Мужчина и война – синонимичны. Как синонимичны мужчина и смерть. В то время как начало женское созидательно, хотя и почти безвольно, произвольно, пассивно, по сравнению с началом мужским, активным. Начало мужское разрушительно, насильственно и зло. Именно через мужчину, от его врожденного устремления к смерти, насильственная смерть в этот мир и приходит. Можно сколько угодно гордиться разумом, дарованным мужчине, его познанием, его знаниями, его волей и силой, но все это нивелируется той необратимой константой смерти, которую мужчина безошибочно несет.

Женщина преисполнена ужаса от одной мысли о смерти. Ее она старается избегать даже в мыслях. И в этом страстном желании отрицания смерти все женщины едины и гомогенны. Жизнь женщины – бегство от смерти. Заговорите в ее присутствии даже о том, что неизбежно произойдет со всеми нами, причем в скором будущем, через десять, двадцать, пятьдесят лет – и вы глубоко оскорбите ее, отвратите от себя, своей правдой, своим «вольнодумством». Конечно, в первую очередь это обусловлено тем, что сама природа женщины – жизнь дающая, жизнь продолжающая. Женщина – всегда продолжение жизни. Мужчина – ее сокращение. Женщина – зенит жизни. Мужчина – ее надир. Женщина – смерть минус. Мужчина же – смерть плюс.

Мужчина смерть ищет. Он постоянно играет с ней, жонглирует и забавляется ею. Экспериментирует. Несет её. Всему живому. И именно в этом, а не только в отличии первичных половых признаков или, как нравится думать мужчинам, в размере головного мозга отличие мужчины от женщины.

Женское начало умиротворяющее. Примиряющее. Мужское – насильственное. Уничтожающее. И в этом, если исходить из точки зрения религиозной, женское начало много менее грешно, чем начало мужское.

И с точки зрения гуманистической оно имеет все преимущества перед началом мужским. К сожалению, женское созидательное начало изначально лишено воли. А начало мужское, хотя и наделено волей, не является началом созидательным.

К счастью или несчастью, мир развивается по такой модели, где женское созидательное начало постепенно получит право голоса и встанет вровень с началом мужским. Однако это выравнивание позиций не гарантирует, что к тому моменту начало женское в своей борьбе за право голоса и равные права не приобретет все насильственные атрибуты начала мужского.
И если мужское начало тем временем не отойдет на вторые позиции, а продолжит соперничество, от уравнивания двух начал беды этого мира могут только удвоиться