Хорошо, что дом у нас многоэтажный и квартира находится на 8-м этаже. Живи мы на нижних этажах, на крики сбежались бы соседи и прохожие и тогда мне несдобровать. Я быстро пошёл прочь от дома, но не побежал, чтобы не вызывать подозрений. К счастью, к остановке подкатил троллейбус.
Я успел захватить документы и кредитку. Первым делом я поехал в банк и снял все свои деньги. Не так много, но на первое время должно хватить.
Потом я спустился в метро. Вряд ли у Трампа есть агенты наружного наблюдения, которые следят за домом и за каждым моим шагом, но пуганная ворона куста боится. Я не обучался в школе разведчиков, и опыта отрываться от хвостов у меня нет, но я рассудил, что преследовать человека в метро, не так просто. Я долго путешествовал по метро, меняя поезда. Иногда выходил и садился в обратную сторону. Иногда выходил из вагона, шёл вдоль состава, а после предупреждения «осторожно, двери закрываются» заскакивал в тот же поезд. Было утро. В метро народу было много. В такой давке затеряться было нетрудно. Потом я решил, наоборот, поехать на малолюдную станцию. Есть в Москве такие. Непонятно, зачем они построены, вообще. Из вагона вместе со мной никто не вышел. Из всего поезда вышили ещё трое. Все они пошли к эскалатором, не оглядываясь на меня. Когда они скрылись из виду, я пересел на встречный поезд и поехал в аэропорт.
Я смотрел на пассажиров в зале ожидания. Вроде бы, слежки не было, хотя, конечно, опытных топтунов я бы не заметил. Я решил дождаться сообщения «Заканчивается регистрация билетов…» и взять билет в это место. Чтобы после меня уже никто не зарегистрировался. Так я и сделал.
Пока летел, подумал: а вдруг Трамп имеет доступ к сайту «Аэрофлота» и может проследить мой маршрут? Вряд ли, но… а вдруг?
Поэтому, прилетев, я рванул на вокзал. Сел в первую же отходившую электричку, вышел на первой же приглянувшейся станции. И вот я здесь.
– Да…Ужасная история… – сказала Лена после паузы, – то есть, этот Игорь каким-то образом влияет на людей?
– Вот именно! Сначала я думал, что у него просто большие связи. Но потом понял, что он, каким-то образом, просто людей зомбирует.
– Как он это делает?
– Вот и я пытаюсь понять, как. Ведь со многими у него, скорее всего, нет и личного контакта. Ни через Интернет никак ещё. Хотя, конечно… я же не могу знать всего… И ведь что делает, гад! Не сразу человека против меня настраивает. Даёт мне сначала с ним сблизиться, подружиться. А я, надо тебе сказать, очень привязчив. Есть люди у которых к другим людям чисто функциональный подход. Вот чего я терпеть в людях не могу, так это функциональный подход в отношении к другим людям.
Вот моя жена. С ней я сплю, кроме того, она убирает, стирает и готовит.
Вот моя любовница. С ней я сплю, когда от жены хочу отвлечься.
Вот мой друг. С ним мы пьём пиво и ходим на футбол.
Вот мой начальник. Он отдаёт мне распоряжения.
Вот дворник. он подметает улицу перед моим домом.
У каждого своя функция и главное, чтобы он её выполнял. И ценность каждого (с точки зрения такого человека) в том, насколько хорошо он эту функцию выполняет. Познакомится с женщиной которая лучше готовит - старую жену к чертям. Познакомится с женщиной помоложе посимпатичнее - бросит любовницу. А зачем ему две? Умрёт жена. Жалко, конечно, хорошо борщи готовила. Ладно, найдём другую. На самом деле я к людям очень привязываюсь и очень переживаю, когда они уходят из моей жизни. Один человек никогда не заменит другого. На месте выбывшего остаётся дыра с рваными краями. Всё время вспоминаю хорошее, что было. И как мы с Надей в Новый Афон ездили и в пещеру спускались. Знаешь, там в одном зале акустика обалденная. В этом зале даже концерты проводят. И вот играет музыка, очень красивая, уже не помню, что именно, а мы стоим, взявшись за руки. Вот один момент из жизни. И потом 100 человек мне не заменят Надю. Потому что с ними у меня этого не было. А кто мне заменит маму и папу? Неужели мы любим родителей только за то, что они нас кормят, одевают и дают нам карманные деньги? Как я радовался, когда меня мама из детского садика забирала! А однажды мы в детском саду играли в «испорченный телефон» и я решил дома поиграть с мамой. И мы шептали друг другу на ушко слова, ну, как в детском садике. Или как папа поднимал меня, чтобы я мог позвонить в дверной замок!
Я могу общаться с людьми до определённого момента, пока я к человеку не привязался. Как только я привяжусь к кому-то, Трамп отнимает у меня этого человека. Вот летел я сюда в самолёте. Стюардессы вежливые такие, приветливые. Пива попросил. Не в то момент, когда напитки разносили. Вызвал стюардессу звонком и попросил пиво. Принесла и дала с улыбкой. Потому что она для меня – стюардесса, и только, а для неё – всего лишь, пассажир. А если бы я с ней познакомился и сблизился, глядишь, всё было бы и по-другому.
– А как бы Трамп узнал про стюардессу? – спросила Лена.
– А бес его знает! Мне, вообще, непонятно, как он и что узнаёт. Я про Клавдию Васильевну тебе рассказывал?
– Нет.
– Сейчас расскажу. Было это месяца 4 назад, когда форум уже лез по швам, но ещё держался.
Иду по улице, вижу, старушка стоит, плачет: у сумки ручка оборвалась. Ну, подошёл я к ней, предложил помощь. Так бы на моём месте поступил любой нормальный человек. Старушенция рассыпалась в благодарностях. Дотащил я сумку до её дома. Пока разговорились. У старого человека дефицит общения. Героическая бабка оказалась. Медсестрой была на фронте. Раненых под огнём таскала. Потом показывала мне фотографии. Поднялись. Предложила мне чаю с вареньем. Я уже собрался вежливо отказаться, но вдруг подумал: а интересно, сможет ли Трамп повлиять на эту старушку? Ведь Интернета у неё, скорее всего, нет. И я согласился. А старушка и рада. Напоила меня чаем. Стала рассказывать про свою жизнь, показывать фотки. Честно сказать, Тимуровское движение меня никогда не привлекало. Ну, помочь старикам принести воду или наколоть дров, это понятно, но сидеть с раскрытым слушая стариковские росказни, подобострастно поддакивая – это не по мне. А тут решил поэксперементировать. Слушал старушку, смотрел фотографии, кивал. Знаешь, а мне действительно стало интересно.
Клавдия Васильевна попросила заходить ещё. И я зашёл второй раз. И третий. А на четвёртый она меня чуть палкой не огрела. Оказывается, я подбирался к ней, чтобы сделать её своей любовницей, а потом отобрать у неё квартиру! Боже мой! Неужели я бы мог клюнуть на эти мощи? Квартира? У неё сын и дочь. Причём, по её словам, внимательные, заботливые. С какой стати ей оставлять квартиру мне? Ах, да! Я же собирался стать её любовником! Итак, Трамп и до неё добрался и безо всякого Интернета, хотя… выследить меня было нетрудно. Трамп мог запросто поговорить бабкой или с её детьми… В тот день я быстро ретировался, а она долго кричала мне вслед, да так, что соседи из своих квартир повысовывались.