Толкователь снов

[writer]

Время мудрее всего, ибо тайное делает явным ( Фалес)


1.
Россия. Наши дни

- "Скоро Солнце закатится, И исчезнут живущие. И умрут нерождённые - ах, как им повезёт! Смерть в весёленьком платьице - Та карга всемогущая, Кем-то уж приручённая - Смерть за всеми придёт..."
- Чьи это стихи, дедушка?
- Уже и не помню, Максим. Я их впервые услышал от своего товарища по лагерю. А он - ещё от кого-то. Славное было время...
- Чем же оно было славное? Чуть ли не полстраны сидело!
- Да... А время всё ж таки славное было...


***
Не думаю, что пойму когда-нибудь этот феномен природы. Почему баб всех возрастов и всех оттенков кожи так здорово тянет на знаменитостей?
Когда женщина живет с обычным, среднестатистическим мужчиной, то она к нему - ого-го с какой меркой подходит! И не пил чтоб, и детей чтоб любил, и тёщу свою уважал, и за юбками не бегал... Целый список длиною в марафонскую дистанцию. А кумирам своим, "звездам" этим недоделанным, они всё заранее простить готовы - лишь бы осчастливил их, снизошел и хоть разочек оттрахал! Пусть даже у этой "звезды" целый гарем, и пусть она, "звезда" эта, водку глушит и матерится нещадно, а от слова "тёща" - бежит блевать в сортир... Вот такая несправедливость. И что делать тем мужикам, которые не "звезды"? Кастрировать себя, что ли? Я еще понимаю - деньги. Их любят все, и устоять, когда тебя приглашают запросто, на собственном самолете слетать в Таиланд, прихлёбывая по пути "Пину Коладу" и закусывая отборной клубникой, невозможно. Но откуда это неистовое, мазохистское желание отдаться именно популярному человеку, будь он хоть горбатый карлик, покрытый бородавками с головы до ног?! Надо будет попросить Учителя объяснить мне это, ведь он всё знает.


2.
2045-й год. Ближний Восток. Лагерь боевиков группировки "Меч Всевышнего"

- Вот ваш паспорт с визой. Через три дня вас встретят в Москве. Будьте осторожны - у них там опять действует этот их дурацкий "Антитеррор".
- Не беспокойтесь, господин Рафис. Я не впервые еду в гости к русским.
- Что ж, тем лучше. Держите ухо востро с мадам Каратаевой - мы с ней старые недоброжелатели. И ещё... Постарайтесь избежать контактов вот с этим человеком...
- На фото он совсем не выглядит страшным. Просто боров, да к тому же в очках.
- Это Андрей Ю, начальник службы безопасности концерна "Кар-Экс". Предыдущее место работы - Департамент разведки Интерпола. Он отвечал за ближневосточный сектор. В их базе данных наверняка сохранилось ваше досье.
- Да, но...
- Знаю. Теперь у вас - другие имя и фамилия, и внешность другая. Однако всё же лучше не рисковать. Вы меня поняли?
- Как скажете, господин Рафис...


***
Москва

Трое солидных мужчин в задумчивой растерянности стояли над трупом четвертого.
Администратор отеля достал из кармана пиджака носовой платок и вытер им свою огромную лысину. Сказал неуверенно:
- Милицию надо вызвать.
- Ну так вызывай, на! - не сдержался светловолосый толстяк, над карманом рубашки которого был вышит синий параллелограмм - эмблема концерна "Кар-Экс".
Когда администратор покинул номер, спутник толстяка - широкоплечий чернокожий парень лет тридцати с небольшим - склонился над лежащим ничком покойником, дотронулся до его лица и, выпрямившись, произнес на отличном русском языке:
- Отравили его, шеф. Как пить дать отравили.
Толстяк с эмблемой махнул рукой.
- Ой, Гриш - да плевать мне, отравили его, застрелили, повесили... Как теперь с нашей стервой объясняться - вот что меня волнует. Она ведь нам поручила его безопасность обеспечивать.
Наряд милиции не замедлил прибыть - благо, отделение находилось всего в паре кварталов от отеля.
- Что тут стряслось? В чем дело? Вы кто? - с порога стал сыпать вопросами старший опергруппы.
Толстяк молча сунул ему свое удостоверение.
- Из-звините, - милиционер отдал честь. - Нам сообщили, что тут убийство...
- Верно сообщили. Сынок, ты давай свяжись со своим главным. И дашь мне трубочку. Мобильник-то есть у тебя?
- А как же - всё как положено...
Для разговора с "главным" толстяк вышел из номера в коридор. Когда он возвратился, то был мрачнее тучи.
- Что он сказал? - вполголоса поинтересовался у шефа чернокожий Гриша.
- Сейчас сам все поймешь..., - вздохнул толстяк. - Я ему объяснил, кого именно укокошили, так он... Э-эх, не везёт так не везёт! Давай-ка выйдем отсюда.
В коридоре толстяк достал сигареты.
- Вы же бросили, Андрей,- позволил себе заикнуться Гриша.
- Да иди ты!..
Гриша обиженно замолчал.
А спустя несколько минут недоумение его рассеялось - двери лифта раскрылись, и в коридор шагнул человек, которого и он, и Андрей меньше всего хотели бы сейчас видеть. И не только сейчас, а и вообще.
Седые волосы, красное лицо, маленькие, водянистые глазки, старомодный костюм с галстуком...
Сколько Андрей его помнил, он всегда выглядел именно так.
За спиной вновь прибывшего тенями плыли трое огромных телохранителей. Приблизившись к Андрею, седоволосый протянул ему руку (Гришу он, похоже, в упор не видел). Шеф службы безопасности "Кар-Экса" демонстративно завел обе ладони за спину.
- И я рад тебя видеть, Андрюша. Генерал мне передал, что тут убили Азизхана Хуссейни - это правда?
- Правда, - процедил Андрей, глядя в сторону. И добавил, совсем уж глухо: - Чтоб он сдох в могиле...
- В связи с важностью дела работать будем совместно. Я пока осмотрюсь в номере, а ты подожди меня, ладно? Ребята, вы тоже останьтесь.
Седовласый пробыл в номере убитого минут пятнадцать; выйдя, он осторожно взял Андрея под локоть.
- Отойдем-ка в сторонку...


***
- Извини, Андрей. Но мне кажется, что одному из нас следует посетить психиатра, - сказала мадам Каратаева, нервно постукивая длиннющими ногтями по полировке стола. - Давай еще раз пройдемся по фактам. Азизхан Хуссейни, бизнесмен с мировым именем, прибывает к нам в столицу для приватных переговоров по поводу продажи части акций концерна на Ближний Восток. Ты как глава моей службы безопасности встречаешь его, размещаешь в отеле и оставляешь заниматься своими делами. Вечером того же дня ты возвращаешься и обнаруживаешь Азизхана убитым. Ничего себе сюрприз под Новый год! Идем дальше. Следствие поручается твоему старому недругу - этому, как его?..
- Герасимову, - подсказал Андрей.
- Да, именно. И вдруг он заявляет, что Хуссейни - вовсе не Хуссейни, а черт знает кто!
- Да, они сделали экспресс-анализ его пальчиков. Это Мирза ибн Дамир, полевой командир "Аль-Каиды", правая рука самого Рафиса...
- Ты хоть представляешь масштабы скандала? - произнесла владелица концерна, почти не разжимая губ. - Впрочем, где тебе... Нас и так все кому не лень обвиняют в связях с ближневосточными экстремистами. Против "Кар-Экса" могут возбудить уголовное дело. Тогда уж точно - отберут экспортную лицензию, наложат арест на все активы... Как тебе такое будущее, Андрей?
Толстяк громко засопел.
- Что я должен делать?
- А сам не соображаешь, значит? Журналюгам врать, вот что. И изволь лизать задницу своему Герасимову, чтобы он держал тебя в курсе дела. Мне наплевать, конечно, кто и за что грохнул этого умника с липовыми документами. Но если против нас затеяли игру - я хочу об этом знать. Подыми старые связи в Интерполе - в общем, не сиди на своей жирной заднице, а работай. Всё, свободен, у меня башка раскалывается!


3.
- Отчет о вскрытии, Максим Савельевич.
- Что? А-а, хорошо... Положи на стол.
Герасимов взял в руки бумаги, принесенные секретарем, пробежал их глазами.
- Отравление неизвестным ядом..., - пробормотал он.
- Что-нибудь еще? - поднял он взгляд на секретаря, видя, что тот не уходит.
- Там к вам господин Ю.
- Приперся уже? Ну хорошо, пускай войдет.
Сначала в кабинете возник необъятных размеров живот, а затем - и его обладатель.
- Привет, Андрюша. Чего такой невеселый? Взбучку получил от хозяйки?
- Довольно сарказма, господин полковник. Наши взаимоотношения на работу влиять не должны.
- И я о том же подумал. Садись, в ногах правды нет. Ты записи камер наблюдения смотрел уже?
Андрей кивнул утвердительно.
- Что скажешь?
- Не приходил к нему никто. Я имею в виду - после меня. Портье это подтверждает.
- Но, тем не менее, шампанское он с кем-то пил - на столе было два фужера. Сам с собой, что ли? Бывают, кстати, такие оригиналы: нальют в две посудины, и вроде бы не в одиночку получается... Как давно вы с ним вообще ведете дела?
Андрей замялся.
- Я не могу обсуждать с вами коммерческие секреты нашей фирмы...
- Ну и не обсуждай, шут с тобой,- Герасимов откатился на своем стуле к стене и сцепил пальцы на животе. - Вас же во всем и обвинят. А убийца будет смеяться над вами, идиотами...
- Ладно, полегче! Если вам нужна информация, поговорите с самой мадам Каратаевой.
- Прекрасная мысль. Вот ты и договорись о встрече. А то, знаешь, попасть к вашей мадам на приём ничуть не легче, чем к премьеру... Скажи, Андрей - а ты сны вообще видишь?
- Что? - вытаращился толстяк.
- Я говорю - снится тебе что-нибудь когда-нибудь?
- Н-ну... Да. А причем тут сны?
- Да так, ни причем. Не бери в голову.
Едва ушел Андрей - в кабинет Герасимова просунулась стриженая ёжиком голова.
- Проходи, зеленоволосая! - улыбнулся пожилой полковник, и взгляд его (что бывало отнюдь не часто) сделался теплым.
Анжелика, заместительница Герасимова, была единственной, кто мог заявиться к нему в любое время без доклада. Внешность капитана милиции Пастуховой была весьма неординарной - уже упоминавшийся зеленый "ежик" на голове составлял ансамбль с одной крупной серебряной сережкой в виде паука и разноцветной татуировкой на щеке, изображавшей крокодила. Те, кому незнаком был крутой нрав Анжелики, пытались надо всем этим комплектом подшучивать, и поплатились за это; худенькая милиционерша без проблем ломала кулаком трехсантиметровые сосновые доски...
- Почему вы так его не любите? - вместо приветствия спросила заместительница.
- Кого? - притворно удивился Герасимов, хотя прекрасно понял, о ком идет речь.
- Да этого толстого, который сейчас от вас вышел. И кстати, почему у него фамилия такая странная, всего из одной буквы?
- Тут все просто. Неблагозвучная она у него была. Вот он и сменил ее, оставив только первую букву.
- Неблагозвучная - это какая?
Герасимов сказал. И Анжелику на добрых пару минут сразил приступ хохота. Отсмеявшись, она напомнила:
- А почему все-таки не любите?
- Ну, понимаешь... Он долгое время в Интерполе работал, в российском отделении. И мы с ним частенько по службе пересекались. Так вот, он всегда тянул одеяло на себя. Информацию утаивал, перед начальством виды делал. Словом, не о раскрытии думал, а о карьере своей. И я пару раз его шефам указал на это. Не знаю уж, из-за этого его вышибли в конце концов, или по другой причине. Но невзлюбил он меня основательно.
- Понятно. И что, теперь опять нам с ним вместе работать?
- Получается, что так. Убийство крупного иностранного бизнесмена - это не шутки. А тем более, что бизнесмен этот, судя по отпечаткам пальцев - матерый террорист. Думаю, Рафис через него хотел прибрать "Кар-Экс" к рукам. Он давно планирует обзавестись в России серьезным бизнесом - знает, сволочь, что тут у нас легче спрятать концы в воду, с банками договориться. Не зря нас до сих пор в ВТО не берут. Да и поправка Джексона-Вэника, похоже, еще не одно поколение переживёт... Впрочем, это не суть важно. Убийство надо раскрыть, и как можно скорее - такова настоятельная просьба вице-премьера.
- Какого? Их же сейчас штук надцать, по-моему.
- Не валяй дурака, зелёненькая. Того самого, который и учредил наш Комитет. Для того мы и созданы, чтобы громкие заказные убийства не становились мертвым грузом, как это было раньше, лет сорок тому назад. Поэтому давай к делу. Что мы имеем? Отравление. Где? В номере престижного отеля. Горничную допросили? Допросили. Портье? Тоже, - Герасимов загибал пальцы на левой руке. - Никто ничего не видел, не слышал... Постояльцы в соседних номерах - это тоже богатые иностранцы, им травить нашего Азизхана незачем. Так что мотив пока не вырисовывается.
- А "Кар-Экс"? Может быть, они узнали, что Хуссейни не тот, за кого себя выдаёт, и расправились с ним?
- Я думал об этом, девочка. Возможно, конечно, но... Каратаева навряд ли пошла бы на убийство. Поссориться с Рафисом, отправив на тот свет его любимца? А завтра он рванёт пару-тройку твоих зданий, не спрося фамилии. Нет, Алла Евгеньевна предпочла бы всё решить миром. Впрочем, мне еще предстоит с нею поговорить и задать несколько вопросов. А сейчас мы с тобою съездим кое-куда, ты не против?
- Смотря куда, - лукаво улыбнулась Анжелика.
- Да недалеко. В психбольницу.


4.
Следственный Комитет при Президенте России был создан в момент, когда окончательно стало понятно - с организованной преступностью справиться обычными методами не удаётся.
В состав Комитета (получившего очень широкие полномочия) вошли лучшие сотрудники МВД и ФСБ, а также Генеральной Прокуратуры. Московский филиал возглавил полковник милиции Герасимов, человек, боровшийся с криминалом более тридцати лет. Начинал он в райотделе, потом перешел в городское управление и, наконец, в - РУБОП. Работников для своего филиала он набирал лично, и никакая протекция не могла помочь попасть в его штат...

- Приехали, девочка, - сказал Максим Савельевич, когда их белая "Волга" ГАЗ-35 поравнялась со зданием новой психиатрической лечебницы на окраине города. - Я один пойду, а ты тут подожди. Кстати, ты заметила, что за нами "Опель" красный всё время тащился? Вон он притормозил - в зеркале видишь? Это Гришка, правая рука Андрея-толстого. Так ты, солнце, сделай любезность...
- Я поняла, шеф. Всё будет в лучшем виде.
Герасимов вышел из машины и направился к железным воротам спецучреждения.
А Анжелика, выждав пару минут, тоже покинула салон и деловой походкой перешла улицу, чтобы смешаться с толпой людей, медленно втягивающихся в огромный торговый центр.

... Гриша зевнул. Время шло, а объекты не появлялись. Он посмотрел на часы. Вылез из машины, перебежал проспект, чтобы купить сигарет в киоске. При этом он постоянно бросал быстрые взгляды в направлении белой "Волги". Вся операция заняла у него не более трех минут. Вновь удобно устроившись на водительском месте "Опеля", Гриша распечатал пачку...
В этот злосчастный момент ремень безопасности внезапно затянулся на его горле. Гриша выронил сигареты и захрипел.
- Не волнуйся, совсем душить не стану, - улыбнулась материализовавшаяся с заднего сиденья Анжелика Пастухова. И слегка ослабила нажим.
- Что за херня? - вымолвил Гриша, приходя в себя от шока.
- Я сейчас выйду. А ты уедешь отсюда к едрене фене. И объяснишь своему жирному хозяину, чтобы больше за нами "хвоста" не пускал. Ни-ког-да. Тебе всё ясно?
- Да что ты себе поз...
Ремень натянулся по новой. У Гриши глаза полезли из орбит.
- Ясно!.. - пробулькал он.
- Вот и хорошо. Бай!
Анжелика призраком выскользнула из машины. A Григорий многоэтажно выругался...


***
- Здравствуй, Федя.
- Здравствуй, Максим.
Двоюродные братья обнялись. Полковник Герасимов сел на свободную койку напротив худого человека в больничной пижаме.
- Ну, как ты тут?
- А сам как думаешь?
- М-да... Извини, неуклюжий получился вопрос. Если тебе что-то нужно, только скажи.
- Спасибо, Максим. Вроде бы всё есть. А тебе вот наверняка нужно, я угадал? Посоветоваться пришел?
- Ничего от тебя не скроешь, Федя. Недаром же дед нас обоих учил, а толк вышел из тебя одного.
Федор усмехнулся.
- И куда меня привел этот толк? В "дурку"?
- Перестань. Ты скоро поправишься...
- Вот только не ври мне, Макс, - Федор погрозил брату пальцем. - Так что стряслось?
- Понимаешь ли... Сон один меня мучает. Покоя не дает.
- Сон? Только-то? Мог бы и сам, без меня прикинуть, что к чему. Или совсем позабыл дедову науку?
- Нет, я помню кое-что... Но этот сон мне разгадать не удается. Может, ты подскажешь?
- Говори. Я постараюсь.
- Вроде иду я по пустому городу. Здания, улицы - все как обычно. А людей - никого. И небо почему-то зеленое. А потом - вижу себя в поле. Далеко впереди стоит дуб. И вдруг молния в него бьет. Дуб вспыхивает - ярко так... И сгорает быстро. Тут я и просыпаюсь.
Федор в задумчивости потер подбородок.
- Небо зеленое, говоришь?
- Это-то и странно. Дуб - символ силы, надежности. А всё остальное неясно.
- Ладно, подумаю. Что-нибудь еще? Я же вижу, тебя не только сон мучает.
Максим Савельевич прошелся по палате. Остановился, присел на подоконник.
- Дело новое возникло. Отравили тут типа одного... Ну, отравили - и ладно, туда ему и дорога, сволочь он был изрядная. Но я очень хочу найти того, кто это сделал.
- Зачем?
- Знаешь, вспомнилось... У деда любимое стихотворение было: "Скоро Солнце закатится..."
- "...И исчезнут живущие...", - с грустной улыбкой продолжил Федор. - Как же, и я помню. К чему это ты?
- А тебе известно, что это за стихи?
- Нет. И, по-моему, дед наш тоже не знал, чьи они.
- Он не знал, а я вот - узнал. Случайно, года через два после того, как дед помер. Сколько мне тогда было - лет двадцать?.. Я ведь в исторический готовился, ну ты помнишь. В библиотеках дни напролет просиживал. И стихи эти встретились мне в одной из книг по средневековой Европе. То есть, это, конечно, русский перевод. Как они звучат в оригинале, неизвестно - сведения утрачены...
Полковник замолчал.
- Куда клонишь, Макс? Извини, но тут даже моя проницательность бессильна.
- Это был гимн Ордена Отравителей, - тихо произнес Максим Савельевич.
- Какого ордена? - не понял Федор.
- Вот видишь - даже ты о нем не слышал, хотя из нас двоих ученый - ты. В конце XVI века в некоторых странах Европы существовали отделения Ордена Отравителей. Изначально целью членов организации была борьба с несправедливостью, с жестокими вельможами, феодальными князьями. Но очень быстро они попросту превратились в наемных убийц. Предположим, какому-нибудь герцогу или маркизу не понравился его сосед - тоже герцог. Что делать? Вызвать на дуэль? А если недруг лучше владеет шпагой? И тогда к несчастному являлась некая красотка с ядовитым порошком в перстне или отравленной иглой в складках платья. Так они и работали. Пока их не раскусили и не переловили. Кого повесили, кому отрубили голову... В общем, такая вот штуковина. Организация была, естественно, тайной. Но под пытками они кое-что поведали о себе. Вроде бы, Орден был причастен даже к смерти нескольких римских пап. Кто знает - столько воды утекло...
- Так ты что же, всерьез думаешь, что?..
- Да нет, наверное... Членство в Ордене передавалось по наследству. То есть, если отец в нем состоял, то и сын, и внук тоже. В России отделений не было. Но вот тебе такой фактик: за последние несколько лет ряд бизнесменов скончались при загадочных обстоятельствах. Тщательное расследование установило - они были отравлены ядами неизвестного происхождения.


***
- Ну, что наш мальчик?
- Вы про Гришу? Все в наилучшем виде, шеф. Я, правда, опасалась, как бы он в штанишки не напустил. Но ничего, обошлось, - Пастухова лихо, на скорости вошла в поворот. - Долго вы там пробыли. Извините за любопытство - кого-то из близких навещали?
- Можешь не извиняться - к любопытству твоему я привык. Брат у меня там двоюродный. Кроме него, у меня на этом свете никого уже не осталось. Н-да... Герасимов Федор Николаевич. Родители его рано умерли, нас дед вырастил. Моим папаше с мамашей тоже не до меня было - всё по горам лазили, путешествовали... Дед у нас необычный был. Потусторонними фокусами увлекался. Магия там, предсказания... И нас с Федькой приобщить пытался. Из меня в этом плане полный ноль, а вот братец мой - тот да, освоил кое-какие премудрости. Сны разгадывать научился. И так он, понимаешь, углубился в это... Деда называл не иначе как Учителем. Только... Странность у Федора была. Терпеть не мог женщин. Нет, не в том плане - с ориентацией у него все было в норме. Просто он считал женщин существами корыстными, примитивными, способными на предательство... Не знаю, как объяснить лучше. Одним словом, на этой почве он и... того. Плюс эта магия... Но мужик он умный, талантливый и весьма начитанный. Мне до него плыть и плыть... Что-то я разболтался, извини, - спохватился Герасимов. - Сейчас подбросишь меня в управление, и я тебя отпущу. Один посижу, поразмышляю.
- Максим Савельевич..., - Анжелика смутилась, даже кашлянула. - А вам... Ну, у вас этой вот странности не наблюдается?
- Какой странности?
- Я имею в виду - к женскому полу вы как?..
- Ах, вот ты о чем! Я - нормально. Два раза женат был. Детей, правда, нет.
- А как вы отнесетесь к тому, что я вас приглашу в гости? Скажем, сегодня вечером?
Герасимов удивился, помедлил с ответом.
- Ну что жe... Приду, коль приглашаешь. Женихов-то тебе не распугаю?


***
- Я... Я просто не знаю, что сделаю с этой сучкой!.. Она у меня попляшет! На клочки разорву!
- Гриш, да уймись ты, - Андрей Ю состроил кислую мину. - Ничего ты ей не сделаешь - эта амазонка тебе не по зубам. Девочка служила в первом в России женском экспериментальном взводе спецназа. Да и Герасимов, случись что, с тебя за нее три шкуры спустит. Так что плюнь и разотри. И давай заниматься делом.
- Она что, не знает, кто мой отец?!.
- Почему же - знает. У них в конторе, небось, на твоего папашу досье толщиной с энциклопедию. Это ведь официально он - лидер нигерийской общины в Москве, владелец двух ресторанов. А неофициально?.. То-то!


5.
1583-й год. Герцогство Лотарингия

- Зажгите свечи, Симон.
- Слушаюсь, Великий Магистр.
- Что-то наш юный друг запаздывает. Не случилось ли чего? Такая ненастная ночь... Ага, я слышу стук в дверь! Лео, будьте любезны, отворите. Это наверняка наш Эдуард.
Через минуту в комнату вошел юноша с золотистыми волосами до плеч, в мокром насквозь камзоле.
- Здравствуйте, Великий Магистр! Здравствуйте, господа! Простите, что опоздал - хотел завершить работу над гимном. Помните, Великий Магистр, вы просили меня... Вот. Я надеюсь, бумага не пострадала от дождя.
- Так-так... Ну что ж, Эдуард, это весьма недурно. "Смерть в ярком платье..." Да, тут это к месту. Почти все, кто имел несчастье отведать нашего зелья, кричали в последние секунды о виденье - маленькая девочка в цветастых одеждах. И про тех, кому посчастливилось не родиться - тоже очень удачно. Лучше бы нашим врагам было не проявляться на этот свет. Спасибо, шевалье - вы настоящий поэт. И вас ждет заслуженная награда...


***
2045-й год. Россия Канун новогодних праздников

- Проходите, Максим Савельевич. Чувствуйте себя как дома.
-... Но не забывайте, что в гостях, - улыбнулся Герасимов, протягивая девушке цветы. - А шампанское - в холодильник.
Квартира у Анжелики была небольшой, но уютной. Жила она одна, и ей вполне хватало пары комнатушек с ванной и кухонькой. Герасимов был здесь впервые.
- Ох, ты! И ёлочку нарядила! Умница! Куда присесть можно?
- Да куда хотите. Вон туда, к примеру, на диванчик. А я сейчас с винегретом быстро закончу и вернусь, ладно? Герасимов отметил, что девушка оделась не как обычно. На ней было длинное серебристое платье и туфли на каблуках.
"Соблазнить, что ли, старика решила? - мелькнула у Герасимова шальная мысль. - Ну, или прибавки попросит к зарплате".
А хозяйка между тем сноровисто собирала на стол.
- Вы пока музычку включите, если хотите! - донеслось из кухни.
Герасимов подошел к аппаратуре с колонками и принялся перебирать разложенные на столике диски.
- Нет, это всё молодёжное..., - едва слышно вздохнул он. - А старой эстрады тут нет - ни Киркорова, ни Малинина. Про Шуфутинского я вообще молчу. Эх, где мои двадцать пять...
Полковник прошелся по комнате, остановил взгляд на полке с книгами.
Рука потянулась к толстому тому "Классическая поэзия". В книгу был вложен листок бумаги. Когда Герасимов открыл том, листок медленно спланировал на паркет. Максим Савельевич нагнулся, чтобы поднять его...
В глаза бросились знакомые строчки: "Скоро Солнце закатится..."
Стихотворение написано было от руки, и почерк Пастуховой полковник знал отлично.
- Бред какой-то..., - прошептал Герасимов.
- Максим Савельевич!
Он быстро сунул листок на прежнее место, захлопнул книгу, обернулся.
- Поэзией интересуешься?
- Вообще-то интересуюсь... Ну так мы садимся или нет?
Ужин прошел в непринужденной обстановке. Герасимову удалось (как ему казалось) ничем не выдать возникшего душевного волнения. О работе не было сказано ни слова.
- Ну, мне пора, - Герасимов посмотрел на настенные часы. - Скоро уж полночь, завтра на службу. Он встал из-за стола.
Анжелика приблизилась и положила руки ему на плечи.
- А я надеялась, что вы не оставите такую девушку...
Полковник засмеялся.
- Солнце моё! Да я тебе в отцы гожусь!
Анжелика опустила взгляд.
- Да, вы правы. Извините... Просто... Надоело одной.
- Какие твои годы! Будут еще у тебя приключения на любовном фронте! - он нежно поцеловал свою помощницу в лоб. - А завтра, как штык - в восемь ноль-ноль прошу в управление.


6.
- Добрый день! И с наступающим. Я не удивлен, Алла Евгеньевна, что вы захотели принять меня здесь, на вашей даче, а не в офисе. Герасимов - фигура в столице известная. Вдруг слухи пойдут - с чего это Следственный Комитет "Кар-Эксом" интересуется.
Мадам Каратаева сверкнула на визитера своими черными глазами.
- Вы не ошиблись, полковник. Концерн дорожит своей деловой репутацией.
Они двинулись вдоль по аллее, ведущей в парк каратаевского имения. Позади, шагах в двадцати, шествовал необъятных размеров охранник богатой вдовы.
- Погода-то какая теплая, - заметил Герасимов. - Вроде Новый год на носу, а снегом и не пахнет.
- Что вы хотите - глобальное потепление климата. ГПК, так сказать. Журналисты окрестили, не удивляйтесь. О чем вы хотели побеседовать?
- Об убийстве, конечно. Вы знали, что Хуссейни - совсем не тот, за кого его принимали?
- Понятия не имела. Мы до этого с ним и не встречались. Все переговоры шли через посредников, через юристов. Вы нас подозреваете?
- А что мне остается? Других кандидатов пока нет. Все довольно логично - Рафис, террорист номер один, плохой парень и вообще маньяк, активно обзаводится собственностью в Европе и Америке. Через подставных лиц, разумеется. Это очень удобно - добывать деньги на террор в тех местах, где и собираешься этот террор устроить. Он даже в Израиле попытался какой-то заводик прикупить. Но там ему развернуться не дали. А здесь - пожалуйста! Дикий капитализм как начался у нас полвека назад, так и не кончается. Предположим, концерн захотел заключить сделку с некими богатыми дядями с Ближнего Востока. Может, даже обязательства какие-то вы успели на себя взять. Но потом спохватились. Узнали, что имеете дело не с порядочными бизнесменами, а с международными бандитами. Ну, и решили: нет человека - нет проблемы. Когда-то такая формула была в ходу.
- Да, а если учесть, что отравления, как правило, совершаются женщинами, то...
-...Bыстраивается определенная цепочка, - подхватил Герасимов. - Вы сами могли, загримировавшись, явиться к Хуссейни и сыпануть ему что-то в шампанское.
- Могла - теоретически. Но я этого не делала, полковник. Мой покойный муж, Жан Каратаев, всегда учил меня обходиться в делах, по возможности, без трупов. Что-нибудь еще?
Они дошли до конца аллеи. Повернули назад.
- Алла Евгеньевна, я очень уважаю вас как человека и как бизнес-вумен. Но комплексную аудиторскую проверку дел "Кар-Экса" я всё-таки назначу. Рафис - это серьезно. Если его не остановить, то... Сами понимаете.


***
Герасимов положил перед собою чистый лист бумаги. Но писать ничего не стал - просто сработала многолетняя привычка. Постукивая кончиком карандаша по столу, он принялся размышлять...
"Версия первая... Мирзу ибн Дамира убрал "Кар-Экс". В этом случае они вовсе не решили своих проблем, а наоборот, приобрели новые. Рафис им этого не простит. Версия вторая. Убийство заказал сам Рафис. Влияние ибн Дамира среди фундаменталистов неуклонно росло. Как же - один теракт за другим, с многочисленными жертвами... А двум вожакам в одной стае делать нечего. И Рафис, желая оградить себя от всяческих подозрений, отсылает любимца подальше, в Россию. В случае чего всё можно свалить на неверных... Черт, удобно получается. А исполнитель тогда кто? Тот, на кого и не подумаешь... Ладно, оставим пока это. Версия третья... Месть. Да, именно месть. У ибн Дамира много врагов. Тем более, что, как установлено, он уже бывал в Москве год назад. Под личиной Хуссейни, разумеется. А вот в каком отеле он жил?.."
Герасимов поднял трубку телефона и стал набирать номер гостиницы, где был убит известный террорист...


7.
- Значит, жил он на этом же этаже, но в другом номере? - еще раз уточнил полковник.
- Именно так, - подтвердил директор. Повторный визит представителя власти его, конечно, не обрадовал, но он отнесся к этому философски.
- А можно побеседовать с горничной, которая тогда, год назад, обслуживала этот этаж?
- Увы... Римма Лазарева уволилась. Вернее, ее пришлось уволить, месяца три уже, если не больше. Понимаете, у нее проблемы... с алкоголем. Мы терпели-терпели - все-таки сирота, за нее когда-то детдом просил. Но всему есть предел.
- А адрес ее у вас остался? -
Думаю, да. Покопаюсь в базе данных и найду.
- Спасибо. И еще просьба, Геннадий Геннадьевич. Я хочу еще раз переговорить со Светой... Так, кажется, зовут девушку, которая убирала номер Хуссейни незадолго перед убийством?
- Да. Ее допрашивали ваши сотрудники, которые первыми прибыли на место.
- Знаю. И тем не менее...

Света Чигина вошла в директорский кабинет и смущенно поздоровалась с Герасимовым.
- Садись, - велел ей директор. - Я вас покину ненадолго, а вы тут поговорите. И смотри, Чигина - только правду!.. Геннадий Геннадьевич ушел. Девушка опустилась на краешек стула.
- Строгий он у вас, наверное? - участливо спросил Герасимов.
- Да... Когда как.
- Света, взгляните, пожалуйста, вот на этот снимок. Вы эту женщину никогда здесь, в отеле, не видели?
Горничная бережно взяла в руки фотографию капитана Пастуховой, взятую Герасимовым из личного дела.
- Н-нет, по-моему. Знаете, у меня с памятью не очень...
- Понятно. А Римму Лазареву вы хорошо знаете? Она уволилась некоторое время назад.
Полковнику показалось, что в глазах Светы промелькнул испуг.
- Так... По работе общались.
- Дома у ней вы бывали?
- Нет, никогда.
- А... Она вам ничего не рассказывала необычного про постояльца, которого убили недавно, про Хуссейни? Он ведь останавливался тут около года назад. Вы работали тогда, видимо, на другом этаже, раз номер его убирала Римма?
- Д-да..., - Света наморщила лобик. - Я тогда только-только пришла сюда. Ну, помню что-то такое... Вроде чаевых он ей не давал... Жадный был очень. А что еще?..
- Ну, если больше ничего, то спасибо. Можете идти. Никому о нашем разговоре ни слова.
Получив у директора адрес Лазаревой, Герасимов покинул гостиницу.
Около его машины стояли двое в черных костюмах.
- С вами хотят поговорить, полковник, - сказал один из них.
- Кто?
- Не волнуйтесь. Вам не причинят вреда.
- Ну, спасибо! - Максим Савельевич изобразил уголком рта подобие улыбки.
Молодые люди проводили его к огромному белому лимузину, припарковавшемуся поодаль. Забравшись в салон, полковник оказался лицом к лицу с крупным мужчиной в кремовой "тройке" и с богато инкрустированной тростью. Лицо его обрамляла черная, с проседью борода, череп был обрит наголо.
Несмотря на черные очки, Герасимов узнал его. Да и трудно было не узнать человека, числившегося в международном розыске уже лет двадцать. Абу Халил, генерал "Аль-Каиды"!..
- Можете снять очки, мистер Халил. К чему этот маскарад?
Мужчина усмехнулся и последовал совету Герасимова.
- Узнаю старого волка. Честно сказать, опасался вашей неадекватной реакции на появление моих мальчиков, - Халил говорил по-русски прекрасно, если не считать легкого акцента. Впрочем, при современных методах изучения иностранных языков под гипнозом в этом факте не было ничего удивительного.
- А смысл, генерал? Лет пятнадцать назад я бы с ними - да, потягался. А теперь..., - Герасимов вздохнул и махнул рукой. - И у вас ведь наверняка в кармане диппаспорт какой-нибудь Ливийской Джамахирии.
- Катара, - подсказал Халил.
- Тем более. Какое у вас ко мне дело?
- Прежде всего, хочу сказать, что волноваться вам нечего - по крайней мере, на этот раз. Мой визит в Москву кратковременный, и намерения самые мирные. А просьба к вам простая: беспристрастно расследовать гибель нашего товарища по оружию ибн Дамира, упокой Аллах его душу. Мы, конечно, скорбим о его уходе, но борьба продолжается. Для нас главное - узнать, причастен ли к этому убийству концерн "Кар-Экс".
- И если да, то вы начнете с ними войну до полного уничтожения?
- Ну зачем же... У нас сейчас в ходу больше экономические методы. Зачем взрывать врага, когда можно разорить его до нитки, упрятать в долговую яму? Но нам нужны железные доказательства. И мы готовы оплатить ваши услуги. "Хитришь, сын Востока, - мелькнуло у Герасимова. - Что жe, и мы не лыком шиты..."
- Ладно, я подумаю. Извините, генерал, у меня мало времени.
- Да-да, разумеется. Вы можете идти.
Герасимов распахнул дверцу лимузина, и телохранитель Халила вежливо придержал его под локоток...


8.
Римма Лазарева обитала в общаге - одной из немногих, что остались в столице после коренной перестройки города.
- Вам кого? - спросил его вахтер на входе. Герасимов назвал имя и фамилию, не забыв предъявить удостоверение.
- Сегодня что-то к ней зачастили из вашего ведомства. Оно и понятно - пьет, безобразит по ночам... Третий этаж, комната 308. Лифт не работает, - ответил вахтер.
"Ничего не меняется... И, видать, никогда уже не изменится", - с грустью подумал Герасимов, направляясь к лестнице. В коридоре было тихо. Герасимов негромко постучал в дверь.
Не получив ответа, повторил стук, уже сильнее. И (чисто интуитивно) взялся за ручку...
Дверь оказалась не заперта. Герасимов профессиональным взглядом охватил всю картину: грязный стол с объедками и пустыми бутылками, продавленный диван, голая лампочка под потолком и - на полу - тело молодой женщины в засаленном халате.
Глаза Риммы Лазаревой были открыты. Она была мертва. И причину искать долго было не надо - из груди торчал нож. - "...Зачастили из вашего ведомства", - припомнил Герасимов слова вахтера.
Вызвав по мобильному бригаду, полковник спустился вниз и приступил к опросу бдительного стража.
- Как выглядел тот, кто приходил до меня?
- Так это... Женщина приходила. Странная такая, правда. С короткой стрижкой, очки темные. Но - молодая. Чуть за тридцать. Минут за пять до вас и ушла. Вот...


***
- Как могли узнать? Думай, Герасимов, думай!.. Либо сам директор замешан и сразу же после нашего разговора позвонил кому надо, либо... Ещё и Халил меня отвлек, - полковник забарабанил пальцами по рулю. - Ну-ка, ну-ка... Максим Савельевич прикрыл глаза, и перед мысленным взором всплыла картина: Анжелика подходит и кладет руки ему на плечи...
Стащив с себя пиджак, Герасимов принялся быстро, но тщательно прощупывать воротник.
- А вот и "подарочек", - пробубнил полковник, выуживая из ткани микрофончик в виде тонкой булавки. - Эх, Пастухова, Пастухова... *


***
- Максим Савельевич? Вы? Вот так сюрприз!
- Войти разрешишь?
Анжелика посторонилась, пропуская гостя.
- Ну, садись, Пастухова. А я постою.
- Что случилось? На вас лица нет...
- Что это такое? - он выложил "жучка" на стол.
- По виду - булавка. Хотя нет... Ого! Неужели "подслушка"? Хитро, хитро... В первый раз такую вижу.
- Ты мне ничего рассказать не хочешь?
- Вы о чем?
- Об убитой Римме Лазаревой. Только я узнал ее адрес у директора, как ее тут же завалили. Женщина, между прочим. Ножом в сердце. А ты - мастер ножевого боя, если я не ошибаюсь. И искусством маскировки владеешь. Так что вполне могла проникнуть в гостиницу через служебный вход, нарядившись кем-нибудь. И траванула нашего друга ибн Дамира. Мотив тоже имеется - жених ведь твой погиб в пятую чеченскую кампанию? А бизнесмен наш липовый возглавлял тогда там бригаду смертников. Где ты была, когда Дамира убивали? Можешь не отвечать, сам знаю - отгул был у тебя.
- Да что вы... Что вы говорите такое, шеф!? - возмутилась Анжелика. - Я - и убила этого... этого... Вы серьезно?
-Более чем, девочка моя. Более, чем, - вздохнул тяжело Герасимов. И будничным тоном выложил главный свой козырь. - Гимн Ордена Отравителей откуда знаешь?
Анжелика взглянула на него как на умалишенного. Затем улыбнулась.
- А-а, я поняла! Вы выпили?
- "Скоро Солнце закатится, И исчезнут живущие..." Что это?
- Стихи, - пожала плечами Анжелика.
- Знаю, что стихи. Почему они у тебя в книжке, на листочке записаны?
- Откуда вы?.. - Анжелика побледнела. - Ну... Учусь я. Только никто не знает об этом.
- Где учишься, на кого?!.
- Да не кричите вы так! На литературном, заочно. Уже заканчиваю. Дипломная работа у нас - "Поэты Средневековья". Вот я покопалась и нашла эти стихи.
- Где?
- В книжечке одной. Гору источников пришлось перелопатить, чтобы отыскать что-нибудь необычное.
- Ну, а какой смысл? Все равно ведь автор неизвестен...
Анжелика фыркнула.
- Очень даже известен! Шевалье Эдуард Кристоф де Лоррель. Он был повешен в 1588-м году в Лотарингии. За что - не помню.
Герасимов опустился на стул.
- Как, ты говоришь, фамилия этого... автора?
- Лоррель.
Полковник что есть силы хлопнул себя ладонью по лбу.
- Я же, черт возьми, держал в руках список работников отеля. И копия его в деле есть. Прости, что заподозрил тебя. Я - старый идиот. Одевайся, Пастухова. Поехали.
- Куда?
- Брать преступника.


9.
-Ты умеешь без приглашения проникать в чужие квартиры? - Герасимов достал из кармана отмычку. - Хозяина сейчас нет, но мы его подождем.
Они вошли в коридор.
- Не вздумай зажечь свет, девочка, - прошептал полковник. - Я вижу в темноте. Ты, кажется тоже. Вот спальня. Здесь и будем ждать. Устраивайся поудобнее.

Светящиеся стрелки анжеликиных наручных часов показали без четверти двенадцать, когда, наконец, во входной двери повернулся ключ. Послышались голоса, включился свет в гостиной.
- Ты уверен, что они теперь на нас не выйдут? - спросила женщина.
- Да ни в чем я не уверен! - раздраженно ответил мужчина. - Но, по крайней мере, мы им усложнили задачу...
- Как сказать, - громко произнес Герасимов, выходя из спальни. - Здравствуйте, Светлана. Здравствуйте, господин Лоррель.
Портье отеля замер, оглядывая непрошенного гостя.
- Да не волнуйтесь вы так, Зиновий Францевич. Давайте побеседуем спокойно.
Портье засопел и сделал шаг вперед... В этот момент на сцене появилась Анжелика - с револьвером в вытянутых руках.
- Эта девушка стреляет лучше любого мужчины, - сказал Максим Савельевич. - Хотя и вы не промах. В ОМОНе даже служили пару лет, после армии. А чья была идея загримироваться под женщину, чтобы убить Лазареву? И ведь успели же, а времени-то было в обрез! Ну, липовая ксива МВД для вас не проблема - раз уж вы наследник того самого Лорреля, поэта и великого отравителя.
- Этот подонок с Ближнего Востока заслужил смерть, - произнес портье. - В прошлом году он заманил Светлану к себе в номер и зверски изнасиловал. А потом сунул в руку стодолларовую купюру и велел молчать обо всем. Она в тот день заменяла Римму. Выручила подругу называется. Светка по глупости всё Римме растрепала. А я об этой истории узнал уже, когда мы стали встречаться. И вот он опять приезжает...
- Но травили-то вы его не сами - Свету послали. С бутылкой шампанского...
- Это еще вам доказать придется.
- Да Бог с ним, с Дамиром. Или Хуссейни, неважно. Вы решили возродить Орден Отравителей, да? Странные смерти бизнесменов за последнее время - ваших рук дело? Заказы принимаете, как ваш предок?
- И это еще надо доказать.
- Мне очень жаль, месье Лоррель. Но поединка интеллектов со следователем у вас не будет. К вам применят специальные методы допроса, и через час пребывания в нашем офисе вы расскажете всё, даже секрет вашего яда. Это я вам гарантирую.
Портье опустил голову.
- Ладно, ваша взяла.
- То-то же. Анжелика, обыщи его.
Пастухова сделала шаг вперед. И в этот момент Лоррель ловким ударом выбил у нее оружие, а затем подсечкой "уронил" девушку на ковер. Света закричала, отпрыгивая куда-то в угол комнаты.
Оттолкнув Герасимова, портье выхватил что-то из кармана. Это "что-то" оказалось ножом с выкидным лезвием. Падая, полковник ударился головой об угол стола и теперь мог лишь наблюдать за схваткой сквозь пелену, не в силах преодолеть болевой шок.
Пастухова пружинисто вскочила и резко поддернула вверх правую штанину джинсов. Из пристегнутых к лодыжке ножен она достала штык-нож.
- Держись, стерва! - рявкнул Лоррель, бросаясь на нее.
Звякнула смертоносная сталь. Лоррель наступал, размахивая ножом. Лезвие дважды рассекло воздух. А на третьем выпаде Анжелика, уйдя в сторону, заблокировала его запястье и нанесла свой удар - снизу вверх, под диафрагму... Портье без крика опустился на колени. Из раскрытого рта на ковер побежала алая струйка. Завалившись на бок, Лоррель пару раз дернулся и затих.
- "Скорую" давай..., - прохрипел Герасимов, с видимым трудом подымаясь с пола и держась ладонью за затылок.
- Бесполезно, шеф, - покачала головой Анжелика. - Это удар из старой китайской школы. Гарантированная смерть...


***
Обыск на квартире Зиновия Лорреля подтвердил: внук иммигрантов из Франции скрупулезно отслеживал свою родословную, вел дневники и всегда тайно мечтал быть достойным своего "знаменитого" предка. Рецепт яда был фамильным секретом, и эту тайну скромный портье унес с собою в могилу.


Эпилог
- Так ты разгадал мой сон, Федор?
- Да, Макс. Не знаю, говорить ли тебе...
- Говори. Между нами никогда тайн не было.
Федор Николаевич пожевал губами.
- Помрешь ты скоро, Макс. Извини... Одинокое дерево - это ты. Думаешь, что можешь спасти весь мир. Непосильный груз на себя взвалил. Вот и сгоришь... А зеленое небо - это надежда. Ты надеешься подспудно, что кто-то продолжит твое дело после тебя. Но город пустой. Значит, не найдешь ты преемника.
- Скоро - это как? Месяц, год? Или неделя? - деловито осведомился Максим Савельевич.
- Не знаю, брат. Я ведь не врач. Одно могу сказать - не убьют, сам уйдешь. Сердце подведет или еще что... Так что береги себя.
- Не могу. Мне еще нужно успеть кое-что. Есть очень плохой парень, Рафис его зовут. Телевизор-то смотришь?
- Смотрю. Не достать тебе его.
- Поглядим... Он к России подбирается. Где это видано - мне, Герасимову, средь бела дня его холуй "жучка" в воротник пихает - да так, что я ничего и не заметил. Поглядим...


***
Новый год Герасимов встречал в одиночестве. Была мысль позвонить Анжелике, но он от этой затеи отказался. Зачем морочить девушке голову? Она молодая - значит, ей и нужен молодой...

[writer]

Любопытно вот что:
- Рассказ писался в 2006-м году, а Следственный Комитет (СК) в России возник лишь в сентябре 2007-го (автор попал пальцем в небо?)
- Соответственно, "Наши дни" - это 2006-й год, а не 2018-й.
- Уже тогда "провидел", что Аль-Каида - это надолго...
- В рассказе фигурирует "милиция", а не "полиция" (я, конечно, "провидец", но не настолько). Переименуют в 2012-м
- Вскользь упоминается "коренная перестройка города" (собянинская реновация?)

[Пyмяyx**]

Класс! Я сразу заподозрил зелёную миллиционершу и... оказался неправ! Браво!