Френсису несколько лет за двадцать...
Френсису несколько лет за двадцать,
он симпатичен и вечно пьян.
Любит с иголочки одеваться,
жаждет уехать за океан.
Френсис не знает ни в чем границы:
девочки, покер и алкоголь…
Френсис оказывается в больнице:
недомоганье, одышка, боль.
Доктор оценивает цвет кожи,
меряет пульс на запястье руки,
слушает легкие, сердце тоже,
смотрит на ногти и на белки.
Доктор вздыхает: «Какая жалость!».
Френсису ясно, он не дурак,
в общем, недолго ему осталось –
там то ли сифилис, то ли рак.
Месяца три, может, пять – не боле.
Если на море – возможно, шесть.
Скоро придется ему от боли
что-нибудь вкалывать или есть.
Френсис кивает, берет бумажку
с мелко расписанною бедой.
Доктор за дверью вздыхает тяжко –
жаль пациента, такой молодой!
Вот и начало житейской драме.
Лишь заплатив за визит врачу,
Френсис с улыбкой приходит к маме:
«Мама, я мир увидать хочу.
Лоск городской надоел мне слишком,
мне бы в Камбоджу, Вьетнам, Непал…
Мам, ты же помнишь, еще мальчишкой
о путешествиях я мечтал».
Мама седая, вздохнув украдкой,
смотрит на Френсиса сквозь лорнет:
«Милый, конечно же, все в порядке,
ну, поезжай, почему бы и нет!
Я ежедневно молиться буду,
Френсис, сынок ненаглядный мой,
не забывай мне писать оттуда,
и возвращайся скорей домой».
Дав обещание старой маме
письма писать много-много лет,
Френсис берет саквояж с вещами
и на корабль покупает билет.
Матушка пусть не узнает горя,
думает Френсис, на борт взойдя.
Время уходит. Корабль в море
над головой – пелена дождя.
За океаном – навеки лето.
Чтоб избежать суеты мирской,
Френсис себе дом снимает где-то,
где шум прибоя и бриз морской.
Вот, вытирая виски от влаги,
сев на веранде за стол-бюро,
он достает чистый лист бумаги,
также чернильницу и перо.
Приступы боли скрутили снова.
Ночью, видать, не заснет совсем.
«Матушка, здравствуй. Жива? Здорова?
Я как обычно – доволен всем».
Ночью от боли и впрямь не спится.
Френсис, накинув халат, встает,
снова пьет воду – и пишет письма,
пишет на множество лет вперед.
Про путешествия, горы, страны,
встречи, разлуки и города,
вкус молока, аромат шафрана…
Просто и весело. Как всегда.
Матушка, письма читая, плачет,
слезы по белым текут листам:
«Френсис, родной, мой любимый мальчик,
как хорошо, что ты счастлив там».
Он от инъекций давно зависим,
адская боль – покидать постель.
Он каждый день пишет десять писем,
десять историй на пять недель.
Почерк неровный – от боли жуткой:
«Мама, прости, нас трясет в пути!».
Письма заканчивать нужно шуткой;
«я здесь женился опять почти»!
На берегу океана волны
ловят текущий с небес муссон.
Френсису больше не будет больно,
Френсис глядит свой последний сон,
в саван укутан, обряжен в робу…
Пахнет сандал за его спиной.
Местный кюре одинокому гробу
читает напутствие в мир иной.
Но хмурый слуга-азиат по средам,
также по пятницам в два часа
носит на почту конверты с бредом,
сотни рассказов от мертвеца.
А через год – никуда не деться,
старость не радость, как говорят,
мать умерла – прихватило сердце.
Годы идут. Много лет подряд
письма плывут из-за океана,
словно надежда еще жива.
В сумке несет почтальон исправно
от никого никому слова.
(В интеренте стих публикуется без указания автора - достоверный источник я не нашла).
Ответить с цитированием
