для большой войны», т.е. проще говоря, подавления революции и продолжения империалистической войны. И действительно. Этот Временный комитет издаёт пресловутый приказ о немедленном возвращении солдат в казармы и о подчинении их офицерам. Представители солдат заявили в Совете протест против этого приказа. Тогда под напором солдатских масс Совет издаёт свой приказ № 1 о правах революционных солдат, который устанавливал политическое и гражданское равноправие солдат с офицерами. Этот приказ вводил во всех частях Петроградского гарнизона выборные солдатские комитеты, отменял обращение к офицерам и генералам «ваше благородие», «ваше превосходительство» и т.п. Офицерам запрещалось обращаться к солдатам на «ты». Этот приказ имел большое значение для организации революционных сил армии и для окончательного перехода фронтовых частей на сторону революции. Но всё-таки плоды победы не достались творцам революции — рабочим и солдатам, а буржуазии. В ночь на 2 марта втайне от большевиков руководство эсеров и меньшевиков договаривается с думской буржуазией о создании нового, полностью буржуазного правительства. Эсеры и меньшевики считали, что поскольку революция является буржуазно-демократической, то власть должна перейти из рук царя в руки буржуазии, что революция уже закончилась и главная задача теперь состоит в том, чтобы создать «нормальное» капиталистическое правительство. Утром 2 марта был официально объявлен состав такого «нормального» правительства, вошедшего в историю под названием «Временное правительство». Председателем его стал крупный помещик князь Львов. В состав Временного правительства вошли:

• лидер кадетской партии профессор истории Милюков — министр иностранных дел;
• лидер октябристов, руководитель военно-промышленных комитетов, фабрикант и банкир Гучков — военный и морской министр;
• прогрессист и текстильный фабрикант Коновалов — министр торговли и промышленности;
• сахарозаводчик и миллионер Терещенко — министр финансов.

Из всех 11 министров только один был типа «социалист». Это был «народный социалист» (потом эсер, потом вообще реакционер) адвокат Керенский. Он получил наименее важный пост министра юстиции. Ленин в первом «Письме из далека» характеризует это правительство так: «…это не случайное сборище лиц. Это — представители нового класса, поднявшегося к политической власти в России, класса капиталистических помещиков и буржуазии, которая давно правит нашей страной экономически»[3]. Первое, что пытается сделать новое буржуазное правительство, это сохранить монархию. От имени Временного правительства Гучков и Шульгин втайне от Петроградского Совета едут в Псков к уже свергнутому фактически трудовым народом царю и уговаривают его официально отречься от престола и передать всю царскую власть сыну Алексею. Но царь согласился на отречение «в пользу брата Мишки». Буржуазия была готова принять и такой вариант. Вернувшись из Пскова в Питер, Гучков направился на митинг в железнодорожные мастерские, где прочёл рабочим манифест об отречении Николая II от престола. Свою речь Гучков закончил возгласом: «Да здравствует император Михаил!». Возмущённые рабочие потребовали немедленно арестовать Гучкова. Они говорили: «Хрен редьки не слаще!», «Одна сволочь другую нам на шею тащит», «Гучков — заодно с царской шайкой!» и ещё много такого в адрес оратора, чего печатать нельзя. До крупных капиталистов дошло, что спасти монархию не удастся. Тогда Временное правительство отправляет к М. Романову делегацию с просьбой отречься от престола и передать власть Временному правительству. 3 марта «брат Мишка» подписывает свое отречение. С первых же дней революции в стране создалось двоевластие. Одновременно в стране существовали две власти: Временное правительство (как форма, через которую пыталась реализовать себя диктатура буржуазии) и Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов (революционная диктатура пролетариата и крестьянства). В чём классовая сущность двоевластия? После победы над царизмом Советы рабочих и солдатских депутатов были созданы во всех городах России, даже в самых глухих «медвежьих углах». Во второй половине марта стали возникать и Советы крестьянских депутатов. Всероссийским центром Советов первоначально был Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Советы представляли собой фактически полноценное народное правительство, без согласия и одобрения которого нельзя было провести в жизнь ни одного решения или закона. В руках Советов находилась вооружённая сила революции — главный атрибут государственной власти — отряды вооружённых рабочих, Красная гвардия, революционные солдаты и матросы. Трудящиеся массы и армия доверяли Советам и поддерживали их, исполняли все их указания, потому что состояли эти органы из лиц, выбранных самими трудящимися массами. В руках же буржуазного Временно правительства вооруженной силы практически не было, и все свои решения и постановления оно было вынуждено проводить с согласия Совета. Об этой странной ситуации, когда реальная власть находится в одних руках, у Советов, а формально она в других руках — у Временного правительства, Ленин пишет следующее: «Классовый источник этого двоевластия и классовое значение его состоит в том, что русская революция марта 1917 года не только смела всю царскую монархию, не только передала всю власть буржуазии, но и дошла вплотную до революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Именно такой диктатурой (т.е. властью, опирающейся не на закон, а на непосредственную силу вооружённых масс населения) и именно указанных классов являются Петроградский и другие, местные, Советы рабочих и солдатских депутатов»[4]. В целом двоевластие в России объяснялось тем, что Россия была страной крестьянской, мелкобуржуазной, с большой долей неграмотного населения. В период революции в политическую жизнь страны были втянуты миллионы людей, не искушённых в политике, прежде всего крестьянство. Они не имели достаточной политической сознательности и культуры, не осознавали еще толком свою силу, не понимали, что имеют все условия и возможности для управления своей страной — были просто не готовы к этому. Эту мелкобуржуазную позицию и отражали меньшевики и эсеры, которые пошли на соглашение и сотрудничество с буржуазией, фактически уступив ей власть в стране (именно они в тот период времени по большей части и заправляли в Советах). При этом сама буржуазия как класс была организована намного лучше, чем рабочие и крестьяне, которые не обладали такими легальными возможностями для организации. После 1905 года и особенно в ходе войны класс капиталистов успел подготовить себе аппарат и ресурсы для своей будущей власти. Этот аппарат и ресурсы буржуазия пустила в ход во время Февральской революции. Также за годы войны в среде пролетариата увеличилась мелкобуржуазная прослойка, так как на промышленные предприятия с целью уклониться от мобилизации «просочилось» много мелких собственников, кустарей, лавочников и кулаков. Эта мелкобуржуазная прослойка и небольшой слой «рабочей аристократии» были главной социальной опорой в рабочем классе для меньшевиков и эсэров Наиболее политически зрелая и сознательная часть пролетариата, принадлежавшая к партии большевиков, в годы войны большей часть находилась в тюрьмах, в ссылке, на фронте. При этом миллионные массы рабочих, солдат и крестьян, ранее забитые гнётом царизма, проявили в февральские дни бессознательно-доверчивое отношение к Временному правительству, считая его правительством, которое создано революцией. Трудящиеся ожидали от этого правительства прекращения войны, передачи земли крестьянству, проведения всеобщего 8-часового рабочего дня, борьбы с голодом и разрухой. Но Временное правительство не могло дать «…ни народам России (ни тем нациям, с которыми связала нас война) ни мира, ни хлеба, ни полной свободы…»[5]. Это правительство, состоявшее из представителей помещиков и капиталистов, заинтересованных в войне, и не думало об её прекращении. Наоборот, оно изо всех сил пыталось использовать революцию для усиления военных действий и осуществления империалистических планов, которые не смог реализовать царизм. При помощи своих лакеев, эсеров и меньшевиков, буржуазия нагло обманывала массы, уверяя направо и налево, что после свержения монархии «война перестала быть империалистической», что «…война теперь идёт за свободную, демократическую Россию». Буржуазные, помещичьи и особо отвратительные лакейские меньшевистско-эсеровские газеты на все лады кричали о том, что «без победы на фронте не может быть свободы». Но рабочие, солдаты и крестьяне были сыты войной по горло. Они настойчиво требовали её окончания. Петроградский Совет, понимая, что на эти резкие требования надо как-то реагировать, 14 марта принимает «Обращение к народам Европы» с призывом к заключению «справедливого демократического мира без аннексий и контрибуций». Эта «декларация о намерениях» не содержала никаких конкретных мер по прекращению войны, а лишь поддерживала вредные иллюзии о том, что империалистическую войну можно закончить «справедливым миром», без свержения империалистических правительств. Но и такое беспомощное и соглашательское блеяние о мире вызвало протесты со стороны Антанты. Перепуганное Временное правительство поспешило заверить союзников в своей готовности вести войну до победного конца. В целях продолжения войны оно выпускает так называемый «Заём свободы» в размере 6 миллиардов рублей, взвинчивая до небес инфляцию и усиливая товарный голод в стране. О том, насколько пусты были надежды трудящихся масс на правительство капиталистов и помещиков, говорят следующие обстоятельства. Временное правительство и после революции стремилось сохранять старые порядки: земля оставалась у помещиков, заводы и фабрики по-прежнему имели своих хозяев-капиталистов. Временное правительство категорически отказалось издать закон о 8-часовом рабочем дне. Рабочие вводили его на своих предприятиях явочным порядком. Это правительство ревниво охраняло помещичью собственность на землю. Когда в ряде областей началось движение крестьян, которые опять же явочным порядком начали отбирать у помещиков землю, временщики тут же направили в эти районы мощные воинские отряды для подавления крестьянских волнений. Это правительство оставило в неприкосновенности весь старый аппарат государственного управления. Изменились только названия некоторых должностей. Дворянству были оставлены все его сословные и имущественные права. Вчерашние царские чиновники получали огромные пенсии, им сохранили ордена и титулы. Это правительство попыталось эвакуировать в Англию всю царскую семейку, и лишь решительное вмешательство рабочих и солдат заставило министров отказаться от этого плана и для видимости арестовать царя. Это правительство, усевшись на шею народа, пальцем не пошевелило, чтобы учредить в стране буржуазную республику вместо свергнутого народом царизма и узаконить политические и гражданские свободы, которых революционные рабочие и крестьяне добились самостоятельно, пролив немало крови. Это правительство было империалистическим. Оно не могло и не хотело дать народу ни мира, ни земли, на хлеба, ни свободы. Часть рабочих и значительная часть солдат и крестьян всё ещё верили соглашательским партиям-меньшевикам и эсерам, призывавшим к поддержке Временного правительства. Ленин называл таких заблуждающихся «добросовестными оборонцами» в отличие от меньшевистско-эсеровских лидеров, которые были сознательными сторонниками продолжения грабительской войны и врагами рабочего класса. Ясно, что во всей совокупности возникших противоречий Временное правительство было обречено. Революция необходимо должна была пойти дальше, ведь ни один вопрос, который поднял миллионные массы на борьбу с царизмом, Временным правительством так и не был разрешен. А значит борьба рабочего класса и трудящихся масс России должна была быть продолжена — доведена до того результата, к которому они стремились в 1905 году и во все последующие героические годы. На повестку дня постепенно стал выходить вопрос свержения диктатуры буржуазии и взятия рабочим классом всей полноты политической власти в свои руки. Как оказалось, только социалистическая революция могла дать народу России то, чего он жаждал больше всего — мира, земли и хлеба. Начинался рассвет новой эры в истории человечества. Впереди был Великий Октябрь. Подготовил М. Иванов [1] Рапорт начальника СПБ охранного отделения № 32 от 05.01.1917 г. Оригинал хранился в МЦВИА, ч. 1, № 211-244.
[2] Летопись революции, № 4, 1925 г., стр. 118.
[3] Ленин, Соч., т. 23, стр. 297.
[4] Ленин, Соч., т. 24, стр. 40.
[5] Ленин, Соч., т. 23, стр. 283.

[Gulzhan**]

ПРИКАЗ №1 ОТ 1917 ГОДА




Прика́з № 1 — документ (приказ), изданный объединённым Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов 1 (14) марта 1917, во время Февральской революции.



Вот его текст:



По гарнизону Петроградского Округа всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного исполнения, а рабочим Петрограда для сведения. Совет Рабочих и Солдатских Депутатов постановил:






1) Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельных службах разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно выбрать комитеты из выборных представителей от нижних чинов вышеуказанных воинских частей.


2) Во всех воинских частях, которые еще не выбрали своих представителей в Совет Рабочих и Солдатских Депутатов, избрать по одному представителю от рот, которым и явиться с письменными удостоверениями в здание Государственной Думы к 10 часам утра 2-го сего марта.


3) Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету Рабочих и Солдатских Депутатов и своим комитетам.


4) Приказы Военной Комиссии Государственной Думы следует исполнять, за исключением тех случаев, когда они противоречат приказам и постановлениям Совета Рабочих и Солдатских Депутатов.


5) Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее должны находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам даже по их требованиям.


6) В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя, в своей политической, общегражданской и частной жизни, солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане. В частности, вставание во фронт и обязательное отдание чести вне службы отменяется.


7) Равным образом, отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т. п., и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т. далее. Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов и, в частности, обращение к ним на «ты», воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения ротных комитетов.



Настоящий приказ прочесть во всех ротах, батальонах, полках, экипажах, батареях и прочих строевых и нестроевых командах. Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов.»




https://youtu.be/xKE-b65e6Vg


приказ №1 «о демократизации армии» (1 марта 1917) ,Опубликовано: 3 июл. 2017 г.



Активное участие в выработке и редактировании текста приказа приняли такие известные «оборонцы», как меньшевик Семён Кливанский и внефракционный социал-демократ, секретарь исполкома Петросовета Н. Д. Соколов (на февраль 1917 — присяжный поверенный, социал-демократ, друг Керенского и Чхеидзе).


Фактическая власть в Петрограде к 1 (14) марта принадлежала созданным 27 февраля (12 марта) Временному комитету Государственной думы (ВКГД) и Петроградскому совету рабочих депутатов. С самого первого дня вначале временный, а затем постоянный Исполнительный комитет Совета выступал в поддержку восставших солдат и призывал все воинские части Петрограда выбирать своих представителей в Совет.


На вечернем заседании Петросовета 1 (14) марта произошло объединение Совета рабочих депутатов и образованного из представителей Петроградского гарнизона Совета солдатских депутатов (при этом подавляющее большинство депутатов объединённого Совета представляли солдаты) и расширение Исполкома Совета за счёт до избрания 10 представителей от солдат и матросов. Именно объединённый состав Петросовета и одобрил текст Приказа № 1, выработанный на основе требований выступавших на заседании солдат.









На обсуждение заседания был поставлен вопрос о действиях Временного комитета Государственной думы по отношению к гарнизону Петрограда, вызвавших тревогу у депутатов Совета, поскольку рассматривались ими как попытка возвращения «старых порядков». В частности, имелся в виду подписанный председателем ВКГД М. В. Родзянко приказ по войскам Петроградского гарнизона, подготовленный председателем объединённой военной комиссии подполковником Б. А. Энгельгардтом.

Приказ, подписанный в ночь на 28 февраля (13 марта), гласил:



1) Всем отдельным нижним чинам и воинским частям немедленно возвратиться в свои казармы;

2) всем офицерским чинам возвратиться к своим частям и принять все меры к водворению порядка;

3) командирам частей прибыть в Государственную думу для получения распоряжений в 11 час. утра 28 февраля.








На обсуждение, в ходе которого слово предоставлялось только представителям гарнизона, были вынесены следующие вопросы:


Отношение солдат к возвращающимся офицерам;

Вопрос о выдаче оружия (разоружении солдат);

Вопрос о Военной комиссии и пределах её компетенции.



По воспоминаниям меньшевиков Д. О. Заславского и В. А. Канторовича, в то время как исполком Петросовета был занят вопросом о власти в связи с предстоящими переговорами с Временным комитетом Государственной думы о создании Временного правительства, в соседнем помещении шло бурное собрание солдатской секции, председательствовал на котором Н. Д. Соколов. Соколов же руководил комиссией по редактированию предлагавшихся мер и составлению приказа — однако, как писали Заславский и Канторович, «… руководства в сущности никакого не было. Воззванию придали внешний вид приказа. Его сочиняли несколько человек по указаниям собрания, где выходили на трибуну никому не известные солдаты, вносили предложения, одно другого радикальнее, и уходили при шумных аплодисментах. Ошибкой было бы искать индивидуального автора этого произведения, получившего историческую известность под именем „приказа № 1“. Его составила солдатская безличная масса».



По мнению историка Э. В. Костяева, социал-демократы, руководствуясь благими намерениями проведения максимальной демократизации армии в условиях победившей революции, не смогли просчитать все возможные последствия издания Приказа № 1 для российской армии, выразившиеся в ещё большем её разложении и упадке дисциплины среди солдат, что в конечном итоге привело к бесславному выходу России из Первой мировой войны и подписанию унизительных для России условий Брестского мира.








В советской историографии, однако, было принято рассматривать Приказ № 1 как акт большой важности, положивший начало демократизации армии не только в Петрограде, но и по всей стране.



Реакция солдат и офицеров на появление Приказа № 1 была противоположной. Если первые, как писал А. Г. Шляпников, были «вне себя от восторга», то высшее военное командование и все другие правые буржуаз*ные круги восприняли его враждебно. По мнению генерала А. И. Деникина, Приказ № 1 дал «первый, главный толчок к развалу армии», а генерал А. С. Лукомский отмечал, что Приказ № 1 «подрывал дисциплину, лишая офицерский командный состав власти над солдатами». С принятием Приказа № 1 в армии был нарушен основополагающий для любой армии принцип единоначалия; в результате произошло резкое падение дисциплины и боеспособности русской армии, что в конечном итоге способствовало её развалу.








Под влиянием резкой критики справа эсеро-меньшевистские члены Исполкома постарались отмежеваться от Приказа № 1, заявив о своей непричастности к нему и изобразив приказ документом чисто солдатского происхождения. Руководство Исполкома поспешило ограничить сферу действия Приказа № 1 путём издания в «разъяснение» первого приказа дополнительных приказов № 2 от 6 (19) марта и № 3 от 7 (20) марта.



Приказ № 2, оставляя в силе все основные положения, установленные Приказом № 1, разъяснял, что в Приказе № 1 речь шла о выборах комитетов, но не начальства; тем не менее, все произведённые уже выборы офицеров должны остаться в силе; комитеты имеют право возражать против назначения начальников; все петроградские солдаты должны подчиняться политическому руководству исключительно Совета рабочих и солдатских депутатов, а в вопросах, относящихся до военной службы — военным властям. «Кроме того, — писали Заславский и Канторович, — устанавливалось окончательно, что приказ № 1 имеет применение только в пределах петроградского гарнизона и на фронт распространяться не может. Это разъяснение значительно ослабило первоначальное впечатление, вызванное приказом № 1, но все же психологическая атмосфера вражды и недоверия в кругах высшего офицерства была создана, и рассеять её уже было трудно». Спустя два дня после Приказа № 2 исполком Петросовета вновь выступил с кратким разъяснением-воззванием к войскам, в котором обращалось внимание на соблюдение дисциплины. Однако, по мнению Деникина, Приказ № 2 не был распространён в войсках и не повлиял «на ход событий, вызванных к жизни приказом № 1».









А. И. Гучков, возглавивший военную комиссию 1 (14) марта и безуспешно пытавшийся добиться от Петросовета отмены Приказа № 1 либо, по крайней мере, распространения его действия только на тыловые части, 9 (22) марта в своей телеграмме генералу М. В. Алексееву так описал возникшую ситуацию:



Врем. правительство не располагает какой-либо реальной властью, и его распоряжения осуществляются лишь в тех размерах, кои допускает Совет раб. и солд. депутатов, который располагает важнейшими элементами реальной власти, так как войска, железные дороги, почта и телеграф в его руках.


Можно прямо сказать, что Врем. правительство существует, лишь пока это допускается Советом раб. и солд. депутатов. В частности, по военному ведомству ныне представляется возможным отдавать лишь те распоряжения, которые не идут коренным образом вразрез с постановлениями вышеназванного Совета.












4 (17) мая в Мариинском дворце под председательством министра-председателя князя Г. Е. Львова состоялось совещание, в котором приняли участие все члены Временного правительства и исполкома Петросовета, с одной стороны, а с другой — Верховный главнокомандующий генерал Алексеев и главнокомандующие Западным, Юго-Западным, Северным и Румынским фронтами.



Когда генерал Алексеев прямо заявил участникам собрания, что армия «на краю гибели» и начало её разложения было положено Приказом № 1, на защиту последнего встал товарищ председателя Петросовета меньшевик М. И. Скобелев, заявивший:

Вам, может быть, стал бы понятен приказ № 1, если бы вы представили себе обстановку, в которой он был издан. Перед Советом была неорганизованная масса солдат, перешедшая на сторону революции и покинутая своими офицерами. В условиях, когда победа революции ещё не была обеспечена, приказ № 1 предписывал выборным солдатским комитетам взять под контроль оружие военных частей и ни в коем случае не выдавать его офицерам, если они того потребуют.

Чем была вызвана такая мера? Тем, что в момент перехода солдат на сторону восставшего народа все офицеры Петроградского гарнизона покинули полки и скрылись.










Легко понять, что такое поведение офицеров в разгар борьбы на жизнь и смерть между старым режимом и революцией вызвало тревогу в Совете, как и среди солдат. Было опасение, что офицеры найдут послушные им силы и сделают попытку разоружить революционные полки.



Мог ли Совет в этих условиях не принять тех мер, которые он принял?



Но даже в этих условиях Совет не забыл напомнить солдатам об их воинском долге и включил в приказ № 1 предписание, что в строю и при отправлении воинских обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую военную дисциплину.



Внефракционный социал-демократ Иосиф Гольденберг был ещё более откровенен в своей оценке:

Приказ № 1 — не ошибка, а необходимость… В день, когда мы «сделали революцию», мы поняли, что если не развалить старую армию, она раздавит революцию. Мы должны были выбирать между армией и революцией. Мы не колебались: мы приняли решение в пользу последней и употребили — я смело утверждаю это — надлежащее средство



Авторы «Чёрной книги коммунизма» называют Приказ № 1 «истинной Декларацией прав солдата, благодаря которой исчезли наиболее унизительные дисциплинарные правила, принятые в старой армии». В то же время они указывают, что солдатские комитеты, вызванные к жизни Приказом № 1, «непрерывно расширяли свои прерогативы. Они могли смещать того или иного командира и выбирать нового, они вмешивались в вопросы военной стратегии, являя собой небывалый образец „солдатской власти“. Эта солдатская власть проложила путь своеобразному „окопному большевизму“, который Верховный Главнокомандующий русской армии генерал Брусилов охарактеризовал следующим образом: „Солдаты не имели ни малейшего представления о том, что такое коммунизм, пролетариат или конституция. Им хотелось только мира, земли да привольной жизни, чтоб не было ни офицеров, ни помещиков. Большевизм их был на деле всего лишь отчаянным стремлением к свободе без всяких ограничений, к анархии“».



Приказ №1 был воспринят на Черноморском флоте как фикция и не воспринимался как законодательный акт. 24.01.1920 г. адмирал Колчак на допросе в Иркутской ГубЧК показал следующее:









"Алексеевский. Я хотел бы задать вопрос о вашем отношении к приказу №-1. Колчак. Приказ № 1 был сообщен царскосельской радиостанцией за подписью Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Когда на одном из митингов, на котором собралось огромное число свободных от службы команд, меня спросили, как относиться к этому приказу, я сказал, что для меня этот приказ, отданный Советом Рабочих и Солдатских Депутатов, не является ни законом, ни актом, который следовало бы выполнять, пока он не будет санкционирован правительством, так как, в силу настоящего положения, Советы Рабочих и Солдатских Депутатов могут собираться в любом месте, в любом городе, и почему в таком случае приказ Петроградского Совета является обязательным, а необязателен приказ Совета в Одессе или в другом месте? Во всяком случае, я считаю, что этот приказ не имеет для меня никакой силы, и я буду выполнять только те приказы, которые буду получать или от правительства, или от ставки. Команды к этому отнеслись совершение спокойно и никаких вопросов мне не задавали. Когда пришло от Гучкова известное распоряжение, то оно было проведено в жизнь без возражений с моей стороны".





Результаты действия Приказа № 1 были ужасны.



Будущий президент Финляндии, а тогда русский генерал Карл Густав Маннергейм так отозвался о последствиях Приказа № 1:



«Сразу же по прибытии на фронт я понял, что за несколько недель моего отсутствия произошли значительные изменения. Революция распространилась, как лесной пожар. Первый известный приказ Советов, который касался поначалу только столичного гарнизона, начал действовать и здесь, поэтому дисциплина резко упала. Усилились анархические настроения, особенно после того, как Временное правительство объявило о свободе слова, печати и собраний, а также о праве на забастовки, которые отныне можно было проводить даже в воинских частях.



Военный трибунал и смертная казнь были отменены. Это привело к тому, что извечный воинский порядок, при котором солдаты должны подчиняться приказам, практически не соблюдался, а командиры, стремившиеся сохранить свои части, вынуждены были всерьез опасаться за собственные жизни. По новым правилам солдат мог в любой момент взять отпуск или, попросту говоря, сбежать. К концу февраля дезертиров было уже более миллиона человек. А военное руководство ничего не предпринимало для борьбы с революционной стихией».



Быстро разлагаться начали и самые надежные казачьи части. Генерал П. Н. Краснов командовал дивизией.



Теперь все изменилось:






«До революции и известного Приказа № 1 каждый из нас знал, что ему надо делать как в мирное время, так и на войне... Лущить семечки было некогда. После революции все пошло по-иному. Комитеты стали вмешиваться в распоряжения начальников, приказы стали делиться на боевые и не боевые. Первые сначала исполнялись, вторые исполнялись по характерному, вошедшему в моду тогда выражению — постольку-поскольку.



Безусый, окончивший четырехмесячные курсы прапорщик или просто солдат рассуждал, нужно или нет то или другое учение, и достаточно было, чтобы он на митинге заявил, что оно ведет к старому режиму, чтобы часть на занятие не вышла и началось бы то, что тогд^ очень просто называлось эксцессами. Эксцессы были разные — от грубого ответа до убийства начальника, и все сходило совершенно безнаказанно».



«Я был убежден, что созданная на началах, объявленных приказом, армия не только воевать, но и сколько-нибудь организованно существовать не сможет», — соглашается на страницах мемуаров с Маннергеймом и Красновым генерал Бонч-Бруевич.



После Октябрьской революции он будет служить у большевиков, Краснов возглавит антибольшевистское казачье движение, а Маннергейм отделит Финляндию от России.








Но в своих оценках последствий Приказа № 1 генералы едины, вне зависимости от своих будущих убеждений и будущей судьбы.


Зловещие метастазы Приказа №1 быстро добрались и до русских бригад на «союзном» фронте.


«Я ощущал, что повсюду нарастает беспорядок. Мои предчувствия сбылись через несколько дней. Зловещий Приказ № 1 начал действовать. Дисциплина исчезла. Русские войска во Франции стали потихоньку терять прежний порыв, испытав на себе последствия злобной пропаганды», — пишет глава русской разведки граф Павел Алексеевич Игнатьев. Уж кому как не ему была очевидна «случайность» появления зловещего приказа.


Так кто же все-таки написал эту гадость, кто несет ответственность за гибель русской армии, а с ней и России?


Мнения разнятся. Кто-то винит Петроградский Совет, кто-то Временное правительство.


Главное оправдание для «временщиков»: 1 марта, когда вышел приказ, еще самого правительства не было.









Но мы помним, что оба центра новой русской власти созданы в один день, 27 февраля. Просто поначалу было другое название: Временный комитет Государственной думы, а не правительство. Но суть-то от этого не меняется.


Свет на эту весьма темную историю проливают воспоминания В.Н. Львова, члена Временного правительства.


"2 марта автор текста приказа, член Петроградского Совета, адвокат Наум Соколов явился в комнату, где заседал Временный комитет Государственной думы. В руке он сжимал текст, который уже был опубликован в утреннем выпуске «Известий Петроградского Совета».


Бомба под русскую армию уже заложена, газету распространяют.


Масон Соколов — знаменитый адвокат, сделавший себе имя во время первой русской революции, защищая разрушителей России. Вместе с ними он теперь и заседает в Совете.



Кроме того, именно Соколову Россия должна быть благодарна за Керенского. Он положил начало его политической карьере, пригласив Александра Федоровича защитником в 1906 году на громкий процесс прибалтийских террористов, после успешного окончания которого Керенский и начал восхождение к вершинам власти.










Через несколько дней после опубликования зловещего Приказа №1 его содержание знали во всей армии.


Потом правительство пыталось объяснять, что распространяется он только на петроградский гарнизон, а не на всю армию. Тщетно — обратно в бутылку джинна было уже не загнать.


Быстрое и повсеместное, по всему фронту и тылу, распространение приказа № 1 обусловливалось тем обстоятельством, что идеи, проведенные в нем, зрели и культивировались много лет – одинаково в подпольях Петрограда и Владивостока, как заученные прописи проповедовались всеми местными армейскими демагогами, всеми наводнившими фронт делегатами, снабженными печатью неприкосновенности от Совета рабочих и солдатских депутатов.


Вадим Кожинов пишет: «Если вдуматься в категорические фразы Приказа № 1, станет ясно, что дело шло о полнейшем уничтожении созданной в течение столетий армии — станового хребта государства; одно уже демагогическое положение о том, что “свобода” солдата не может быть ограничена “ни в чем”, означало ликвидацию самого института армии.



Не следует забывать к тому же, что “приказ” отдавался в условиях грандиозной мировой войны, и под ружьем в России было около одиннадцати миллионов человек; кстати, последний военный министр Временного правительства А. И. Верховский свидетельствовал, что приказ № 1 был отпечатан “в девяти миллионах экземпляров”.



Виновных в гибели русской армии можно назвать прямо по именам.


Это члены Петроградского Совета, написавшие текст приказа, Ю.М. Стеклов (Нахамкес) и Н.Д. Соколов.


Виноват военный министр Гучков, виноваты все, кто входил в состав правительства и с умным видом пописывал в своих блокнотиках.


Но более других виноват Александр Федорович Керенский. Он ведь входил в состав Совета, написавшего и издавшего приказ, он был министром правительства, которое имело возможность задушить в зародыше катализатор разложения собственной армии. Керенский все это мог предотвратить дважды!


Но этого не сделал, а, наоборот, помог приказу появиться на свет, хотя предвидеть его последствия совсем не сложно.





https://youtu.be/0He1Qz9k7Ss


Россия. Империя. Приказ номер 1 Петроградского Совета

НК, Опубликовано: 4 февр. 2017 г



А став 5 мая 1917 года военным министром, Керенский всего через четыре дня издал свой “Приказ по армии и флоту”, очень близкий по содержанию к соколовскому; его стали называть “декларацией прав солдата”.



Ни одна армия по таким правилам жить не может. Даже самые горячие сторонники Приказа № 1, большевики, использовали его только как инструмент захвата власти и разложения царской армии.



Едва придя к власти, они начали создавать новую Красную армию, с новой дисциплиной. Точнее говоря, с хорошо забытой старой: за неповиновение — расстрел. Армия — это подчинение, четкая иерархия, где приказы выполняются беспрекословно. Нет дисциплины — не будет и вооруженной силы, а будет огромный дискуссионный клуб. Это очевидно.

Для дальнейших действий необходимо было в первую очередь разложить армию — сознательная и дисциплинированная, она могла моментально подавить любые очаги антигосударственных действий.



Вспомним «Декларацию Временного правительства о его составе и задачах» от 3 марта 1917 года. Там ведь говорится практически то же самое, в армии вводятся демократические свободы, иначе говоря, армия начинает заниматься политикой и слушать того, у кого язык лучше подвешен.





http://masterok.livejournal.com/3793910.html








Опубликовал Игорь Молд , 03.08.2017 в 17:29

[Gulzhan**]

ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В РОССИИ: ЧТО ПИСАЛА ЗАПАДНАЯ ПРЕССА




12 март 1917 года всеобщая забастовка в России положила начало Февральской революции. Историческое потрясение не прошло мимо западной прессы. О русской революции писали в Америке, Британии, Германии, Швейцарии и даже Польше.

Американская пресса


«Последний станет первым», - пишет The Leavenworth echo от 23 Марта 1917 года, «Все мы ожидали, что война приведет к смене власти в некоторых странах Европы, но никто и подумать не мог, что это произойдет в России». Больше всего американскую прессу удивляла «бескровность революции», с какой прошел переворот в «самодержавной» Российской империи. Надо сказать, что в связи с подобным поворотом событий США интересовали перспективы дальнейших свержений монархических династий Европы: «Мы уже говорили, что после войны в Европе свою власть сохранят немного королей. Почему? Просто люди осознают, что тщеславные амбиции монархов слишком дорого обходятся народу».
В США, где было немало эмигрантов из Германии, после Февральской революции начали распространять слух об убийстве императора Германии: «В прошлый понедельник появились первые слухи, что император Германии был убит. Что ж, было очевидно, что события в Российской империи не могли бесследно пройти для родственной ей Германии», - сообщает Leavenworth echo.


Британская пресса


«Милитаризация промышленности и голод привели к сложным внутренним противоречиям в Российской империи», - сообщали британские репортеры о конфликтах на внутренних фронтах России. В первое время событию не предали большого значения. «До тех пор, пока работает Дума, дальнейшего ухудшения ситуации не предвидится», - сообщала London Daily News.
Первое время английские еженедельники преподносили революцию, как великую победу военной мысли и проявление антигерманского настроя российского общества. Правда, когда события продолжили набирать обороты, в газетах Британии начали появляться тревожные сообщения: «Народ России требует свержения монархии, прекращения войны», «Падение царского режима, лишь начало нарастающей Российской угрозы».


Немецкая пресса


Немецкая пресса одобрительно отзывалась о событиях в России. «Конец династии Романовых! Николай II подписал отречение от престола за себя и своего несовершеннолетнего сына», - писала Tägliches Cincinnatier Volksblatt. В новостях рассказывалось о либеральном курсе нового кабинета Временного правительства и выражалась надежда на выход Российской империи из войны, что было главной задачей немецкого правительства.
«Русская революция поставила нас в совершенно новое положение, — писал министр иностранных дел Австро-Венгрии Чернин. «Мир с Россией, - писал австрийский император Карл I кайзеру Вильгельму II, — ключ к ситуации. После его заключения война быстро придет к благоприятному для нас окончанию»


Австро-венгерская пресса


Для Австрии, находящейся в Тройственном союзе, Февральская революция послужила отличным поводом для поднятия духа солдат и народа. В газетах запестрели заголовки о забастовках в Петербурге и Москве, о народных волнения. «Российский народ требует Мира и Хлеба», «Россия голодает», «Вся империя в огне!», - сообщали читателям Judische Korrespondenz от 15 марта 1917 года. Австрийские газеты также «с большим сожалением» сообщали, что их «брат» предал, и что отныне Российскую империю нельзя рассматривать как надежного союзника.


Швейцарская пресса


Мировая пресса утверждала, что республиканская форма правления, пришедшая в России на смену самодержавию, была создана по Швейцарскому плану с советом министров и высшей властью у правительства. Роль Швейцарии, ее радикальных движений, в организации Февральской революции никто не отрицал. В стране было развито социало-демократическое направление, которое сосредоточилось вокруг журнала Freie Jugend. Журнал занимался активной агитацией созыва референдума в апреле 1917 года и заключения Россией мирного договора с Германией. Надо сказать, основное внимание швейцарской прессы было сосредоточено на мире и выходе России из войны. Несмотря на нейтралитет, который удалось сохранить стране, война была ей крайне не выгодна. Целостность Швейцарии оставалась под угрозой; франкоязычные швейцарцы в основном симпатизировали Франции, а немецкоговорящии – Германии.


Французская пресса


Нужно отметить, что в Европе людям далеко не всегда было легко понять эту Россию, где Февральская революция состоялась в марте, а Октябрьская на самом деле произошла в ноябре (из-за разницы между григорианским, принятым в Европе и юлианским календарем в России). Непросто было читателям и понять, как царский режим, казалось, столь незыблемый для России, пал в результате трех дней голодного бунта, как это подавалось во французской прессе. Чтобы объяснить данный «феномен», корреспонденты прибегли к аналогии: Февральская революция - это отражение революции 1789 года. Николая II, как и Людовика XVI представили «слабым монархом», на которого «оказывала пагубное влияние его супруга» «немка» Александра, сравнив это с воздействием «австрийки» Марии-Антуанетты на короля Франции. Образ «Германской Елены» пришелся очень кстати, дабы в очередной раз показать пагубное влияние Германии.

Тем не менее, Февральская революция во Франции вызвала скорее положительный, нежели негативный отклик. Превращение «тюрьмы народов» в республику лишь укрепляло идеологическое единство Антанты: «Да здравствует союз двух свободных стран, Франции и России!» У самого издания была одна главная задача: любыми способами, искажая факты показывать, что Россия оставалась верным союзником Франции.


Польская пресса


Польская пресса не разделяла радужных взглядов французов на происходящие в России события. В начале марта 1918 года в польской газете Czas вышла подробная аналитическая статья, которая резко осуждала, как политику Николая II «ярого приверженца самодержавия», чья министерская «чехарда» привела к падению династии, так и новый политический режим, к которому, по мнению авторов, Россия была не готова: «внедрение в России такой избирательной системы, от какой пока отказывается самое совершенное и культурное общество мира — английское, непременно приведет к резким внутренним потрясениям, а в конечном итоге к власти невежественного плебса». Также подчеркивалась «лицемерное лицо» некоторых стран Европы, которые якобы восприняли революцию положительно: «несмотря на то, что Англия приветствуют революцию, делают они это, скорее, чтобы скрыть беспокойство».




Источник: РУССКАЯ СЕМЁРКА

http://www.velykoross.ru/news/all_1/article_3890/?utm_source...






Опубликовал Игорь Молд , 30.11.2017 в 15:07