Показано с 1 по 10 из 10

Тема: Концентрационные лагеря

  1. #1
    Аватар для Пyмяyx**
    Пyмяyx** вне форума Основатель движения, Administrator, координатор по Израилю,

     Великий Гроссмейстер Пурпур Народный реферер purpur.jpg

    Регистрация
    31.01.2003
    Адрес
    Санкт-Петербург и Кирьят-Экрон
    Сообщений
    160,136

    По умолчанию Концентрационные лагеря

    Петербуржцы рассказывают, как они выжили в нацистских концлагерях

     Опубликовано: Василич 13|05|2018 || Просмотров: 725
    Во время Великой Отечественной войны тысячи ленинградцев прошли через нацистские концлагеря. В 2018 году в Петербурге живет более 9 тысяч бывших узников лагерей, которые оказались в них еще детьми.

    Трое петербуржцев, которые побывали в лагерях в Германии, Польше и Беларуси, рассказывают, какой они помнят жизнь в бараках, что помогло им выжить и как лагеря на всю жизнь изменили их отношение к еде.
    Виктор Францевич Казакевич

    Родился в 1930 году в Полоцке в Беларуси
    — Оккупировали нас быстро, через нас часто проходили военнопленные. Взрослые, если им что-то давали, могли и пулю получить — нам, пацанам, время от времени удавалось что-то передать.


    Зверство фашистов обозлило народ, люди стали группироваться: шли в партизаны, проводили диверсии. Мой отец, поляк, связался с партизанским движением, потом партизаны нам передали: семью Казакевича надо уводить, гестапо заинтересовалось. Но фашисты их опередили.

    Виктор Казакевич в юности. Фото из личного архива
    Нас отправили в лагерь в Витебск: маму, папу, меня и сестренку. Там мы были недолго. Вообще, связанным с партизанским движением сразу пускали пулю в лоб, но так как у нас была целая семья, видимо, решили отправить в Освенцим: всё равно лагерь смерти.
    Тогда мы не знали, что это за место, нас погрузили в товарные вагоны, ничего не объяснив. На входе [в лагерь] была какая-то поучительная надпись про труд (на входе в Освенцим была надпись «Arbeit macht frei» — «Труд освобождает» — прим.«Бумаги»). Мужчины были в отдельном лагере, пацанят оставляли с женщинами.
    У нас был 12-й блок. Сначала раздевали догола и загоняли в душ, у кого были золотые зубы — аннулировали (выдергивали — прим. «Бумаги»). Ставили клеймо на руку и выдавали полосатую спецовку. На груди — тряпичный номер, такой же, что на руке.

    Барак был большой, с трехъярусными полками. Вечером порой ляжешь, а утром у тебя рядом покойник. Еда была… если вы когда-то были в свинарнике, то чуяли запах хряпы, которую свиньям варят: брюква, свекла, неизвестно что. Этот запах меня преследовал. Еще давали кусочек хлеба. Он был из всяких опилок, но лучше этой отравы. Кормили раз в день.
    Взрослые какие-то камни таскали, работали. Не знаю, строили ли там что-то или людей просто истязали. Страшная дисциплина, били за что угодно, меня тоже. Что-то вам скажут, вы не поняли по-немецки — палкой, но хуже, если овчарку пустят. Они были натасканы, чтобы человека изорвать.
    Два часа могли простоять под дождем и мокрым снегом, пока весь лагерь не пройдет перекличку. Имена не называли: вы уже не человек, вы номер. Иногда брали кровь — я с тех пор уколов до смерти боюсь.
    Точно не знаю, от чего умер мой папа. Когда я получал удостоверение как узник концлагеря, написал в музей Освенцима. Мне прислали оттуда бумаги на польском, где была указана дата его смерти. Он выдержал три месяца с нашего приезда. Последний раз его видел в Витебске — там мужчины тоже были отдельно, но я к нему мог пробраться.
    Мама продержалась полгода. Она тощала, тощала — ее уже поместили в специальный барак для больных. В один день надзирательница — она почему-то неплохо относилась к ней — отвела меня к матери. Та уже лежала полуживая. Единственное, что смогла сказать: «Виктор, береги сестру, ты уже большой». Больше я ее не видел.
    У меня у самого были проблемы со здоровьем: цинга, развился радикулит, плохо ходили ноги. Да я и до войны больной был.
    1/2

    Освенцим. Фото: wikimedia.org

    Очки, оставшиеся от узников Освенцима. Фото: wikimedia.org
    Некоторое время мы еще поболтались в Освенциме без родителей, потом нас перебросили в город Лодзь — кажется, в конце 1943-го. Там был детский концлагерь. Фашисты, видимо, рассчитывали детей переделать под себя. Мы оставались там до февраля 1945-го.
    Там было то же самое, только питание лучше, чем в Освенциме, — с голода уже не помрешь. Если Освенцим — это прямая машина убийства, то здесь им надо было, чтобы ты выжил.
    Били за любое неправильное движение, истязали, возили на работы к фермерам. Помню, собирал кукурузу или картошку — вижу вишенки. Две или три ягодины успел сорвать, увидели меня — дали 20 пощечин, месяц оставался след от пальцев на щеках.
    В феврале 1945-го [отступавшие фашисты] нас бы взорвали, всё было готово. Но танковый десант дошел до нас очень быстро, и немцы всё побросали. На дороге остались грузовики с продуктами — мы всей оравой потом машину оцепляли и толкали в лагерь.
    После ухода немцев мы там жили хорошо, но недолго. Мы были уже озверевшие, даже носили оружие. Ходили по домам, искали себе одежду. Я тоже держал в руках оружие. Во мне тогда была абсолютная ненависть, но стрелять не приходилось.
    Месяца три мы там позоровали (озорничали — прим. «Бумаги»), потом нас повезли на сортировку в Москву. Нас с сестрой определили в детдом в деревне Пролетарка Новгородской области. Месяцев восемь там прожили.
    Образование я так и не получил. В 15 лет меня отправили на фабрично-заводское обучение. В 1946 году уехал в Ленинград и работал на заводах 56 лет. Освоил все заводские профессии, но основная — слесарь. Думал, что хоть как-то своим трудом сделаю государство крепче, чтобы больше такое не случилось.

    Виктор Казакевич с близкими. Фото из личного архива
    Сестра по сей день жива. Закончила школу — она ведь маленькая была, 1938 года — выучилась в Технологическом институте. Потом перебралась в Новгород, там сейчас и живет. Общаемся, видимся.
    Раньше ходил на уроки памяти в наши школы. Сейчас меня снова просили, но ноги уже не позволяют. Рассказывал про жизнь, про издевательства над нами, про то, как надо трудиться. Ребятишки всегда хорошо слушали. Мне самому было в какой-то степени необходимо донести до детишек эти события.
    Как-то получил официальное приглашение из музея Освенцима. Но я тогда жену похоронил и сам инфаркт пережил. Так что не поехал — боялся, что уже не уеду.
    Седьмой месяц из-за больных ног не выхожу из дома. Передвигаюсь только по квартире. Готовлю себе еду, продукты сын приносит. После войны у меня кредо: еда на первом месте, должна быть хорошая еда.
    Ненависть со временем прошла. Само по себе отмерло. Жизнь разная, всё когда-то кончается. Держать в себе злость — не лучший способ. Но память осталась.
    Нина Васильевна Галичихина

    Родилась в 1931 году в селе Копорье Ленинградской области
    — Когда началась война, мне было 10. Я была у дядюшки в деревне, и мама решила нас забрать в город, пешком шла с работ в Молосковицах, это где-то 40 км до Копорья. Но когда она пришла, мы уже не могли уехать: железную дорогу разбомбили.
    В августе нашу местность заняли немцы. Мы так их боялись: они идут по деревне, а мы все двери на задвижку и сами на печку. Пройдут — вылезаем.

    Нина Галичихина в детстве. Фото из личного архива
    Один раз забыли закрыть дверь, немцы вошли. Мы обалдели, прижались к стенкам. У нас в сенях были цыплята — они их переловили, головы пооткручивали — в сумку и ушли. На следующий день приходит немец и дает марки. Дома была тетя — не взяла. Немец бросил деньги на скамейку на крыльце и ушел.
    Потом немцы выбрали нам старосту — пожилого мужчину и приказали ему отправить в Германию 50 человек молодежи. Старосте пришлось подчиняться. Он набрал девчонок по 18–20 лет и для количества добавил три семьи — нас в том числе. Это было в мае 1942-го.

    Брат Нины Галичихиной. Фото из личного архива
    Сначала нас привезли в Кингисепп, там — в товарный вагон и в Германию, в город Вайсенбург (сегодня Вайсенбург-ин-Байерн — прим. «Бумаги»). Там в лагере мы были месяца два или три. Низкий длинный барак, какое-то сено навалено. Просто чтобы полежать и отдохнуть. Толком не кормили: один раз в день какая-то баланда.
    Мы, ребятишки, пробирались на второй этаж: там в окно было видно, как женщины резали хлеб — видимо, готовили для нас похлебку. Мы рядком выстроимся и глядим. Смотрим на них, они — на нас, но хлеб через окно дать не могут.
    Туалет был на улице. Стеночка, за ней огромная [выгребная] яма, и над ней висит жердочка. Садились на эту жердочку и делали свое дело. Как-то раз мужчина сидел — и упал в эту яму, ослабший был. С трудом вытащили его, хорошо неглубокая была.

    Нина Галичихина (посередине в нижнем ряду) в школьные годы. Фото из личного архива
    С детьми вроде бы ничего обращались, почти всё время мы гуляли. Молодежь поднимали рано утром, выстраивали в рядочки и выбирали — как я теперь понимаю, для хозяев, которые искали рабочую силу. За месяц всех разобрали.
    Потом нас повезли в лагерь в городе Бамберг. Там мы были недолго, запомнились только горы вокруг. В августе нас снова погрузили в вагоны и увезли в огромный лагерь в Бресте «для перемещенных лиц». Вот там-то мы хватанули.
    В Бресте до нашего приезда находился лагерь военнопленных. Там лежали горы военного обмундирования с двухэтажный дом. Сейчас я уже понимаю, что это форма расстрелянных солдат. Там я заболела тифом. Помню, солнышко светит — и в луче видно, как вши тропкой бегут по полу. От них, видимо, и заразилась.

    Брат Нины Галичихиной с сослуживцами. Фото из личного архива
    Там нас заставляли убирать бараки, отношение было ужасное. Как-то украинцы организовали побег. Было два забора, между которыми — колючая проволока. Как сейчас вижу, как они все лежат убитые.
    Поздней осенью 1942-го нас без объяснений привезли обратно в Кингисепп. И мы оттуда шли до нашей деревни 45 км. Даже никаких документов не было. Когда начали оформлять документы на узников концлагерей, я рассказала, что нас привезли обратно. В том офисе никто не верил: «Как это вас обратно привезли?». Хорошо, что нашла двух женщин — они подтвердили, что мы вместе были в лагере в Вайсенбурге.
    В 1943 году нас эвакуировали в Литву — обратно мы вернулись в 1944-м, примерно в ноябре. В Петербург мы переехали в 1947-м. Я выучилась на токаря, семь лет отработала на заводе, на предприятиях работала. Когда вышла на пенсию, согласилась работать в обществе бывших узников концлагерей, помогала им.

    Нина Галичихина с друзьями после войны. Фото из личного архива
    В Германию с тех пор не ездила. Была недалеко от Бреста, хотела посетить место, где был лагерь, но не нашла попутчика.
    Путин нам дал добавку к пенсии 1 тысячу рублей. А нам сейчас что нужно? На продукты нам с мужем хватает — уж сколько мы едим-то. Одежду не покупаем, донашиваем. Детей и внуков нет. Мы свое уже отжили.
    Мария Ивановна Павлова

    Родилась в 1931 году в поселке Лобаново Ленинградской области
    — Я была младшей из четырех детей. Родители из раскулаченных: у них было хозяйство в Костромской области, а когда всё отобрали, они переехали в Ленинград, затем — в Лобаново. Там я и родилась.
    Ночью 31 августа 1937 года к нам пришли из НКВД. Я тогда лежала больная: на меня случайно вылился целый самовар кипятка. Днем меня мама обмахивала, а ночью папа помогал. Люди из НКВД провели обыск и увели отца во Мгу (поселок в Ленобласти — прим. «Бумаги»).
    В НКВД маме сказали, что поступили сведения, будто отец выступает против советской власти. Такого, конечно, никогда не было. Потом маме сказали: «Вы сюда больше не приходите, вы ему ничем не поможете. Берегите детей». Потом оказалось, отец на Левашовском [кладбище] захоронен, там у него маленький памятничек.
    Левашовский некрополь. Стихийные памятники и лица петербуржцев, расстрелянных в годы репрессий
    paperpaper.ru
    19 портретов и имен умерших и убитых в ленинградских тюрьмах в 1937–1954 годах

    Война началась, когда мы были в поселке Медное, в 3–4 км от Лобанова. Мама просила эвакуировать ее с детьми в Костромскую область, но ей сказали, что надо работать на фабрике и никто не имеет права уехать без разрешения.
    В конце августа началась бомбежка, она продлилась сутки. «Мессершмитты» летали так низко и так строчили из пулеметов, а я ползала по картофельной ботве между рядами. Как только немножечко стихло, подползла к сараю, где уже прятались люди. В затишье слышу мамин голос: «Дети! Вы живы? Вы где? Скорее, сюда!». Меня качало, но я быстро забежала в погреб — там и переждали. Дом наш сгорел.

    Родители Марии Павловой Иван и Анна Пырские, 1917 год. Фото из личного архива
    Утром 1 сентября пришли немцы. Нам говорят: выходите. Расстреливают? Говорят, нет, но приказано всем выйти. Немцы, кстати, очень удивились, что многие выжили после бомбежки, а одну из соседок, раненную при обстреле, перевязали.
    В итоге мы оказались на фронтовой полосе: наши переправлялись на Невский пятачок и обстреливали эти позиции, а немцы — наших. Из-за боев нам сказали временно покинуть деревню, но в итоге мы вернулись в Медное и прожили там 2,5 месяца.
    Нас переправили на станцию Дно: сфотографировали с номерами, выстроили в ряды — и в вагоны. Привезли, кажется, на границу. Там была как сортировочная: кого в одну сторону, кого — в другую. Мама нас схватила, и мы все вместе прибыли в лагерь.
    Лагерь был, кажется, в городе Найденбург (сегодня Нидзица, Польша — прим. «Бумаги») — обнесен проволокой, вышки с пулеметами. Кормили два раза в день: на обед — черпачок баланды, возможно, кусочек хлеба. Еще мама давала по кусочку сухарика, она сухарики припасла.
    Каждый день нас ставили вдоль барака и немец ходил с плеткой, пистолетом и отсчитывал: «Айнс, цвай, драй». И куда-то уводил людей. Был слух, что душат в печах.
    Как-то раз нас повели в какое-то помещение. Мы разделись, сдали все вещи. Я после рассказов старших всё оглядывалась: откуда газ пойдет, где пол может провалиться. Немец подошел ко мне и говорит: «Вашен! Шнелль!». Тогда я поняла, что это санобработка.
    Рядом был лагерь военнопленных, их проводили через наш. В одну ночь было очень шумно, мы слышали стрельбу. Когда вышли с утра, нам сказали, что барак [с военнопленными] сожгли: там вспыхнул тиф. Видимо, их всех там сожгли, а кто бежал — расстреливали.
    Потом всех проверяли на вшивость. Наша мамочка была мудреная, у нее всегда был с собой гребешок, и она даже до войны проверяла наши головы. В лагере всех стригли машинкой наголо, и я заплакала. Немцу объяснили, что плачу, потому что не хочу быть некрасивой; я была блондиночкой с челочкой. Немец сказал: если найдем хоть одну «лёйзу», я ее застрелю. В итоге — «алле заубер» — всё чисто. Разрешил оставить челочку.
    Дети сидели в бараке, порой ходили на улицу. Там была площадочка и поверху дорога. Помню, человек оттуда стал что-то бросать детям — они, голодные, бросились всей толпой. А я как стояла у барака, так и осталась, думала: сейчас если побегу, нас застрелят. Тогда этот человек показал немцу на меня, мол, вот это — для вот той девочки. Бросил ему пачку печенья, а тот дал мне в руки.
    Весной нас привезли в Инстенбург (сегодня Черняховск, бывшая Восточная Пруссия — прим. «Бумаги»). Там было что-то вроде биржи труда: немцы-хозяева разбирали себе работников. На самом деле, это было рабство. Нас привезли в небольшой городок в Восточной Пруссии, на хутор. Мы спали на земляном полу в пристройке без окон. С нами была еще одна русскоязычная семья, два пленных француза, поляк и кто-то еще. Французов вскоре перевели в дом хозяйки, а нас — в их комнату на краю дома. Мы с Ванькой — моим ровесником из второй семьи — не работали, только собирали хворост на опушке леса.

    Мария Павлова (крайний справа ребенок) с семьей до войны. Фото из личного архива
    Мы голодали, хозяйка давала нам немного продуктов. У нас стоял мешок кормовой свеклы — мы его до конца съели. Около дома был пруд. Мы с Ваней мутили там воду, а потом шли навстречу рыбам с корзинками — так мы вылавливали карасей, потом жарили.
    Хозяйка к нам относилась плохо. У нее было четверо детей, и немецкие ребята плевались и кричали: «Русиш швайн!». Физического насилия мы лично избежали, но других били.
    Нам полагались какие-то продукты по карточкам. Как-то мы шли за ними, на пути была большая лужа. Немецкие мальчишки окружили нас и стали забрасывать грязью. Тогда подъехал мальчик лет 14–15 на велосипеде и отогнал их. Спрашивает: вы кто. Мы объяснили, что русские, работаем у хозяйки. Он сказал: когда продукты получите, приходите ко мне домой, у меня папа бургомистр.
    Мы с Ванькой получили продукты и пришли. Подошел его папа, мы рассказали, что голодаем. Он объяснил, что в магазине мы получили ровно половину того, что полагается. Мы ответили, что хозяйка нам и этого не дает. Тогда он сказал: такого-то числа вставайте пораньше, приходите, я дам вам карточки — пойдете в другой магазин, там выбор меньше, зато не будут обманывать.
    В оговоренный день мы пришли, получили карточки и вернулись радостные. А хозяйка кричит: я сейчас вызову гестапо и отправлю вас в концлагерь! Это она из-за карточек. А мы так были измучены, что схватили эти карточки и говорим: не отдадим, куда угодно пусть везут. И не отдали, стали ездить в другой магазин.
    Потом хозяйка сменилась — видимо, кончилась аренда участка. Следующей хозяйке мы достались как прикрепленная к земле собственность. Она относилась к нам получше.
    С фронта приходили кое-какие новости. Мы знали, что немцы проиграли под Сталинградом: был траур три или четыре дня. Про снятие блокады со временем тоже узнали.
    С хутора мы уходили вместе с хозяйкой и ее семьей: немцы издали указ эвакуироваться вместе с «рабами». Часть вещей хозяйка оставила: рассчитывала вернуться.
    Пешком прошли до Кенигсберга (сегодня Калининград — прим. «Бумаги»), там мы оказались в феврале 1945-го. По косе дошли до Кольберга (сегодня Колобжег, Польша — прим. «Бумаги»). Хозяйка думала, что сядет там на водный транспорт, чтобы перебраться в Западную Германию, но все корабли уже ушли. Потом добрались под Штеттин (сегодня Щецин, Польша — прим. «Бумаги»), хозяйка надеялась уплыть хотя бы оттуда. Но не доехав километров 20 до города, мы услышали грохот орудий: наши.
    В дом, где мы укрылись, вошли советские солдаты. Указали на хозяйку, спросили: расстрелять? Мы сказали: знаете, этих не надо, они не дали нам с голоду умереть и относились по-человечески. Это было в марте 1945-го, наше рабство длилось около четырех лет.

    Мария Павлова (третья слева в нижнем ряду) в школе в Отрадном после войны. Фото из личного архива
    Прежде чем вернуться на родину, мы работали в нашем военном госпитале в Шлехау (сегодня Члухув, Польша — прим. «Бумаги»). Брат попал в армию, дошел до Берлина. К осени [1945-го] мы вернулись домой.
    Я как-то слышала: если бы мы сразу сдались [немцам], сейчас бы пиво пили с колбасками. Пили бы вы пиво с колбасками! Не дай бог кому жить в рабстве.




    На смёпках с 1 Израильской

    Хочу переделать мир. Кто со мной?

  2. #2
    Аватар для Пyмяyx**
    Пyмяyx** вне форума Основатель движения, Administrator, координатор по Израилю,

     Великий Гроссмейстер Пурпур Народный реферер purpur.jpg

    Регистрация
    31.01.2003
    Адрес
    Санкт-Петербург и Кирьят-Экрон
    Сообщений
    160,136

    По умолчанию

    Собачье сердце
    Рассказ одной из узниц немецких концентрационных лагерей:
    …Сейчас, когда чаще оборачиваешься на прошлое, чем заглядываешь в будущее, вспоминается родительский дом до войны.
    Жили мы в небольшом белорусском местечке. Когда началась война, туда очень скоро вошли немцы. Наше село сожгли, а жителей, погрузив в вагоны, погнали в трудовые лагеря. Кого-то направили в Германию, нас же повезли в Латвию, где поместили в концлагерь. Хотя я тогда была ребенком, но многое помню очень хорошо. Особенно голод и постоянный страх. К концу войны немцы ещё более ужесточили свои порядки. В лагере совсем не было еды. Помню, все мои тогдашние детские помыслы были направлены на то, чтобы обнаружить хоть какой-то съедобный кусочек. Была рада помоям, отбросам – всему, что могло называться пищей.
    Предчувствуя свой конец и неминуемый момент расплаты, фашисты начали интенсивно заметать следы зверств. Каждый день в лагере собиралась колонна узников, которую вели в ту сторону, откуда никто не возвращался.
    Однажды эта участь постигла и нашу семью. Я с моими старшими братьями оказалась в такой колонне. У нас не было сил ни на то, чтобы сопротивляться, не было сил даже не идти (хотя ходьбой это трудно назвать), пусть и навстречу своей смерти. По дороге я увидела собачью будку, возле которой сидела овчарка. Но не она привлекла тогда мое внимание. Возле будки мне померещилась миска с собачьей едой. Я впилась глазами в это видение и поняла, что миска стоит на самом деле. Я не выдержала и бросилась к ней.
    Представляю, как мои старшие братишки замерли от страха, понимая, что через какое-то мгновение я буду разорвана на куски этой зверюгой. Мне же было все равно. Но злющая на вид овчарка даже не шелохнулась, продолжая сидеть и спокойно наблюдать, как исчезает ее дневная порция. К этому времени колонна, где находились и мои близкие, уже прошла, и охранники просто вернули меня в барак. Так я в свои семь лет осталась совершенно одна.
    Назавтра немцы, видимо, решили, с одной стороны, провести эксперимент над поведением служебной собаки, с другой – еще раз потешиться необычной картиной. Я снова оказалась в колонне, и когда мы приблизились к будке, эсэсовец дал мне в руки кость для собаки. Я подошла к ней, положила кость рядом, а сама накинулась на ее еду. За спиной слышался хруст, собака грызла кость.
    Сегодня, вспоминая тот момент, понимаю: ожидаемого охранниками представления не получилось. Меня снова вернули в барак и три дня не трогали. На четвертый день утром, когда я уже стояла в колонне, какой-то дядька из оцепления ткнул в мою сторону пальцем и сказал по-русски, что из-за меня «псина совсем не жрет». Меня вытащили из колонны и повели к будке. Возле нее стояла уже знакомая мне миска с едой. Я, недолго думая, накинулась на нее. Собака медленно вылезла из будки и наблюдала за моими действиями. Когда миска оказалась пустой и вылизанной мной чуть ли не до блеска, овчарка ухватила меня, семилетнего заморыша, который на тот момент представлял из себя скорее скелет, чем нормального ребенка, за шкирку и запихнула в будку.
    А потом я увидела, как через то же отверстие вовнутрь пролезает она сама. Не знаю почему, но я совершенно без страха прижалась к своей спасительнице. От нее терпко пахло псиной, но что мне тогда было до запахов! Пригревшись, я заснула. Сколько спала тогда, я до сих пор определить не могу. Знаю – долго. Что случилось за это время снаружи собачьей будки, я, естественно, видеть не могла. Когда открыла глаза и спать больше ничуточки не хотелось, собаки возле меня не было. На ее месте лежала краюха хлеба. Я моментально спрятала подарок за пазуху и, на четвереньках выбравшись из будки, стала оглядываться.
    Немецкой охраны не было видно. И вдруг я услышала чей - то крик:
    - «Смотрите, ребенок!»
    Меня подхватили красноармейцы, освободившие наш концлагерь, пока я спала. Так я оказалась среди своих.
    Для меня незабываемо, что выжила я только благодаря собаке, у которой, в отличие от ее хозяев, оказалось человеческое сердце…
    © Елена Пузанова
    г. Луга Ленинградской области.
    На смёпках с 1 Израильской

    Хочу переделать мир. Кто со мной?

  3. #3
    Аватар для Пyмяyx**
    Пyмяyx** вне форума Основатель движения, Administrator, координатор по Израилю,

     Великий Гроссмейстер Пурпур Народный реферер purpur.jpg

    Регистрация
    31.01.2003
    Адрес
    Санкт-Петербург и Кирьят-Экрон
    Сообщений
    160,136

    По умолчанию

    Финская газета оправдала создание концлагерей в Карелии в годы войныМОСКВА, 25 апр — РИА Новости. Газета Ilta-Sanomat опубликовала материал, в котором оправдывается создание финскими оккупантами концлагерей в Карелии во время Великой Отечественной войны.






    [COLOR=var(--paradigm-color-text)]
    [/COLOR]Прослушать новость









    Источник: РИА "Новости"




    Ранее Следственный комитет России возбудил уголовное дело о геноциде в связи с массовыми убийствами мирного населения Карелии финскими оккупантами в Великую Отечественную войну. Это произошло после публикации РИА Новости в рамках проекта «Без срока давности» рассекреченных архивных документов о финских концлагерях, в которых говорится об издевательствах над заключенными и о том, что они были вынуждены голодать.

    «Из финнов хотят сделать фашистов, воевавших на стороне Германии, и для этого нужны доказательства, то есть историю переписывают заново», — заявил в интервью газете военный историк Антти Лайне.

    Автор публикации Паси Яакконен считает, что действия финских оккупантов якобы «все же сильно отличались» от немецких. «Дело в том, что из 83 тысяч жителей Восточной Карелии больше половины, то есть 41 тысяча человек, имели финские корни», — пишет он, заявляя, что к ним якобы относились лучше, чем к русским, жившим на этой же территории.

    Читайте также


    Бухгалтер-оборотень. Как шеф Гестапо изображал няньку и узника концлагеря



    Как утверждает автор, «целью создания лагерей для интернированных лиц не могло быть уничтожение людей». «Лагеря создавались из страха, что русское население может начать партизанскую деятельность и диверсии», — заявляет он.

    По его словам, указ собрать не финское население в лагеря для интернированных вышел в июле 1941 года, до начала оккупации Карелии. «Хотя финны и разделяли население Восточной Карелии по национальному признаку, это все же нельзя сравнивать с массовыми убийствами гражданского населения гитлеровцами», — утверждает, в свою очередь, Лайне.

    На контролируемой финнами территории Карело-Финской ССР в 1941—1944 годах было создано несколько десятков лагерей для «ненационального» мирного населения. На начало апреля 1942 года в них находилось около 24 тысяч человек — порядка 30% населения в зоне оккупации. В лагерях, согласно данным из рассекреченных архивов, содержались в основном славяне, более 90% — русские, белорусы, украинцы. По оценкам историков, за годы существования лагерей через них прошли около 50 тысяч человек, всего же финские фашисты построили с 1941 по 1944 год 14 концлагерей, причем шесть — в Петрозаводске.





    На смёпках с 1 Израильской

    Хочу переделать мир. Кто со мной?

  4. #4

    По умолчанию Детские концлагеря второй мировой войны, страшные факты

    Детский концлагерь Саласпилс – Кто увидел, не забудет. ... В лагере проводили изуверские медицинские эксперименты над детьми и собирали кровь у узников.







  5. #5
    Аватар для Пyмяyx**
    Пyмяyx** вне форума Основатель движения, Administrator, координатор по Израилю,

     Великий Гроссмейстер Пурпур Народный реферер purpur.jpg

    Регистрация
    31.01.2003
    Адрес
    Санкт-Петербург и Кирьят-Экрон
    Сообщений
    160,136

    По умолчанию

    Был там. В 1988.
    На смёпках с 1 Израильской

    Хочу переделать мир. Кто со мной?

  6. #6

    По умолчанию

    Это все ужасно, как люди способны на такое были

  7. #7

    По умолчанию

    Жизнь среди волков. Трёхлетний мальчик прятался от СС в Бухенвальде



    Когда читаешь или слушаешь воспоминания бывших узников фашистских концлагерей, не понимаешь: как вообще можно было выжить в том аду?

    Этому малышу удалось не только выжить в подвале гетто и в бараке лагеря смерти, но впоследствии свидетельствовать против своих мучителей на суде… Он усвоил главное правило - никогда не плакать, иначе тебя заберут «плохие дяди».

    В 1997 г. итальянский режиссёр Роберто Бениньи снял фильм «Жизнь прекрасна» - о судьбе еврея, скрывающего своего 5-летнего сына в нацистском концлагере. По сюжету, узник объясняет ребёнку: это игра. Следует избегать эсэсовцев, нельзя ныть, жаловаться и просить кушать, тогда он наберёт очки и заработает приз - настоящий танк. Бениньи получил три премии «Оскар», прославившись на весь мир. Однако, считая свою историю вымышленной, режиссёр не догадывался, что такой случай имел место на самом деле.

    Янек Шляйфштайн родился 7 марта 1941 г. в еврейском гетто города Сандомир, расположенного на юго-востоке оккупированной Польши. Впервые родителям пришлось спрятать его, когда мальчику был всего годик от роду: узников гетто перевезли в Ченстохову в качестве рабов для фабрики вооружений HASAG. В первый же день эсэсовцы забрали всех детей как «бесполезных для работы» - малышей отослали в Освенцим. Мать Янека успела увести ребёнка в подвал, и там он прожил целых 18 месяцев в полной темноте: свет появлялся лишь тогда, когда спускались родители с едой и свечами. Они приучили мальчика к молчанию - ведь звуки могли привлечь солдат, - а также завели кошку, чтобы та ловила мышей, которые могли покусать Янека.

    В сентябре 1943 г. персонал фабрики заменили поляками, а евреев отправили в концлагерь Бухенвальд - тот самый, чьи ворота украшала зловещая надпись «Edem das Seine» - «Каждому своё». Именно тогда Израиль Шляйфштайн сказал своему 2,5-летнему сыну: «Сейчас мы сыграем в интересную игру. Я обещаю тебе вечером три кусочка сахара. Условия такие - ты не будешь плакать, что бы ни случилось». Сахар был громадной ценностью, и едва умеющий говорить Янек тут же согласился. Отец сделал большой мешок с дырками для воздуха, посадил внутрь сына, накрыв сверху одеждой, и забросил «сумку» на плечи.

    Кто «увезёт к колдунье»?


    - В Бухенвальде семью разлучили, - рассказывает исследователь Второй мировой войны Тадеуш Каминьский. - Мать Янека увезли в другой концлагерь - Берген-Бельзен, а стариков и детей, прибывших из других гетто, расстреляли тут же у поезда, на глазах у заключённых. Комендант лагеря, штандартенфюрер СС Герман Пистер заявил: «Нам нужны работники, а не дармоеды». Израиль Шляйф*штайн тайком пронёс сына в барак, где встал вопрос: что делать дальше? Два немца-коммуниста помогли спрятать мальчика. Малышу отдавали кусочки хлеба из скудной лагерной пайки, тайком приносили дождевую воду. Один из узников выточил из дерева игрушку - крохотную лошадку. Ребёнок всегда разговаривал только шёпотом и никогда не плакал. «Нужно, чтобы плохие дяди не нашли тебя, - объяснял отец. - Иначе они увезут нас к злой колдунье».

    …В итоге эта деревянная игрушка сослужила плохую службу: лошадку обнаружил во время осмотра барака охранник, 30-летний роттенфюрер СС. Он подверг помещение обыску и наткнулся на тайник, где скрывался малыш. И тут произошло реальное чудо - у эсэсовца был сын возраста Янека, и ему понравился крохотный, неулыбчивый мальчик. Роттенфюрер не стал докладывать коменданту о своей находке, а оставил ребёнка в бараке, назвав «талисманом Бухенвальда». Более того, распорядился пошить ему «дет*скую» лагерную робу. Маленького узника отныне вызывали на утреннюю поверку, чтобы тот рапортовал в конце: «Все заключённые подсчитаны!» Однако, когда в барак являлись высокопоставленные офицеры СС, ребёнка снова помещали в тайник: все дети в Бухенвальде подлежали уничтожению.

    Как-то раз (уже в феврале 1945 г.) Янек случайно остался без присмотра, вышел поиграть во двор и попался на глаза заместителю начальника лагеря. Тот пришёл в бешенство, приказав «переместить мелкого еврея туда, где ему самое место»… Мальчика схватили, чтобы увести в газовую камеру, но его отец вымолил пару суток для прощания с малышом, обещав взамен изготовить для эсэсовца (страстного любителя лошадей) красивое седло. И вновь счастливое совпадение - через два дня нациста отправили на Восточный фронт. Израиль Шляйфштайн, поблагодарив Бога за удачу, спрятал сына в лагерной больнице, где ребёнка и скрывали до 11 апреля 1945 г., когда заключённые Бухенвальда подняли восстание, захватив в плен охрану СС.

    …74-летний Янек Шляйф*штайн и сейчас живёт в Нью-Йорке. Он рассказал, что всю жизнь спит с включённым светом, ибо боится темноты: сказалось пребывание в подвалах Ченстоховы и тёмных углах барака. В 1947 г. 6-летний узник концлагеря стал самым юным свидетелем на судебном процессе против охранников Бухенвальда, опознав четырёх эсэсовцев, наиболее жестоко обращавшихся с заключёнными. По итогам этого процесса 22 сотрудника охраны были приговорены к повешению, 11 из них казнены, а комендант Бухенвальда Герман Пистер, ожидая казни, умер от инфаркта в тюремной камере. Получается, на белом свете существует не только сказочное везение, но также и справедливость…
    Кто не любит музыку тот не любит жизнь

  8. #8
    Аватар для Пyмяyx**
    Пyмяyx** вне форума Основатель движения, Administrator, координатор по Израилю,

     Великий Гроссмейстер Пурпур Народный реферер purpur.jpg

    Регистрация
    31.01.2003
    Адрес
    Санкт-Петербург и Кирьят-Экрон
    Сообщений
    160,136

    По умолчанию

    22 апреля 1945 года советские войска освободили концлагерь Заксенхаузен близ города Ораниенбург – 30 километров к северу от Берлина. Глазам красноармейцев открылся ужасающий пейзаж: за воротами с кованой надписью «Arbeit macht frei» («Труд освобождает») протянулись ровные ряды деревянных бараков, километры колючей проволоки, снующие в сладковато-спертом из-за разлагающихся тел воздухе насекомые и около трех тысяч живых скелетов в полосатых лоскутах одежды.
    Лагерь Заксенхаузен начинал свою историю практически одновременно с открытием летних Олимпийских игр 1936 года в Берлине. Этот факт красочно демонстрирует все лицемерие нацизма: пока одних чествуют на современнейшем стадионе в свете прожекторов «Храма света», другие, лежа без сил на барачных нарах, подумывают о том, чтобы свести счеты с жизнью, прыгнув на колючую проволоку с током, потому что то, что происходило за лагерным забором, жизнью не было.
    День тех, кто не вписывался в расовые законы третьего рейха, и тех, кто попытался пойти против гитлеровской диктатуры, рабочий день начинался в 5 утра. После подъема всем заключенным предоставлялась возможность «позавтракать» (хотя те жалкие гнилушки, которые приходилось съедать за считанные минуты, дабы не спровоцировать охранников, нельзя назвать завтраком) и «умыться» – то есть окунуться в ледяную мутную воду общей раковины в подвале барака. А перед тем как погрузиться в тяжелую подневольную работу, всех узников ждала утренняя перекличка, которая длилась до тех пор, пока последний из несчастных не явится на лагерную площадь. Во время построения нередко устраивали расстрелы через одного или каждого десятого в шеренге, проводили показательные казни и издевались над еле стоящими людьми. Эта же процедура повторялась и после «рабочего дня». До восьми или девяти вечера (видимо, это зависело от длительности перекличек) у заключенных было «свободное время». Сложно предполагать, насколько оно действительно было «свободным», после него все расходились по барачным койкам – в лагере звучала команда «отбой!».
    Пока узники работали, им приходилось терпеть унижения и жестокость как со стороны лагерной охраны, так и других арестантов. В первую очередь это касалось евреев, которые получали меньше еды, выполняли самую тяжелую работу. Особенно прославился своей жестокостью унтершарфюрер СС Густав Зорге, известный как «Железный Густав». Вот как описывает его приступы агрессии во время перекличек узник Заксенхаузена Леон Шалет: «Он бросался к нам с хриплым боевым криком, а его глаза безумно блестели. Пока он так бегал между шеренгами, он вслепую избивал всех вокруг палками. Избиение длилось до тех пор, пока орудие в его руках не разлеталось на щепки и кусочки. Тогда наступала кульминация его дикой оргии, и он просто безмятежно танцевал, как будто ничего необычного не произошло».
    Так как лагерь был рабочим, заключенных не убивали сразу, как это делалось в Аушвице-Биркенау, а заставляли работать во имя процветания рейха. Поэтому у Заксенхаузена было много внешних лагерей, функционировавших при предприятиях. В Ораниенбурге узники работали на кирпичном производстве и на заводе «Юнкерс». «Работа освобождает» – гласит надпись на воротах Заксенхаузена, только вот свободы никто не получал.
    В самом лагере оборудовали трассу для испытания синтетической обуви. И хотя она была всего 700 метров в длину, бегать в одной паре по ней приходилось минимум 48 километров. Отправка в «команду испытателей обуви» – Schuhlдufer-Kommando, считалась самым жестоким наказанием; по некоторым данным, ежедневно во время таких забегов умирали от 15 до 20 человек.
    Сколько погибло в газовой камере, установленной на так называемой «Станции Z» рядом с виселицей, рвом для расстрелов и крематорием, точно неизвестно. Зато известно, что газ в Заксенхаузене начали применять задолго до этого, когда на 30 советских военнопленных испытывали «душегубки» – автомобили с герметичным кузовом, в который подавались выхлопные газы. Всего в Заксенхаузене расстреляли и уничтожили более 13000 тысяч солдат Красной Армии.


    На смёпках с 1 Израильской

    Хочу переделать мир. Кто со мной?

  9. #9
    Аватар для Пyмяyx**
    Пyмяyx** вне форума Основатель движения, Administrator, координатор по Израилю,

     Великий Гроссмейстер Пурпур Народный реферер purpur.jpg

    Регистрация
    31.01.2003
    Адрес
    Санкт-Петербург и Кирьят-Экрон
    Сообщений
    160,136

    По умолчанию

    Из сети:

    Если ребенок не мог дойти, его несли и забирали всю кровь уже беспощадно и сразу выносили его за дверь. Скорее всего, его бросали в яму или в крематорий. День и ночь шел вонючий, чёрный дым. Так жгли трупы.

    После войны были мы там с экскурсиями, до сих пор кажется, что земля стонет.

    По утрам заходила надзирательница-латышка, высокая блондинка в пилотке, в длинных сапогах, с плеткой. Она кричала на латышском языке: «Что ты хочешь? Чёрного или белого хлеба?» Если ребенок говорил, что он хочет белого хлеба, его стягивали с нар — надзирательница избивала его этой плёткой до потери сознания.

    Потом нас привезли в Юрмалу. Там было немножко легче. Хоть были кровати. Еда была практически такая же. Нас приводили в столовую. Мы стояли по стойке «смирно». Не имели права сесть до тех пор, пока не прочитаем молитву «Отче наш», пока мы не пожелаем здоровья Гитлеру и его быстрой победе. Частенько нам попадало.

    У каждого ребенка были язвы, почешешь — кровь идёт. Иногда мальчишкам удавалось добыть соли. Они нам давали её и мы осторожно двумя пальчиками, осторожненько сжимали эти драгоценные белые зёрнышки и этой солью начинали растирать эту болячку. Не пикнешь, не застонешь. Вдруг воспитательница близко. Это же ЧП будет — где взяли соль. Начнётся расследование. Изобьют, убьют.

    А в 1944 году нас освободили. 3 июля. Этот день я помню. Нам воспитательница — она была самая хорошая, разговаривала на русском языке — сказала: «Собирайся и бегом к дверям, на цыпочках, чтобы никакого шороха не было». Она увела нас ночью в темноте в бомбоубежище. А когда нас выпустили из бомбоубежища, все кричали «Ура». И мы увидели наших солдат.

    Нас начали учить писать букву «а» на газете. А когда закончилась война, нас перевели в другой детский дом. Нам дали огород с грядками. Тут уж мы стали жить по-человечьи.

    Нас стали фотографировать, узнавать, где кто родился. А я ничего не помнила. Только название — деревня Королёва.
    Однажды мы услышали, что Германия капитулировала.

    Нас солдаты поднимали под мышки и бросали вверх, как мячики. Они и мы плакали, этот день нам, очень многим, дал жизнь.
    Нам дали бумаги: мы были отнесены к первой категории пострадавших. А в скобочках было указано — «медицинские опыты». Что делали нам немецкие врачи, мы не знаем. Может быть, какие-то лекарства вводили — не знаю. Знаю только то, что я пока живая. Врачи наши удивляются, как я живу при полном отсутствии щитовидной железы. У меня она пропала. Она была как ниточка.

    А узнать, где я родилась точно, не могла. Две девочки, которых я знала, забрали из детского дома. Я сидела и плакала. Мать девочек долго смотрела на меня и вспомнила, что она знала мою мать и отца. Она и написала на маленьком клочке мой адрес. Я кулаками ногами стучала в дверь воспитательницы и кричала: «Посмотрите, где я родилась».

    А потом меня уговорили успокоиться. Через две недели пришёл ответ — нет никого в живых. Горе и слёзы.

    А мама нашлась. Оказывается, её угнали в Германию. Мы стали собираться в кучу.

    Мою встречу с мамой помню во всех мелочах.

    Как-то выглянула в окошко. Вижу, идёт женщина. Загорелая. Я кричу: «К кому-то мама приехала. Сегодня заберут». Но меня почему-то всю затрясло. Открывается дверь в нашу комнату, заходит сын нашей воспитательницы и говорит: «Нина, иди, там тебе платье шьют».

    Я захожу и вижу около стенки, около двери на маленькой табуретке сидит женщина. Я прошла мимо. Иду к воспитательнице, которая стоит посреди комнаты, подошла к ней, прижалась. А она спрашивает: «Ты узнаёшь вот эту женщину?» Я отвечаю: «Нет».

    «Ниночка, доченька, я твоя мама», — не вытерпела мама.

    А у меня ноги отказали, как ватные стали, деревянные. Они меня не слушают, не могу двинуться. Я к воспитательнице жмусь, жмусь, никак не могу поверить в своё счастье.

    «Ниночка, доченька, иди ко мне», — снова зовёт мама.

    Тогда воспитательница подвела меня к маме, посадила рядышком. Мама обнимает, целует меня, расспрашивает. Я ей назвала имена братьев и сестёр, соседей, что жили рядом с нами. Так мы окончательно убедились в своём родстве.

    Из детского дома мама меня забрала, и мы поехали на свою родину, в Белоруссию.
    На смёпках с 1 Израильской

    Хочу переделать мир. Кто со мной?

  10. #10
    Аватар для Пyмяyx**
    Пyмяyx** вне форума Основатель движения, Administrator, координатор по Израилю,

     Великий Гроссмейстер Пурпур Народный реферер purpur.jpg

    Регистрация
    31.01.2003
    Адрес
    Санкт-Петербург и Кирьят-Экрон
    Сообщений
    160,136

    По умолчанию

    ВСЯ правда опять осталась за скобками...


    Татьяна Росс: история лагеря смерти Собибор – это не только ужасы фашизма





    ...Одних героев придумывали, других, реальных, предавали забвению.
    "Не читал, но осуждаю..." Чтобы так не сказали обо мне – "не смотрела, но..." – оговорюсь: я буду осуждать (вернее, скорее обсуждать) не фильм "Собибор", а то, что известно об этом лагере смерти широкому россиянину. И о том, почему известно мало. Или неизвестно вообще. О том, почему Вайспапир с Розенфельдом не могли стать героями советской страны. Почему раньше о трагедии Собибора помалкивали, а теперь вдруг заговорили. И о чем же заговорили наконец?
    Вы много слышали про Собибор? Много знаете о восстании в этом лагере, кстати, единственно успешном в истории войны? О том, кто были смельчаки, посмевшие сбежать, и как сложилась их жизнь после? Я не слышала. Эта трагичная история никогда не была популярной ни в СССР, ни позже. В школе мы об этом не учили. И вот вышел фильм, который сейчас рекламируют по всевозможным каналам. Прошел закрытый показ в Германии, в Израиле.
    Собибор – лагерь смерти на территории Польши.
    Просуществовал полтора года (с 15 мая 1942 года по 15 октября 1943 года).
    Создан в рамках операции "Рейнхард" с целью массового уничтожения еврейского населения Польши (а также Нидерландов, Франции, Чехословакии, СССР). Было убито около 250 тысяч евреев.
    В лагере произошло единственно успешное восстание узников-смертников...
    ЭТО ФАКТЫ. НО НЕ ВСЕ.
    Так о чем же фильм "Собибор"? Ответ на этот вопрос услышала в ролике на первом канале российского ТВ дочери Александра Печерского, того самого, который организовал восстание. Женщина надрывно и по-советски пафосно сказала:
    – "...надо, чтобы люди знали, что такое фашизм…"
    Правда? Фильм именно исключительно о том, что такое фашизм? И как он ужасен? Знаете, я родилась через 13 лет после окончания той войны, воспитана на фильмах, книгах, воспоминаниях про эти самые ужасы. Как говорится, впитала с молоком матери. До такой степени впитала, что мурашки по коже всю жизнь. Наверное, "много" об этом не бывает. И, возможно, еще одна история про ужасы фашизма не помешает. Особенно в связи с тем, что "фашизм сейчас поднимает голову". Пора обновить воспоминания. Тем более нашелся еще один незаслуженно забытый лагерь смерти.
    НО... история лагеря смерти Собибор – это не только ужасы фашизма (с ними-то все ясно). Это еще много чего другого, о чем стоит рассказать. И именно это все "остальное" и было причиной того, почему про Собибор столько лет умалчивали. Но снова и опять... нам показывают про ужасы фашистов. И не показывают про это самое "остальное"... Так что же осталось "за кадром", что заставляло молчать про Собибор долгие годы? О чем не говорит даже теперь глубоко престарелая дочь Печерского?
    В той самой трагедии нет черного (ужасы фашизма) и белого (героизм советского лейтенанта). Там есть такое многоголосье серо-буро-фиолетового, что не отмыться никому. А отмываться никто и не хочет. Вот и молчат.
    Рассказываю. Подробно. По пунктам. И, главное, честно.
    Первое.
    Начнем с того, что в лагере со стороны нацистов работало 30 младших офицеров. И... 120 человек охраны из числа красноармейцев. Ничто не умаляет вину тех самых 30-ти фашистов. Но именно эти 120... НАШИ люди... убивали, издевались, били и насиловали. Это были так называемые "травники".
    Учебный лагерь СС "Травники". Сначала в него входили советские военнопленные, а с осени 1942 года начался набор добровольцев из гражданского населения. Это были русские, украинцы, белорусы, прибалтийские и "туркестанские" добровольцы, латыши, эстонцы, словаки и хорваты.
    Всего было обучено в этой школе более 5000 (пяти тысяч!) убийц. Из числа НАШИХ людей.
    Хотят ли русские и украинцы знать об этом? О том, что 120 охранников лагеря Собибор были "своими" и ДОБРОВОЛЬНО стали убийцами? Конечно, нет. НАМ такая правда не нужна. Такую правду лучше забыть. Не так ли?
    Второе.
    В лагере на момент восстания (14 октября 1943) было 550 узников. 130 не приняли участие в побеге (были сразу расстреляны), 80 человек погибли в первые минуты побега (лагерь был заминирован по всему периметру и люди бежали по минному полю). 340 человек смогли убежать. Нацисты устроили облаву и ловили беглецов ДВЕ недели. В результате чего было убито еще 170 человек. Остальные смогли убежать – одни на территорию Белоруссии, другие оставались в Польше. Так вот уже ПОСЛЕ прекращения поиска сбежавших узников Собибора фашистским оккупационным властям были сданы 90 человек (!!!). Пойманы и... не спасены, а сданы (!) местными жителями.
    Хотят ли поляки (большинство беглецов были выданы именно в Польше) вспоминать об этом? Конечно, нет. Полякам тоже "не с руки" такая правда.
    Третье.
    После того, как охранники лагеря (напоминаю: русские и украинцы) убили пойманных беглецов, после того как местные активисты (напоминаю: поляки и белорусы) выдали властям тех, кому повезло сбежать – не взорваться на минном поле и не быть убитым ищейками, – осталось порядка 50-ти человек. В основном это были советские военнопленные. Они сначала воевали в партизанских отрядах Белоруссии, затем, когда пришли советские войска... были осуждены (!!!) и отправлены воевать в штрафные батальоны "смывать кровью свой позор". Ну, вы в курсе.... "В Красной армии нет военнопленных, есть только предатели и изменники Родины". Такими и были те... из Собибора...
    Хотят ли вспоминать об этом советские/российские власти? Конечно, нет. И поэтому судьба спасшихся от смерти в лагере смерти осталась "за рамками". Они же были бывшими военнопленными. Сдавшимися. А значит, предателями. Чего о таких вспоминать? Не правда ли?
    Четвертое.
    Но и после войны... те, кто остались живыми, подверглись преследованиям и травле. Вы забыли – они же были еще и евреями! И тот же Александр Печерский, доблестный лейтенант, организовавший восстание (единственное в истории войны успешное!), "заплативший кровью" за "предательство" (за плен), воевавший честно и отважно... в послевоенном СССР был уволен с работы и оставался пять лет на иждивении молодой жены (спасибо, что не расстрелян и не отправлен в ГУЛАГ), т. к. началось "дело врачей", которое по большому счету больше имело отношение к евреям, а не к врачам. Недаром оно носило другое, более точное название: сионистский заговор. В мемуарах "Это невозможно забыть" Этингер пишет: "дело врачей" было лишь введением к советскому Холокосту – массовому истреблению евреев в СССР. Планы "окончательного решения еврейского вопроса" в СССР подтверждены многими авторитетными свидетелями".

    Хочет ли рассказать об этой странице своей истории Россия (правопреемница СССР)? Заинтересованы ли власти (даже современной России) в раскрытии планов Сталина по поводу "решения еврейского вопроса"? Конечно, нет. Поэтому и не фиг рассказывать о жизни освобожденных узников Собибора после войны.
    Возвращаюсь к вопросу: почему же история лагеря Собибор и подвиг Печерского был задвинут в дальний угол? Почему пропагандисты придумывали фейковых, говоря современным языком, героев, а этого, реального героя забыли? Думаю, вы сами понимаете. Стоило ли ради евреев, ради этих "безродных космополитов" вспоминать Собибор? Да и кто они, эти попавшие в лагерь смерти евреи? Предатели советской Родины, раз попали в плен... ОНИ предатели. А те сотни и тысячи стрелявших в спину своим же, те, которые добровольно шли в учебные центры СС, чтобы учиться убивать... они кто? Ах... ИхЖеТамНеБыло...
    Так что ни Александр Аронович Печерский, ни Вайспапир Аркадий Моисеевич (умер в январе этого года), ни Розенфельд Семен Моисеевич (живет в Израиле) не годились на роль героев. С такими-то фамилиями. И отчествами. Куда уж... в "калашниковский" ряд... Все трое мною перечисленных – бывшие узники Собибора – прожили достаточно долгую жизнь. Прожили без наград. И без почестей. Когда Александр Печерский ушел из жизни (1990), никто в Ростове не подозревал, что рядом с ними жил такой человек. Он фигурировал не как герой, а как бывший пленный, как бывший узник лагеря. И не более того. Только в 2016 году Путин наградил Александра Печерского орденом Мужества. Посмертно.
    И вот вышел фильм. Казалось бы, отлично, наконец... Но не спешите радоваться. Обо всем, о чем я написала, о том, о чем никто не хочет вспоминать, в фильме не будет. В фильме будет о том, как Александра Печерского на подвиг мотивировал товарищ Сталин. Читаем в статье А. Алексеева, который присутствовал на закрытом просмотре фильма в Израиле:
    "...один из героев фильма спрашивает:
    – Что дает Александру Печерскому такую силу, которая поднимает за ним людей?
    И другой герой отвечает:
    – Товарищ Сталин".
    Вот так. Оказывается, товарищ Сталин вдохновил Александра Печерского на восстание. Еще слышала восторги других кинокритиков, которые напирали на то, что ТОЛЬКО советский офицер мог поднять восстание в лагере смерти. Вот что главное в этом кино. То, что фашисты – это ужас. И что настоящие герои – советские офицеры.
    Впервые о Собиборе мир узнал в 1987 году из фильма американского режиссёра Джека Голда, снявшего "Побег из Собибора" по книге Ричарда Рашке. Ох, опять эти янки... Все норовят на больную мозоль советского человека надавить, паразиты. СССР уж так изловчился, чтобы не вспоминать Собибор. А "америкосы" напомнили. Александра Печерского сыграл Рутгер Хауэр, получивший за эту роль "Золотой глобус". Самого Печерского на премьере фильма не было, хотя его и приглашали в США. Но... им с женой советские власти не дали разрешения на поездку. Не получил Александр Печерский ни почестей от Родины, ни званий, ни льгот, ни даже вот такой "минуты славы"...
    В 2013 году о Собиборе узнали в России благодаря документальному фильму Леонида Млечина. Правда, показ прошел на каком-то второстепенном канале. И практически остался незамеченным. Тема героев, реальных героев ТОЙ войны, по-прежнему остается малоинтересной для пропагандистов Кремля. Пусть граждане России лучше рассуждают про сионистский заговор, чем про евреев –
    героев войны. Да и зачем писать правдивую историю, в которой те, кто в уже "написанной" был героем, может оказаться мерзавцем?
    Прочитала массу комментариев в сетях. Понравился один, полностью отражающий мои мысли. Человек спросил: "Когда будут снимать вторую серию про Ароновича?" Ну, о том, как его в штрафбат, о том, как с работы увольняли, о том, как он всю жизнь в коммуналке прожил? Не будут. Никогда не будут. Как не будут рассказывать о том, что в лагерях (не только в Собиборе) работали добровольцы из числа НАШИХ же военнопленных, о том, как сдавали сбежавших узников поляки. Снова и снова будут рассказывать ТОЛЬКО и исключительно про ужасы фашистов. Но их давно осудили. И суд был. И немецкий народ не перестает каяться. А остальные? Как с ними? Так и будут отмалчиваться? Так и будут делать вид, что ИхТамНеБыло?

    Татьяна Росс
    На смёпках с 1 Израильской

    Хочу переделать мир. Кто со мной?

Информация о теме

Пользователи, просматривающие эту тему

Эту тему просматривают: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •  
И как мы все понимаем, что быстрый и хороший хостинг стоит денег.

Никакой обязаловки. Всё добровольно.

Работаем до пока не свалимся

Принимаем:

BTС: BC1QACDJYGDDCSA00RP8ZWH3JG5SLL7CLSQNLVGZ5D

LTС: LTC1QUN2ASDJUFP0ARCTGVVPU8CD970MJGW32N8RHEY

Список поступлений от почётных добровольцев

«Простые» переводы в Россию из-за границы - ЖОПА !!! Спасибо за это ...



Яндекс цитирования Яндекс.Метрика

Архив

18+