Молотов Вячеслав Михайлович

[Gulzhan**]

ВТОРОЙ ПОСЛЕ СТАЛИНА



День рождения Вячеслава Михайловича Молотова


Молотов (Скрябин) Вячеслав Михайлович родился 9 марта 1890 г. в слободе Кукарка Вятской губернии (г. Советск Кировской области) и был третьим сыном в семье приказчика Михаила Скрябина. Отец был относительно обеспеченным человеком и дал сыну неплохое образование: Вячеслав окончил в Казани реальное училище, получил и музыкальное образование. Там же в 1906 году шестнадцатилетним вступил в партию большевиков.


В 1909 году — первый арест и высылка в Вологодскую губернию, где Вячеслав создает большевистскую организацию и обретает опыт профессионального революционера. По окончании ссылки в 1911 году Скрябин переезжает в Петербург и поступает в Политехнический институт. Начинает работать в большевистской газете «Звезда», затем в «Правде». При работе над ее первым выпуском 5 мая 1912 года (по новому стилю) на явочной квартире на Пороховой знакомится со Сталиным. Становится членом Петербургского комитета партии, ведет переписку с Лениным.


С началом Первой мировой войны партия направляет Вячеслава Скрябина на работу в Москву, где он воссоздает разгромленную большевистскую организацию. В июне 1915 года — снова арест и ссылка в с. Манзурка Иркутской губернии, откуда в мае 1916 года он бежит и возвращается в Петроград. Кооптируется в уцелевший — после арестов и эмиграции многих лидеров партии — состав Русского бюро ЦК.


С первых дней февраля 1917 года, будучи членом ЦК партии и исполкома Петроградского Совета, сотрудником редакции «Правды», Скрябин становится заметной фигурой в революции. Участвует в VII (Апрельской) конференции большевиков, в работе VI съезда партии, а в дни Октября входит в состав Военно-революционного комитета, руководившего восстанием в Петрограде.



Молотов. Восхождение





После Октября 27-летний Вячеслав — один из руководителей Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. С января 1918 года — председатель Совета Народного Хозяйства (СНХ) Северного района, в который входило 8 губерний. Тогда же впервые на брошюре об участии рабочих в хозяйственном строительстве Скрябин ставит авторскую подпись МОЛОТОВ, ставшую вскоре его постоянной фамилией, которая позднее незримой нитью и навсегда оказалась связанной с фамилией СТАЛИН. Правой рукой вождя и фактически вторым человеком сталинской эпохи он и вошел в историю.


В 1919 году Молотов назначается уполномоченным ЦК РКП(б) и ВЦИК в Поволжье, где проводит большую работу по восстановлению партийных и советских организаций после изгнания колчаковских войск. С конца 1919 года — председатель Нижегородского губисполкома, затем — секретарь Донецкого губкома партии. На IX съезде партии Молотов избирается кандидатом в члены ЦК РКП(б), в ноябре 1920 года — секретарем ЦК Компартии Украины. На Х съезде РКП(б) в марте 1921 года становится членом ЦК, а решением пленума ЦК — секретарем Центрального Комитета и кандидатом в члены Политбюро ЦК.


И далее движение по восходящей. До 1930 года Молотов — секретарь ЦК, с 1926 года — член Политбюро ЦК. В 1928—1930 годах одновременно был секретарем МК ВКП(б). После чего с декабря 1930 года становится Председателем Совета Народных Комиссаров СССР. В годы первых пятилеток на этом посту он завоевывает огромный авторитет в стране.




Второй


23 мая 1939 года Молотов, оставаясь главой правительства, одновременно назначается народным комиссаром иностранных дел СССР. В этом качестве он ведет переговоры с немецким послом Шуленбургом, вместе со Сталиным встречает в Кремле министра Риббентропа и 23 августа 1939 года подписывает советско-германский Договор о ненападении — пакт Молотова—Риббентропа. Осенью этого же года ведет переговоры с финским правительством об обмене части советской территории в Карелии на Карельский перешеек и часть финских земель близ Ленинграда с целью отодвинуть границу от города. По окончании зимней войны 12 марта 1940 года подписывает советско-финляндский договор.


Осенью 1940 года после появления германских войск в Финляндии и Румынии, что вызвало закономерное беспокойство в СССР, Сталин направляет Молотова в Берлин для переговоров, и Вячеслав Михайлович входит в историю как единственный из советских руководителей, кто лично общался в рейхсканцелярии с Гитлером.


13 апреля 1941 года Молотов подписывает с министром иностранных дел Японии Мацуокой Пакт о нейтралитете, что позволило СССР избежать войны на два фронта. Но гроза надвигалась. 6 мая 1941 года Сталин возглавил Совнарком СССР, Молотов — его первый заместитель и нарком иностранных дел. А 22 июня, в 12 часов дня, вся страна слушала его глуховатый, чуть с хрипотцой голос: «Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня, в 4 часа утра… Без объявления войны… Напали на нашу страну… Подвергли бомбежке наши города…» Но — «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!»


Являясь заместителем Сталина, который был Председателем Государственного Комитета Обороны, Молотов вел огромную работу по обеспечению Победы. С первых же дней войны против танков стали применяться бутылки с зажигательной смесью, наносившие немцам большой урон (постановление о массовом производстве таких бутылок было подписано В. Молотовым, и немцы прозвали их «коктейлем Молотова», причем это название бытует до сих пор). Указом Президиума Верховного Совета СССР в сентябре 1943 года за особые заслуги в области усиления производства танков в трудных условиях военного времени Молотову присваивается звание Героя Социалистического Труда.


В конце мая 1942 года Вячеслав Михайлович на самолете, пилотируемом летчиком Э. Пусэпом, в летном меховом комбинезоне, унтах, шлеме, с кислородной маской совершает секретнейший, тяжелейший и опаснейший перелет над фронтами воюющей Европы и океаном для переговоров по вопросу открытия второго фронта в Европе. Это был настоящий подвиг. Сначала в течение недели Молотов вёл переговоры в Лондоне с Черчиллем. Безуспешно. Затем в течение 5 дней в Вашингтоне — с Рузвельтом. Здесь определенное взаимопонимание было достигнуто, и стороны подписали соответствующее коммюнике. С этим коммюнике Молотов возвращается в Лондон и ставит Черчилля перед свершившимся фактом, подвигнув того, пусть и со значительным числом оговорок и поправок, присоединиться к подписанию документа.


Молотов участвовал во всех конференциях «Большой тройки» — Тегеранской (1943), Ялтинской и Потсдамской (1945), многих других важнейших международных совещаниях и переговорах. Вот характеристика, которую Молотову-дипломату дал его яростный оппонент Черчилль: «Вячеслав Молотов был человеком выдающихся способностей и хладнокровной беспощадности. Его подобная пушечному ядру голова, черные усы и смышленые глаза, его каменное лицо, ловкость речи и невозмутимая манера себя держать были подходящим выражением его качеств и ловкости… Один за другим щекотливые, испытующие, затруднительные разговоры проводились с совершенной выдержкой, непроницаемостью и вежливой официальной корректностью. Ни разу не обнаружилась какая-либо щель. Ни разу не была допущена ненужная полуоткровенность. Его улыбка сибирской зимы, его тщательно взвешенные и часто разумные слова, его приветливая манера себя держать делали его совершенным орудием советской политики в дышащем смертью мире».


В конце войны США, СССР, Англия и Китай приняли решение создать организацию государств, которая бы следила за сохранением мира на планете. От имени СССР на конференции в Сан-Франциско 26 июня 1945 года Устав Организации Объединенных Наций подписывал В. Молотов. В последующие годы ему не раз приходилось выезжать в Нью-Йорк для участия в работе ООН. Поскольку уже начиналась «холодная война», а у США было большинство голосов, то Молотову часто приходилось прибегать в Совете Безопасности к праву «вето», за что в кругах ООН его прозвали «Господин НЕТ».



Арест Жемчужиной



После войны в связи с преобразованием Совнаркома СССР в Совет Министров СССР В. Молотов в марте 1946 года становится заместителем Председателя Совмина И. Сталина и министром иностранных дел. До марта 1949 года — ареста Жемчужиной.


Жена Вячеслава Михайловича — Полина Семёновна Жемчужина (1897 г.р., член партии с 1918 г.) в советское время тоже занимала высокие должности: была членом ЦК, зам. наркома пищевой промышленности, наркомом рыбной промышленности, начальником управления Главпарфюмера. Работала в Еврейском антифашистском комитете. Но в декабре 1948 года «за связь с международным сионизмом» (дружба с послом Израиля Голдой Меир, переписка со старшим братом — капиталистом, эмигрировавшим в США в начале века) Жемчужина была снята с работы, а в феврале 1949 года арестована. Провела более года в тюрьме, а потом 3 года — в кустанайской ссылке. При обсуждении вопроса о ее аресте все члены Политбюро проголосовали «за». Молотов воздержался, но и против не выступил, полагая, что партийная дисциплина всегда должна быть выше личного.


Происшедшее не могло не сказаться на политическом статусе Вячеслава Михайловича, дальнейшее пребывание его на посту министра иностранных дел было признано нецелесообразным. Вместе с тем В. Молотов по-прежнему оставался членом Политбюро. 9 марта 1950 года за большие заслуги и в связи с 60-летием его награждают четвертым орденом Ленина. Тем не менее симптомы политического недоверия вождя к своему многолетнему другу стали ощутимы. На Пленуме ЦК после ХIХ съезда КПСС (октябрь 1952 г.) Молотов был подвергнут Сталиным жесткой критике, избран «только» членом ЦК и членом расширенного (36 членов и кандидатов) Президиума ЦК.


После Сталина



Смерть И. Сталина 5 марта 1953 года Молотов воспринял тяжело. В день похорон, 9 марта, его выступление с трибуны Мавзолея, в сравнении с выступлениями Хрущёва и Берии, было искренним, со скорбью и болью в голосе. Когда, спускаясь с трибуны, Хрущёв и Маленков сухо поздравили его с близким днем рождения и спросили, какой сделать подарок, он коротко ответил: «Верните Полину». На следующий день Жемчужина была освобождена.

После марта 1953 года Молотов снова становится первым заместителем Председателя Совета Министров СССР Г. Маленкова и министром иностранных дел. Будучи вторым при Сталине, стать первым после его смерти Вячеславу Михайловичу было уже не суждено — начиналось время Хрущёва и «хрущёвщины». Стать же вторым «под» Хрущёвым Молотов не смог и не захотел.

Правда, вначале, в силу многолетней приверженности партийной дисциплине, Молотов еще поддерживал Хрущёва: проголосовал за арест Берии в июне 1953-го, через год — за снятие Маленкова с должности Предсовмина СССР и назначение Н. Булганина. Но когда Хрущёв «полез» в вотчину Молотова, всё еще министра иностранных дел, по-настоящему делать внешнюю политику, — «искрить» стало по-настоящему. Молотов стал возражать уже при обсуждении вопроса об освоении целинных земель. Был принципиально против «реабилитации» И. Тито. Не был сторонником скорейшей нормализации отношений с Японией (Декларация 1956 г. по Курилам «аукается» нам до сих пор).

ХХ съезд (февраль 1956 г.) и закрытый доклад Хрущёва на нем «О преодолении культа личности и его последствий» привели к еще большему расхождению между Хрущёвым и Молотовым. Вячеслава Михайловича поддержали на этот раз Маленков, Каганович, Ворошилов. О расхождениях стало известно в обществе. И когда в марте 1956 года в Тбилиси состоялись массовые манифестации против решений ХХ съезда, среди лозунгов, которые выкрикивали участники, можно было услышать не только «Долой Хрущёва!», «Долой Булганина!», но и «Молотова — в премьер-министры СССР!», «Молотова — во главе КПСС!»


После съезда Молотов фактически отстранился от выполнения большинства своих обязанностей в МИД, а за день до приезда в СССР «лучшего друга» Тито был освобожден от обязанностей министра иностранных дел. Но оставался зампредсовмина и членом Президиума ЦК. К тому же Молотов всё еще был популярен среди простых людей, хорошо помнивших его роль и значение для страны. 22 апреля 1957 года, в день рождения В.И. Ленина, Молотов опубликовал в «Правде» большую статью «О Ленине», в которой красной линией провел мысль о том, что он — единственный из тогдашнего партийно-государственного руководства, кто работал непосредственно с Лениным.



Падение



Решающее столкновение Молотова с Хрущёвым произошло в июне 1957 г. на заседании Президиума ЦК. Здесь у Молотова было большинство — к Г. Маленкову, Л. Кагановичу, К. Ворошилову примкнули другие влиятельные фигуры «старой гвардии»: Н. Булганин, М. Первухин, М. Сабуров, Д. Шепилов. И, казалось, кресло под Хрущёвым могло сильно пошатнуться. Но тот успел сыграть на опережение, срочно созвав Пленум ЦК, где большинство было уже у «новой волны» хрущёвцев.


Участь Молотова была решена. Пленум ЦК вывел «антипартийную группу» Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова из состава Президиума и исключил из ЦК КПСС. Всем городам и поселкам, носящим имя Молотова, были возвращены прежние названия. Политическая карьера второго человека сталинской эпохи фактически завершилась.


Далее последовала «почетная ссылка» послом СССР в Монголию, подальше от Москвы и Кремля. Затем малозначимая должность советского сопредседателя Международного агентства по атомной энергии при ООН в Австрии. Летом 1961 года в СССР началась активная подготовка к очередному, ХХII съезду КПСС. Был опубликован проект новой Программы КПСС для всенародного обсуждения. Молотов направил в ЦК свое заявление, где назвал проект ошибочным и «ревизионистским». Это вызвало сильнейшее раздражение Хрущёва: Молотов был снят со всех постов и, более того, решением первичной организации, в которой состоял на учете, исключен из партии.


Опальный пенсионер


С 1961 года пенсионер Молотов ушел в политическое небытие, тихо доживая свой век на даче в Жуковке с женой Полиной. Без льгот и привилегий. Вячеслав и Полина всю жизнь очень любили друг друга, и её смерть 1 мая 1970 г. стала тяжелейшим ударом для Молотова. Хоронила Жемчужину партийная организация фабрики, где она состояла на партийном учете и куда из последних сил до последних дней ходила на собрания. Она была безгранично предана партии и искренне верила в коммунистическую идею.


Теперь еще почти на полтора десятка лет Молотов оставался фактически один. Охраны у него не было, бывший второй был предоставлен самому себе. Молотов начал готовить свои мемуары, работал в библиотеках, посещал музеи, выставки, концерты, часто ходил в театры. Доживал свой век одинокого пожилого пенсионера.


При этом Молотов никогда не оставлял надежду на восстановление в КПСС. Но только в начале 1984 года, когда Генеральным секретарем ЦК стал К. Черненко, а в составе Политбюро усилилось влияние А. Громыко, в 40-е годы тесно сотрудничавшего с Молотовым в МИД, Молотов был вызван в Кремль, где не был практически четверть века, и, по согласованию с членами Политбюро, К. Черненко сообщил ему о принятом решении о восстановлении в КПСС.


Скончался Вячеслав Михайлович 8 ноября 1986 года на 97-м году жизни. Коммунист с 80-летним стажем был скромно похоронен на Новодевичьем кладбище.



Вечная ему — второму после Сталина — Память и Слава!
...




Иосиф Виссарионович Сталин и Вячеслав Михайлович Молотов принимают цветы от московских школьников на Всесоюзном параде физкультурников. 1946 год.







Тегеранская конференция




И.В.Сталин и В.М. Молотов на Потсдамской конференции





И.В.Сталин ,Г.Трумен,К Эттли,В.М.Молотов.Потсдамск ая конференция



В. Молотов в Артеке



источник
https://cont.ws/@beria/549087




Опубликовал Игорь Молд , 09.03.2017 в 22:19

[Gulzhan**]

ПОЧЕМУ ОНИ ТАК НЕНАВИДЯТ ПАКТ МОЛОТОВА-РИББЕНТРОПА?

Судьба Договора о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 г. не имеет аналогов
Игорь Шишкин, зам. руководителя Института стран СНГ






Договор, прекративший свое действие 76 лет назад (22 июня 1941 г.), до сих пор находится на передовых рубежах Большой политики. Каждая годовщина его подписания уже традиционно отмечается всем «прогрессивным человечеством» как одна из самых скорбных дат всемирной истории.

В Соединенных Штатах и Канаде 23 августа – это день Черной ленты. В Евросоюзе – Европейский день памяти жертв сталинизма и нацизма. Власти Грузии, Молдовы и Украины в этот день с особым рвением рассказывают подведомственным народам о тех неисчислимых бедах, которые они претерпели из-за Пакта Молотова-Риббентропа. В России все либеральные СМИ и общественные деятели в преддверии 23 августа спешат напомнить гражданам о «позорном» Пакте и в очередной раз призвать народ к покаянию.

Из тысяч и тысяч международных договоров, заключенных за многовековую историю дипломатии, подобной «чести» в современном мире не удостоился ни один. Вполне естественно возникает вопрос: в чем причина столь особого отношения к пакту Молотова-Риббентропа? Самый распространенный вариант ответа: Пакт исключителен по преступности содержания и катастрофичности последствий. Именно поэтому «борцы за все хорошее против всего плохого» считают своим долгом постоянно напоминать людям и странам о зловещем Договоре, чтобы такое больше никогда не могло повториться.

Но есть и другое объяснение:

Пакт нанес сокрушительный удар по жизненным интересам внешних и внутренних врагов России. Отсюда и их ненависть к нему, как к символу стратегического поражения.

Конечно пропагандистская машина Запада, постсоветских этнократий и отечественных либералов уже которое десятилетие доказывает нам, что правильным является исключительно первый вариант ответа. Но опыт учит: верить на слово либералу – непростительное легкомыслие. Поэтому давайте попробуем разобраться и выяснить причину ненависти к Пакту у преданных идеалам свободы и демократии государств, а также примкнувшей к ним российской либеральной общественности. Обвинения в адрес Пакта хорошо известны: он привел к началу Второй мировой войны («пакт войны»), он грубо и цинично попрал все нормы морали и международного права. Пойдем по пунктам.


Пакт войны


«23 августа 1939 года нацистская Германия под руководством Гитлера и Советский Союз под руководством Сталина подписали пакт, изменивший историю и положивший начало самой безжалостной войне в истории человечества» (Еврокомиссар по вопросам юстиции Вивьен Рединг).
«Пакт Риббентропа-Молотова от 23 августа 1939 года, заключенный между двумя тоталитарными режимами – коммунистическим Советским Союзом и нацистской Германией, привел к взрыву 1 сентября Второй мировой войны» (Совместная Декларация Памяти и Солидарности Сейма Республики Польша и Верховной Рады Украины).
«Если бы пакта Молотова-Риббентропа не было, то есть большие сомнения, что Гитлер решился бы напасть на Польшу» (Николай Сванидзе).
«Этой войны, этой страшнейшей драмы не было бы, если бы не пакт Молотова-Риббентропа … если бы решение Сталина было иным, Гитлер вообще не начал бы войну» (Антони Мачеревич, министр обороны Польши).


Подобных высказываний за последние годы накопилось множество.


Читая их, просто поражаешься, насколько всемогущ был товарищ Сталин. От одного его слова зависело – быть или не быть Второй мировой войне. Отказался бы Сталин от договора с Германией, и Гитлеру пришлось распустить вермахт, а «белокурым бестиям» с прочим «истинным арийцам» всю жизнь мирно пить баварское пиво.
Японские самураи прекратили бы войну в Китае, а вместо удара по Перл-Харбору занялись рисоводством. Версальская система с мировой гегемонией Британской империи осталась бы незыблемой по сей день. Ну, а американцы так и сидели бы в гордой изоляции за морями-океанами, даже не пытаясь облагодетельствовать собой весь мир. Вот, какова сила слова товарища Сталина.

Если же говорить серьезно, то каждому нормальному человеку хорошо известно, что и Вторая мировая война, и Первая мировая, и Наполеоновские войны были порождены борьбой западных стран за передел мира, борьбой за господство над ним. Сначала борьбой Франции против Великобритании, потом Второго, а следом уже и Третьего рейха против все той же Британской империи. Черчилль в 1936 г., объясняя неизбежность скорого столкновения с Германией, предельно откровенно сформулировал главный закон англосаксонской политики: «На протяжении 400 лет внешняя политика Англии состояла в том, чтобы противостоять сильнейшей, самой агрессивной, самой влиятельной державе на континенте. … Политика Англии совершенно не считается с тем, какая именно страна стремится к господству в Европе. … Не следует бояться, что нас могут обвинить в профранцузской или антигерманской позиции. Если бы обстоятельства изменились, мы в такой же мере могли бы занимать прогермапскую или антифранцузскую позицию. Это закон государственной политики, которую мы проводим, а не просто целесообразность, диктуемая случайными обстоятельствами, симпатиями или антипатиями или же какими-то другими чувствами».


Отменить эту многовековую борьбу внутри цивилизации Запада, в которую в ХХ в. вовлекался уже весь мир, не было под силу слову ни Александра I, ни Николая II, ни Сталина.
Пакт Молотова-Риббентропа, по точному определению Натальи Нарочницкой, «изменил расписание Второй мировой войны», смешав карты британской политики.
Но он, в принципе, не мог ни запустить, ни остановить маховик конфликта между Великобританией и Германией. Подобно тому, как Тильзитские и Эрфуртские договоры не могли предотвратить «грозу двенадцатого года» и прекратить схватку Франции с Британией. А соглашение Николая II с Вильгельмом II в Бьорке – остановить скатывание мира к Первой мировой войне.


Такова реальность. Что же касается заявлений о «Пакте войны», то их авторы не историческими изысканиями занимаются, а политикой и пропагандой. Сейчас уже совершенно очевидно, что наши бывшие союзники и бывшие противники, вместе с доморощенной «пятой колонной» взяли курс на пересмотр истории Второй мировой войны. Их цель – перевести Россию из разряда государств-победителей в разряд потерпевших поражение государств-агрессоров, со всеми вытекающими из этого последствиями. Отсюда и бредовые заявления о «Пакте войны». Законы пропаганды гласят - тысячи раз произнесенная ложь через какое-то время начинает восприниматься обществом как само собой разумеющаяся очевидность. Член правления «Мемориала» (иностранного агента) Ян Рачинский даже и не скрывает, что их задача – превратить утверждение о равной ответственности СССР и Германии за мировую бойню «в банальность». Но это «их» цели и задачи.


Преступный сговор


«Трудно представить еще более грубый и преступный заговор против мира и суверенитета государств» (Инесис Фелдманис, главный официозный историк Латвии).
Надо отдать должное внешним и внутренним врагам России, трактовка Пакта Молотова-Риббентропа как преступного сговора двух тоталитарных «империй зла», в отличие от трактовки «Пакт войны», уже прочно вошла в общественное сознание и действительно многими воспринимается как банальность. Но обвинения в преступлении должны опираться не на эмоциональные характеристики, а на указание конкретных норм международного права, которые попрал («преступил») советско-германский договор. А вот их-то, за все годы демонизации Пакта никто обнаружить так не смог. Ни одной!


Сам Договор о ненападении с юридической точки зрения абсолютно безупречен. Да, советское руководство, как, кстати, и британское, прекрасно знало о готовящемся нападении Германии на Польшу. Однако не существовало ни одной нормы международного права, обязывающей СССР в этом случае отказываться от нейтралитета и вступать в войну на польской стороне. Тем более что Польша, во-первых, была врагом Советского Союза, а во-вторых, в преддверии заключения Пакта официально отказалась принимать от России гарантии своей безопасности.
Секретные протоколы к Договору, которыми в последние тридцать лет разве что детей не пугали, – стандартная практика дипломатии с древнейших времен и по сей день.
Напомню, при Бараке Обаме Россия и США заключили соглашение по Сирии, значительная часть которого по настоянию американской стороны была засекречена. Прогрессивная общественность даже не шелохнулась. Почему мы должны считать, что позволенное Обаме является преступным для Сталина?

Не будучи противоправными по форме Секретные протоколы не были таковыми и по содержанию. В организованном Александром Яковлевым (главным архитектором развала Советского Союза) Постановлении Съезда народных депутатов СССР, заклеймившем Пакт Молотова-Риббентропа, утверждалось, что Секретные протоколы, разграничивая сферы интересов СССР и Германии, «находились с юридической точки зрения в противоречии с суверенитетом и независимостью ряда третьих стран». Однако все это откровенная ложь.

Не существовало, как и не существует сейчас, никаких норм международного права, запрещающих государствам разграничивать сферы своих интересов. Более того, запрет на подобное разграничение фактически означал бы обязанность стран противодействовать друг другу на территории третьих государств, с соответствующими последствиями для международной безопасности. Конечно, «маленьким, но гордым» странам, приноровившимся ловить рыбку в мутной водице противостояния великих держав, подобный запрет был бы крайне выгоден, но не следует путать их интересы с международным правом. Поэтому сам принцип разграничения «сфер интересов», примененный в Пакте Молотова-Риббентропа, не является противоправным и, следовательно, преступным.


Ни в коей мере разграничение «сфер интересов» не противоречит и закрепленному в международном праве принципу суверенного равенства всех государств. Пакт не содержал никаких решений, обязательных для исполнения третьими странами. Иначе, зачем их делать секретными для будущих исполнителей? Широко распространенное обвинение, что по Секретным протоколам Гитлер передал Сталину Прибалтику, Восточную Польшу и Бессарабию – чистой воды демагогия. Гитлер, в принципе, даже при всем желании, не мог отдать того, что ему не принадлежало.


Да, Пакт лишил Финляндию, Эстонию, Латвию, Литву и Румынию возможности использовать Германию против СССР. Поэтому они и кричат истошно о попрании их суверенных прав. Но Германия – тоже суверенная и независимая страна. Она совершенно не обязана была служить интересам государств-лимитрофов. Не было ни одной нормы международного права и ни одного международного договора, которые обязывали бы Германию противодействовать восстановлению территориальной целостности нашей страны. Как не существовало ни одной такой нормы, запрещающей нам возвращать отторгнутые у нее территории. В противном случае придется признать противоправным, следовательно, преступным возвращение Францией Эльзаса и Лотарингии, восстановление территориальной целостности Германии или Вьетнама.


Собственно Договор о ненападении в открытой его части содержал обязательство СССР сохранять нейтралитет по отношению к Германии независимо от ее столкновений с третьими странами, Секретные же протоколы к Договору, в свою очередь, оформили обязательство Германии не вмешиваться в дела СССР на европейской части постимперского пространства. Ничего более. Утрируя, договор банка и торговца семечками у его входа: первый обязуется не торговать семечками, второй не одалживать деньги клиентам банка.

«Прогрессивному человечеству», якобы столь озабоченному противоправностью Пакта Молотова-Риббентропа, можно только посоветовать призвать к покаянию США и Великобританию, которые в 1944 г. не «сферы интересов» в третьих странах разделили, а разделили между собой богатства этих самых третьих стран. «Персидская нефть ваша. Нефть Ирака и Кувейта мы поделим. Что касается нефти Саудовской Аравии, то она наша» (Франклин Рузвельт послу Великобритании лорду Галифаксу, 18 февраля 1944 г.). ПАСЕ, ОБСЕ, Конгресс США и далее по списку, напринимавшие горы резолюций в осуждение мифической преступности Пакта Молотова-Риббентропа, об этом реальном преступном сговоре даже и не вспоминают.


Аморальный Пакт


Тезис о безнравственности Пакта Молотова-Риббентропа вбит в общественное сознание еще более прочно, чем тезис о его преступности. Об аморальности Пакта почти единодушно говорят и политики, и историки, правда, опять-таки, не отягощая себя обоснованием причин подобной оценки. Обычно все сводится к патетическим заявлениям о том, что не стыдиться договора с Гитлером могут лишь бессовестные люди. Однако и здесь мы имеем дело с сознательной и циничной демагогией.

До 22 июня 1941 года для СССР Гитлер – легитимный глава одной из великих европейских держав. Потенциальный противник и даже вероятный? Несомненно. Но потенциальными противниками и даже весьма вероятными на тот момент для нашей страны были и Франция с Великобританией. Достаточно вспомнить, как в 1940 г. они готовили удар по СССР, чтобы придать начавшейся мировой войне характер общеевропейского «крестового похода против большевизма», дабы хоть таким способом принудить Третий рейх пойти на Восток и тем самым спасти от краха разработанный британскими стратегами сценарий войны.

Нацистские преступления на момент подписания Пакта еще не были совершены. Да, к тому времени Третий рейх произвел аншлюс Австрии и захватил Чехию. Практически бескровно. Американская же агрессия в Ираке привела к гибели сотен тысяч мирных жителей. Гитлер собирался напасть на Польшу, но Трамп угрожает войной Северной Корее. Следует ли из этого, что любой договор, подписанный с Соединенными Штатами, по определению аморален?

В Третьем рейхе существовала открытая, закрепленная на законодательном уровне, дискриминация еврейского населения. Но столь же открытая и законодательно закрепленная тотальная дискриминация негритянского населения была в то время в Соединенных Штатах. Это не было и не могло быть препятствием для взаимодействия Сталина с президентом расистского государства Рузвельтом. Лагеря смерти и все, что связано с попыткой «окончательного решения еврейского вопроса», все это было в будущем.

Человеконенавистнический характер национал-социалистической идеологии Третьего рейха также не делает договор с этой страной преступным и аморальным. Либеральный глобализм совершенно правомерно рассматривать, как одну из разновидностей человеконенавистнической идеологии. Из чего вовсе не следует, что нельзя заключать договоры с Франсуа Макроном или Ангелой Меркель. Свое отношение к этому вопросу Сталин предельно четко сформулировал в беседе с министром иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуока: «Какова бы ни была идеология в Японии или даже в СССР, это не может помешать практическому сближению двух государств».

Поэтому давно пора признать, что стремление объявить Пакт Молотова-Риббентропа безнравственным сговором является ничем иным, как сожалением о том, что Сталин отказался ставить чужие интересы выше интересов своей страны, выше интересов безопасности Советского Союза.

Причем неважно, какие именно интересы – мирового коммунистического движения, интересы борьбы с нацизмом или интересы демократии.
Как видим, все тиражируемые обвинения в адрес Пакта Молотова-Риббентропа («Пакт войны», преступный и аморальный сговор с Третьим рейхом) в историческом, правовом и нравственном плане абсолютно несостоятельны. Причем, очевидно несостоятельны. Но откуда же тогда такая совершенно искренняя, неподдельная ненависть к Пакту на Западе, в постсоветских этнократиях и у либерального сообщества России? Давайте и здесь попробуем разобраться по порядку.


Запад


«Договор поменял расписание неизбежной войны, а, следовательно, послевоенную конфигурацию, сделав невозможным для англосаксов войти в Восточную Европу как в начале войны, поскольку надо было оборонять Западную Европу, так и после победы – там уже был СССР. Пакт Молотова-Риббентропа 1939 года – является крупнейшим провалом английской стратегии за весь ХХ век, вот почему его демонизируют» (Наталия Нарочницкая).
А англосаксы, как известно, уже более полувека определяют позицию Запада в целом по всем ключевым проблемам.
К этому следует добавить, что с помощью Пакта Молотова-Риббентропа Советская Россия вернула себе Выборг, Прибалтику, Западную Белоруссию, Западную Украину и Бессарабию, отторгнутые от нашей страны в период краха Российской империи.
Шок Запада от возвращения одного только Крыма лучше всего объясняет, почему западных политиков до сих пор «трясет» при одном воспоминании о Пакте Молотова-Риббентропа.


Постсоветские этнократии


Все лимитрофные государства и в начале ХХ века, и в его конце обретали независимость исключительно в результате кризиса российской государственности (сначала Российской империи, затем Советского Союза). Роль форпоста западной цивилизации в противостоянии с Россией они до сих пор считают главной гарантией своего существования. В августе 1939 г. Небо упало на Землю, мир перевернулся. Еще бы, не стало единого фронта Запада против России. Одна из великих держав – Германия – признала постимперское пространство зоной интересов СССР, а затем (лиха беда начало) в Ялте это были вынуждены сделать и Великобритания с Америкой. Столпам Запада на какое-то время взаимодействие с Советским Союзом оказалось жизненно необходимо, а про «маленьких, но гордых» они временно забыли. Поэтому Пакт Молотова-Риббентропа для всех лимитрофов до сих пор является символом всего самого худшего, что с ними может случиться, символом призрачности их существования. Отсюда и их истерики по поводу «нового Пакта Молотова-Риббентропа» при любом самом незначительном признаке улучшения отношений России со странами Запада, в первую очередь с Германией.


Либеральная общественность


Проще всего отношение либерального сообщества России к Пакту объяснить стремлением угодить Западу, привычкой «шакалить у посольств» и любовью к иностранным грантам. Однако полагаю, что они бы все это писали/говорили и на общественных началах, хотя за гонорары «зеленью», конечно, делать такое сподручнее.
Еще Достоевский предельно четко сформулировал кредо «бесов» (тогда выступавших под вывеской «социалисты», сейчас – «либералы»): «Кто проклянет свое прошлое, тот уже наш».
Лишь в духовно разложившемся обществе «иванов, не помнящих родства» они – как рыба в воде. Отсюда их столь искренняя любовь к 20-м и 90-м годам прошлого столетия – периодам политического и нравственного распада страны, периодам открытого глумления над самыми героическими страницами русской истории. Отсюда, кстати, порой кажущаяся неадекватной реакция либералов на возвращение Крыма. Конфликт с Западом и исчезновение импортных деликатесов – все это вторично. Главное в другом — «счастье было так близко, так возможно». Собственность «прихватизировали», патриотизм превратили в ругательство, слово «русский» употребляли исключительно в сочетаниях «русский фашизм» и «русская мафия». И тут, нате вам, возвращение Крыма, и патриотизм, как национальная идея.


Причем, все это уже второй раз за неполные сто лет. Только в «благословенные» 20-е годы у «пламенных революционеров» («бесов» того времени) появилась возможность при вынесении приговора писать: «расстрелять как патриота и контрреволюционера». Только вчера при взрыве храма Христа Спасителя радостно скакали и кричали: «Задерем подол матушке-России». Одним словом, только-только утвердилась надежда на свое светлое будущее в экспроприированных арбатских квартирах и на подмосковных дачах ликвидированной «контры», как мир вдруг начал рушиться. Государственные интересы и патриотизм объявили высшей ценностью. И Пакт Молотова-Риббентропа стал для них одним из самых наглядных и зримых доказательств катастрофы. У Василия Гроссмана, провозглашенного либералами «великим русским писателем», были все основания горько жаловаться: «Мог ли думать Ленин, что, основав Коммунистический Интернационал и провозглашая лозунг мировой революции, провозглашая „Пролетарии всех стран, соединяйтесь!“, он готовил почву для невиданного в истории роста принципа национального суверенитета? … Русское рабство и на этот раз оказалось непобедимо».


Подводя итог, можно сделать вывод о том, что у Запада, постсоветских этнократий и российских либералов есть все основания ненавидеть Пакт Молотова-Риббентропа, считать его воплощением зла. Для них он, действительно, является символом стратегического поражения. Их позиция понятна, логична, в полной мере соответствует их интересам и не вызывает вопросов. Вопрос вызывает другое – до каких пор в оценке Пакта Молотова-Риббентропа мы будем руководствоваться отношением к нему внешних и внутренних врагов России?



Специально для «Столетия»


Статья опубликована в рамках социально значимого проекта «Россия и Революция. 1917 – 2017» с использованием средств государственной поддержки, выделенных в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 08.12.2016 № 96/68-3 и на основании конкурса, проведённого Общероссийской общественной организацией «Российский союз ректоров».



http://www.stoletie.ru/territo...

https://cont.ws/@grand/740158





Опубликовал Игорь Молд , 14.10.2017 в 14:23

[Gulzhan**]

Что Молотов говорил о Гитлере после поездки в Берлин

23/09/2021
​




В ноябре 1940 года состоялся визит наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова в Берлин. Это событие незаслуженно оказалось в тени более ранних событий, связанных с заключением советско-германского пакта. Между тем в столице Третьего Рейха Молотов лично встречался и вел переговоры с Гитлером, а спустя много лет подробно рассказал о том, каким был фюрер.


Встреча в Берлине

В столицу Третьего Рейха Молотов выехал с Белорусского вокзала, поздним вечером 10 ноября 1940 года. Утром 12 ноября он прибыл в Берлин, где его ожидали рейхсминистр Иоахим фон Риббентроп, фельдмаршал Кейтель и другие официальные лица. После переговоров с Риббентропом советский нарком был доставлен к Гитлеру. Перед ним предстал человек, в котором «внешне ничего такого особенного не было, что бросалось бы в глаза», но вместе с тем явно убежденный в своих воззрениях. «Гитлер очень самодовольный, можно сказать, самовлюбленный человек. Конечно, не такой, каким его изображают в книгах и кинофильмах. Там бьют на внешнюю сторону, показывают его сумасшедшим, маньяком, а это не так. Он был очень умен, но ограничен и туп в силу самовлюбленности и нелепости своей изначальной идеи», – вспоминал Молотов. Фюрер, действительно, держал себя в руках и не выказывал неприязни по отношению к собеседнику.


Воздерживался он и от критики большевиков, хотя впоследствии Молотов прямо назовет его ослепленным антикоммунистом. Наркому иностранных дел это показалось естественным: «Если хочешь о чем-нибудь договориться, приходилось разговаривать по-человечески. Приходилось говорить. Он спокойным голосом говорил, не ругался, хотя доказывал». Молотов отмечал, что во время первой встречи больше говорил именно германский лидер, а он лишь подталкивал его к дальнейшим рассуждениям, ведь «с Гитлером нельзя было держать душу нараспашку».

Передел мира

В отчете Сталину Молотов заметил, что большая часть времени, проведенного в беседах с Гитлером, ушла на обсуждение финского вопроса. Ссылаясь на условия секретных протоколов 1939 года, нарком указывал, что Советский Союз имеет право завершить то, что было начато в ходе «Зимней войны» и оккупировать Финляндию. На это ему был дан ответ, что Германия со своей стороны не видит никаких препятствий, однако конфликт на Балтике для нее нежелателен из-за продолжающейся войны с Великобританией. Гитлер, казалось, искренне удивился, почему Молотов так обеспокоен Финляндией, когда ему предлагают более перспективные территории. «Я пытался заставить его дать больше информации, – рассказывал нарком иностранных дел. – Вам нужен порт на теплом море, – заявил Гитлер. – В Иране или в Индии… Ваше будущее на юге“. „Какая интересная мысль…И как вы себе это представляете?“». Увы, на этот вопрос фюрер так и не дал однозначного ответа, зато намекнул, что это поможет разделаться с британцами. «Гитлер говорит: „Что же получается, какая-то Англия, какие-то острова несчастные владеют половиной мира и хотят весь мир захватить – это же недопустимо! Это несправедливо! “», – вспоминал Молотов. По его словам, фюрер хотел втянуть Советский Союз в авантюру и смотреть, как чужие войска завязнут на юге. Гитлеру Молотов полностью отказывал в политическом таланте и дальновидности: «Однобокий очень, националист крайний, шовинист, который ослеплен своими идеями. Хотел возвеличить Германию и все придавить под ее пятой». Вечером 12 ноября, когда переговоры были окончены, Риббентроп устроил в столичном отеле «Кайзерхоф» прием в честь советского наркома. Гитлер мероприятие не посетил.


Особый рацион фюрера

На следующий день состоялась вторая и последняя встреча Вячеслава Молотова с Адольфом Гитлером. Она продлилась три часа. Переговоры были напряженными: Молотов задавал неприятные вопросы и настойчиво добивался ответов на них, а Гитлер обвинил СССР в жадности. Камнем преткновения на сей раз выступал вопрос о проливах Босфор и Дарданеллы. Советский нарком доказывал, что без них государство является беззащитным, а также задал вопрос относительно немецких войск в Румынии. Фюрер, в свою очередь, не смог скрыть раздражения, и воскликнул: «Это мелочь!».
После беседы был организован обед, на котором с немецкой стороны присутствовали Гитлер, Геббельс и Риббентроп, а с советской – Молотов, посол СССР в Германии Деканозов и первый заместитель наркома НКВД Меркулов. Гостей поразило на удивление небогатое меню, состоявшее из трех блюд: мясного бульона, фазана и фруктового салата. Сам Гитлер довольствовался еще более скудной пищей. «Он говорит: „Идет война, я сейчас кофе не пью, потому что мой народ не пьет кофе. Мяса не ем, только вегетарианскую пищу, не курю, не пью“», – рассказывал Молотов и с иронией добавлял: «Я смотрю, со мной кролик сидит, травкой питается, идеальный мужчина».
14 ноября нарком иностранных дел СССР покинул Германию и никогда более не встречался с фюрером. Визит Молотова был практически забыт в силу того, что никаких важных документов подписано не было. Во время интервью автору книги «Сто сорок бесед с Молотовым» Ф.И. Чуеву он рассказал: «Когда нас фотографировали, Гитлер меня обнял одной рукой. Меня в 1942 году в Канаде спрашивали, почему я на этом снимке улыбаюсь? Да потому, что у нас ничего не получилось и не получится!». Вячеслав Молотов был прав. Сразу после его возвращения на родину обе страны усилили подготовку к будущей войне, а Гитлер подписал план «Барбаросса», рассчитанный на молниеносный захват противника.



https://russian7.ru/post/chto-molotov-govoril-o-gitlere-posl...