Закон, обычай, гуманизм?

[Маргарита]

Помимо законодательного запрета, изменился менталитет жителей Китая. В частности, особое внимание стало уделяться развитию спорта, в том числе женского. Победы китайских спортсменок в Олимпийских играх являются предметом гордости для соотечественников. По этой причине понятие о женственности и женской привлекательности стало несовместимым с деформацией ног.
В википедии довольно подробно описано как избавлялись от этой традиции, но ни слова о насильственных методах.

[Пyмяyx**]

Не поверю, что обошломь без наказаний.

[Белая Хризантема**]

Не поверю, что обошломь без наказаний.

Читайте рассказ Пума)
http://www.lbk.ru/showthread.php?190...89%D0%B8%D0%B9

[Маргарита]

А вот еще один обычай.
​Самые радикальные ответвления в иудаизме очень требовательны к внешнему виду женщин. Даже собственная супруга или дочь не должна отвлекать своим неподобающим видом иудея, когда он читает Тору или произносит молитву. Это значит, что она обязана скрывать тело и волосы не только на улице, но и непосредственно в своем доме. В иудаизме женские волосы считаются соблазном, отвлекающим помыслы мужчины от бога и направляющие их в греховное русло. Распущенные волосы нарушают все законы цниута. Даже выбившаяся из-под платка прядь или один-единственный волосок считается нескромными и провоцирующими. Чтобы не ввергать своих мужей в грех, некоторые истинные иудейки бреют голову наголо. Это принято у жен хасидов «Толдот Аарон» и некоторых других ортодоксальных групп. Супруги хасидов не только бреют наголо черепа, но еще и покрывают их сверху платком. У этой части еврейского населения особо суровые законы. Хасиды называют себя «благочестивыми» (само слово переводится как «благочестивый»), строго соблюдают принятые несколько тысяч лет назад законы и не собираются идти ни на какие уступки в угоду современной моде.

[Маргарита]

Существует и такое объяснение откуда возник этот обычай.


Причина бритья голов замужними женщинами – техническая. На пересечении законов семейной чистоты и законов Субботы.

(Суть проблемы заключается в том, что замужние женщины, как правило, ежемесячно посещают микве (т.е. погружаются в воды ритуального водоема). Регулярно случается, что день (точнее поздний вечер) такого погружения приходится на субботу. А в субботу, согласно мнению многих, весьма проблематично вытирать волосы (это может подпадать под запрет выжимать), а если не вытирать, то, во-первых, в холодных восточноевропейских странах можно серьезно простудиться (что запрещено даже в будни), а во вторых, возникает проблема с ношением воды через общественное совладение (пусть и не совсем обычным способом). Бритье волос под корень решает проблему на корню, как вы понимаете.)

[Маргарита]

Голову же покрывают головным убором или париком.
Шейтель, шейтль (идиш שייטל) — парик из искусственных или натуральных волос, который носят многие замужние еврейки, принадлежащие к ортодоксальному иудаизму[1]. Парики носят всё время, вне зависимости от того, находится ли женщина одна, в компании других женщин, либо же в смешанной компании.


В Библии не содержится упоминаний париков, их ношение — традиция-минхаг[en]. Особые женские головные уборы, характерные только для евреек, появились в XVII столетии, они разнились от региона к региону и в основном представляли собой чепцы[2]. Парики из коричневого сатина распространились примерно в это же время, и мнения раввинов разделились по вопросу их допустимости[1][3]. Популярность париков продолжала расти в XVIII столетии (тогда парики носили многие богатые европейки), однако с наступлением следующего века мода изменилась, и парик превратился в характерный элемент еврейского женского костюма[4]. В середине XX века большинство евреек, за исключением пожилых приверженок ортодоксального иудаизма и ультраортодоксальных иудеек, перестали носить парики. В конце XX века шейтель снова стал более популярен, и его носит большинство ортодоксальных иудеек[4][3].

[Маргарита]

Читайте рассказ Пума)
http://www.lbk.ru/showthread.php?190...89%D0%B8%D0%B9

​Возможно что-то было писано с натуры.

[Пyмяyx**]

Ну, этот обычай, хоть и дикий, не нарушает закона.

[Маргарита]

​За тридцать лет правления Николая I увидело свет огромное количество правительственных указов о евреях – около шестисот. Это составило почти половину законов о евреях‚ которые выпустили в Российской империи за всё время ее существования. Вряд ли был другой народ в государстве‚ на который в таком количестве сыпались правительственные постановления и разъяснения‚ поправки к законам и поправки к поправкам. Трудно теперь понять‚ почему император уделял несоразмерно большое внимание столь малому народу‚ который вполне бы мог затеряться среди других народов Российской империи и избежать – подобно другим – бурной административной активности. Не было тогда опасений‚ что евреи взбунтуются подобно полякам или начнут резать "неверных" подобно "немирным" кавказцам‚ – и тем не менее Николай I и его правительство с маниакальной настойчивостью вводили один закон за другим‚ чтобы "обезвредить" евреев и непременно обратить их в православие.

Надо отдать ему должное: когда факты доказывали невиновность евреев‚ Николай I немедленно снимал с них всякие обвинения. Но он же был инициатором многих ограничительных законов и вникал во все мелочи еврейской жизни‚ хотя огромная Российская империя предоставляла ему массу иных забот. Это он повелел – несмотря на возражения кабинета министров – выслать из центральных губерний евреев-винокуров‚ хотя там не хватало еще русских мастеров и выселение пошло во вред делу. Это в его царствование выселяли евреев из Курляндии‚ из Киева, Севастополя и Николаева‚ "находя неудобным и вредным" их пребывание там, а евреям Царства Польского запретили переселяться в российские пределы‚ "дабы преградить чрезмерное размножение в России сих людей‚ более вредных‚ нежели полезных для государства". Это Николай I распорядился выселить евреев из пятидесятиверстной пограничной полосы на западе России – с такой категорической резолюцией: "исполнить без всяких отговорок"‚ и он же‚ в нарушение собственного закона‚ ограничил прием евреев с высшим образованием на государственную службу – "не иначе‚ как в одних западных губерниях". А когда Государственный Совет порекомендовал императору хотя бы частично уравнять евреев в рекрутской повинности с остальным населением‚ он отказал категорически: "Оставить по-прежнему".


Своими постановлениями правительство вторгалось во все области внутренней жизни евреев и даже попыталось изменить их внешний облик. В какой-то момент в Петербурге возобладало мнение‚ что традиционная одежда "отталкивает евреев от всякого сообщения с христианами"‚ и решили эту одежду искоренить. Власти ввели налог на "шитье еврейской одежды со всякого мужского и женского верхнего платья"‚ и в городах этот указ оглашали публично‚ "с барабанным боем‚ чтобы никто из евреев не смел противиться". (Не надо полагать‚ что подобное ограничение было новшеством и касалось одних лишь евреев. Еще при Павле I дворянам и жителям столиц запретили носить фраки‚ но разрешили немецкое платье с точным указанием его цвета и размера воротника. Запретили надевать жилеты‚ но разрешили взамен них камзолы. Башмаки можно было носить с пряжками‚ но не с лентами‚ а короткие сапоги с отворотами или со шнурками безусловно изымались из употребления. Не позволяли "безмерно увертывать шею платками"‚ но разрешали "повязывать ее без излишней толстоты").


Еврейские законоучители прошлого установили‚ что ношение традиционной одежды предохраняет евреев от слияния с другими народами‚ и требовали подвергнуть жизнь опасности во времена преследований‚ но не делать перемен в одежде. Российские евреи усматривали в политике властей покушение на их веру и – как сообщали тогда – "простирали свое упрямство до неистовства". Члены особой раввинской комиссии заявили правительству‚ что "обыкновенные полицейские меры мало обещают успеха. Еврей будет разоряться платежом налога на одежду‚ но добровольно не покинет ее. Нужны будут меры насилия‚ а может быть и хуже".


В 1844 году налог ввели уже не за шитье‚ а за ношение еврейской одежды. В каждой губернии устанавливали свои цены‚ и в Вильно‚ к примеру‚ брали с купцов первой гильдии по пятьдесят рублей в год за право сохранить традиционный костюм‚ с мещан по десять рублей‚ с ремесленников – по пять. За ношение ермолки полагалось с каждого еврея от трех до пяти рублей серебром ежегодно. Правительственный комитет рекомендовал отменить этот налог‚ но Николай I повелел: "Отнюдь нет‚ а продолжать с желающих носить ермолки положенную подать – пять рублей серебром". Затем вышел указ об окончательном запрещении еврейской одежды с первого января 1851 года: "Всякое различие в еврейской одежде с коренными жителями должно быть уничтожено". Лишь старикам – с особого разрешения генерал-губернаторов – позволили донашивать их традиционное платье. Запретили "ношение пейсиков". Высочайшим повелением запретили "женщинам-еврейкам брить головы при вступлении в брак" – за нарушение штраф в пять рублей. Обязали раввинов носить общую с коренным населением одежду‚ а употребление талесов и тфилин разрешили лишь в синагогах и запретили появляться в них на улицах.


Однако евреи продолжали упорствовать. Женщины покрывали головы низко повязанными косынками‚ чтобы скрыть бритые головы‚ а мужчины выходили на улицу в длинных‚ до пят‚ халатах и прятали под ними короткие панталоны‚ чулки и башмаки. Но надзор за соблюдением закона возложили на полицию‚ и та старалась со всей решительностью и по своему разумению. “Пейсы должны быть не более полутора вершков‚ считая оные с передней части виска"‚ – указывал некий полицмейстер‚ и городовые выполняли это неукоснительно.


Паулина Венгерова‚ очевидец тех событий‚ писала в своей книге "Воспоминания бабушки": "Городовой увидел на рынке бедного еврея в длиннополом кафтане. Он прежде всего накинулся на еврея с бранью‚ потом‚ подозвав к себе на помощь другого городового‚ вынул из кармана большие ножницы‚ которые постоянно имелись у полицейских‚ и оба блюстителя закона принялись приводить жертву в "культурный" вид. Одним взмахом ножниц отрезали обе полы его длинного кафтана‚ который превратился в нечто вроде фрака‚ затем у него сорвали шапку и обрезали длинные ушные локоны (пейсы)... После того городовые отпустили его‚ и толпа долго хохотала над его жалким‚ уродливым видом... Если случалось‚ что у полицейских не оказывалось при себе ножниц‚ то они заменяли их двумя камнями: застигнутого врасплох еврея клали на землю‚ под каждый из его злополучных ушных локонов подсовывался камень‚ а другим камнем до тех пор терли волосы‚ пока локон не отпадал. Такого рода операция причиняла‚ конечно‚ страшную боль‚ но это не принималось во внимание".


Виленские женщины попросили у местного начальства‚ чтобы им разрешили покрывать бритые головы париками или косынками‚ но в этом усмотрели "противление Монаршей воле" и просьбу отклонили. Городовые отнимали у женщин парики и уничтожали их в полицейских участках; срывали с голов и косынки‚ чтобы убедиться в исполнении царского приказа. “Передо мной стояла женщина‚ еврейка‚ с обнаженной‚ гладко выбритой головой‚ – вспоминала Венгерова. – Несчастная имела совершенно потерянный вид – от стыда и сознания‚ что она совершает великий грех‚ стоя перед толпой с непокрытой головой. Со слезами в голосе она молила городового вернуть ей чепец‚ который он бесцеремонно сорвал у нее с головы и потрясал им в воздухе при громком смехе толпы".


Местные власти усердствовали вовсю‚ а волынский губернатор собрал в Житомире представителей еврейской общины и сказал им: "Я хочу‚ чтобы жители моей губернии дали пример самоскорейшего добровольного оставления еврейских одежд. Стыд‚ позор‚ срам!.. Закосневши в суеверии‚ сердца ваши окаменели‚ чужды всякой чувствительности к изящному‚ преданы только хитрости и коварству... Вам и камчадалам вредит целебный луч благотворного солнца‚ и чистая‚ прозрачная атмосфера образованности теснит... Неизречимые благости монарха изливаются на вас... Сей великий вселенный монарх‚ идеал героизма и величества‚ печется о вашем благосостоянии. Вы счастливы до зависти!"


Но евреи сумели продержаться до смерти Николая I несмотря на строгие правительственные распоряжения и крутые полицейские меры. И хотя эти законы не отменили при Александре II‚ их практически не применяли.

[Пyмяyx**]

Ну, тут уже шло нарушение прав человека. А права человека выше, чем закон.
Тем более, что речь шла всего о внешнем виде, а не о каком-то опасном обычае.