У Димы умерла мама.

[Белая Хризантема**]

Вчера 10 июля , мы проводили Димину маму, Анну Александровну в последний путь.
Присутстствовали 15 человек ,родственники и Димины друзья.
Дима , очень хорошо сказал ,как важно беречь своих близких.
После похорон мы поехали к Диме домой и помянули маму , не все , кто присутствовал на похоронах смогли поехать, но и в малой кампании сидели и вспоминали Димину маму.
Все раъехались , а я осталась и эти 2 дня поддерживала Диму ему это было очень важно и нужно.

[Falex]

​Соболезную от всего сердца.

[Пyмяyx**]

Спасибо вам всем, дорогие мои, за то, что поддержали в трудную минуту.

Читайте, что я написал:

Счастье

[Пyмяyx**]

Думали, что похороны будут 10.07, но пришлось перенести на пятницу 11-е, потому что если в четверг, то пришлось бы собираться рано. Народ бы просто не успел.
10.07. ко мне приехали Цаца и Пьяная Вишня, а позже – Ленкин. Помогли привести квартиру в порядок, за что я им благодарен.
Паспорт я нашёл.
По правилам маму должны были хоронить по месту прописки в Кирьят-Экроне, но двоюродная сестра договорились, чтобы маму похоронили в Реховоте, поскольку там похоронен её отец, мой дядя, чтобы мы могли навещать обе могилы.

11. 07. В 11 часов начались похороны. Нас всего было 15 человек: Дина – двоюродная сестра, Галя – другая двоюродная сестра, Миша – Галин муж, девушка их сына (сам он на карантине), двоюродная тётя и троюродная сестра из Хайфы, Давид – мамин знакомый и мои друзья: Пьяная Вишня, Белая Хризантема, Белая Акация, Бумя, Райтер и Моше 58.
Приехала чёрная машина. Из неё вывезли каталку с завёрнутым телом. Мама!
Потом нам открыли двери траурного зала.
Сначала было опознание. Раввин завёл меня в комнату и показал мне мамино лицо. Оно пожелтело. Выражение спокойное. Будто спит. Последний раз видел это лицо. Как страшно.
Мы вышли в зал. Рав порезал бритвой мою рубашку и я рванул её в месте разрыва. Такова традиция.
Потом он дал мне текст Кадиша – поминальной молитвы и я зачитал его. Раввин предложил желающим сказать речь. Я сказал примерно так:
– Какая чудесная была у меня мама! Сколько она для меня делалал. А я принимал всё как должное, дурак!
Потом поехали хоронить. В смысле, рав катил каталку, а мы шли следом. По дороге он пел молитву.
День был жаркий, но на время похорон солнце зашло за тучку и не пекло. А мама когда-то говорила: «Солнышко меня любит».
К могиле маму несли четверо: сам рав, Давид, Моше 58 и Райтер. Я было вызвался, но мне сказали, что сыну нельзя. Я подумал: вот сколько у мамы друзей было. А пришёл один Давид. И несли маму мои друзья.
Много лет, наверное 20+- мама отдала Реховотскому отделению Общества жителей блокадного Ленинграда, координатором которога была. Сколько она с ними возилась! Какие праздники им устраивала! За все эти 4 с половиной года, что она болела, ни один её не навестил. Когда мама умерла, я, конечно же, сообщил об этом нынешнему координатору, а также руководителю Союза Ветеранов Второй Мировой войны. Они обещали оповестить народ. Ну, ладно, никто не пришёл на кладбище. Понятно. Все – глубокие старики, самым младшим из которых, под 90. Но хотя бы позвонить мне! Никто. А была мама нужна – по нескольку раз в день звонили! Горько. И стыдно за наш город.
Удивил могильщик. Он был в пиджачном костюме, на вид чистом и, по-моему, даже, выглаженном. Как так? Работа с землёй! Неужели каждый раз так одевается?
И вот маму кладут в могилу и засыпают песком: вот такая почва на этом месте. Всё.
Большая часть народа разъехалась. Ко мне домой поехали Белая Хризантема, Белая Акация и Бумя.
Нас привезли Моше58 и Райтер. Спасибо им! Но остаться с нами не смогли.
Ещё какая-то сволочь врубила музыку на весь квартал. Голдаэдельвейс, наша соседка, сначала по-хорошему попросила сделать потише: человек умер. Не внял. Тогда она вызвала полицию.
Итак, собрались мы впятером: Белая Хризантема, Белая Акация, Бумя, Голдаэдельвейс и я.
Зажгли свечу. Выпили. Помянули маму. Перед нами стояла фотография, где мама и я. Мама очень эту фотографию любила.
Голдаэдельвейс пыталась меня утешить, дескать, мама теперь на небесах и оттуда смотрит за мной. Вообще, все эти дни мне шлют соболезнования. И многие таким образом пытаются меня утешить. Мне такое утешение не подходит. Я атеист. Я не верю в существование бессмертной души, рая и т.д. Мне труднее. К сожалению моя мама ниоткуда за мной не смотрит и нигде не находится. Её нет. Вообще. Был человек и нет. Исчез мир, огромный и прекрасный мир моей мамы. Теперь на его месте нет даже черноты.
В 3 часа народ разошёлся. Я говорил, что мне надо побыть одному, наедине с моими мыслями, но Белая Хризантема, всё-таки, со мной осталась и оказалась права. С ней мне было легче. Она была предельно внимательной и чуткой. Огромное ей спасибо!
Мы с ней говорили, говорили. В основном, конечно, о маме. Смотрели альбомы.
Ей я постелил в моей комнате, а сам лёг на мамино место.
На следующий день, снова говорили и смотрели альбомы. Около 7 вечера Белая Хризантема уехала.
А я решил написать воспоминания о маме.
По традиции 7 дней я не должен выходить из дома. Меня спросили, буду ли я так делать. Я ответил, что буду. Нет, я атеист и не верю, что моё сидение нужно мне, маме, богу или людям. Но мне самому надо побыть наедине с собой. Традиция не глупая. Но, конечно, если будет надо, я выйду. Вот у меня вода кончается в бутылках. Надо купить.
В доме завещены зеркала, телевизор, даже застеклённые шкафы. По идее, компьютером тоже не следует пользоваться. Но чем ещё заниматься эти дни? Мне надо выговориться.
Я отключил комп от интернета и пишу оф-лайн. Через неделю войду в Интернет и выложу то, что написал.
12.07. Нашёл записи маминого голоса. Слушал и плакал.
Начал писать воспоминание о маме. Сразу 2 вещи: «Мама» и «Счастье»
Вдруг – звонок. Кураж.
– Мы к тебе едем.
Приехали Кураж и Петер. Посидели. Поужинали. Маму помянули. Кураж сварила мне очень вкусную гречневую кашу.
Кураж увидела мамину фотографию.
– Сколько ей здесь? Где-то полтинник?
– Ты ошиблась ровно на 30 лет. Это её восьмидесятилетие.
Спасибо им. От сердца отлегло. Даже смог спокойно слушать дальше мамины записи. Хотя… Относительно спокойно. Сердце сжимается… Нет, всё-таки разревелся. Когда видео просматривал. В 2013 как-то к маме пришла её приятельница с внучкой и правнуком. Мальчику года 4. И вот как мама с ним играет. Вот тут и не выдержал. Стар стал…
13.07. Проснулся утром. И у меня вдруг возникло такое непреодолимое желание заорать. Не заплакать, а именно, заорать. Вот не заору – умру. Ну, а как заорёшь в многоквартирном доме? Срочно одеваться, бежать к шоссе? Закрылся я в ванной и заорал в голос. Не знаю, слышали ли соседи. Во всяком случае, никто не пришёл выяснять, что случилось.
Какие уроды эти телефонные рекламщики! Звонит очередная:
– Здравствуйте! Я от страховой компании…
– Простите, мне сейчас не до Вас!
– Как это? У Вас ошибка в страховом документе!
– В каком документе?
– Ну, Вы же застрахованы частным образом.
– Нет, не застрахован.
– Вы платите машканту?
– Если Вы говорите, что у меня ошибка, что же Вы тогда спрашиваете, плачу ли я машканту? Раз Вы знаете про ошибку, Вы должны и про машканту знать. Извините, мне не до вас!
Даю отбой. Ну, наглые! Приставучие!

Написал и опубликовал первое произведение о маме и папе «Счастье». Буду писать второе: «Мама»

[Пyмяyx**]

​Приезжала Цаца. Привезла много еды: суп куриный, шницели, картофельное пюре, кислую капусту, пирожки и большой пирог. Но не осталась, потому что плохо себя чувствовала.

[Пyмяyx**]

​

[Белая Хризантема**]

​

[Пyмяyx**]

А секс мне теперь запрещён на месяц. Я неверующий и не соблюдаю традиции. Не пощусь, работаю в субботу, ем свинину и мясное с молочным. Но в данном случае собираюсь выдержать месячный траур. Правда же, самое страшное произошло. Какой тут секс!

[ИВС]

Дима, все правильно. Это не религия, это народный обычай. Религия потом подгребла все это под себя. А народ зря ничего не делает по большому счету.

А теперь надо учиться жить без мамы... жить одному...
Очень сочувствую... Понимаю вашу боль...

[Пyмяyx**]

Спасибо!