Вот. Переделал 20-ю главу.
Переделанные места выделил.
21
Тамара Дмитриевна, директор школы, была женщиной властной, строгой, можно сказать, жёсткой, но при этом умной
Тамаре Дмитриевне было пятьдесят два. Замужем. Сын женат. Есть невестка, внучка. Страстной женщиной Тамара Дмитриевна и не была. А Антон Борисович, муж, старше Тамары Дмитриевны на восемь лет, давно уже ничего не мог, что в прочем Тамару Дмитриевну не сильно расстраивало. Поэтому эпидемия на её личной жизни не сказалась никак. Отсутствие сексуальности у Тамары Дмитриевны компенсировалось трудолюбием и повышенным честолюбием.
Она моментально просчитала в голове, что сулит любовь между мальчиком и девочкой во вверенной ей школе. В мае подобная история произошла в Череповце. Мальчик и девочка полюбили друг друга. Тут же понаехала пресса, телевидение, местное начальство. Брали интервью у детей, у родителей, у учителей и, конечно же, у директора. Какая слава! Какой почёт школе! Нет, ну, это просто великолепно, что в их школе произошло подобное! В то же время Тамара Дмитриевна понимала, что любой неправильный шаг может всё разрушить, а, значит, действовать предстоит предельно осторожно. Отмерить не 7, а 77 раз… Хотя, нет. 77 нельзя. Упустить время, тоже было бы непростительной ошибкой. Значит, остановимся на цифре 7. Права народная пословица.
Тамара Дмитриевна поблагодарила коллегу за ценную информацию и в тот же день собрала педсовет.
На педсовете она сначала вкратце обрисовала проблему.
– Думаю, Вы все понимаете, какая на нас лежит ответственность? Завтра же я съезжу в РОНО и узнаю подробности событий, произошедших в Череповце. Но я не думаю, что череповецкий опыт нам сильно поможет. Тут не может быть стандартного подхода. И, главное, ту нужна предельная осторожность. Любовь, тем более, подростковая, очень хрупкая. Мы не имеем права на ошибку. Деликатность, деликатность и ещё раз деликатность. Ну, что, товарищи, какие у кого будут соображения?
– Тамара Дмитриевна, – спросила учительница химии Нина Абрамовна, – а там, в Череповце, тоже восьмой класс?
– Десятый. Именно потому я и говорю, что наша ситуация отличается от их и их опыт поможет нам мало, хотя… Посмотрим. В РОНО я поеду в любом случае. А пока, давайте обсудим сложившуюся ситуацию и подумаем сами, что нам с этим делать? Прежде всего, мне хотелось бы узнать об этих ребятах побольше. Я никогда не вела их класс. Елизавета Борисовна, как классный руководитель, что Вы можете сказать о Лящук и Сизовой? Они дружат? Или, может быть, наоборот, он её за косы дёргает?
– Ну, что я могу сказать? У Сизовой нет кос. У неё стрижка. Нет, не дружат и не враждуют. Дело в том, что Сизова у нас новенькая. Только с этого года учится, а год только начался. То есть она у нас всего 2 недели. Её папа военный, подполковник. Раньше они жили в ГДР. А теперь – переехали в Куйбышев. Мама при папе – секретарша. Приятные, интеллигентные люди. Но, в общем-то, знаю о ней совсем немного. Вроде, неглупая, старательная, аккуратная. Лящука знаю лучше. Он у нас с 1-го класса. Хорошист, хотя учится неровно. Бывают и двойки, и тройки, и пятёрки. Неглупый, но шалопай, неусидчивый. Не хулиган, а, именно, шалопай. Неплохой парень.
– Наверное, эта Сизова немецкий хорошо знает. А почему она в нашей школе? У нас же *– английский. А в городе полно школ с изучением немецкого языка.
– А вот, представьте себе, в советских школах в ГДР немецкий-то как раз и не изучают. Английский. Кстати, английский у неё очень хороший.
– Так, понятно. Спасибо! А что скажут остальные учителя?
– Да, особо, дополнить нечего, – сказала завуч, она же учительница географии, Инесса Григорьевна, – с характеристикой, которую дала Елизавета Борисовна, полностью согласна. Именно, шалопай. Болтает на уроках. Читает под партой. Учебники разрисовывает. Нарисовал на карте страну Лящукию. В Тихом океане. Но предмет знает. А Сизова – тёмная лошадка.
– Оба довольно спортивные, – заметила Елена Семёновна.
– Лящук пишет с ошибками, – сказала учительница русского языка и литературы Эвелина Матвеевна, – Ну, не такими грубыми… И я согласна с коллегами. Да, шалопай. Он ещё и на парте рисовал.
– Может, это будущий художник, а Евгений Наумович? – обратилась директрисса к учителю рисования.
– Я бы не сказал.
– Шалопай, *– подтвердила учительница младших классов Кира Матвеевна, – во втором классе отпросился в туалет, набрал в род воды, вернулся в класс и вылил воду в тетрадь к Образцову.
Вера Николаевна, вторая учительница младших классов, хмыкнула и виновато глянула на директора.
– А скоро, нашими стараниями, этот шалопай этот женится, детишек наделает…
– Как они их воспитывать будут? – вздохнула Инесса Григорьевна, – Сами ещё – дети!
– Ничего не поделаешь, – заметила директор, *– Теперь вот так. Вирус… Да не переживайте! Случаи такие наперечёт. Государство поможет. Уверяю, у них будет не 7, а 20 нянек. И всякие там психологи и врачи будут к ним приставлены и игрушки их детям самые лучшие, репетиторы, чтобы от программы не отстали. Или, скорее, нам дополнительные часы за репетиторство… Ладно. В общем, картина сложилась. Ну, а теперь подумаем, что будем делать дальше.
– А, может, просто не мешать им? – предложила учительница русского языка и литературы Надежда Петровна, – если это, действительно, любовь, то они и сами всё решат, без нас. Настоящая любовь обходится без посторонней помощи. Ей не нужны няньки. А если нужны, то это уже никакая не любовь.
– Вы так думаете? – директриса всем корпусом повернулась к Надежде Петровне, – Надежда Петровна, а у Вас была первая любовь в школе?
– Была. Как и у всех, думаю.
– И это, надо полагать, был ваш супруг, Николай Егорович?
– Нет, с Николаем мы познакомились позже.
– А почему же Вы не вышли за того мальчика?
Учительница смущённо молчала.
– Можете не отвечать, – разрешила директор, – понимаю, всякие обстоятельства.
– А есть ли среди нас хоть один человек, кто вступил бы в брак со своей первой любовью, и чтобы были дети? – обратилась Тамара Дмитриевна к учителям.
Учителя молчали.
– Тоже, можете не отвечать. Я знакома с семьями всех учителей и персонала. Иначе какой из меня директор. А скажите, может кто-то из вас знает случаи, когда мальчики и девочка учились вместе, потом поженились?
– У нас в классе была такая пара, – ответила учительница математики Ирина Павловна, – ходили, общались, потом расписались. Сейчас двое детей.
– Хорошо, – кивнула директрисса, – у кого ещё есть подобные примеры?
Педсовет снова молчал.
– Вот! – торжествующе сказала Тамара Дмитриевна, – ни одного случая среди нас и всего один случай среди наших знакомых. А, ведь, первая любовь была у всех! О чем это говорит? – Тамара Дмитриевна сделала паузу, – Это говорит о том, что в подавляющем большинстве случаев первая любовь не заканчивается ничем. Уходит в песок. А, почему? Да потому что мы, взрослые, не привыкли относиться серьёзно к подростковой любви. Большинство из нас считает её блажью. «Ну, какая такая любовь в школе? Об учёбе надо думать, а не о любви! Первая? Ха! Будет вторая, третья, четвёртая!» Но теперь времена изменились. Первая любовь, скорее, всего и последняя. Второй, скорее всего, не будет. Так что, мы не имеем права, Надежда Петровна пускать дело на самотёк. Мы просто обязаны помочь. К тому же такова инструкция министерства просвещения и мы обязаны её выполнять. Так я жду ваших предложений, товарищи!
На некоторое время возникла пауза.
– Да… – протянула учительница младших классов Элла Алексеевна, – сложная задача. Тамара Дмитриевна права: надо быть предельно осторожными и деликатными, чтобы с благими намерениями не затоптать росточек любви. Самый простой вариант: просто поговорить с детьми, понятно, не годится. Говорить с родителями – ещё хуже. Может, пусть с ними психологи поговорят? Это их профессия, они знают, как говорить с подростками.
– Но вряд ли психологи сталкивались с подобными случаями, – возразил учитель физики Олег Николаевич.
– С подростковой любовью, думаете, не сталкивались?
– Сталкивались, конечно. Но тогда их задача была наоборот, убедить подростка, чтобы выбросил дурь их головы и думал об учёбе. Не так? А теперь задача диаметрально противоположная.
– Вероятно, придётся, обратиться и к ним, – сказала директор, – но не сейчас. Не с этого начинать надо.
– А я вот что подумала: они не дружат? Так надо их подружить. А как это сделать? – просияла вдруг Ирина Павловна.
– Как?
– Ничто так не сближает, как совместная деятельность.
– Но они и так учатся вместе, – заметила Элла Алексеевна.
– Этого мало. Надо поручить им что-то. Им двоим. Чтобы вместе работали.
– А, что, – одобрила завуч, – это идея! И что же мы им поручим?
– Ну… Подумать надо… Самое простое, уборка класса или стенгазета…
– Елизавета Борисовна, – спросила учительница биологии Вероника Ивановна, – вот Вы говорили, что у Сизовой превосходный английский, а у Лящука, наоборот, хромает. Вот пусть бы она его и подтянула.
– Нет. Не годится.
– Почему?
– Ну, во-первых, начало учебного года. Он ещё ни одной тройки не успел получить. А во-вторых, Лящук, конечно, Шекспир, но у него английский далеко не самый худший. Уж тогда бы лоботряса Тенькина подтянуть или, скажем, Смирнова.
–… Но они не влюблены в Сизову, – резонно заметил Олег Николаевич, – а Сизова – в них.
– А может поручить им подготовить литературный вечер? – предложила Надежда Петровна, – Пусть подготовят какой-нибудь диалог про любовь. Тех же Онегина и Татьяну. Или, лучше, Шекспира, скажем, Ромео и Джульетту.
– Ну, и выучат они их. Дома. Он у себя дома, она у себя, – возразил физик, – Нет, надо что-то такое, что только в школе можно сделать. Например, что-то покрасить.
– А я придумала, – снова сказала сообразительная Ирина Павловна, – а пусть они помогут в библиотеке. «Книжкина больница». И школе польза и дело сделаем.
– Отличная идея, – поддержали учителя.
– Да, всё верно, – согласилась Тамара Дмитриевна, – пожалуй, так мы и сделаем. Я сегодня же поговорю с Мариной Вячеславовной. А завтра – в РОНО. Будут ещё предложения?
Предложений больше не было.
– Прошу всех быть предельно внимательными и осторожными. Увидите, узнаете что-то новое – тут же сообщайте мне.
На этом педсовет завершился.
Последний раз редактировалось Пyмяyx**; 24.10.2020 в 14:39.
На смёпках с 1 Израильской
Хочу переделать мир. Кто со мной?
Ответить с цитированием
Сообщение от Нурофен
