Стихи об Одессе

[Пyмяyx**]

Уже не тот фасад, не те привычки,В «Гамбринусе» не тот ажиотаж,Горят неоном новые таблички,Чтоб старые не портили пейзаж.
Всё, вроде, приближается к порядку,Но, почему же так грустит душа,Когда шлифуя старую брусчатку,Шагаю по Одессе не спеша…
Вот супермаркет, вместо гастронома,Торгует «гэмэошною» едой,И будки нет, в которой дядя Сема,Мне продавал стаканчик с газ. водой.
Цыплятами не пахнет в «Баба ути»,А вместо пирожковой – «Шаурма»…Я за прогресс конечно же, по сути,Но, не в котором по уши дерьма.
Я за свое. За хлеб с кусочком сала,За огурец, что пахнет огурцом.За колбасу, где мяса не хватало,Но от которой не рвало потом.
За «Сальве» я, в простой картонной пачке,За водку ту, где пробка с сургучом,Не за креветки к пиву, а за рачки.И не за: «Сколько стоит?», а: «Почем?».
Я за Одессу, с тем еще «Привозом»,Где безразличен статус ваш и чин.Где рыба – пахла рыбой, роза – розой,И все с походом или на почин.
Всё, вроде, приближается к порядку,Но, почему же так грустит душа,Когда шлифуя старую брусчатку,Шагаю по Одессе не спеша…





Владимир Михейшин

[Gulzhan**]

Стихи об Одессе



​

Одесса – люди, море, камни
И солнце яркое в глаза мне,
Морской волны арбузный запах,
Пески ласкающий прибой.

Одесса – радость, юмор, хохот,
Штормов осенних тяжкий грохот,
Приход зимы на мягких лапах,
Весны в крови шальной разбой.


Одесса – краски, звуки, песни,
Архитектура, сна чудесней,
Букет проспектов и бульваров,
Дюк, де Рибас, де Ланжерон.

Одесса – балки, парки, склоны,
Фонтанов древние резоны,
Следы турецких янычаров,
Победоносность оборон.

Одесса – взоры, ножки, плечи,
Любовь и гнев, разлуки, встречи,
Врачи, писатели, поэты,
Торговцы, воры, моряки.

Одесса – гулкий голос утра
Под переливы перламутра,
Курантов звонкие куплеты,
Судов прощальные гудки.


Одесса-мама, твои дети
За яркий гений твой в ответе,
Благослови их величаво
Своей счастливою рукой.
Они – бессмертие и слава,
И горделивый твой покой.


Иншаков Сергей

[Gulzhan**]

​Ту, мою Одессу детства,
Доживавшую на идиш,
Выживая не по средствам,
Лишь во сне теперь увидишь.
Там с балкона — стрелы кранов,
Кораблей заморских трубы.
Порт рычит Левиафаном,
В рупор матерится грубо.
Дух из коммунальной кухни —
Жухлый, луково-чесночный…
Над кастрюлей тети Рухли —
Муж ее беспозвоночный.
Боцман Гольц пришел из фрахта,
Пьет уже шестые сутки
И жену — проклятой шляхтой —
Обзывает проституткой.
Вьется над двором былинным,
Где субботний отдых тяжек,
На веревке — длинным клином —
Стая выцветших тельняшек.
А под ней «козла» со стуком
Забивают ветераны.
Улыбается толстухам
Нелли Харченко с экрана.
На втором клопов морили,
Гольц нажрался, как скотина…
В небеса — хвалой Марии —
Ангел звука — Робертино.


Бальмина Рита

[Нурофен]

​Идиш в нем и бритиш перемешан.
И молдавско-русский наворот,
Но в тени акаций и черешен
Именно его и знал народ.

Не изыскан пусть, зато он сочен —
Словно спелый плод стекает с губ.
Он и в приблизительности точен.
Не обиден, если даже груб.

Ах, как он умел распространяться
Среди всех рожденных здесь — подряд!
В нем соленый привкус интонаций,
И степных акцентов аромат,

И певучий общий дух наречий
Всех тут "наследивших" за века:
Диалектом пенистым расцвечен,
Радостным раздольем говорка.

Стольких анекдотов, стольких песен,
Голосов лишились бы и книг,
Будь не общепринятым в Одессе
Мой родной, чтоб я так жил, язык!


Александр Краснопольский

[Нурофен]

​Визитка двух веков – одесские дворы,
То молчаливы, то сварливы…
Но – добры!
И мой пристроился у кромки тротуара
Чуть сбоку, чуть с припеку от базара,
Как серый ослик у ядреного овса.
А время движется, меняя адреса,
Его синоним – жизнь.
Под ветром заоконным
Не переспорит твердолобости бетона
Ракушечник, имея мягкий нрав.
Еще стоят, носы щербатые задрав,
Мои дворы,
хранят преданья и скворечни.
Но даже, что любимо, то не вечно.

Влад Китик

[Нурофен]

Одесса-Мама — акростих

Одесский дух не аристократичен,
Довольно прост, в делах порой лукав,
Едва ли всем он будет симпатичен,
Сперва — нахрапист, после peace and love.
С ним не до скуки будет темной ночью,
А в небе семь знакомых мудрецов,
Мерцая, из-под ног всё ж выбьют почву,
А как иначе править гордецов.
Мытарства, страсти, взлеты и падения?!
А как же… Всё под настроение.