Просто стихи (разные)

[Нурофен]

Всё проходит в этом мире, снег сменяется дождём,
всё проходит, всё проходит, мы пришли, и мы уйдём.
Всё приходит и уходит в никуда из ничего.
Всё проходит, но бесследно не проходит ничего.


И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны,
как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны,
как сплетается с другими эта тоненькая нить,
где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить,

Потому что в этой драме, будь ты шут или король,
дважды роли не играют, только раз играют роль.
И над собственною ролью плачу я и хохочу,
по возможности достойно доиграть своё хочу -

Ведь не мелкою монетой, жизнью собственной плачу
и за то, что горько плачу, и за то, что хохочу.

Юрий Левитанский

[Гвоздичка*]

Всё проходит в этом мире, снег сменяется дождём,
всё проходит, всё проходит, мы пришли, и мы уйдём.
Всё приходит и уходит в никуда из ничего.
Всё проходит, но бесследно не проходит ничего.


И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны,
как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны,
как сплетается с другими эта тоненькая нить,
где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить,

Потому что в этой драме, будь ты шут или король,
дважды роли не играют, только раз играют роль.
И над собственною ролью плачу я и хохочу,
по возможности достойно доиграть своё хочу -

Ведь не мелкою монетой, жизнью собственной плачу
и за то, что горько плачу, и за то, что хохочу.

Юрий Левитанский

​З А М Е Ч А Т Е Л Ь Н О!

[Нурофен]

​З А М Е Ч А Т Е Л Ь Н О!

Спасибо!

[Нурофен]

Секс и любовь

Зинаида Серашова


Целомудренная Ева
В райском нежилась саду.
Вдруг раздался голос слева:
- Ой, держите, упаду!
О, мой Бог! Какое тело!
Разреши тебя обнять. –
И довольно нагло, смело
Стал он деву целовать.
Змей – коварный искуситель.
Ну, конечно, это он,
Обольститель, соблазнитель:
- Ева, я в тебя влюблён! –
От таких прикосновений
Запылал огонь в груди.
Ева в трепетном волненье
Закричала: «Нет! Уйди!»
- Что с тобой, моя голубка?
У меня поёт душа!
Твой животик, груди, губки…
До чего ж ты хороша!
Ты божественно прекрасна,
Чисто ангел во плоти.
Пропадаешь здесь напрасно.
Я могу тебя спасти.
Хочешь, выучу искусству,
Как мужчину соблазнить?
Секс - заманчивое чувство.
Будешь век благодарить. –
Не смущаясь, не краснея,
Преподал он ей урок.
Жаль, что не было у змея
Ну, того…, что между ног.
Ева охнуть не успела
И, воскликнув: «Боже мой!»,
Как на крыльях полетела,
К мужу бросилась домой.
Наш Адам не глупый малый,
Быстро понял, что к чему.
Через час лежал усталый –
Секс понравился ему.
Ева в ласках преуспела,
Постаралась, как смогла.
И, конечно, «залетела».
Что же делать? Вот дела!
Бог увидел, так и ахнул:
- Вот поганцы! Ну, герой! –
И, от гнева, как шарахнул!
- Марш на Землю, с глаз долой!
Раз ты так силён в науках,
Будешь сам свой хлеб сажать.
Ты же, Ева, в тяжких муках
Всех детей своих рожать…

* * *
Я - за секс с любовью, бабы!
Всё равно не быть в раю.
Коль попались, то хотя бы
Не губите жизнь свою.
Не грозит нам участь Евы.
На Земле мы все давно.
За любовь давайте девы
Выпьем сладкое вино!

[Белая Хризантема**]

О собаках
Я со псом разговаривал ночью,
Объясняясь,— наедине,—
Жизнь моя удается не очень,
Удается она не вполне.

Ну, а все же, а все же, а все же,—
Я спросил у случайного пса,—
Я не лучше, но я и не плоше,
Как и ты — среди псов — не краса.

Ты не лучший, единственный — верно,
На меня ты печально глядишь,
Я ж смотрю на тебя суеверно,
Объясняя собачую жизнь.

Я со псом разговаривал ночью,
Разговаривал — наедине,—
И выходит — у псов жизнь не очень,
Удается она не вполне.

Геннадий Шпаликов



​

[Нурофен]

Есть женщины, похожие на пламя,
На чуть заметный язычок свечи.
Они по свету ходят рядом с нами,
Случайным словом их не огорчи.

Прелестные, не отыскать прелестней,
Беспечны и внезапны, как стрижи,
И нежность их, и верность их — как песня,
Где все слова прозрачны и свежи.

В них что-то есть от скорого прощанья.
Как светлый дождь, сквозят они во мгле,
В себе невозмутимо воплощая
Все лучшее, что было на земле.

Изменчивы как небо, как погода,
И душу мне догадка обожгла:
Что в них украдкой смотрится природа,
Как в созданные ею зеркала.

Во многом проницательнее бога,
Доверчивей деревьев и детей…
Такие вот с ума сводили Блока
И уводили пленником в метель.

Я видел их не часто, этих женщин,
Далеких, как в магическом стекле.
Их, может быть, становится все меньше
На нашей слишком занятой земле.

Они мерцают капельками света,
Так не предусмотрительно хрупки…
И я боюсь, что сильный ветер века
Вот-вот погасит эти огоньки.

Игорь Киселев

[Нурофен]

Давно устав считать года,
Рассвет встречая за рассветом,
Бежала жизнь... Зачем? Куда?
Ах, если б только знать об этом...

И я бежала вместе с ней
Девчушкой, озорно, вприпрыжку,
И девушкой, став повзрослей,
И женщиной… без передышки,

Судьбу закинув второпях
На тонкие, прямые плечи,
Поглубже спрятав боль и страх,
Делясь улыбкой с ветром встречным,

Порой давая слабину,
В сердцах проблемы отпуская,
За это чувствуя вину,
(Никто об этом пусть не знает).

Не ослабляя скоростей,
На каблуках, босой, в штиблетах
Бежала жизнь... Я вместе с ней...
Куда? Ах, если б знать об этом.

Елена Капелька

[Белая Хризантема**]

​

[Нурофен]

Если можешь кого-то согреть, так согрей.
Если в силах кого-то простить, так прости.
Помни, жизнь целиком состоит из людей,
Чья планета Земля поместилась в горсти.

Если хочешь вернуться домой, так вернись.
Если есть что сказать, так возьми и скажи.
Посмотри, даже снег просто падая вниз,
Украшает собой все задворки души.

Если есть с кем остаться, останься навек.
И будь верен себе, как в последний из дней.
Если рядом с тобой хоть один человек,
Уступи ему всё, будешь в этом сильней.

И когда силы нет от дурных новостей,
И когда с перебоями бьется в груди...
Если можешь кого-то согреть, так согрей,
Если можешь кого-то простить, так прости.

Ваня Якимов