Уважение религиозных чувств... А атеистов уважать не надо?

[Белая Хризантема**]

http://ura.ru/articles/1036270313

[Пyмяyx**]

Ну, тут бабушка надвое сказала.

[цаца]

Дима,мы снова роем то,что нам не в праву рыть! В каждой вере,в каждом народе ,в каждом углу,есть правые и не правые,потому не надо все это обсуждать в теме про ВЕРУ.Ты понимаешь,то что ты не веришь не во что,это твоя проблема,но тебе не дано обсуждать то,во что ты не веришь.Немного уважения к нам,было бы не плохо!

[Пyмяyx**]

Цаца, повторяю, речь не о том, есть ли бог. Речь о парне, которого посадили за невинную шутку.

[Белая Хризантема**]

Цаца, повторяю, речь не о том, есть ли бог. Речь о парне, которого посадили за невинную шутку.

http://ura.ru/articles/1036270313

[Пyмяyx**]

[Пyмяyx**]

Третьего апреля, на 11-м заседании по делу видеоблогера Руслана Соколовского, обвиняемого в оскорблении чувств верующих, Верх-Исетский суд Екатеринбурга начал заслушивать долгожданных свидетелей защиты подсудимого.

Впрочем, их показания во многом совпадали с ранее услышанными доводами свидетелей обвинения. Так, лютеранин и студент исторического факультета УрФУ Ярослав Родыгин заявил, что считает Соколовского «глупым человеком, страдающим от своего безбожия», однако не считает нужным судить его за это.

«Соколовский сам себя унизил своими роликами. Меня как верующего это никогда не унизит. При этом я не могу не отметить, что его ролики очень скучны и банальны. Я молюсь за подсудимого и надеюсь, что он встретит пастора, который поможет ему обрести Бога. Если же мы осудим Соколовского, то сделаем из него икону для атеистов. Разве можно такое допустить?!», — сказал Родыгин.

Постоянная зрительница процесса, аспирантка юридического университета Юлия Федотова в интервью Открытой России заявила, что как дипломированный юрист крайне скептически оценивает позицию обвинения, считая в принципе недопустимым существование в Уголовном кодексе статьи об оскорблении чувств верующих. В настоящее время девушка дописывает кандидатскую диссертацию на тему «Религия как объект уголовно-правовой охраны в преступлениях против личности». Дело Соколовского в каком-то смысле стало для нее подарком, так как наиболее полно описывает суть научной работы и займет очень большую часть итоговой диссертации.

Также сомнения в юридической состоятельности дела выразил выпускник духовной семинарии Виктор Норкин. Выступая на допросе, Норкин сказал, что исповедует православие и участвует в церковных таинствах, но совершенно не понимает, почему кого-то оскорбляют ролики Соколовского.

«Священное писание учит нас тому, что мы должны преодолеть в себе чувство оскорбления и молиться за человека, даже если он нам не нравится. Истинно верующий человек должен бороться с оскорблениями внутри себя, а не с теми, кто пытается его оскорбить», — заявил свидетель.

Норкин обратил внимание, что критика Соколовского в адрес РПЦ и лично патриарха Кирилла вполне обоснована и напомнил, что ранее с подобной критикой уже многократно выступал дьякон Андрей Кураев.
При допросе свидетеля судья Шопоняк несколько раз недоуменно спрашивала Норкина, зачем он молится за Соколовского, если тот явно не исповедует никакую религию. Доводы Норкина о необходимости молиться во спасения души каждого человека, судью, судя по всему, так и не убедили.

Самые яркие впечатления у присутствующих оставил депутат Екатеринбургской городской думы Дмитрий Головин.
«Я воспринимаю ролики Соколовского как обычный юмор. Он просто пытается хохмить, как Петросян или Задорнов. Я не вижу ненависти в его роликах просто потому, что ненависть не может быть юмористичной. В нашем народе ведь нет каких-то острот про эсесовцев или Гитлера. Потому что над этим невозможно шутить. Это можно только ненавидеть. Раз Соколовский шутил над церковью, значит, это уже не ненависть».
На вопрос прокурора, допустимо ли использовать в публичном пространстве нецензурную брань, депутат незамедлительно парировал, что хотел бы увидеть законно обоснованный перечень бранной лексики. Народный избранник не понимает, почему преступным является ролик Соколовского, в котором он якобы называет Христа «лицом нетрадиционной сексуальной ориентации».

«А Вы что, полагаете, что нетрадиционная ориентация чем-то хуже традиционной?» — под аплодисменты и смех части собравшихся спросил Головин. В этот момент судья сделала присутствующим строгое замечание.

Дмитрий Головин достаточно много времени посвятил и более глобальным вопросам. По словам парламентария, возможный обвинительный приговор Соколовскому снизит инвестиционный потенциал столицы Урала.

«Инвесторы просто не заходят вкладываться в город, где так легко можно оскорбить кого-то. Ведь мало ли, если сегодня Соколовский своими видео оскорбил верующих, то завтра и какое-нибудь заведение своей вывеской может кого-то оскорбить».

Говоря о чувствах, возникающих у свидетеля при просмотре видео, он заявил, что испытывает лишь глубокое сожаление, что ему уже не 20 лет и у него не так много тестостерона, чтобы на пару с Русланом вести борьбу за основы нашего светского государства.

«Будущее всего мира — это выбор между Шарли Эбдо и Соколовским с одной стороны и воинствующими мусульманами и православными — с другой», — подытожил свидетель.

Одним из самых трогательных моментов заседания, да и всего процесса, стало появление в зале суда матери подсудимого Елены Ченгиной. Выяснилось, что женщина живет одна и является инвалидом после операции, связанной с онкологией.

Среди свидетелей защиты оказалась и специально приехавшая в Екатеринбург из Москвы свидетельница Елена Санникова. Женщина, исповедующая христианство, выразила мнение, что ролики Соколовского отражают общий упадок морали среди молодежи, а это значит, что совершенно бессмысленно возлагать какие-то обвинения конкретно на Соколовского. Он лишь сын своего времени.

Сам подсудимый сегодня не проявлял активности, лишь изредка задавая свидетелям уточняющие вопросы.

Стоит признать, что интерес публики к процессу над ловцом покемонов заметно снизился. В зале заседания сегодня находилось порядка 15 человек, большинство из которых — сотрудники СМИ. Но уже завтра свои показания в защиту подсудимого даст мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман, что может стать поворотной точкой всего процесса. Открытая Россия продолжает следить за происходящим.
https://openrussia.org/notes/708149/

[Пyмяyx**]

«Мы сейчас увезем тебя и будем избивать».
Иркутские активисты рассказывают о допросах по делу о «факе» на фоне храмаТексты14 апреля 2017, 11:15
29989 просмотров
Александр Бородихин
Фото: Антон Ваганов / ТАСС


59
57


В течение последней недели в Иркутске проводилась настоящая спецоперация против местных активистов, которые только после обысков и многочасовых допросов узнали, чем вызвано внимание силовиков: одного из задержанных обвиняли в «оскорблении чувств верущих». Анархист Игорь Мартыненко, которого суд сначала арестовал на 10 суток, а потом выпустил, рассказал «Медиазоне» о беседах с оперативниками Центра «Э», а Дмитрий Литвин — об уголовном преследовании за неосторожный «фак» в сторону храма.


Дмитрий Литвин

«Статья 148 часть 1» — такой статус поставил «ВКонтакте» 19-летний активист из Иркутска Дмитрий Литвин после задержания и допроса по делу об оскорблении чувств верующих. Оскорбление, по версии следствия, имело место там же, в социальной сети «ВКонтакте»: по словам Литвина, поводом для уголовного дела стало размещенное три года назад на его странице изображение с «факом» на фоне церкви. Остальные задержанные иркутские активисты, которых на допросы доставляли автоматчики, оказались всего лишь свидетелями по этому делу.
8 апреля ранним утром я, как и все нормальные люди, спал. В тот момент в квартире кроме меня был мой старший брат и бабушка. В шесть утра прозвенел звонок в дверь, на вопрос «Кто?» ответили, что мы топим соседей снизу. Бабушка незамедлительно открыла дверь, после чего в квартиру ворвались отряд СОБР, сотрудники Центра по противодействию экстремизму, следователь и два понятых, всего человек пятнадцать.
Фото: личная страница Дмитрия Литвина «ВКонтакте»

Собровцы с автоматами и в масках посадили меня на стул и сказали смотреть в пол. Всякий раз, когда я пытался поднять голову, мне делали замечание и опускали ее. На вопросы: «Покажите удостоверения, представьтесь и объясните на каком основании», прозвучало лишь, что я обвиняюсь в оскорблении чувств верующих. Далее мне разрешили одеться и сказали проследовать вместе с одним из сотрудников ЦПЭ и тремя оперативниками в машину, которая стояла возле моего подъезда. Обыск в квартире проводился без моего участия; как выяснилось позже, изъяли не только технику и информационные носители, но и книги, журналы, баннеры, стикеры, — все, ради чего на самом деле совершалась эта операция.
Уже в машине я узнал о том, что меня обвиняют по части 1 статьи 148 УК, поводом к задержанию послужила картинка, размещенная почти три года назад в соцсети «ВКонтакте», на которой изображен средний палец на фоне церкви. Сотрудники намекали, что я должен по-хорошему сотрудничать со следствием. До того, как меня привезли в «засекреченный» Центр по противодействию экстремизму, я полагал, что у меня будет право воспользоваться 51-й статьей Конституции и услугами своего адвоката.
Когда мы подъехали к зданию, меня попросили надеть капюшон. Я спросил «Зачем?», сотрудник ответил, что так нужно. Натянув на меня капюшон и закрыв лицо, меня провели в здание, в том же положении проводили до последнего кабинета, где я остался наедине с сотрудником ЦПЭ.
Допрос длился девять часов. Допрашивали меня разные люди, в совокупности около восьми человек. Все это проходило по принципу «хороший полицейский — злой полицейский». Один предлагал выпить чаю, другой угрожал физической расправой и изнасилованием. На просьбу об адвокате один из «эшников» положил руку мне на спину, и сказал, цитирую: «Мы сейчас увезем тебя в ИВС и будем на протяжении 15 дней избивать». Сотрудники задавали много вопросов относительно финансов, которые я и мои друзья, дескать, получаем за общественную деятельность; я объяснял, что наша деятельность является абсолютно некоммерческой, на что, кладя руку на плечо и похлопывая, мне говорили, что я обязательно вспомню, кто и сколько мне платит.
Несмотря на то, что я знаком со спецификой допросов и понимаю, что часто подобные угрозы являются лишь угрозами, у меня не хватило сил не поддаться на психологическое давление. По приезду следователя я подписал все обвинительные протоколы по своему делу. Далее сотрудники посадили меня в машину и увезли в морг на медицинское освидетельствование, чтобы заверить, что с их стороны не было применено физическое насилие. Угрозы жизни продолжались на протяжении всего допроса до момента, пока меня не отпустили домой под подпиской о невыезде. Сотрудники также предупредили меня, чтобы я не давал ни одного интервью в СМИ и вообще не взаимодействовал с журналистами, так как эти действия могут усугубить ситуацию, и я пожалею об этом.
Во время допроса я понял, что моих друзей и девушку так же задержали в совокупности на четырех квартирах и они имеют статусы «свидетелей».
Сотрудники изымали у меня и моих друзей вещи, которые никак не могут иметь отношения к оскорблению чувств верующих: мегафоны, анархистскую литературу, антифашистские стикеры и прочее. Большинство вопросов, которые задавали мне сотрудники, не были связаны с уголовным делом, по которому меня формально задержали. Каждому из задержанных было очевидно, что сотрудников Центра «Э» интересовали наши инициативы и общественная деятельность, которой мы занимаемся.
Поводом к осуществлению данной спецоперации послужило собрание несогласных, которое мы с друзьями организовывали на абсолютно законных основаниях. Оно было вдохновлено непосредственно антикоррупционным митингом 26 марта. Это была абсолютно аполитичная инициатива, суть которой заключалась в том, чтобы дать возможность неравнодушным гражданам собраться для обсуждения локальных проблем.

Видеокамера в подъезде журналистки Валерии Алтаревой сняла, как в ее квартиру поднимаются бойцы в масках с автоматами, следователи, оперативники и эксперт. Обыск у Алтаревой прошел одновременно с другими иркутскими активистами, после этого ее допросили как свидетеля по делу Литвина. Сам обыск журналистка восстановила в виде комиксов.


Игорь Мартыненко

Ранним утром 8 апреля бойцы СОБР с автоматами разбудили криками спавших активистов Игоря Мартыненко и Софию Микитюк. Молодого человека увезли первым; обнаженную девушку заставили одеваться в присутствии полицейских, которые снимали этот процесс на видео. Затем из квартиры изъяли почти всю технику. Судьба Мартыненко оставалась неизвестной в течение двух дней, и только в понедельник он обнаружился в суде — его обвинили в неповиновении полицейским и отправили под арест на 10 суток; позже областной суд это решение отменил. «Медиазона» приводит выдержки из дневника Мартыненко.
Игорь Мартыненко. Фото: Валерия Алтарева

6:00 Появление СОБРа у меня дома. Никаких прав не зачитано, никто не представился, не ознакамливали с документами, не отвечают, куда везут.
6:10 Сотрудники СОБРа выводят по лестнице вниз и садят в УАЗ (полицейский), затем, через 2 минуты оперативник ЦПЭ Иван приводит Софию.
6:15–6:45 Едем куда-то. Позже оказалось, что в отдел [Центра по противодействию экстремизму] на Лермонтова. Меня сотрудник ЦПЭ Иван заводит в кабинет 216. Предлагает чай, отказываюсь. Он предлагает поговорить, я отказываюсь, мотивируя 51-й статьей [Конституции], и требую присутствия защитника. Иван утверждает, что на меня заведено некое уголовное дело.
7:00 В кабинет врывается человек в маске и синей спортивке, требует матом, чтобы я не сидел нога-на-ногу, на мой вопрос «Кто вы?» не отвечает, ударяет мне подзатыльник и, матерясь, уходит. Я слышу, что в других кабинетах тоже находятся мои товарищи. Иван говорит по телефону, из чего я узнаю, что СОБР с обыском пришел не только ко мне. В кабинет заходят бойцы СОБР.
7:30 Иван еще раз требует говорить с ним, после отказа ругается матом, требует встать, пытаясь выдернуть стул. Затем, когда я встаю, ведет меня к стене, где распинывает ноги, обыскивает и требует стоять так, пока я не заговорю с ним. Затем, увидев, что я рассматриваю стол, переводит меня к другой стене, ставя в такое положение и распинывая ноги; все это время продолжает материться.
Полная версия письма, переданного Мартыненко на волю через юриста: [1], [2], [3], [4]

10:00 Приходит новый сотрудник ЦПЭ Александр, пытается разговорить, пугает спецприемником, и так далее. Я все еще отказываюсь по 51-й статье и требую защитников, одного из трех: Хроменкова С., Хроменкову Н. или Григорова В. Александр отвечает, что дело уголовное, и мне не будут звать защитников. На вопрос, в каком статусе я нахожусь, мне не отвечают. Продолжаю стоять у стены.
13:30 В кабинет зашел следователь Кульков (по особо важным делам) и дал возможность присесть на стул. Он представился, разъяснил мне права и осведомился, буду ли я допрашиваться и подписывать протокол. Я заявил, что до тех пор, пока мне не предоставят защитника, я отказываюсь от дачи показаний по 51-й статье Конституции РФ, так как сказанное может быть использовано против меня. <...> Протокол я подписал, изложив в нем замечания.
14:30 Сотрудник ЦПЭ запросил у следователя направление на медэкспертизу, я согласился пройти освидетельствование, полагая, что я свободен.
15:30 Мы с сотрудником ЦПЭ Иваном и двумя сотрудниками СОБРа (в том числе и Э. Петровым) сели в автомобиль и направились в морг на улице Гагарина. Однако эксперта в морге не оказалось. Иван продолжил требовать, чтобы я с ним поговорил.
Игоря привезли в отдел полиции №7, где ему пригрозили двумя сутками ареста за то, что он «несговорчивый». Затем его перевели в отдел полиции №9, где спросили, зачем он оказывал сопротивление, и под угрозой применения силы провели дактилоскопию.

18:00 Мы поехали на медосвидетельствование. Сотрудник ЦПЭ радовался мести и утверждал, что если я не буду говорить, будет еще хуже. Ехал я уже в наручниках.
19:40 Мы прибыли в спецприемник, в котором шел ужин, ждали порядка 20 минут. Затем меня досмотрели, дали постельное и направили в камеру. Заявили, что еды уже нет.
8 апреля 2017 года в 6.00 часов по адресу: г. Иркутск, б-р Постышева, 20, Мартыненко И.О., находясь на лестничной площадке подъезда дома, не выполнил законные требования сотрудников полиции, а именно: проследовать в служебное помещение Центра по противодействию экстремизму с целью его допроса в рамках возбужденного уголовного дела № 11702250007103426. Мартыненко И.О. было доведено, что требование сотрудника полиции основано на положениях п. 3, 9, 14 ст. 13, п. 3, 4 ст. 30 ФЗ «О полиции», однако Мартыненко И.О. ответил отказом от проследования, в соответствии с ч. 1 ст. 13 ФЗ «О полиции» Мартыненко И.О. было высказано повторное требование. После чего Мартыненко И.О. стал скрываться, хватался за одежду сотрудников полиции, за перила лестничного марша, тем самым оказал неповиновение законному требованию сотрудника полиции, а именно оперуполномоченному по ОВД ЦПЭ ГУ МВД России по Иркутской области майору полиции Копотеву И.В.

Из постановления заместителя председателя Октябрьского районного суда по уголовным делам Елены Беловой, 10 апреля 2017 года.


Выйдя на свободу, анархист Мартыненко рассказал «Медиазоне» о беседах, которые с ним вели сотрудники Центра «Э»:
Пока я находился в спецприемнике, сотрудники Центра «Э» старались ко мне не ездить: чтобы забрать меня из спецприемника, нужно указывать, кто забрал, там строгая отчетность. Сегодня (13 апреля — МЗ) меня привезли зачем-то в отделение часа за полтора до суда, но из разговоров сотрудников полиции я понял, что забрать меня до суда должны были оперативники Центра «Э». В последний момент они почему-то слились, и меня повез начальник участка.
Обычно общение с оперативниками Центра «Э» так и получалось: то меня везут в спецприемник, то везут из спецприемника, по дороге шутят, спрашивают, как я отношусь к ЛГБТ, готов ли я с ними сотрудничать. В первую очередь их интересовала тема сотрудничества, им было важно, чтобы это был непосредственно я, которого они считают лидером анархистского движения в Иркутске. Открыто говорили, что один из тех, кто со мной ездит, это человек, который занимается разработкой именно моей персоны, он даже биографию мне мою рассказал — даже вполне неплохо рассказал.
Именно на это они и рассчитывали, что каким-то образом привлекут меня к сотрудничеству, запугают. У нас есть спецприемник в небольшом городишке Усолье-Сибирском, там беспредел, сношают в анальное отверстие и так далее.
Еще их интересовали показания на моего товарища Дмитрия Литвина. Постоянно интересовались, буду ли я свидетельствовать. Они и мне говорили, что на странице что-то «экстремистское» нашли, но не более. У меня есть предположение: они знали, что на Дмитрия можно надавить, и он явку с повинной написал.
Мне они обещали уголовную статью за отказ от дачи показаний, так как якобы я свидетель и не могу отказываться. Обещали статью за то, что у меня какая-то музыка обнаружена и так далее.
Главное, что я сейчас пришел домой: у меня ни компьютеров, ни жестких дисков, половины брошюр, всех флагов — что смогли с пола поднять, то и унесли с собой. А сейчас наверно сливают всю информацию с компьютеров, с жестких дисков, чтобы в дальнейшем использовать в рамках оперативно-разыской деятельности — естественно, на данный момент незаконной, но доказать это будет сложно.
Так получилось, что о суде по апелляции я узнал буквально минут за 15 до того, как меня туда повезли. Мой защитник тоже узнал об этом внезапно, потому что ему позвонили, сообщили об этом, а он был в другом суде — пришлось резко сорваться. Меня из этого спецприемника привезли так, что некого было предупредить. Единственное, в последний момент приехали свидетели с моей стороны. Мы вообще не рассчитывали, что что-то изменится на этом суде.
Хронология событий 8-10 апреля. Рукопись Игоря Мартыненко


Основные свидетели по статье 19.3 [КоАП]: оперативник Центра «Э» и две девушки-понятые. Ситуация такая, что, по мнению оперативника Центра «Э», эти девушки смотрели, как я якобы раскидываю несколько бойцов СОБРа. А по словам самих свидетелей — эти девушки стояли и смотрели, как одевается моя девушка. То есть одновременно эти девушки были как кот Шредингера в двух местах одновременно. Естественно, так быть не могло. Мы это пытались доказать, пытались вызвать этих девушек на суд, однако судья продолжил ту же линию, которую занял районный суд. Он сказал, что 19.3 — это такая статья, по которой все должно делаться в один день, поэтому никаких отсрочек, никаких вызовов свидетелей, я ходатайство принимать не буду. Он бы и свидетелей не выслушал, если бы свидетели не прибыли вот прямо в тот момент.
Суд отменил постановление районного суда, частично удовлетворил наше ходатайство, отправив дело на доработку в районный суд. Причины недоработок были в том, что не соотносится мой статус свидетеля как человека, который должен не сопровождаться сотрудниками СОБРа, а приглашаться повесткой, и тот факт, что вдруг какие-то лица вламываются ко мне домой и куда-то везут. Если этот факт незаконен, то какое может быть сопротивление законным требованиям сотрудников полиции? Это абсурд.
Так вот, выдал судья нам это решение, и мы думаем, что все: решение отменяется и меня отпускают. А сотруднику полиции, который меня сопровождал, он выдал бумагу о том, что я должен продолжить отбывать 10 суток. Это меня в когнитивный диссонанс ввергло, защитник смотрел на бумагу и не мог понять: вроде решение отменено, а вроде 10 суток надо сидеть. Сотрудник полиции говорит: вот бумага, ничего не знаю, забираю вас в спецприемник. И забрал, сначала в отделение, потом в спецприемник, около которого я час просидел в машине. В спецприемнике когда получили решение суда, тоже ничего не поняли: раз решение отменено, тебя тут быть не должно. А в бумаге написано, что должен быть здесь. Начали звонить судье, а тот говорит: пусть гуляет. В общем, меня отпустили.
Отпустили меня, естественно, до той поры, пока это дело не будет рассмотрено в районном суде. А это может быть уже завтра. Если такая пьянка, вполне возможно, что завтра примут решение о продолжении 10 суток ареста, и я на оставшиеся пять суток заеду.
Обновлено 15 апреля в 15:50 Суда по делу Игоря Мартыненко 14 апреля не было, хотя защитника вызвали в суд, и в дверь к активисту стучали люди, представившиеся приставами. В итоге судья отказалась рассматривать материалы дела из-за некорректно составленных протоколов, которые она направила на доработку в отдел полиции №9 Иркутска.

[Пyмяyx**]

[Пyмяyx**]

«Ловца покемонов» Соколовского приговорили к условному сроку

ЕКАТЕРИНБУРГ, 11 мая — РИА Новости. Верх-Исетский районный суд Екатеринбурга признал блогера Руслана Соколовского виновным в возбуждении вражды, оскорблении чувств верующих и приговорил к трем с половиной годам условного заключения. Присутствующие в зале встретили это решение бурными аплодисментами, передает корреспондент РИА Новости.


Источник: РИА Новости




На оглашении приговора судья подчеркнула, что «во всех представленных девяти видеороликах отмечен признак возбуждения национальной или религиозной вражды: по религиозному признаку — это верующие, священнослужители, мусульмане, по национальному, социальному — священнослужители, феминистки».
В августе прошлого года Соколовский разместил на YouTube видео, где он играет в приложение Pokemon GO во время службы в Храме-на-Крови. Ролик сопровождался нецензурной лексикой, стилизованной под церковные песнопения, а в конце блогер высмеял основы христианства.
Согласно решению суда, блогер оскорбил религиозные чувства не только христиан, но и мусульман. Кроме того, по мнению судьи, его действия были направлены на возбуждение ненависти к Русской православной церкви и лично к патриарху Кириллу.
Блогера также признали виновным в незаконном приобретении специального технического средства: во время обыска у него дома нашли ручку с видеокамерой (лицензию на ее покупку выдает ФСБ).
Сам блогер в последнем слове заявил, что предъявленные обвинения шокировали его. На допросах он отказался признать себя виновным.

Освобождение Соколовского! Сотрудница ФСИН снимает с ноги браслет для домашнего ареста