Мама дома, но радости нет. Ведь выписали её больную. Мог, конечно, снова устроить скандал, но не стал. Гулер и так сделал много. А мама рвалась домой, устала от больницы.
По правилам, врач должен навестить больного перед выпиской, дать, так сказать, напутствие. Олег вместо себя прислал другого врача – женщину. И это к лучшему. Мне его видеть не хотелось, как и ему меня. Из того, что говорила мне эта женщина, кое-что обнадёжило, кое-что наоборот. Моё предположение, что процедуры, которые проделали с мамой в клинике боли, подействуют не сразу, оказалось верным. Но она же сказала, что полного избавления от боли уже не будет. Боль станет меньше, и только. И ещё: память будет ухудшаться. Тут выбор: или обезболивать или память сохранить. Согласитесь, страшный выбор. Конечно, есть надежда, что после манипуляций в институте боли, можно будет снизить дозу лекарств, а то и отменить их вообще. Но надежда слабая.
Мама решила отказаться от услуг частной «скорой» и добираться своим ходом:
– А лестница?
– Потихонечку. По ступенечке.
Она хотела и через больницу идти сама. Но тут я настоял на кресле-каталке. Там метров 400 идти.
Докатил маму до выхода. На такси добрались без приключений. И до квартиры. Было больно, но не так, как в прошлый раз, когда её укладывали на носилки. Так что мама оказалась права.
Голденэдельвейс заходила проведать. Мы подарили ей картину. Если бы не она и её муж, которые разрулили ситуацию с протечкой, не представляю, что бы было.
Мама легла спать. Мечтаю, чтобы ночь прошла спокойно.
А, всё-таки, хорошо, когда мама дома!